Читать книгу Не все клопу масленица - Галина Полынская - Страница 7

Прогуливать Лавра отправились вместе. Привычно оглядев округу на предмет других собачников и пешеходов, и, не обнаружив никого подозрительного, я спустила пупсика с поводка, чтобы он, как следует, размялся. По характеру Лаврентий добрейшее и умнейшее существо, обожающее общаться и заводить новые знакомства. Но, к сожалению, очень сложно бывает быстро и доступно объяснить хозяину болонки или же просто одинокому прохожему, что этот медведь несется к нему с самым, что ни на есть миролюбивым желанием завести приятное знакомство и немного поиграть, если насмерть перепуганный гражданин, разумеется, не против.

– Тай, что ты думаешь?

– А что я должна думать? – буркнула подруга.

– Как тебе эта дама?

– А тебе?

– Не знаю, – я неторопливо шла, помахивая поводком и наблюдая за сладким, чтобы далеко не убегал. – Мадам, конечно, крайне любопытная, жаль, мало пообщались и в квартиру не попали, хотелось бы посмотреть на интерьер, да и с сестрой, с отчимом не мешало бы познакомиться.

– Вот уж не горю желанием, да и к чему нам ее семья? Не лучше ли отыскать непосредственно Иру и поговорить с нею по душам?

– Где мы ее будем искать?

– В институте, например.

– Слава же сказал, что в институт она не ходит.

– Ну, а вдруг зайдет как-нибудь, можно пообщаться на эту тему с преподавателями, или кто там у них главный.

– Декан. На институт я, честно признаться, не особо рассчитываю.

– А на что ты рассчитываешь? Лаврик! Лаврик! Ко мне!

– Ты чего?

– Да вон, там какой-то дядька идет, лучше пристегнуть от греха подальше.

– Лавру-у-уша!

Пёслер радостно подскочил к нам, и я защелкнула карабин на кольце ошейника.

– Может, стоит покараулить ее у дома?

– Торчать у подъезда круглосуточно?! – ужаснулась Тайка.

– А что ты предлагаешь?

– Надо подумать… – вздохнула подруга. – Пойдем, купим вина?

– Нет! – поспешно выпалила я. – Мне на работу завтра!

Выпивать с Таисией Михайловной – дело опасное. Если она впадает в кураж после первого бокала, то одной бутылкой дело не ограничивается, если же она впадает в грусть-тоску-меланхолию, то одной бутылкой дело не ограничивается однозначно. Вставать в семь утра в состоянии отвратного похмелья, плестись на работу с квадратной головой и безуспешно пытаться родить какую-нибудь статью… и это все после сегодняшнего триумфа? Да ни за что на свете! Чай и спать!

– Сена, ну что такого ужасного в бутылочке Каберне после тяжелого трудового дня? Выпьем по бокальчку, и в люльку. Сена, ну пойми же ты, об этом тухлом деле думать можно только под красное вино, иначе мозг не выдаст никакого масштабного решения.

– А мы не можем насвинячиться хотя бы завтра? – приуныла я, видя, как сильно Тая загорелась идеей винопития. – Мне на работу…

– Ну почему сразу «насвинячиться»? Чего там свинячить-то с одной бутылки?

– Тая, статья…

Но, она меня не слушала, подруга уже тащила меня и Лаврика в соседний двор к магазинчику. Ладно, что уж тут поделать, этот поезд уже не остановить, в конце концов, можно выпить полбокала и пойти спать, а она пусть надирается в свое удовольствие. Я успокоилась, перехватила поводок поудобнее и прогулочным шагом последовала за Таиской.

Нашу пьянчужку мы остались с Лавриком ждать у входа, в магазин с собакиным нельзя, а оставлять его одного, привязанного у дверей мне не хотелось – обидит еще какой-нибудь придурок.

Тайки не было минут двадцать или даже больше, я уже и волноваться начала. Наконец она возникла на ступеньках с весьма объемным пакетом в руках, и сердце у меня похолодело от нехорошего предчувствия.

– Тай, – откашлялась я, – чего ты купила?

– Да так, – беспечно улыбнулась она, – Каберне не было, поэтому я взяла Пино-фран, Хванчкару и, – она заглянула в пакет, – Ахашени. А еще ветчины, сыра…

– У-у-у-у! – горестно взвыла я. – Сама будешь все это хлебать!

– …сигарет, хлеба…

– У меня только-только с Конякиным налаживаться стало, а ты хочешь все насмарку пустить!

– … и банку каперсов.

– Чего? – осеклась я. – Что ты еще купила?

– Банку каперсов, всегда мечтала попробовать, что это за дрянь такая. Дорогие, заразы!

– Ты чего это так тратишься, а? Ты ж вроде с работы вылетела?

– Еще не вылетела, на днях должна. А, плевать, расчет дадут, потом придумаю что-нибудь.

На всякий случай я не стала напоминать Таиске, что она уже придумала продать свою квартиру и поселиться у меня.

– Идем домой, я замерзла уже, аки цуцик. Лаврик все свои дела сделал?

– Да, все и в больших количествах.

Дома, пока я мыла Лавру ноги и протирала пузо, Тая вскрывала бутылки и художественно сервировала кухонный столик. Когда я пришла на кухню, меня ожидал пир горой: все порезано, на тарелочки разложено, а змеюка-искусительница осторожно выуживала из маленькой узкой баночки какие-то подозрительные катыши и благоговейно их нюхала.

– Вкусно? – сердито осведомилась я, присаживаясь за стол.

– Своеобразно. Хочешь попробовать?

– Нет.

– Чего мы такие сердитенькие?

– Да ничего, – пожала я плечами, – просто кое-кто из нас двоих ни во что не ставит интересы другого.

Тая глубоко задумалась, даже приостановила свою деятельность по выгружению каперсов из банки на блюдце.

– М-м-м, – помотала она головой, – можно пояснить?

– Пожалуйста, – я взяла с тарелки ломтик ветчины и отправила в рот. – Ты прекрасно знаешь, какие у меня форс-мажорные обстоятельства на работе и, тем не менее, затеваешь пьянство, ничуть не считаясь с моими жизненными ситуациями.

Тая даже приоткрыла рот, глядя на меня.

– Сена, – откашлялась она, – что с тобой?

– Ничего особенного, я просто не хочу вылететь с работы, а после напряженно обдумывать свои перспективы подыхания под забором. Я не хочу продавать свою квартиру и перебираться жить к…

– Да! – воскликнула Тайка. – Ах, да, конечно! А я ведь все мучалась, пытаясь вспомнить что-то важное! Я же совсем забыла, что выход уже найден! Я же продаю квартиру и переезжаю к тебе!

Я взяла бокал вина и залпом его выпила.

* * *

И было утро. И утро было страшным.

– Сена, выключи свой паршивый будильник! – произнесла неподвижная Тая.

Я выполнила ее просьбу, сползла с дивана и тихонечко, по стеночке, отправилась в ванную. Каждый шаг, каждое движение отдавалось в голове колокольным звоном. По-хорошему, не мешало бы забраться под душ, но у меня не было времени на такое роскошество, весь процесс сборов и дороги дальней до любимой работы рисовался в каком-то зыбком, дымном кошмаре. Умывшись и с особой тщательностью отдраив ротовую полость, я поползла на кухню, где царил такой разгром, будто не две интеллигентные девушки культурно пили красные вина, а бесновалась свадьба человек на сто. Разумеется, ничего убирать я не стала, пускай потрудится виновница безобразия. Преодолевая отвращение, напилась чаю, слегка подкрасила, подреставрировала мордашку, по возможности придав себе человеческий облик и принялась одеваться, стараясь не особо шевелить черепной коробкой. Тайка все так же неподвижно возлежала, накрывшись одеялом с головой и не обращала внимания на потуги Лаврентия расшевелить ее на предмет прогулки. Песик прекрасно понимал, что от меня такой толку все равно не будет, поэтому направил свои усилия на бесчувственную Таю – он практически целиком залез на диван и пытался стащить с нее одеяло. Обувшись, я распрямилась, подождала, пока в глазах просветлеет и заглянула в комнату.

– Тай, я пошла, ты Лаврика прогуляй и, по возможности, убери свинюшник на кухне, ладно?

Подруга согласно угукнула. Закрыв за собой дверь, я погребла на свежий воздух.

В ожидании автобуса или маршрутного такси со свободным местечком, я стояла, наверное, минут сорок, размышляя над тем, как жизнь тупа и беспросветна. В перспективе мое опоздание на работу, грозило зашкалить за час и даже больше. В отчаянии я заглянула в кошелек и бросилась ловить машину.

В метро я изо всех сил постаралась направить вялое течение своих разрозненных мыслей на благо издательского дела, чтобы ворваться в офис, бросится за компьютер и мигом настучать мощную статью. В висках часто-часто колотили крошечные молоточки, во рту – сушь раскаленной пустыни, в желудке – печальная тошнота, в душе – отдаленная ненависть к Таисье Михайловне и к самой себе за слабость и неустойчивость к порокам и соблазнам. «Думать, думать, – мысленно заклинала я себя, – думать, кому сказала!» Статью на сорок с копейками строк я сделала вчера, осталось на двадцать две и двенадцать. Я прикрыла глаза, ожидая божественного света вдохновения… И не заметила, как уснула и проехала свою станцию ко всем чертям собачим.

С опозданием на 1 час 46 минут, я прибыла на рабочее место, в душе я уже числилась безработной, потому и не особо переживала. В офисе Конякина не было, звезды питали ко мне благосклонность. Кивнув сослуживцам, запустила компьютер и уставилась в монитор усиленно скрипя мозгами.

– Сенка, привет, – причалил к моему столу Влад.

– Угу.

– Ты представляешь, а мерса гадского под окнами больше нет.

– Угу.

– Сена…

– Владик, пожалуйста, будь другом, отвянь, а? Мне срочно статью родить надо, а идей никаких нету.

– Хочешь, подкину? – он присел на край стола.

– Кидай.

– Грибы – это инопланетяне.

– Уже было что-то похожее.

– Переселение душ…

– Было.

– Растения с интеллектом.

– Было. А где Конякин?

– Пошел в бухгалтерию ругаться, нам зарплату должны были сегодня выдавать, а деньги, кажется, не перечислили. Именно нам не перечислили, представляешь, какой поросизм?

– Угу.

– Сен, тебя что, не интересует, что нам задержат зарплату?

– Меня сейчас немного другое интересует.

– У тебя вчера что, вечеринка была?

– Так заметно?

– Еще бы, такое амбре. Чего пили?

– Вино! – простонала я. – Всего-навсего красное вино! У тебя есть жвачка?

– Держи, – он протянул мне «орбит». – Хорошо погуляли?

– Лучше не бывает. Давай еще идеи, а?

Влад сильно призадумался, даже в ухе почесал.

– Все мы с разных планет и по цвету глаз и форме ушей можно определить, с какой кто.

– Годится. Ты названия планет знаешь?

– Приблизительно.

– Напиши мне на бумажке, лады?

– Лады.

Влад отчалил выполнять задание, а я, засучив рукава, принялась за дело. Чем глубже я погружалась в самозабвенное вранье, тем сильнее мне казалось, что я должна была еще что-то сделать… не всё, не всё Конякин перечислил… я должна была написать еще что-то ужасное, отвратительное, ненавистное… В решении этого вопроса мне помогла Тина Олеговна. Не поворачивая головы от своего компьютера, она крикнула:

– Сена, ты гороскоп составила?

Ах, да! Гороскоп! Вот оно. О, как я ненавидела составление гороскопов! Ну, не получалось у меня запомнить названия планет, знаков зодиаков, где какое небесное тело доминирует и фунциклирует. Пробовала записывать – все равно без толку, листочки терялись вмиг. Раньше, до того, как я узнала, что на Земле существует газета «Непознанный мир» и как здорово в ней работать, я, нет-нет, да и почитывала гороскопы в журналах и газетах, порою даже с большим интересом. А теперь… как представлю, что их такой же космонавт-астролог вроде меня сочиняет, всё желание улетучивается, поскорее пролистываю гороскопную страничку, будто она ядовитая.

– Сена, немедленно составляй гороскоп! – разорялась Тина Олеговна. – У нас из-за него дыра на третьей полосе! Сколько можно ждать? Ты должна была еще на той неделе его сдать!

За что мне это? Почему именно сегодня? Грехи мои тяжкие… Ворвался Конякин и коллектив, приостановив свою деятельность, выжидательно уставился на шефа.

– Сегодня после обеда выдадут, в крайнем случае, завтра! – отрезал он.

У народа посветлели лица, должно быть все одновременно подумали одно и тоже: «С таким начальством нам вообще ничего не страшно и ни за что не стыдно!»

– Сена, гороскоп! – рявкнул С. С., проходя мимо моего стола.

– Уже, уже…

Бросив статью, я открыла новый документ и быстренько настучала: «Скорпион». Дальше надо было изобразить даты, когда именно получаются эти скорпионы, а это было выше моих сил и возможностей. Улучив момент, когда все были страшно заняты тем, что сгрудились у стола художника и критиковали его творение, уготованное на первую полосу, я скользнула к угловому стеллажу, забитому экземплярами нашего великого издания, выхватила из первой попавшейся стопки номер за апрель и вернулась за стол. Самым бессовестным образом передрав гороскоп, составленный Владиком, судя по обилию любовных встреч и разлук, я кое-что изменила, что-то убрала, что-то приписала, и получилось восхитительно. Засунув апрельский номер к себе в сумку, я оперативно стала заканчивать статью, сверяясь с названиями планет, указанных Владом. На столе Конякина зазвонил телефон. С. С прекратил терзать останки художника и бросился к аппарату.

– Сена! Это тебя твоя подруга! Говорит, что она из милиции по важному делу!

Я взяла трубку.

– Сен, привет, это товарищ капитан.

– Можешь не стараться, тебя рассекретили.

– Да? Как странно. Слушай, какие новости! Звонила Ирина мама, она хочет, чтобы мы сегодня к ней приехали!

– Да ну? – почему-то никакой радости я от этого известия не испытала, только голова сильнее заболела. – А зачем, не сказала?

– Нет, просто сообщила, что нужно с нами поговорить, просила подъехать часикам к трем.

Я бросила взгляд на часы – четверть первого.

– Попробую успеть, встречаемся на Баррикадной в центре зала. С Лавром гуляла?

– А как же.

Повесив трубку, я вернулась на свое рабочее место и, ценою могучего интеллектуального прорыва, довершила статью про цвет ушей инопланетян.