Читать книгу Лесничий - Галина Сергеевна Горшкова - Страница 4

Как только последние слова заклинания были произнесены, неведомая сила потянула обоих путешественников в воду, навстречу своим отражениям. А выбрались они из воды уже каждый в чужом для себя мире.

Максим вышел из прогретого за день озера и без сил опустился на мягкую траву пологого берега. Его организм устал бороться со снотворным, и юноша, прилегший на бок отдохнуть всего на минуту, уснул богатырским сном.

Максимилиан же вместе со своим походным мешком выбрался из холодной реки на набережную Сологорска и, как искупавшийся зверёк, отряхивался сейчас от воды, параллельно раздумывая, с чего ему начать своё путешествие в этой копии его королевства.

– Вон, Мартын, вон тот студент, что удрал из нашей засады, – издалека указал бугай на Максимилиана своему ещё более крупному товарищу. – Видать, зализывает у воды свои раны, которые я ему нанёс. Да, Тощий? Подтверди!

– Да, похоже, что он. Хотя уже совсем стемнело. Ты, Мартын, с ним поосторожнее будь. Он юркий и изворотливый. Если побежит, хрен догонишь.

– Вон тот парень? И вы двое не могли с ним справиться? Шутите? Значит, вы ещё более бездарные, чем я о вас думал.

– Да я споткнулся, говорю же тебе! Никто от этого не застрахован. А ты смотри, он уже где-то барахлишком разжился. Поди, сам чего спёр? Что за сокровища в мешке прячет?

– Сейчас, полюбопытствуем.

Громила по кличке «Мартын» демонстративно засучил рукава своей спортивной куртки и прямиком пошёл к Максимилиану. Буга и Тощий на некотором расстоянии засеменили следом.

Мартын подошёл к юноше и критически осмотрел рекомендованного ему «клиента». Вид Максимилиана был отнюдь не презентабельным. С головы до пят весь мокрый, одежда такая, что впору нищему носить: вытянутые в коленях трико, какая-то мешковина вместо приличной футболки. Ни носок, ни ботинок. И этому наблюдению Мартын поразился, пожалуй, более всего:

– А обувь-то твоя, где, студент? В реке утопил, что ли? – не удержался он в восклицании. – Или тебя до нас уже кто-то обчистил в нашем районе?

– Что, простите? – не понял смысла заданных ему вопросов Максимилиан.

– Я говорю: вещи свои сюда протянул! Живо!

– Но… но это мои вещи, – попытался он объяснить.

– Были твои, стали мои.

Громила Мартын подошёл к Максимилиану вплотную, выдернул из его рук мешок с вещами, затем резко дёрнул юношу на себя, протащил его несколько шагов по направлению к каменному спуску и с силой столкнул вниз по лестнице. Максимилиан от такого толчка буквально пролетел вперёд все восемь ступеней и вновь плюхнулся в холодную реку. Хулиганы за его спиной громко заулюлюкали, загоготали и с радостью принялись тормошить отобранный мешок.

Максимилиан вынырнул из воды и, откашливаясь, предпринял ещё одну попытку всё уладить:

– Это недоразумение, господа, не делайте этого! Ведь по заклинанию Касьяна вы все превратитесь в баранов или козлов.

– Умолкни там, в речке, пока живой! – грозно прикрикнул на юношу Буга. – Ну что, Тощий, в мешке? Есть что-нибудь ценное?

– Не знаю. Хавчик какой-то. Хлеб, мясо… Не, ну прикол. Мешок обычный и сверху мокрый. А внутри всё сухое и годное.

– Дай глянуть, – Мартын забрал всё себе. – Да, пахнет прилично. Сейчас зажуём. А тут что? Какие-то склянки. Пахнет спиртом, но что в них, не знаю. Дома разберёмся. Фи! Да у него из барахла одни книги. Нет, ну, зашибись, ценного клиента они мне подогнали! Ничем, кроме еды не разживились. А знаете, хлеб и мясо я как раз и заберу себе в качестве своей доли за работу. А остальное его барахло, как хотите, так и делите.

– Что, совсем ничего нет? А кошелёк или хотя бы телефон?

– Вот твой телефон, Буга! – Мартын зло вытащил из мешка деревянную ложку и всучил своему помощнику. – Вот твой кошелёк, Тощий, – со злостью протянул второму одну из книг. – Читайте, может, поумнеете, и в следующий раз подкарауливать клиентов будете не у студенческих общежитий, а где-нибудь возле банка или дорогого магазина. Бестолочи!

Разозлённый Мартынов, забрав продукты, пошёл прочь. Буга и Тощий с робкой надеждой вновь заглянули в мешок.

– Неужели, одни книги? Но хотя бы полезные или дорогие?

– Да тут темно, ни зги не видно. Набор каких-то слогов, – Тощий бегло пролистал одну из книг. – Поэзия, вроде. А может, латынь. Давай дома посмотрим. Надеюсь, хотя бы спиртное годное?

– Хотелось бы, – бугай растерянно повертел в руках деревянную ложку, но, так и не придумав, что с ней делать, бросил её на асфальт и пошёл за своим другом. – А я-то считал, что это мы живём плохо. Да-а, прокололись с этим студентом. Лучше бы машину чужую вскрыли.

Максимилиан, отряхиваясь от речной воды, вновь вышел по лестнице на набережную и тоже посетовал:

– Хорошенькое начало для путешествия, ничего не скажешь. В гостеприимное королевство меня занесло. Понимаю теперь, почему мой двойник ни секунды не колебался, чтобы удрать отсюда в тихое и спокойное место, вроде моего. Ну, ничего, я здесь быстро порядок наведу. Научу себя уважать.

Максимилиан поднял одиноко валяющуюся на асфальте ложку, заткнул её себе за пояс штанов и произнёс вслух заклинание:

– Ти пра, шод ни, цуг и тог,

Закрываю на замок,

Книги, что в руках держал,

И когда-нибудь читал.

Ва мит пра дор миле ку,

Не открыть их никому!

– Максим! Максим, слава Богу, ты живой! – прокричала на всю набережную незнакомая девушка. – Никита, вон он! Поторопись! – прикрикнула она на отстающего брата, кидаясь навстречу другу детства. – Максим, как ты нас напугал!

– И, правда, ни минуты покоя, – усмехнулся себе под нос Максимилиан. – Мой двойник честный парень, мне нравится, – а громко вслух для подбежавшей к нему незнакомки осторожно спросил: – Напугал? Чем, простите?

– Да чем-чем? Своими новостями, конечно! Боже, ты ведь совсем мокрый! Ты что, купался в реке? И… твой внешний вид. Что на тебе? Где твой сотовый? Оператор говорит: ты вне сети. Где твои вещи, Макс?

– Вещей нет. Их унесли… грабители, – осторожно произнёс Максимилиан, с интересом рассматривая девушку.

В его королевстве все девушки носили длинные косы, отращивая волосы чуть ли не с младенчества. Все девушки носили платья и сарафаны до самой земли. И говорили чаще всего медленно, тихим и мелодичным голосом. У этой же девушки было всё не как у людей. Она была одета, как мужчина, в штанах и тряпичной куртке, словно только что скакала на лошади или бродила по болотам. Её кудрявые золотистые локоны были коротко подстрижены, не достигая даже линии плеч, и смешно топорщились из-за ушей. Она двигалась и говорила очень быстро, и было трудно уследить за нитью её разговора. Но при всём при этом от неё исходила такая доброта и забота, что Максимилиан просто не мог ей не улыбнуться. Девушка располагала к доверию.

– Грабители? – Варвара побледнела, как мел. – На тебя напали? Представляю, какая это была банда, если ты не мог от них отбиться. Слышишь, Никита? – она резко обернулась к подошедшему брату. – На Макса только что напали грабители! А ты ещё не хотел ехать его искать! Я же сразу почувствовала, что он в беде!

– Прости, Макс, за предыдущую резкость, я был не прав, – подошедший Никита протянул вперёд руку для рукопожатия и сам же, не дожидаясь прощения и протянутой руки, схватил Максимилиана за кисть, крепко её пожал, по-братски притянул к себе друга, похлопал его по плечу и тут же отпрянул. – Фу, Прудников! От тебя спиртом несёт за километр! Я, конечно, понимаю, что всё когда-то бывает в первый раз. Но, знаешь, так нахрюкаться из-за какого-то провального экзамена, это, по-моему, уже перебор!

– Э-э… нахрюкаться? В каком смысле?

– Да во всех! Что это за прикид старого ветошника? Ты на кого походить хочешь в этой робе?

– На кого походить? На нашего лесничего.

– Во-во, оно и видно. Вылитый леший! Чёрт, не знал, что у тебя всё так фигово.

– Фигово? Это как? – вновь непонимающе переспросил Максимилиан.

– Не, ты чё, надо мной ещё издеваешься?

Варвара оттеснила брата.

– Никита, Никита, подожди! Не кричи на него. Мне кажется, Макс не всё понимает из того, что ты ему говоришь. Ты посмотри на него: он сам на себя не похож. Его же только что побили. Может, у него сотрясение? А ты тут завёлся. И одежда эта может быть совсем не Макса, а грабителей, – она достала из кармана носовой платок и протянула Максимилиану. – На, вытри лицо и не слушай моего брата. Надо было сразу догадаться, что ты придёшь на набережную, а не колесить по городу в твоих поисках. Ты же и раньше сюда прибегал, когда тебе было плохо, помнишь?.. Ох, сколько времени прошло с тех пор… Что ж ты раньше не позвонил, Макс, что у тебя проблемы?

– Позвонил? – опять не понял смысла сыплющихся на него укоров Максимилиан. – Куда позвонил? В колокол?

– Угу, в колокольню, – Никита нервно хохотнул. – Похоже, тебя сегодня конкретно двинули по голове. А я, между прочим, давно предупреждал, что лётчики погибают в небе, моряки в море, а бойцы на ринге. Считай, ещё легко отделался, если их действительно была целая банда. Что, куда теперь тебя везти прикажешь? Командуй, мы на такси и сегодня добрые. Поедешь на починку к медикам или сначала отвезти тебя к стражам порядка, а?

Услышав о королевской страже, Максимилиан испуганно замотал головой:

– К стражникам? Нет-нет, не надо! Я сам улажу свои дела.

Никита скептически усмехнулся:

– Ну да, а то мы не догадались, самостоятельный ты наш. Хочешь отпустить грабителей безнаказанными?

– Грабители уже наказаны.

– Уже наказаны? Надеюсь, ты не утопил их в реке? – Никита на всякий случай окинул реку внимательным взглядом. – Знаешь, нам с Варварой не хотелось бы иметь проблем с законом.

Максимилиан пожал плечами, мысленно отмечая для себя, что этой необычной девушке имя Варвара очень подходит, и спокойным тоном пояснил:

– Я никого не топил. Но повелением Касьяна за проявленную дерзость быть грабителям козлами и баранами до скончания времён, пока не раскаются и не загладят причинённый мне вред.

– Чего? Да нет, эти козлы, вряд ли когда раскаются.

– Хорош спорить! Макс уже посинел от холода. Поехали к нам домой, а там видно будет, – за всех всё решила Варвара и только сейчас заметила, что её друг без обуви. – Где твои ботинки, Макс? Ты обронил их в реке или их тоже спёрли грабители? Что за люди? Но ты не переживай. Я рада, что ты сам не утонул, и мы подоспели вовремя. Всё наладится. Пойдём с нами. До машины недалеко. Главное, не наступи на стёкла. Переночуешь у нас, а утром мы с братом что-нибудь придумаем. Для чего ещё нужны друзья?

Варваре пришлось уговаривать недолго. Во-первых, Максимилиан уже действительно стал замерзать после купания в холодной реке, во-вторых, хоть какое-то пристанище в этой копии мира у него должно было быть. Да и проживать где-то в обществе приятных людей, ещё при их помощи разобраться в вопросах, которые так сразу для Максимилиана не были очевидны, было очень полезно.

Максимилиан прошёл за новыми знакомыми до такси и с любопытством забрался за ними вглубь повозки, именуемой машиной. Опасаясь язвительных замечаний Никиты, путешественник по мирам уже не спешил делиться эмоциями от поездки. Но само движение по дороге без лошадей или других вьючных животных, наличие музыки в автомобиле без музыкантов, которые её издают, и множество мелькающих за окнами цветных огней произвели на Максимилиана неизгладимое впечатление, и он, словно маленький ребёнок, смотрел по сторонам широко открытыми восторженными глазами. Это королевство ему, безусловно, начинало нравиться.

А вот скромная квартира на втором этаже «хрущёвки», доставшаяся Варе с Никитой по наследству от бабушки, напротив, создавала ощущение тесноты. Полметра коридор, одна комната, поделённая на две части шторкой, выполняющей роль перегородки, маленькая кухня.

– И вы здесь живёте вдвоём? – уточнил Максимилиан, осматриваясь по сторонам.

Никита, остро реагирующий на любые намёки своего неблагополучного финансового положения, тут же вспылил:

– Так уж побольше твоей общежитской халупы будет. Хотя о чём это я? У тебя же и комнаты в общаге больше нет.

– Мм-м… А где есть моя комната?

– Ну, привет, амнезия! Теперь нигде нет! Я тебе говорил: учиться надо было лучше! А ты завалил совсем несложный экзамен.

– Учиться?..

Варвара вновь вмешалась в разгорающийся спор:

– Никита, хватит его прессовать! Ты же видишь: Максу сегодня досталось. Давайте об учёбе будем переживать завтра на свежую голову, – девушка протянула гостю сухую одежду и полотенце. – Не слушай его, Максим. Иди умойся и переоденься.

– Э… А где?

– В ванной, разумеется! Никита, помоги ему.

Варя указала рукой на ванную. Никита опять возмутился:

– Я его ещё и купать должен, по-твоему? Пошли, пострадавший, – он невежливо подтолкнул Максимилиана к ванной и включил ему свет. – Давай, тут уже сам. И побыстрее мойся, а то уже поздно. Я тоже ещё хотел принять душ.

Оставленный в ванной, Максимилиан с интересом уставился на себя в большое, во весь рост, зеркало. Разделся, сложил свои мокрые вещи в корзину для белья и с любопытством зашёл в душевую кабинку. Нажал на кран с холодной водой.

– А-а-а! У-у-у! Уф-уф-пффф! Холодно-то как!

Варвара и Никита, услышав в комнате эти крики, с недоумением переглянулись:

– У нас опять отключили горячую воду? – Варя дошла до кухни и проверила кран с горячей водой.

Вода была. А между тем из ванной по-прежнему доносились вопли о холоде:

– А-а-а! О-го-го! У-у-а!

– Что ты так смотришь на меня? – Никита развёл руками. – Я боюсь к нему заходить. Сама же видишь, у него конкретно поехала крыша. А если учесть, что он чемпион района по боевым искусствам, то его на агрессию лучше не провоцировать.

Варя сменила строгий взгляд на просительный:

– Но, Никита, он же простудится! Сначала река, теперь душ.

– Да ладно тебе истерить. Он спортсмен, значит, закалённый. А холодная вода лучше всякого лекарства алкоголь из организма выводит. Пусть трезвеет. О, слышишь? Затих, кажется. Экономный парень. Я на себя гораздо больше воды трачу.

Через пару минут из ванной комнаты вышел Максимилиан. Он уже был переодет во всё сухое и лишь продолжал вытирать полотенцем мокрые волосы.

– Во-от, я же говорю: закалка – друг чемпиона, – бодро произнёс Никита, похлопывая Максимилиана по плечу. – А сейчас идём на кухню. Попьём горячий чай и спать!

Варвара налила парням чай в чашки, а сама пошла стелить Максимилиану диван. Нашла в шкафу запасную подушку и плед.

Максимилиан отхлебнул предложенного чая и с трудом его проглотил. Поморщился. Наклонился к Никите и шёпотом спросил:

– Скажи, а что твоя сестра нам налила?

– В смысле: что налила? Чай.

– Чай? Но это же невозможно пить. Здесь, явно, подмешано какое-то зелье. Я просто не могу разобрать на вкус, от чего лечит этот напиток?

Опять восприняв данный вопрос как намёк на бедность своей семьи, Никита надулся.

– А-а-а. Это от глупости и зазнайства.

– От глупости и зазнайства? А разве бывает такое зелье?

– Ну, конечно. Профилактика недуга. Вот выпьешь пару чашек – только так мозги прочистишь. Гарантирую.

Максимилиан задумался:

– Хм. А тот белый порошок, что ты насыпал себе в чашку, это был сахар, да? Мне можно его тоже насыпать?

– Можно. Но польза чая пропадёт окончательно. Да и сам сахар вреден, как доказали учёные. Тут уж сам выбирай. Или вкусно, или полезно.

Никита достал из пакета печенье и даже не пошевелился, чтобы придвинуть своему товарищу сахарницу, стоящую на другом конце стола. Максимилиан растерянно поболтал в чашке своей деревянной ложкой, снова хлебнул чая и осторожно спросил:

– А мёда совсем нет?

– Совсем.

Варвара скомандовала парням команду «отбой». Брату она постелила на полу у окна, Максимилиану выделила единственный в этой части комнаты диван, а сама пошла на другую половину комнаты за перегородку.

Ночь вступила в свои права. Каждый со своими мыслями сколько-то рассматривал потолок, а затем все уснули.

И только трое грабителей, что напали сегодня на набережной на Максимилиана, а затем попутно обворовали ещё двух прохожих, разглядывали свою часть добычи и никак не могли понять некоторых вещей: отчего «латинские книжки» неизвестного им студента, которые они свободно перелистывали на набережной и видели, что они были написаны на странном языке, сейчас ни в какую не желали открываться, будто намертво склеились от корки до корки? И ведь по-прежнему книги были сухими. Вода в мешок не попадала. И клея в нём не было также.

«Чудеса!», – согласились они друг с другом.

А устав искать объяснение этой загадки, разойдясь по своим домам и бухнувшись спать по кроватям, все трое до самого утра не могли уснуть, ибо их тела невозможно чесались и зудели, как от какой-то непонятной им аллергии и раздражения.