Читать книгу Отрава для сердца моего - Галина Турбина - Страница 2

Выйдя из дверей часовни и стоя на крыльце, Ясна увидела, что мужчины уже спустились вниз и услышала слова Владыки, обращенные к Амьеру. И опять разговор на языке волеронов был ей понятен.

– Ты сам во всем виноват, не надо было собирать вокруг себя этих оболтусов, – говорил Владыка, – да, если хочешь услышать, то я увидел в этом угрозу и предпринял меры. Ты правильно понял, что меня не очень волнуют эти девушки, потерявшие честь. Слабые, поддающиеся соблазнам не могут быть хорошими женами и в какой-то мере вы производили естественный отбор. Если бы все организовал не ты, и если бы это не было похоже на своеобразное, сообщество, то я бы закрыл глаза на шалости нашей молодежи и, может быть, даже негласно поддержал. Но тебя я никогда не поддержу и не одобрю ничего, что ты будешь делать.

Амьер прямо смотрел на Владыку и в его глазах горела жгучая, неприкрытая ненависть.

– Не надо сверкать на меня глазами, – ухмыльнулся Владыка, – советую сидеть тихо, наслаждаться семейной жизнью и не высовываться. Иначе, никакие мольбы твоей матери и заступничество ее рода не помогут, и я уничтожу тебя. Ты меня понял, Амьер?

Молодой человек, стиснув зубы, не отводя горящего взгляда от Владыки, кивнул.

– Вот и прекрасно. Надеюсь, что ты хорошо умеешь строить «зеркала переходов», иначе вам придется здесь задержаться, пока не научишься.

Повернувшись, Владыка уже на языке княжества обратился к девушке:

– Я тебя поздравляю с замужеством. К сожалению, не могу сказать, что тебе повезло, но, возможно, и все будет хорошо. Прощайте, милая девушка, желаю счастья.

Последние слова он произнес с явной иронией. Девушка с трудом выдавила из себя:

– Спасибо.

Усмехнувшись, Владыка отвернулся от девушки и, подняв руки, сделал замысловатые пассы рукам, перед ним открылось «зеркало». Ясна, все еще стоявшая на крыльце, затаила дыхание от страха. Она до этого дня не видела таких «зеркал», только слышала, что волероны могут перемещаться на большие расстояния почти мгновенно. Волероны чужим никогда не показывали эти свои способности, тщательно скрывали, как они это делают. Это что получается, Владыка причислил ее к своим потому, что она стала женой одного из волеронов? Или есть другая причина для такого доверия?

«Зеркало» сжалось в небольшой шар за исчезнувшим в нем Владыкой и истаяло. Ясна перевела дыхание. Оглядевшись, она с удивлением заметила, что, ветер стих, солнце светило ярко, небо стало безоблачным, ясным, воздух прогрелся и уже не так холодно, как было совсем недавно. Или все-таки прошло достаточно времени? Интересно, сколько они были в храме? Она подозревала – все не так, как кажется, и вполне возможно, что ее ощущение времени, проведенное в храме, не совпадает с тем, сколько на самом деле прошло часов или минут.

Девушка спустилась с крыльца и подошла к молодому человеку, который был теперь по законам волеронов ее мужем. Он стоял молча, стиснув кулаки и невидяще смотрел на то место, откуда только что исчез Владыка.

Ясна положила ладонь на его стиснутую в кулак руку.

– Амьер…

Он дернулся, недоуменно посмотрел на свой кулак, накрытый ее ладонью и резким движением стряхнул ее кисть со своей руки.

– Не прикасайся ко мне!

– Хорошо, – покладисто ответила она, – больше не буду, но и вы будьте добры не трогайте меня.

– В этом даже не сомневайся. По крайней мере, пока не вырастишь, точно не прикоснусь. Я не такой извращенец, как Аруан.

– Вы ничего не знаете обо мне и о нем…

– И не желаю знать, – перебил ее Амьер и угрожающе добавил, – я еще разберусь с ним.

– Отговаривать вас и защищать Аруана не стану – он виноват.

Сказав это, Ясна тут же пожалела о своих словах, она была обижена на Аруана, но он был другом детства и зла ему она не желала. А этот Амьер, по всей видимости, был способен на многое.

Ясна сняла камзол и протянула его Амьеру.

– Возвращаю обратно, мне не холодно.

Он взял камзол, но не стал надевать и, брезгливо кривя губы, стал рассматривать ее, как будто перед ним было что-то отвратительное.

Девушка опустила взгляд. «Да уж, – размышляла она, – представляю, как я выгляжу после всего – растрепанная, с опухшим лицом после рыданий, в помятом платье».

– Амьер, – подняв глаза, и встретившись с ним взглядом, сказала Ясна, – мне так жаль…

– Что, – отшатнулся он, – тебе меня жалко? Да кто ты такая? Себя пожалей лучше. Что мне мешает бросить тебя здесь и уйти?

Девушка, увидев, как исказилось от вспыхнувшей злобы его лицо, попятилась.

– А еще лучше – сбросить тебя с этого утеса, чтоб наверняка, – он сделал несколько шагов к ней, она продолжала пятиться, с ужасом глядя на него, – была жена и вот уже нет ее.

Он наступал, она отступала. И этот «танец» кружил ему голову. Глянув через плечо, Ясна увидела, что стоит у ступенек часовни. Развернувшись, девушка взбежала на крыльцо и стала дергать дверь, но она не поддавалась.

– Что, никак?

Услышав издевательский смешок, Ясна повернулась к Амьеру и прижалась спиной к двери. Он стоял на нижней ступеньке и опять ее рассматривал.

– Эта дверь уже никогда для нас не откроется.

– Амьер, пожалуйста, – всхлипнув, произнесла она, – прошу вас, я не хотела, чтобы так все произошло.

Ясна, увидев вспыхнувший странный огонь в его глазах, еще больше испугалась. Аруан говорил ей, что женитьба на девушках ее княжества считалась у них позором. Владыка всячески поощрял такие браки, даже заставлял, но следил, чтобы женились только вторые, а лучше третьи сыновья. Наследники родов обязаны были жениться только на волеронках. Несмотря на то, что женившийся на не волеронке, получал большое приданое и от отца девушки и от Владыки, таких браков было очень мало. Не стремились они жениться на иноверках и не соплеменницах. Но в последнее время, как рассказывал Аруан, Владыка чуть ли не силой устраивал такие браки, не особо считаясь с желанием потенциальных женихов.

«Все, – думала она, – Амьер сейчас меня убьет! И потом женится на том, на ком захочет».

А он смотрел на нее и думал о том, что эта девочка, ставшая его женой, теперь полностью в его власти. Она стояла такая маленькая и хрупкая, смотрела на него огромными глазищами, наполненными слезами, губы дрожали, легкий ветерок трепал волосы цвета спелой пшеницы. И какое-то непонятное, не испытываемое ранее им чувство сдавило грудь, заставив биться сердце быстрее. Да что ж это такое! Почему эта девчонка так действует на него! И ведь не сказать, что красавица, видали и намного красивее. Увидев ее в спальне Аруана, вот такую же, с ужасом смотрящую на него, ему захотелось получить ее немедленно. Страх плескавшийся в ее чистых глазах, дрожащие губы, тонкий силуэт, угадывающийся под тонкой простыней, всколыхнули в нем жаркую, душную похоть. Вот и сейчас, глядя на ее дрожащие губы, в голове возникали греховные картинки. Наваждение какое-то!

«Боги, – вспомнив сколько ей лет, простонал он мысленно, – я извращенец!»

– Успокойся, – произнес, наконец, Амьер, – я не трону тебя. Можешь считать, что я пошутил. Спускайся, нам пора возвращаться.

Сказав это, он развернулся и пошел туда, где совсем недавно исчез Владыка. Девушка стала осторожно спускаться по ступенькам, настороженно наблюдая за Амьером.

Достигнув того места, где недавно открывалось «зеркало перехода» Владыки, он оглянулся и раздраженно сказал, глядя на робко приближающуюся девушку:

– Иди сюда, встань почти вплотную ко мне. Да не дергайся ты, я же сказал, что не трону тебя. Просто, я не умею так строить «зеркала», как Владыка. Держаться оно будет несколько мгновений, если ты не успеешь в него войти, то останешься здесь неизвестно насколько.

Ясна подошла и встала рядом, он наклонился к ее лицу и, обдавая горячим дыханием, сказал:

– Как только откроется переход и замерцает, ты быстро, не мешкая, туда ныряешь, я за тобой следом. Понятно?

Судорожно сглотнув, девушка кивнула. Как же ей было страшно! Но возможность остаться здесь, на этом утесе, неизвестно где расположенном, тоже вызывала ужас. Она была уверена, что сейчас они находятся не в ее княжестве – моря у них не было. И как она отсюда будет выбираться, если не успеет войти в это «зеркало» перехода? А в нем она уже побывала и ничего страшного не произошло. Правда, тогда она была на руках Амьера. Словно угадав ее мысли, он произнес:

– Взять тебя на руки я не смогу, так как мне надо будет удерживать «зеркало». Но ты не бойся, шагнув в него, ты окажешься в гостиной Аруана. Куда-то еще отсюда я не смогу нас переместить, а вот по оставшемуся следу перемещу туда откуда мы пришли.

Эти фразы он сказал спокойно, уверенно, и она еще раз судорожно вздохнув, внезапно успокоилась.

– Готова? – требовательно спросил он и увидел кивок и неуверенную улыбку. – Вот и прекрасно – приготовься.

Амьер надел камзол и, подняв руки, стал делать пассы. Делал это он медленно, в отличие от Владыки, и девушка с удивлением отметила, что это были не просто хаотичные, непонятные движения рук. Амьер в воздухе выписывал неизвестные ей руны! Они на краткий миг уплотнялись, зависали и таяли. Видимо, Владыка так же рисовал в воздухе, но делал это быстро и глаза не успевали заметить проявляющихся в воздухе рун.

Амьеру эта «роспись» в воздухе давалась нелегко – его дыхание становилось все тяжелее и надсадней, как будто он поднимался бегом в гору, волосы взмокли и слиплись сосульками, челюсти сжимались все сильней, казалось, что сейчас начнут крошиться зубы.

Наконец воздух замерцал и постепенно проявилось «зеркало».

– Быстро ныряй – натужно прохрипел Амьер, зафиксировав руки в одном положении, – мне трудно его удержать.

Она, охнув, зажмурилась и шагнула в «зеркало».

***

На этот раз все было не совсем так – ничто или никто ее не распылял. Девушка окунулась, судя по ощущениям, в какую-то желейную субстанцию, ее окружал или, может, мерещился еле слышный шепот, всхлипы, стоны, но она страшилась открыть глаза, боясь увидеть то, что ей нашептывало, стонало и плакало. Почувствовав, что ее обхватили за талию, попыталась закричать, но из открытого рта не вырвалось ни звука. Кто-то невидимый (глаза она так и не открыла, наоборот, зажмурилась еще сильнее) прижался к ней сзади, крепко обняв за талию, и прошелестел на ухо: «Ти-и-и-хо-о-о-о».

Наконец девушка и тот, кто держал ее, вывались из вязкого вещества в ярко освещенную гостиную. Руки, железной хваткой державшие ее разжались и она, оглянувшись, увидела Амьера. Он хватал ртом воздух и никак не мог вздохнуть, затем наклонившись, оперся ладонями на колени и стал надсадно, хрипло кашлять. Ясна с ужасом смотрела на него. Оглядевшись, она увидела Аруана и его друзей – они окружили их с Амьером и молча смотрели на его страдания.

– Что вы стоите, – в отчаянье выкрикнула она, – помогите же ему!

– Мы ничем не можем помочь, – откликнулся Аруан, – он не рассчитал, видимо, свои силы, когда строил «зеркала» и проходил сквозь них, надорвался. Надо только ждать, должно скоро все пройти.

Ясна огляделась и, увидев на столике хрустальный кувшин, быстро подошла к нему, налила в стакан воду. Вернувшись к Амьеру, девушка протянула ему стакан, он с трудом выпрямился и, выхватив его, стал жадно пить, давясь и прерываясь на кашель.

– А почему со мной все нормально, я же тоже проходила эти «зеркала»? – спросила девушка, с тревогой наблюдая за Амьером – кашель постепенно успокаивался, но он все еще тяжело дышал, губы отливали синевой.

– Потому что…, – начал Аруан.

– Потому что, ты задаешь глупые вопросы, – перебил его Амьер сиплым, как будто простуженным голосом, – не твое дело почему и зачем. С тобой все хорошо, будь довольна этим.

– Вижу вам уже лучше, Амьер, – обиженно сказала она, – раз начали грубить.

– Мне уже значительно легче, – язвительно ответил он, – я даже способен на это.

Амьер шагнул к Аруану и резко ударил того в лицо кулаком. Аруан не ожидал этого и не успел закрыться, увернуться. Под визг девушки, Амьер подскочил к упавшему Аруану и стал методично и жестоко избивать его ногами. Аруан свернулся клубочком, подтянул ноги к груди, закрыл голову руками и не пытался отвечать на удары.

– Что же вы опять стоите безучастно, – отчаянно крикнула девушка, обводя взглядом молодых людей, молча наблюдающих за избиением, – сделайте что-нибудь, прекратите это.

Никто даже не повернул голову в ее сторону, тогда она бросилась к Амьеру и, колотя его кулачками и отталкивая от Аруана, плача, просила:

– Не надо, пожалуйста, перестаньте, вы же убьете его.

Но что может сделать слабая девушка с разъяренным мужчиной? Он отмахивался от нее, как от надоедливой мухи. Наконец, Амьер остановился и девушка, всхлипывая, опустилась на колени возле избитого юноши.

– О боги, Аруан…

Амьер подхватил ее под руку и, рывком поставив на ноги, отвел к дивану. Толкнув девушку на диван, он, хрипло дыша, произнес сиплым голосом:

– Сиди здесь и молчи. Иначе я опять начну его избивать и тогда точно убью. Позже разберусь с тобой, и это тебе очень не понравится.

– Вы чудовище! Я вас ненавижу и никогда не смогу полюбить!

– Ну-ну, – усмехнулся Амьер, – а с чего ты решила, что мне нужна твоя любовь?

Развернувшись, он вернулся к лежащему на полу Аруану.

– Вставай, – мыском сапога ткнул Амьер его под ребра, – хватит притворяться.

Аруан с трудом встал на четвереньки и, шипя и стоная сквозь зубы, поднялся во весь рост, шатаясь, как пьяный. Подняв руки, он стал утирать рукавами камзола кровь с лица.

– Ты знаешь сколько ей лет? – зло выплюнул Амьер.

– Да.

– Сволочь ты, Аруан. Из-за тебя я оказался в ловушке, женат теперь на ребенке. И что мне с ней делать? Я не такой извращенец, как ты, чтобы спать с девочкой, да и брезгую я после тебя.

– Амьер, Владыка не стал меня слушать, – с трудом двигая разбитыми губами, произнес Аруан, – но хоть ты выслушай мои объяснения.

– Нет, – покачал головой Амьер, – твои объяснения и оправдания уже ничего не изменят.

– Амьер, пожалей девочку, она ни в чем не виновата.

– Да? – усмехнулся Амьер. – Конечно, пожалею, друг мой, конечно. Я запру ее в самом холодном и высоком горном монастыре. Пусть наслаждается тишиной, покоем и замаливает свои грехи.

– Нет, – ужаснулся Аруан, – она там погибнет!

– И что? Тебя это не должно волновать, она теперь полностью в моей власти, могу с ней делать все, что захочу. Лучше я буду вдовцом, чем мужем этой девицы, побывавшей под тобой. Да я даже не знаю, как ее зовут и не хочу знать.

– Позволь все объяснить….

– Нет, – перебил его Амьер, – не хочу ничего слушать.

Развернувшись к дивану, он не увидел на нем девушку, оглядел комнату, но ее нигде не было.

– Где она!

– Ушла, – ответил один из молодых людей.

– Почему не остановили?!

– Это твоя жена, Амьер, мы не можем вмешиваться без твоего разрешения, а ты ничего не сказал насчет нее.

– Та-а-а-к, – угрожающе протянул Амьер, – я это еще вам припомню.

– И что ты теперь будешь делать? – спросил Аруан. – Можешь меня убить, но я не скажу тебе кто она, как ее зовут и где искать.

– А и не надо, – развернулся к нему Амьер, – сбежала, ну и пусть. У нее нет доказательств нашей женитьбы, а я не собираюсь за ней гоняться. Думаю, она не будет искать встречи со мной – слышала, что я собираюсь с ней сделать, поэтому и смылась потихоньку.

– То есть ты не будешь ее возвращать?

– Нет, Аруан, не буду. То, что я оказался женат на этой девице, знаем только мы, находящиеся в этой комнате, и Владыка. Вы все будете молчать. Если кто-то из вас проговорится, то вам известна моя мстительная натура и мои возможности.

Все молча кивнули, только один высказался:

– Мы будем молчать, Амьер, можешь положиться на нас.

– Вот и прекрасно, – процедил сквозь стиснутые зубы Амьер, – не разочаровывайте меня.

Ему хотелось рвать и метать, броситься за девчонкой в погоню. Он был так зол, что самому было страшно представить, что бы он с ней сделал, догнав. Так что лучше, если она пока будет вне его досягаемости. А потом, когда успокоится и все хорошенько обдумает, он ее найдет, даже, несмотря на то, что не знает имени этой девчонки.

***

Ясна бежала по особняку Аруана, торопясь как можно быстрее покинуть его. Она знала здесь все, заблудиться не могла, но боялась, что ее может догнать Амьер. Когда она увидела, что Аруан поднялся и после побоев способен стоять и разговаривать, решила бежать. Ждать, когда с ней разберется новоприобретенный муж, не собиралась. Ясна поняла, что те, кто находится в гостиной (включая Аруана), не заступятся за нее. Аруан за себя-то не мог постоять – безропотно принимал избиение, даже не попытался дать сдачи. Как же, оказывается, она плохо знала его! А Амьер чудовище! И на что он способен еще она не хотела выяснять на себе.

Когда Амьер стоял к ней спиной и разговаривал с Аруаном, девушка встала и с опаской, оглядываясь, быстро направилась к двери. Никто не пытался остановить или обратить внимание Амьера на нее. Все равнодушно восприняли ее продвижение к выходу. Осторожно открыв дверь, Ясна услышала слова Амьера о монастыре, и желание быть как можно дальше от этого ужасного человека превратилось в уверенность, что рядом с таким мужем ей делать нечего.

Выбежав за ворота, девушка перевела дух и остановилась. Куда теперь? В их столичный особняк? Он находится не так далеко, на соседней улице. Там Амьер найдет сразу же и отец отдаст ее ему. И хотя он ее муж по чужим законам, а не по их, ссориться с волеронами отец не станет, он давно желал породниться с ними. Правда, в качестве зятя он предполагал увидеть Аруана, но вряд ли будет возражать против Амьера, тем более, что их брак, как сказал Владыка, свершился.

Аруан! Горькая обида на того, кого она считала своим другом, затопила девушку. Как он мог так поступить с подружкой детства! Ведь дал обещание, что все будет хорошо, но не смог или не захотел защитить ее! Ладно, об этом она будет переживать потом, а сейчас надо уходить от особняка Аруана как можно быстрее.

Ясна пошла вдоль улицы, мимо особняков, по узкой дорожке из красного кирпича. Это был квартал волеронов, они жили обособленно и не жаловали, когда здесь селились чужие, но отец каким-то образом умудрился купить дом здесь. Было раннее утро, еще не совсем рассвело, поэтому по вымощенной булыжником, пустынной дороге не проезжали ни всадники, ни кареты, ни колесницы волеронов. Навстречу изредка попадались девушки, женщины с кошелками и корзинками, иногда в сопровождении мужчин, по всей видимости, это кухарки и служанки спешили на рынок. Они искоса и удивленно смотрели на Ясну, надо было срочно куда-то зайти, пока не проснулись их хозяева. Но куда?

Особняк Аруана остался далеко позади, девушка остановилась, не зная куда дальше направиться. Оглядевшись, она с удивлением увидела, что стоит в двух шагах от своего дома. Пока она шла, задумавшись, ноги сами привели ее сюда. Может, стоит все-таки зайти в особняк? На ней надето легкое платье, денег и драгоценностей с собой нет. Куда она может пойти в таком виде?

Аруан тайком забрал ее из поместья, расположенном недалеко от столицы. Они воспользовались тем, что отец, уехав по делам, оставил ее со своей сестрой. Тетя, считая племянницу еще ребенком, не представляла на какие авантюры та оказалась способна. Девочкой занимались учителя, заботились няньки и слуги, тетя считала достаточной заботой с ее стороны раз в неделю зайти в покои девочки и поинтересоваться успехами в учебе. В остальное время они могли не видеться, их режим и образ жизни абсолютно не совпадали. Когда девочка вставала, тетя только ложилась, когда девочка ужинала и затем готовилась ко сну, тетя, пользуясь отсутствием брата, устраивала званые обеды, принимала гостей. Жаловаться отцу на родственницу девочка не собиралась – тетя не вмешивалась в ее жизнь, она не мешала ей развлекаться. То, что племянницы нет в поместье, тетя и не заметит. Аруан обещал, что вернет девушку утром, до того, как ее хватятся няня и учителя. А как она теперь доберется домой? Даже если не станет искать Амьер, то отец сразу же кинется на ее поиски, как только узнает, что она исчезла. И все перевернет и найдет, как бы она не пряталась. Может все-таки стоит зайти в особняк и все рассказать отцу, в том числе и об угрозах Амьера? Отец ее любит и, вполне возможно, несмотря на его стремление выдать замуж дочь за волерона, выслушает и поймет, что ей грозит рядом с таким мужем.

Девушка зябко передернула плечами и обхватила себя руками – она замерзла, гуляя ранним холодным утром в легком платье.

Подойдя к ажурной, кованой ограде, она внимательно оглядела особняк. Нигде не горели огни, в окнах не мелькала прислуга. Может, отца здесь нет? Тогда она переоденется, возьмет в конюшне коня и уедет в поместье. Там, в привычной обстановке, подальше от Амьера, все обдумает. И оттуда будет легче сбежать, если ее найдет муж.

Решившись, она толкнула калитку, которая оказалась незапертой, и вошла во двор.