Читать книгу Забавы мертвых душ - Галина Романова - Страница 7

– Чем закончилась история?

Осипов вошел в кабинет участковых с промасленным пакетом пончиков и картонной подставкой, на которой угнездились сразу четыре стакана хорошего кофе. Маша знала эту фирму. Кофе был отменным. И горячих пончиков захотелось тут же. Потому и не погнала Осипова, сославшись на занятость.

– Какая история? – прикинулась она непонимающей, хотя знала, чем интересуется ее коллега.

– История с Карелиным? Не написал на него жалобу наш пострадавший?

Осипов раскрутил пакет, высыпал на белый лист бумаги горячие пончики. Поставил перед ней стакан с кофе. Вопросительно выгнул брови, не дождавшись от нее мгновенного ответа.

– Пострадавший? Жалобу? – Маша в точности скопировала его взлет бровей. – Ты о чем вообще? На этом Кочкине правонарушений на хороший срок. Его писк о том, что кто-то ему мячом в лоб запустил, даже не был услышан.

Женя недовольно попыхтел. Загнал взгляд глубоко внутрь себя, подумал:

– Но это же неправильно. Он имеет право…

– Капитан, ты о чем вообще? Налицо оговор человека, вступившегося за пострадавшую. Никто не подтвердил того, что Карелин засветил ему мячом в лоб. Ни сам Карелин. Ни Зинаида Павловна. Оговор…

– Понятно, – с легким разочарованием отозвался после паузы Осипов. Но тут же снова оживился. – И ты что же, не провела с Карелиным воспитательную беседу?

– На предмет?

– Ну… Чтобы он не влезал в истории и…

– И проходил мимо откровенной несправедливости со стороны преступных элементов?

Маша откусила половину от пончика, испачкалась сахарной пудрой и тут же принялась отряхиваться. Осипов услужливо поднес ей открытый стакан с кофе.

– Ему надо ходить мимо, товарищ старший лейтенант, – скорчил жалостливую физиономию Осипов. – Ой, как надо ему ходить мимо!

– Это не очень как-то звучит, капитан. – Она прожевала, отпила кофе. – Гражданская позиция и все такое… Я со своей стороны не могу запретить ему творить добро, Женя. Вдруг на его глазах будут убивать, грабить, а он станет стоять в стороне и грозить пальцем? И говорить потом, что я не велела ему вмешиваться?

– Н-да… Дилемма… – почесал он подбородок, которого сегодня утром не коснулась бритва.

Он вообще взял за правило бриться через день. К вечеру второго дня проросшая щетина очень его украшала. Его знакомые женщины находили это сексуальным. Лиза пока хранила молчание на этот счет. Но она крайне редко делала ему комплименты. И так было всегда. Со школы.

– А ты чем вообще сегодня занимаешься вечером, Климова? – вдруг спросил он, сам не поняв, как это выскочило.

– Я? – Она тоже растерялась. – Не знаю. Домой поеду. Мне надо быстрее домой. У меня там кот один. Скучает.

– А, кот – это важно. А я хотел тебе предложить сходить куда-нибудь. Ну, раз у тебя кот…

Женя отряхнул руки от сахарной пудры. Он за компанию успел съесть два пончика. Собрал в кучу промасленный пакет, пустые стаканы из-под кофе. Выбросил все в корзину для бумаг. Взялся за дверную ручку. И вдруг, словно только что вспомнил, резко обернулся и спросил:

– А ты сегодня к Карелину не пойдешь?

– С чего вдруг?

Маша отвела взгляд в сторону. Она ведь собиралась сегодня пойти в этот дом, в этот подъезд. Правда, под видом визита к Зинаиде Павловне собиралась туда пойти. А потом, словно невзначай, завернуть к Карелину. Но Осипову-то об этом зачем знать? Еще не хватало, чтобы он с ней увязался.

– Да я так. Мало ли. Мог бы сопроводить. Чтобы тебе не так скучно было, – подтвердил ее опасения Осипов перед тем, как уйти.

Вот что-что, а скучать в обществе Карелина Маше не приходилось. Он все время заставлял ее нервничать, а не скучать. А еще считать себя немного неполноценной. То есть непрофессиональной. Эта его блуждающая улыбочка – она просто сводила ее с ума. Так и хотелось провести по его лицу ладонью, чтобы…

Маша со вздохом заставила себя о нем не думать. Она за последнее время, точнее, за последние восемь дней, а именно столько Карелин находился на свободе, что-то слишком часто думала о нем. И даже захотела почитать его дело. И начала предпринимать кое-какие попытки, чтобы ей его выдали в архиве.

Если Осипов узнает, то он точно настучит Машиному начальству.

В дверь кабинета осторожно побарабанили. И через секунду в нее сунулась лохматая седая голова. И знакомый до боли голос пенсионера Пачкина поинтересовался:

– Не заняты, Мария Сергеевна?

Она промолчала.

– Я войду? – и вошел, не дождавшись приглашения.

А чего ему его ждать? Он сюда ходит как на работу. Что ни день, то он с визитом.

– Что на сей раз привело вас ко мне, уважаемый Михаил Иванович? Снова подростки хулиганят? Или собаки бездомные покоя не дают? Или соседи музыку громкую слушают? Погодите, угадаю! Хозяйка торгового ларька опять выбросила в общие контейнеры свой мусор, так?

Маша смахнула остатки сахарной пудры со стола прямо на пол, разложила папки с документами, всем видом давая понять, что ей не до праздных разговоров.

– Нет, не так, товарищ старший лейтенант.

Скорбно поджимая губы и не обращая внимания на ее папки с документами, Пачкин уселся на любимый стул напротив ее стола.

– Нет, Мария Сергеевна. Мы же с вами договаривались. На сей раз подобной ерундой я не стану вас отвлекать.

– Вот видите, Михаил Иванович, даже сами признали, что прошлые ваши визиты были бессмысленной тратой моего и вашего времени…

– Ах, оставьте, Мария Сергеевна, – перебил он ее, досадливо морщась. – Ничего бессмысленного в моих прошлых жалобах не было. Просто вынужден признать, что теперешняя ситуация просто выходит за грань разумного. Она настолько серьезна и противозаконна…

– Что случилось? Коротко и по существу, – прервала она его стенания и соврала: – Мне сейчас на доклад к начальству.

– Вот! Вот и очень хорошо! Заодно там и доложите, как бывший уголовник район под себя подминает. Организовав вокруг себя преступное сообщество. – Он нервно дернулся, сморщил лицо и с невероятной брезгливостью произнес: – Из этих глупых кур организовал сообщество. Крестный отец, понимаешь!

– О ком речь? – насторожилась Маша, сразу поняв – о ком.

– Об этом убийце – Карелине, о ком еще?! – стремительно округлил глаза пенсионер. – Он создал преступное сообщество, а вы ничего не делаете!

– Когда же он успел, Михаил Иванович, если он только неделю назад освободился? – вполне миролюбиво улыбнулась ему Маша.

– Он использует свои прежние связи, знакомства, создает эдакий круг по интересам. Тьфу! – сделал вид, что плюет себе под ноги Пачкин. – И глупые бабы вокруг него роятся. Просто роятся! Летят, как мухи, пардон, на дерьмо! И их даже не пугает тот факт, что Карелин отсидел за жестокое убийство такой же глупой и доверчивой бабы! Они ему верят. Они его просят о помощи! А вы, товарищ старший лейтенант, бездействуете. И если бы не я…

– Спасибо вам огромное, Михаил Иванович.

Ее улыбка сделалась судорожной. Она догадывалась, о чем речь.

После удачной попытки восстановить справедливость Карелин не успокоился и продолжил помогать одиноким пожилым женщинам? Так получается? А их на участке Маши пять из десяти.

– Расскажите подробнее, Михаил Иванович, о чем конкретно они просят Карелина?

Пачкин не ожидал от нее такой заинтересованности. Обычно она спешила его выпроводить уже на второй минуте. И если он сопротивлялся, недвусмысленно угрожала вызовом дежурного.

– Они его просят обо всем! Кто на управляющую компанию жалуется, кто на соседей, кто на внука, который с белого света сживает.

– Это ваша соседка по лестничной клетке? – припомнила Маша старушку, страдающую деменцией.

– Она самая. Дура старая. Тьфу! – снова изобразил плевок Пачкин. – Внук ей еду носит, в квартире уборку организует раз в неделю. Врачей к ней вызывает. А она несет не пойми что. И к Карелину в очередь встала с жалобой на внука.

– А он что? Карелин как реагирует?

Пачкин затих на минуту. Потом с сожалением выдохнул:

– Я не знаю. Я же не был у него.

– А они что же, прямо к нему домой идут? – ужаснулась Маша.

– Нет. Во дворе караулят. Только он появляется, слетаются как воронье. И начинают голосить кто про что. А вчера начали ему на бумажках просьбы свои передавать. А то, говорят, он забывает. Это нормально, по-вашему? А началось все с Зины. Одной помог, другим стало повадно. Так у Зины-то особый случай. И неизвестно еще, чем закончится!

– В смысле? – нахмурилась Маша.

– Зять ее собрался жалобу в прокуратуру писать на нее и на ее соседа. За клевету и что-то там еще. А родственник Воротниковой… Помните, она живет в среднем доме на первом этаже?

Она помнила. Не столько саму Воротникову, сколько ее родственника. Тот уже несколько попыток предпринял, чтобы отправить женщину в дом престарелых. Не находил поддержки ни в службе социальной опеки, ни у Маши. Будто затих, отстал от нее, давно не появлялся. Что опять-то?

– Он ведь машину подогнал, чтобы ее вещи из квартиры вынести. Будто уже все подготовил к ее отъезду.

– Воротниковой? – уточнила Маша, тревожась все острее. – Машину подогнал ее родственник?

– Да – на первый вопрос. Да – на второй. Так вот, когда машина подъехала, из подъезда как раз вышел этот уголовник. Бабы к нему кинулись, натрещали, что Воротникову увозят против ее воли. Он подошел. Что-то такое сказал водителю, и машина уехала. А родственник Воротниковой еще час орал во дворе, что назад Карелина вашего отправит. На зону. Это как называется, Мария Сергеевна?

Пачкин вдруг принялся подрагивающими руками приглаживать торчащие в разные стороны седые волосы. Ей показалось, что и колени его дрожат под толстыми твидовыми штанами, так он был взволнован.

– А я вам скажу. Это называется – скандал! Очень серьезный скандал, который вокруг него, вокруг вашего подопечного. Он же условно-досрочно освободился, разве нет? И разве ему нужна такая шумиха?

Маша удивилась, с каким острым вниманием пенсионер уставился на нее.

– А вам откуда это известно, Михаил Иванович? – не могла не задать она вопрос.

– Я помню, когда его посадили. И знаю на сколько. Газеты читаю. Их еще не все перевели в интернет. Есть и бумажные, – проворчал он, пряча взгляд. – Двенадцать лет ему дали за убийство. И вдруг проходит восемь, и он тут как тут – явился. Да еще с таким шумом. Нет бы от стыда прятался, в глаза бы людям не глядел. А он такой наглый. Убийца!

Он замолчал. Маша глянула на время. Пятнадцать минут на посетителя иссякли. Она встала с места, намереваясь проводить визитера до двери.

– Я разберусь. Всего доброго, Михаил Иванович, – пообещала она, встав у открытой двери.

– Как так? Вы ничего не предпримете? Вы же должны прямо сейчас взять его под стражу! Пока он никого снова не убил. И пока… – Он пожевал губами и не без удовольствия закончил: – И пока его не убили…