Читать книгу Убийственная любовь - Галина Павлова - Страница 4

Если квартира Макса Завадского отличалась изысканностью дорогого «хай тека», то в моем скромном жилище доминировал жестокий минимализм. Не могу сказать, что я была фанатичной поклонницей этого стиля. Просто мои финансовые возможности, истощенные ипотечным кредитом, не позволяли мне излишеств. К сожалению, в понятие «излишество» входило и дополнительное спальное место, поэтому мысли о Светкином ночлеге вызывали у меня ощущение, похожее на зубную боль. Моя спутница заглядывала мне в глаза с надеждой потерявшегося щенка, и от ее взгляда мне становилось и вовсе тошно.

По мере приближения к моему дому надежда найти какой-то выход испарялась со скоростью жидкого азота в жару. Я уже почти убедила себя, что спать на полу ничем не тверже, чем на полке в поезде – все зависит от степени усталости – как вдруг судьба улыбнулась мне, впервые за этот день. Наклонившись в окошко вахтерши, чтобы поздороваться, я заметила в углу ее комнатки скромную раскладушку.

Ничего не объясняя, дала Светику ключи и назвала номер своей квартиры. После того, как моя сотрудница скрылась в лифте, можно было начинать дипломатические переговоры. Они, в свою очередь, были немедленно переведены практичной вахтершей на коммерческую основу, и вскоре я стала счастливой обладательницей раскладушки на всю ночь.

Гордость за свою недюжинную способность выходить из сложных ситуаций подняла мне настроение и ослабила бдительность. Не поинтересовавшись, почему входная дверь в квартиру приоткрыта, я влетела внутрь. Свет в квартире включен не был, но сквозь окна комнату освещали неоновые огни вывесок магазинов в здании напротив и уличные фонари. В этом неясном свете никаких следов Светика в моей квартире не обнаруживалось. Только где-то рядом со мной на полу мяукал котенок. Откуда у меня в жилище взялся котенок? Я поставила раскладушку, включила свет и посмотрела в сторону, откуда доносились странные звуки. Рядом с входной дверью, прижавшись спиной к стене и обхватив руками голову, на полу сидела Светка и поскуливала.

– Что случилось?

– Он меня ударил и убежал, – всхлипнула девушка.

– Кто «он»?

Я присела на корточки и попыталась заглянуть в лицо своей гостьи.

– Не знаю. Я открыла дверь, вошла. А он меня подстерегал за дверью. Ударил чем-то тяжелым по голове, толкнул и убежал.

– Ты его увидеть успела?

– Не успела. Когда он меня толкнул, я ударилась лбом о дверь и, кажется, потеряла сознание. Потому что не помню, как оказалась на полу. Вот посмотри!

Светик отвела рукой светлую густую челку со лба и показала огромную бардовую ссадину, уже оформившуюся во внушительную шишку.

– Да-а-а, пятачок прикладывать поздно, – посочувствовала я. – А что сзади?

Светик показала место на затылке, где под волосами тоже прощупывалось нечто круглое и выпуклое внушительных размеров. Орудие нападения валялось рядом – тяжелый толстый иллюстрированный атлас зарубежной живописи, подаренный мне в прошлом году в день рождения. Я невольно посмотрела в противоположные угол, где за неимением полок прямо на полу обычно стояли книги, сложенные аккуратными стопочками. Только теперь я обратила внимание, какой беспорядок царил в моей полупустой квартире. Никаких стопочек больше не существовало. Книги валялись по всему полу в художественном беспорядке, с кровати был жестоко сброшен матрац, и простынь белым флагом капитуляции свисала с растерзанной подушки. Сама кровать была сдвинута с того места, в котором я ее оставила две недели назад. Выпотрошенный платяной шкаф с открытыми настежь дверцами завершал собой апофеоз погрома. Моя одежда бесформенными кучками валялась на полу рядом с ним.

Светик забыла о полученных травмах и круглыми от ужаса глазами смотрела на последствия погрома.

– Нет, этот день никогда не окончится! – простонала я. – Иди в ванную, приложи себе что-нибудь холодное на лоб, а я уберу это безобразие.

– У тебя ничего не украли?

– Если меня кто-то хотел ограбить, то его должно быть постигло огромное разочарование. Самая ценная вещь в моей квартире – книга, которой тебя ударили по голове. Но, как видишь, и она вору пригодилась только в качестве оружия.

Светка отправилась плескаться и всхлипывать в ванную, а я принялась торопливо приводить в порядок свои нехитрые пожитки и размышлять над иронией судьбы, по которой моя неудачливая сотрудница, заняв мое место невесты, пережила все неприятности, которые предназначались мне.

* * *

Далеко за полночь последствия погрома были ликвидированы, боевые раны залечены, чай с валерьянкой и пустырником вместо заварки выпит, спальные места восстановлены… К моменту, когда свет, наконец, был погашен, мне казалось, что я больше никогда не смогу пошевельнуться. А стоит только коснуться головой подушки, как я моментально отключусь. Однако стоило мне сомкнуть веки, как перед глазами возникло мертвое лицо моего бывшего жениха, из рассеченного лба которого вытекала черная капля, и белые пальцы мертвой хваткой вцепившиеся в мою чашку. Чашку, которая исчезла. Кому и зачем она так понадобилась, что этот кто-то не побоялся вырвать ее из коченеющей руки трупа?

– Ты спишь? – ворвался в мое сознание шепот Светика.

Я напряглась, подавляя страстное желание ответить резкостью. На эти сутки мне было с лихвой достаточно общения со Светиком. Лучше промолчать.

– Ты просто не хочешь говорить, – резонно заключила девушка, но выводов не сделала. – Ты, все-таки сердишься на меня из-за Макса. Я знаю, что не должна была соглашаться на его предложение. Знала, что он не любит меня. Но я совсем голову потеряла! Надеялась, что он привыкнет ко мне, может, полюбит. А он… Он даже не прикоснулся ко мне.

Светик всхлипнула и продолжила.

– Я ему была просто нужна, как гарантия.

А вот это уже было интересно, и я не выдержала.

– Гарантия чего?

– Не знаю точно. Понимаешь, Макс сделал мне предложение сразу после того, как у моего отца случился инсульт. Думаю, он боялся, что после того, как мама заняла место отца в бизнесе, она не захочет больше видеть его в нашем офисном центре. Она Макса терпеть не могла.

– Думаешь, она хотела разорвать договор аренды? Но в нем обязательно должны были быть штрафные санкции на случай внезапного расторжения контракта. Неужели ее ненависть к Максу была такой сильной, что она готова была потерять деньги и репутацию для ее удовлетворения?

В своей мелочной скупости Татьяна Викторовна могла бы дать фору любому дядюшке Скруджу, поэтому гипотеза Светика казалась неправдоподобной. Что-то в этом было другое.

– А более конкретно Макс тебе ничего не объяснял?

– Нет. Он вообще со мной практически не общался. И на все вопросы отвечал грубостью. А тебя он, действительно, любил. Неужели ты этого не чувствовала?

– Ты читаешь слишком много любовных романов.

– Откуда ты знаешь?

– Иначе бы ты не влюбилась в Макса. Он вел себя, как типичный герой любовник. Я даже подозреваю, что он старался подыграть женским фантазиям вполне осознанно. Не удивлюсь, если он почитывал любовные романы в качестве пособия по обольщению.

– Ты думаешь, он притворялся?

– Думаю, что он очень искусно манипулировал всеми.

– А почему же с тобой у него не получилось?

«Потому что у меня был очень печальный подобный опыт» – подумала я, а вслух сказала:

– Наверное, больше люблю читать детективы, а не любовные романы. А может, я, действительно, биоробот.

– Ты, конечно, шутишь. Но когда я пытаюсь представить, что бы сделала с соперницей, отнявшей у меня жениха, опозорившей перед всеми…

– И что бы ты сделала?

Разговор меня уже утомил, но был у него и определенный снотворный эффект. Я начала тихо засыпать. И уже сквозь теплую вату сна слушала слова Светика.

– Не знаю, наверное, убила бы.

– Мысль интересная, – пробормотала я – И если ты меня еще раз разбудишь, я, пожалуй, предметно обдумаю ее…

Ответа Светика я уже не услышала…

* * *

– Оба компьютера? Одновременно? – Ден недоуменно рассматривал черный, как безлунная ночь, монитор Светика, на котором криком о помощи сигналил белый курсор. Картинка на дисплее моего компьютера была совершенно аналогичной, – С раннего утра? Да как вы успели? Чем Вы этой ночью занимались?

– Думаю, любовью, – как всегда блеснул остроумием Костик.

Ден оторвался от созерцания всеобщей компьютерной комы и с удивлением посмотрел на Костика.

– Они провели ночь вместе, – пояснил свою мысль мой сотрудник.

– Завидуешь? – усмехнулась я, только вполуха прислушиваясь к беседе. Осознание масштабов катастрофы полностью отключило меня от реальности. Проект, внезапно исчезнувший с харддиска моего компьютера, был моим первенцем. Первым полностью самостоятельным творением моего интеллекта. Проект, в котором я являлась руководителем, и который должен был стать моей рекламой и визитной карточкой. Гарантией того, что никакие ипотечные взносы не будут угрожать моей квартирке. Ради моего детища я терпела постоянные капризы заказчика, ездила в изматывающие командировки в ответ на первые признаки его недовольства. И эта катастрофа случилась всего за неделю до моего карьерного триумфа!

– Чему завидовать? – дерзко не унимался Костик, ошибочно приписывая несчастное выражение моего лица своему остроумию, – Тому, как мастерски тебя кинули?

Завидовать, действительно, было нечему. За оставшееся до окончания проекта время, я ни при каких условиях не успею его восстановить. Последним моим самостоятельным креативом в этой организации, скорее всего, будет заявление об уходе «по собственному желанию», если сильно повезет. И… прощай моя милая квартирка… Моя выстраданная самостоятельность… Мое душевное спокойствие…

Мне хотелось забиться куда-нибудь в подсобку и порыдать в одиночестве, а не заниматься бессмысленным спаррингом с Костей. Но я привыкла оставлять последнее слово за собой.

– Ты уверен? Может, ты даже знаешь кто? А может, и гадать не нужно?

– Ты думаешь, что это сделал я? – Костик сразу же прекратил ерничать.

– У тебя была возможность. Ты пришел сегодня раньше всех.

– Но зачем мне это нужно?

Я не верила, что Костик причастен к этому мини-теракту, но смыть с его лица ехидство было приятно. Поэтому я продолжила.

– Ты всегда хотел получить мою должность.

– А зачем портить комп Светика?

– Светик – мой ассистент. В ее компе была часть проекта.

– Я тоже работал с вами. Это ты помнишь? – Костик всерьез перепугался. Утопая, я могла потащить его за собой. – Кстати, когда я пришел…

Он вдруг задумчиво замолчал.

– Что случилось, когда ты пришел? Ты кого-то видел? – быстро заинтересовалась я.

– Никого, – неуверенно ответил мой сотрудник, торопливо повернулся к своему компьютеру и с внезапным воодушевлением взялся за работу. – Но комната была уже убрана.

– Ты полагаешь, что с моим компом тетя Шура порезвилась?

– Не обязательно. Она могла что-нибудь видеть, – неуверенно ответил Костя. – Подозрительное, я имею в виду…

Проекту я уже помочь ничем не могла. А вот найти обидчика по горячим следам еще вполне можно, если потороплюсь.

– А это мысль, – изрекла я вслух. – Ден, ты не видел тетю Шуру, когда шел к нам?

Я впервые за это утро обратила внимание на Дениса, который сосредоточенно колдовал над моим компьютером. После его вчерашнего исчезновения с незнакомой Галатеей общаться с ним мне почему-то не хотелось.

– Она медленно двигалась в сторону моего офиса, – пробормотал Денис. – Кстати, куда делась Света?

– Удивляюсь, что тебя это еще интересует, – фыркнула я.

– Я, вообще, удивительная личность, полная загадок… – улыбнулся он. – А все-таки, где она?

После того, как Светик обнаружила, что ее компьютер больше не работоспособен, она вызвала Дениса и убежала рыдать в кабинет Татьяны Викторовны.

– Плачет на широкой груди своей матери.

После ужасной ночи, наполненной слезами и жалобами моей сотрудницы, ее короткое отсутствие было облегчением.

– Из-за Макса?

– Нет, из-за поломки компа. Все. Бегу искать тетю Шуру. Если начальство будет меня требовать на ковер, вы не знаете, где меня искать.

– Если ты немного подождешь, я пойду с тобой, – предложил Ден, не обращая внимание, на мои выпады.

– Зачем? Я знаю, где находится твой офис.

Я быстро выскочила из комнаты.

Кто же меня так ненавидит? Ни одна конкретная ненавидящая меня личность не вспоминалась. Может, я просто кому-то мешаю? Как я могу мешать? Даже если меня сегодня уволят, никто уже не спасет репутацию нашей фирмы. На мою должность никого так быстро не найдут. У Костика занять мое место тоже никаких шансов – его рабочий стаж насчитывал неполные три месяца. Больше на мою работу никто не претендовал. Не такая уж она была престижная. Более именитый дизайнер больше заработал бы во фри-лансе. Мне же просто необходима была постоянная работа для выплаты кредита. Что еще могло быть причиной несомненной ненависти ко мне? Или такая у меня карма, вызывать ненависть у малознакомых людей? Так было на прошлом месте работы, и так будет всегда?

Углубившись в невеселые мысли, я потянула на себя дверь кабинета, где обычно обитал Денис. Тетя Шура, действительно, возила там грязной тряпкой по линолеуму. На мое появление она отреагировала довольно вяло – просто подняла на меня свои большие печальные коровьи глаза.

– Ищешь Дениса? Его здесь нет, – сочувственно сказала она.

– Нет-нет. Мне нужно поговорить с Вами.

– Со мной? – удивилась женщина. – Говори.

– Вы не помните, когда убирали мою комнату, кто-нибудь туда заглядывал? Или, может, Вы заметили там что-то необычное?

– Что-то случилось?

– Да, кто-то испортил мой компьютер.

Тетя Шура на минутку задумалась, потом кивнула.

– Не знаю, поможет это тебе или нет… Утром я обычно беру ключи от офисов у охранника на вахте. В этот раз ключа на месте не было. Я решила, что кто-то из вас забыл его сдать, но на всякий случай попробовала отворить дверь. Она была отперта. Внутри никого не было, но бумаги с твоего стола валялись на полу. Я их подняла и положила обратно. Вот и все. Может, кто-то из вас накануне не вернул ключи вахтеру?

Я покачала головой. Никто не мог их оставить себе, потому что комнату всегда закрывала я.

– А ключи? Где они?

– Не знаю. Я их не искала. Дверь была не заперта – больше мне ничего для работы не нужно. Я убрала и ушла, оставив дверь открытой. Сходи на проходную. Может, охранник кого-нибудь запомнил?

Мысль была вполне разумной и я, поблагодарив тетю Шуру, вылетела из офиса и… натолкнулась на Дениса.

– Ты быстро бегаешь, – спокойно заметил он, не уступая мне дороги. – За тобой не угонишься.

– Мне нужно успеть узнать, кто меня пытается выжить из организации до того, как меня уволят, – хмуро пояснила я.

– Зачем? – невинно удивился он.

– Чтобы нанести ему телесные повреждения. Так, я думаю, напишут в протоколе, – я подозрительно посмотрела в его смеющиеся глаза. – Ты что-то знаешь?

– Увы. Я не знаю твоего обидчика, – он сделал эффектную паузу – Но мне точно известно, что тебя не уволят.

– Почему ты так уверен?

– Светик так часто устраивала компьютерные катастрофы, что я начал ежедневно делать резервные копии ее харддиска, а заодно и твоего. На всякий случай.

– И…

– Все, что ты сделала до командировки, уже снова на твоем компе. Ты все-таки, делай копии своих работ. Компьютеры иногда ломаются, а я не всегда бываю таким предусмотрительным.

Осознание своего счастья начало медленно доходить до моего измученного накануне Светиком мозга.

– Ты поэтому просил меня подождать?

– Угу. Хотел произвести впечатление.

Осторожная надежда, наконец, превратилась в щенячью радость, и я, совершенно неожиданно для себя, привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. Денис оторопел от моего неожиданного нападения, порозовел и неловко засмеялся.

– Кажется, мне это удалось.

– И, кажется, не только на меня, – заметила я, глядя, как со стороны лифта к нам стремительно приближается Сонька. Лицо ее не обещало ничего хорошего.

– Быстро ты забыла своего жениха, – мстительно бросила она мне и, не давая мне возможности парировать ее колкость, тут же сварливо обратилась к Денису. – Что это значит?

– Что «это»? – поинтересовался Денис.

– У тебя уже клавиатуры на всех не хватает?

– Какой клавиатуры?

Они стояли, глядя друг на друга, красные и раздраженные, загораживая дверь в офис.

– Ребята, может, пропустите меня? – жалобно попросила из-за моей спины тетя Шура.

Оппоненты посторонились, продолжая сверлить друг друга взглядом, и пожилая женщина торопливо проскользнула в сторону лифта.

– Ты помнишь, что я вчера просила поменять клавиатуру в компьютере Макса?

– Ну и что?

– Долго мне еще ждать этого счастливого события?

– Ты хочешь сказать, что новая клавиатура снова не работает?

– Нет. Я хочу сказать, что никакой клавиатуры в офисе Макса нет! Никакой. Ни старой, ни новой.

– Ты утверждаешь, я забрал нерабочую клаву, а новую не принес?

– Наверное, наша новая звезда модельного бизнеса произвела на тебя слишком сильное впечатление.

– А может, это тебя глючит? В связи с потерей любимого шефа? – холодно парировал Ден. – Пошли! Я хочу сам это увидеть!

И не дожидаясь нашей реакции, устремился к лифту.

– Ты думаешь, я сумасшедшая?! – возмутилась Сонька, стараясь успеть за Денисом.

Он только пожал плечами. Заинтригованная таким поворотом событий, я отложила свое расследование на потом и устремилась за ними.

* * *

– Но ее здесь только что не было! – растерянно повторяла Сонька, потрясенно уставившись на клавиатуру. Она прикоснулась рукой к клавишам, будто боясь, что эта деталь компьютера вдруг исчезнет от ее прикосновения, подняла ее и осмотрела со всех сторон. Ассистентка Макса вдруг растеряла всю свою агрессивность и из разгневанной фурии превратилась просто в женщину, немолодую, некрасивую, потерявшую работу и одновременно человека, в которого явно была влюблена.

– Если так сегодня дальше пойдет, я, наверное, до вечера не доживу. Умру от нервного истощения, – устало посмотрел на часы Денис. – Подумать только! Сейчас только десять утра!

– Ничего не понимаю, – тупо повторяла Сонька, яростно массируя свои виски кончиками пальцев. – Что со мной происходит?

Возможность воспользоваться Сонькиным душевным смятением была неодолимым искушением для меня. И я не устояла.

– Не переживай ты так! – бодро утешила ее я. – Ты просто думала о чем-то другом! Так бывает. У тебя вчера был слишком сильный стресс. Ты ведь была для Макса не только ассистенткой, но и другом.

Сонька подозрительно посмотрела на меня. Ее достаточно склочный характер не позволял ей иметь друзей.

– Ты злорадствуешь? – в ее голосе звучала почти надежда.

– Нет. Сочувствую. Правда. Ты, кстати, долго с Максом была знакома?

Я исподтишка наблюдала за изменениями лица моей собеседницы. В ней явно проходила внутренняя борьба между привычкой говорить гадости и желанием выплакаться в чью-то жилетку. Как я и предполагала, моя жилетка показалась Соньке вполне привлекательной. Кроме того, больше ничего более подходящее в ближайшей перспективе не ожидалось. И она заговорила.

– Мы познакомились, когда он проводил конкурс на место ассистента. Я увидела его и поняла, что эта работа будет для меня… – и она, уткнувшись в мой тонкий свитерок разрыдалась. – Он тебя любил. Я знала. Я для него была слишком старой и уродливой. Но я все равно надеялась, что он когда-нибудь оценит мою преданность. Тебе он был не нужен. Я видела. И даже не ревновала.

Пока Сонька исповедовалась моему свитеру, Денис спокойно сидел на кресле Макса, терпеливо смотрел на дождь за окном и упрямо не замечал моих попыток привлечь его внимание. Похоже, он испытывал облегчение, что носовым платком служит моя, а не его одежда.

– Ты ошибаешься. Если он был так влюблен, зачем он так скоропалительно женился на Светлане, – мягко возразила я, чем спровоцировала новый всплеск откровений.

– Не знаю, точно. Его сильно потряс несчастный случай с отцом Светы. Тебе, конечно, уже сказали, что ее отец уже неделю лежит без сознания в реанимации. Так вот, когда с ним случился инсульт, они с Максом, как раз, беседовали в кабинете директора. Макс и Скорую вызвал… После того, как все было окончено, Макс сильно набрался. И все твердил: «Если со мной что-то случится, я хочу, чтобы она все узнала».

– Кто, она? И что именно она узнает?

– Не знаю. Может, просто алкогольный бред – он был сильно пьян. А на следующий день женился на Светке. Может, предчувствовал, что и сам так окончит, как его тесть?

– А в день смерти к Максу никто не приходил?

– Этот день у него не приемный. Он занимается… занимался делами. Так что посетителей не было. Хотя… – Сонька перестала всхлипывать. Ее взгляд вдруг снова обрел остроту. – К нему заходила эта новая красотка. Хотела проконсультироваться, – она презрительно хмыкнула – Ей он, конечно, отказать не смог. Минут пять пообщались, и она ушла.

– Каким он был после ее посещения?

– Как обычно: деловым, немного хмурым. Велел мне больше никого не пускать.

К сожалению больше ничего не знаю. Почему он, такой молодой, такой здоровый, – она снова расплакалась.

Я подождала, пока ливень слез перейдет в моросящее всхлипывание, и попыталась посадить Соньку на стул. Она послушалась, и мы с Денисом направились к выходу, но покинуть эту долину горя не успели.

– Вот вы где! – с осуждением, как будто застала нас на горячем во время ограбления офиса, произнесла Татьяна Викторовна, входя в комнату. Вместе с ней были Светик и один из следователей, которых мы видели накануне. – Вот и все заинтересованные лица в сборе.

Следователь медленно обвел нас хмурым и пронзительным взглядом и вздохнул.

– Причина смерти Максима Завадского не была естественной. Он был убит.

Мы замерли все, как фигуры в детской игре, в той позе, в которой нас застали эти слова и побледнели, каждый в меру своих возможностей. Следователь, не давая нам опомниться, продолжал:

– Сначала у нас не возникло никаких подозрений. Симптомы были слишком знакомыми. Вскрытие провели только для порядка. Однако состояние внутренних органов и анализ крови показал наличие в крови – он, явно получая удовольствие от демонстрации своей эрудиции, произнес что-то совершенно не выговариваемое и мной не воспринимаемое. – Это сосудистое средство, которое в больших количествах может привести к инсульту. А это значит, что наш потерпевший был отравлен.

В голове у меня моментально возник образ: моя чашка в окостеневших мертвых руках. Пол внезапно начал покачиваться под моими ногами, и мне пришлось сесть рядом с Сонькой. Где моя чашка?!!

– Ему сделали укол? – с надеждой спросила я.

– Нет. Следы лекарства найдены и в желудке, вместе с остатками кофе. Потерпевший его выпил.

Слабая надежда умерла, осталось отчаяние. Если кто-нибудь узнает, что Макс пил из моей чашки…

Пока следователь наслаждался произведенным на нас эффектом, инициативу перехватила Татьяна Васильевна.

– У всех вас была возможность всыпать в его кофе эту гадость! – прогрохотала она над моей головой. – Ты приносишь ему кофе? – грубо обратилась она к Соньке.

– Обычно, да. Но вчера он сказал, что сварит себе его сам! – защищалась Сонька.

– Это только твои слова! – продолжала натиска Татьяна Васильевна, грозно сверкая глазами.

– Но зачем мне было это делать?

– Ты была влюблена в него, а он не обращал на тебя внимания. Бегал за каждой юбкой, кроме твоей. И в довершение всего, женился на моей дочери!

– Но с тех пор прошла уже неделя! – опешила ее оппонентка.

– Я думаю, что последней каплей была его новая пассия, Нина.

Упоминание о новом раздражителе, наконец, привело Соньку в чувство.

– Для кого она была последней каплей? – бросилась она в контрнаступление. – Может, для Вашей дочери? Она была женой Макса, а не я! Это для нее было унижением, не для меня! Может, Вы так рьяно обвиняете меня, чтобы отвести подозрения от дочери?

Следователь с интересом слушал перепалку и молча что-то записывал в небольшой блокнотик. Думаю, такие подозреваемые, как мы, были для него подарком.

– Думаете, я не знаю, как он к ней относился? Да он унижал ее постоянно перед всеми, – мстительно продолжала Сонька. – А может, это сделали Вы? Ваше материнское сердце не выдержало страданий дочери?

Татьяна Викторовна побагровела, а я инстинктивно съежилась в ожидании раскатов ее громового голоса.

– Да меня не было в этот день на работе! Ты лучше на них посмотри! – она указала царственным перстом в нашем направлении. – Брошенная невеста и брошенный ухажер!

Я открыла рот, чтобы оправдаться, но Денис остановил на меня предостерегающим взглядом.

– У всех был мотив! – продолжала женщина.

– А возможности? Сколько времени должно было пройти с момента приема лекарства до его действия? – спокойно спросил Денис, переключая, таким образом, наше внимание на менее конфликтную тему.

– От десяти до двадцати минут, – поддержал его следователь. – Если учитывать время его смерти, которое установлено во время вскрытия, то можно сказать, что отравление произошло между десятью и половиной одиннадцатого.

В памяти сразу же возник e-mail, который я получила накануне от Макса. Упоминание о том, как он касаясь чашки губами, думает обо мне. Он писал письмо, когда пил эту последнюю чашку кофе в своей жизни! И думал обо мне! Ощущение причастности к смерти заставило меня вздрогнуть. Следователь внимательно посмотрел на меня.

– Я получила от Макса электронное письмо в это время, – ответила я на его взгляд. И пересказала содержание послания, избегая личных подробностей.

– Вы можете показать мне его?

Я грустно покачала головой.

– К сожалению, вся информация с моего компьютера была стерта. Денис может подтвердить.

– Но это письмо должно было сохраниться в компьютере Макса! – оживилась Сонька. Она быстро нажала на пуск, и мы с надеждой приникли к экрану.

Увы! Утренний ужас повторился. Компьютер мирно гудел прекрасно работающим вентилятором, но на этом вся его работа заканчивалась. С черного мертвого экрана монитора единственным признаком жизни пульсировало белое тире курсора.

Денис тихо выругался.

– Эпидемия какая-то!

– Насколько я понял, письмо мы уже не прочтем, – спокойно заметил следователь.

– Может, Вы вспомните, кто заходил к Максиму Завадскому в это время? – спокойно обратился он к Соньке.

Наш главный обвинитель и правдолюб долго и мучительно вспоминала эти мгновения, но ничего конкретного ей на ум не приходило.

– Вы еще долго здесь все будете? – раздался голос тети Шуры. – Может, выйдете в приемную, а я помою в этой комнате? Можно?

– Да, да, конечно, – вежливо ответил следователь, и мы хором вышли из помещения. Только Сонька продолжала сидеть на своем стуле.

– Ты остаешься? – обернулась я к ней и застыла. На лице у женщины было выражение удивления и ужаса. Она вспомнила!

Однако мгновение прозрения длилось недолго. Лицо Соньки обрело прежнее выражение.

– Иду, – хмуро ответила она, после чего встала со стула и последовала за остальными.

Я поняла, что откровений не будет.

Наша беседа со следователем была короткой и исчерпывающей. Каждый из нас вынужден был сообщить, где он находился в указанное время и кто это может подтвердить. Затем наш мучитель потребовал повторить наши показания в письменном виде, предупредил не покидать город и, наконец, откланялся.

Некоторое время все молчали, полностью деморализованные этой новостью. Я подумала, что в далекие времена кисейных барышень, если беседа внезапно прерывалась и наступала минута молчания, говорили «тихий ангел пролетел». В нашем случае, по всей вероятности, пролетел призрак того, кто называл себя Максом Завадским. Я поежилась.

– Ты замерзла? – с укором спросила Светка, будто эта человеческая слабость была чем-то неприличным.

– Просто не по себе, – у меня была веская причина так себя чувствовать. В конце концов, вещество, которое убило моего беспутного жениха, находилось в МОЕЙ чашке, а где находится моя чашка… лучше не гадать. А, может, это Сонька ее убрала? Зачем? Я посмотрела на бывшую ассистентку Макса и заметила, что она пристально наблюдает за нами.

– Ты что-то вспомнила? – поинтересовалась я.

– Возможно, – сухо ответила она. – Только это информация не для ваших ушей.

– Денис, когда ты мне починишь компьютер? – сухо обратилась она к Денису.

– Закончу с компом Лины и приду.

– Тогда, я думаю, вам здесь больше делать нечего.

– Это тебе здесь больше нечего делать, – зашипела на нее Татьяна Викторовна.

– Время аренды офиса еще не истекло, – спокойно парировала Сонька.

– Он был арендован на имя Завадского. Поэтому даю тебе время собраться, скажем, до послезавтра. После этого тебя в здание не пустят.

– Мне хватит, – и вдруг улыбнулась. От ее улыбки мне стало как-то не по себе.

– Посмотрим, – с тихой угрозой изрекла владелица нашего центра. Потом спокойно обратилась к дочери – Пошли. Мне нужно поговорить с тобой.

Светик с отчаянием посмотрела на меня, потом покорно опустила голову, и они вышли.

Сонька продолжала сверлить взглядом нас с Денисом, с откровенным вызовом ожидая наших вопросов. Поэтому, никаких вопросов мы ей задавать не стали.

– Ты же сказал, что с моим компом уже все в порядке? – удивленно спросила я Дениса, когда мы остались в коридоре одни.

– Мне кажется, что об этом лучше никому не говорить, – спокойно заметил он. – Ты разве не хочешь узнать, кто это сделал?

– Насколько я поняла, с компом Макса произошло то же самое.

– Может, целью диверсии была вовсе не твоя карьера?

– А что? Что общего может быть между моей работой и его?

– Возможно, если бы я знал это, то догадался, кто и зачем убил Макса.

– Который на поверку оказался вовсе не Максом, – мрачно добавила я.

Денис вопросительно посмотрел на меня.

– Пойдем. Я тебе по дороге расскажу о том, как я провела вчера вечер.

И мы медленно двинулись по направлению к лифту.

* * *

День, наконец, закончился. Никаких неожиданностей больше не произошло. Ключ от офиса я нашла на его обычном месте, охранник тоже не помнил ничего необычного. Может, это я сама забыла его вчера сдать на вахту? Я уже ни в чем не была уверена. Биоробот по имени Лина явно работал с перегрузкой, как сказал бы Костик.

Мелкий противный дождик не располагал к оптимизму. Однако Татьяна Викторовна забрала Светика домой, и предвкушение полноценного отдыха в полном одиночестве вдохновляло. У меня будет возможность немного прийти в себя и подумать. Я вздохнула, закрыла зонтик, вошла в свой подъезд и, кивнув вахтерше, заторопилась к лифту.

– А Вас ожидают! – вдруг остановил меня ее голос.

Резко затормозив, я повернулась. Из двери вахтерской вышел… Макс Завадский. Настоящий.

– Горишь на работе! Еле тебя дождался.

Вид у него был помятый. Под глазами темные круги, на лице романтическая бледность.

– Как Вы меня нашли? – я постаралась посмотреть на него настолько холодно, насколько позволял мне внутренний холодильник.

– Вы называли таксисту свой адрес.

– И зачем Вы здесь?

– Мне кажется, что у нас есть неразрешенная проблема.

– Вы, наверное, по поводу развода? – догадалась я и немного потеплела душой. Он не собирался флиртовать. – Ваша жена сегодня ночует у своей матери. Я могу дать Вам адрес.

– Адрес я возьму. Но это не все. Мне нужно поговорить с Вами. Может, пригласите меня к себе?

– А почему нельзя поговорить здесь?

Мысленное сравнение его и моей квартир полностью отбивало всякое желание приглашать его к себе.

– Вспомните, я оказал Вам гостеприимство. Кроме того, обещаю вести себя пристойно.

Он улыбнулся. Улыбка у оригинала была гораздо привлекательнее, чем у его копии. Я вздохнула и смирилась. Размышления в одиночестве откладывались.

– Пошли, – лаконично пригласила я своего непрошенного гостя, и мы вошли в лифт.

– У-у-у, как все запущенно! – произнес Макс The First, осматривая мои апартаменты. Глаза его смеялись. – В чем проблема? Недостаток времени или денег?

– Угадали. Только вместо «или» – «и». Чай?

Спустя несколько минут, я сидела напротив моего гостя в моей минимально обставленной кухне и вопросительно глядела на него.

– Рассказывайте, во что вы, подруги, вляпались? – он не улыбался. Сейчас его глаза смотрели серьезно.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Мою квартиру сегодня перевернули вверх дном.

– Что-то украли?

– Нет, – он покачал головой – Но, может, вам известно, что у меня искали?

– Увы, не знаю. У меня тоже что-то искали вчера. И тоже ничего не взяли. Только в моем случае еще Светик пострадала. Ее ударили по голове.

– Вот сюда? – он наклонил голову и показал ссадину на затылке, неумело вымазанную йодом.

– Угу, – я постаралась не улыбнуться. Но у меня это не получилось. – Как досадно. Сочувствую.

– Голова до сих пор болит. Сейчас, как потерпевший, я имею право на информацию? Ну, хотя бы о человеке, который жил под моим именем и по моему паспорту.

– Я, действительно, ничего определенного не знаю. Могу только рассказать то, что известно мне.

И я посвятила Макса в последние события. Особенно впечатлило его сообщение о том, что смерть его двойника не была ни случайной, ни естественной.

– Неужели его убили? – от волнения он залпом глотнул все содержимое чашки. – И что они искали?

– По-моему, мы даже не знаем, кто он. Не только, кто эти «они», и что они искали.

– Что ж, попробуем порассуждать, – Он потер виски пальцами.

– Черт! Как голова болит!

– Таблетку? – я не стала ждать ответа, достала из аптечки «Солпадеин» и налила в стакан воды. Он кивком поблагодарил меня и продолжил.

– Мой будущий двойник что-то у кого-то украл и скрылся под моим именем.

– Его нашли и убили. И с тех пор ищут это нечто украденное, – ехидно продолжила я. – Блестящие умозаключения. Шерлок Холмс нервно курит в сторонке. А почему нельзя было сначала найти с его помощью то, что они искали, а уже потом убить?

– Да Вы кровожадная особа! Как я сразу этого не заметил? – он насмешливо покачал головой.

– Теперь Вы знаете мой секрет. Думаю, Вам следует об этом помнить, – парировала я и добавила – А если серьезно, то, мне кажется, убийцы или убийца не очень хорошо знал вашего двойника.

– Почему?

– Потому что в моей квартире он ничего не мог спрятать. Он никогда не бывал у меня.

– Вы хотите сказать, что ваши отношения были платоническими? – в его голосе звучало искреннее удивление.

– Мои отношения к делу не относятся.

– Извиняюсь, но хочу отметить, что мне это приятно.

Я подозрительно посмотрела на него.

– Просто мне нравитесь Вы, и совсем не нравится мой двойник. Это ведь не криминал?

– Нет, но мне казалось, что Вы так же устали, как и я. А потому беседа наша должна быть короткой и содержательной. У Вас же голова болит!

– Мне уже лучше, – легкомысленно признался мой незваный гость.

– Тогда продолжим? – я принципиально отказывалась переходить на приятельский тон. Мне вполне хватило приятельских отношений с его двойником, чтобы жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Он вздохнул и кивнул головой.

– И этот кто-то не знал, что Макс женился не на мне. Но, тем не менее, убийце было известно, что ваш двойник мне сделал предложение. А значит, на след своей жертвы он вышел около двух недель назад и больше в моей организации не появлялся.

– Или полагал, что вы были любовниками, и у вас могли остаться его вещи. Или знал, что его брак с Вашей подругой был фиктивным. И что это нам дает?

– Ничего, – я вздохнула. – Макс сделал мне предложение публично, на глазах у всех. Источником информации мог быть любой. Может, попробуем с другой стороны?

– Например.

– Например. Вы попробуете разговорить вахтера из Вашего дома и узнать, куда же подевался его предшественник? А может, фирма, через которую нанимали вашего вахтера, знает что-нибудь?

– Это хорошая мысль.

– К сожалению, других у меня пока не возникло. Может, если мне удастся поспать хотя бы одну ночь из трех, я что-нибудь придумаю.

– Намек понял, – он вздохнул и невинно посмотрел на меня. – А может, пустите на постой? На одну ночь. Очень не хочется возвращаться в разгромленную квартиру. Я обещаю вести себя прилично.

– У меня нет раскладушки.

– Я…

– Нет.

Он засмеялся, легко, весело.

– Ну, может же мужчина попытаться!

– Вы свою попытку использовали, – не удержалась я от улыбки в ответ.

Мы обменялись номерами телефона, и мой незваный гость оставил меня, наконец, в одиночестве.

Меня ждали теплая ванна, мягкая гостеприимная постель и размышления… К сожалению, ожидали совершенно напрасно. Едва я начала набирать воду в ванне, как раздался звонок в дверь. Макс-подлинник становился навязчивым и напрашивался на грубость. Исполнившись праведным гневом, я решительным шагом направилась к двери и рывком отворила ее. На пороге, сияя невинной радостью жертвы, которой удалось вырваться из когтей хищника, стояла Светка. В руках ее находилась вахтерская раскладушка.

– Я сбежала! – счастливо пискнула она.

Я молча пропустила ее в квартиру. Все розовые надежды на рекреацию были зверски раздавлены плоскими каблучками Светкиных туфелек. Впереди меня ждала еще одна беспокойная ночь.