Читать книгу Крылья мглы. Камень преткновения - Галина Чередий, Галина Валентиновна Чередий - Страница 12

То, как ликтор плечом к плечу с виверном мчался сначала по зарослям, а потом и по улицам внешне заброшенного города, ведомый непонятным инстинктом, требующим найти Войт во что бы то не стало, он припоминал смутно. Если врага-попутчика вел, скорее всего, его сверхъестественный нюх, то сила, волочившая его вперед, не имела названия. Так же смазанной картинкой на периферии сознания были и все, кто им попадался на пути, включая и вампиршу, что пыталась не допустить их в подвальную комнату. Что-то говорили ему, что-то отвечал он, или точнее уж огрызался. Попустило только тогда, когда он увидел Летисию, и вернулась способность к ведению хоть сколько-то адекватного диалога, а обуявшее его примитивно-звериное нечто откатилось вглубь.

И вот теперь Крорр просто не мог поверить в то, что добровольно оставил Войт другому мужчине. Сопернику, виверну, стопроцентному врагу… и тому, быть с кем она выбрала сама. Когда она называла этого ядовитого засранца своим мужчиной, в ее глазах и голосе не было колебаний или сомнений, и никто на нее не давил, не принуждал. Не делал ничего из того, чем по большей части занимался он, находясь рядом.

Там, где он пер напрямую и требовал признания своей правоты, этот скользкий ящер буквально заискивал перед ней, лип, как патока, к коже, практически бесстыдно облизывал ее взглядом и словами, оставаясь способным мгновенно броситься в схватку хищником для всех остальных. Это Крорр видел четко. Проклятый виверн готов был стелиться под ноги Летти, нисколько не теряя при этом жесткости и яростной решимости отстоять свое. А своим он считал ее. Вот это нужно такой женщине, как Войт? Или же все дело в том, что ей в принципе был нужен именно этот конкретный смазливый гад, каким бы ни был, и никто другой не подойдет, как бы ни старался? Тот момент, когда ему нужно отступить и убраться с позором с их пути? Просто как мужчина прежде он бы это и сделал, но сейчас-то все изменилось. И, похоже, впереди их ждет море дерьма, потому как он не уйдет, пока не разберется, что же теперь такое, как связан с Войт и можно ли вернуть себе нормальную жизнь.

Ибо жить вот так, когда в груди будто поместили постепенно набирающий температуру ядерный реактор, невыносимо. Даже сейчас он не давал ему нормально дышать, пылал внутри, жег кожу, сводил разум и тело спазмами обжигающего вожделения, и с каждым шагом становилось только хуже. Вернись-отбери-захвати-возьми!

Маленькая полукровка снова коснулась его локтя, заставляя Бронзового почти ощериться на острое ощущение от этого контакта. Первым, абсолютно животным импульсом было броситься на нее, схватить за волосы, вжать в стену и выпустить на волю грозящую взорвать его похоть. Плевать, что она не Летти, на то, что они не одни, плевать на все. В конце концов, ее тело – тело женщины, и оно способно дать ему хоть краткое облегчение от этого невыносимого кошмара. Но следом пришел стыд, и от легкого касания тонких пальцев опять покатилась по нему волна прохлады и облегчения. Крорру захотелось вцепиться в ее узкую ладонь, приложить к своему пылающему лбу или вообще засунуть в центр груди, заставив обхватить его молотящееся в испепеляющем огне сердце. Что же за ужас с ним творится? Неужели он окончательно встал на путь утраты человечности?

– Я могу помочь тебе, – тихо сказала Ингина, и идущий впереди вамп, что вел их неизвестно куда по лабиринту подвальных коридоров, обернулся и знающе ухмыльнулся.

– Нимфочки – они такие.

Ликтор только собирался возразить, как из-за очередного поворота появилась изящная фигура той самой вампирши. Аура властности окружала ее так же отчетливо, как и аромат очень дорогих духов. Платье цвета сливок льнуло к ее телу, идеальный маникюр и макияж, тяжелые драгоценности. Их вид обожал роскошь, несмотря на то, что большую часть времени они существовали на подземных этажах полуразваленных городов. Крорр всегда задавался вопросом, где кровососы брали все это в Зараженных землях. Ну да, всегда, когда разглядывал очередной труп убитой им твари.

– Ты привел в мой дом слишком много гостей, от которых разит проблемами, Рихор, – промурлыкала она с легкой ленцой, что, однако, не скрывала ноток угрозы. – Значит ли это, что ты решил вернуться насовсем?

– Это значит лишь то, что я готов щедро отплатить тебе за причиненные беспокойства, – в тон ей ответил их проводник, нахально обвив женскую талию рукой и потершись бедрами. – Дай мне их только устроить, и я сразу приступлю.

– Отплатить? За то, что в моем доме появился ликтор? Чем интересно? – в голосе женщины прорезалось раздражение.

– Это хорошо, что тебе интересно, – беспечно ответил парень и обошел ее, знаком призывая следовать за ним.

– Ликтор, очень советую тебе не высовываться, пока ты здесь. Многие тут имеют к таким, как ты, личные счеты и желают пересечься с тобой в темном углу совсем не для того, чтобы немного пригубить из горлышка! – прорычала вампирша им вслед.

Они шли еще минут пять, и наконец Рихор толкнул одну из дверей и отошел, пропуская их с Ингиной внутрь.

– ЧуднАя птичка, оставляю его на тебя, – произнес вамп с усмешкой. – Сдается мне, что ты сможешь позаботиться о том, чтобы слегка охладить его. А я пошел расплачусь по полной за ваше пребывание в гостях. И не стоит благодарить – процесс вполне себе нравится и мне самому.

– На твоем месте я бы оскорбился его словами, – процедил Крорр сквозь зубы, мрачно оглядывая комнату, что выглядела бы нормальной спальней с двуспальной кроватью и еще одной дверью, очевидно, в ванную, если бы не отсутствие окон, делающей ее больше похожей на чертов склеп.

– Почему? – удивленно подняла крутые бровки полукровка, уставившись на него своими огромными глазищами с золотистыми искрами, которых вроде бы стало больше, и взялась расстегивать свои брючки. – Нимфы – народ моей матери – обожают секс и считают его лекарством почти от всех проблем и стрессов. И совершенно уверена, именно он сейчас лучшее средство от твоей.

Немного притухшее недавно жестокое жжение стало снова набирать силу, как угли костра, раздуваемые чьим-то злонамеренным дыханием.

– Откуда тебе, черт возьми, знать, в чем действительно моя проблема? – прорычал Крорр, приказывая себе отвернуться и не следить за неспешным разоблачением девушки. Абсолютно безразличной ему к тому же.

– Точно знать я, конечно, не могу, – пожала она узенькими плечиками, и это заставило ее небольшие, но великолепной формы груди качнуться, а ликтора сглотнуть пересохшим горлом, – но, понаблюдав за тобой уже некоторое время, поняла: дело в том, что у тебя и девушки Киана появилась какая-то странная связь. Ваши эмоции непонятным образом зависят теперь друг от друга. И учитывая, что ребятки на данный момент там далеко не в карты играют, ты заведен до невозможности. Не говоря о том, что этого не скрывают твои штаны, от тебя прямо пышет похотью. И я это тоже ощущаю всем своим существом.

– То есть ты готова взять и облагодетельствовать меня, переспав по-быстрому, и тебе совсем плевать, что хочу-то я не тебя? – постарался изобразить пренебрежение Бронзовый, но мышцы лица, как до этого и глаза, явно отказывались его слушаться. – Как насчет чувства собственного достоинства? Никогда о таком не слышала?

– А на что мне обижаться? Ты ведь сейчас не меня пытаешься оскорбить, а себя. И ни фига не понимаешь, что желаешь не Летти, а просто сгораешь от вожделения, которое созвучно тому, что переживает сейчас она, плюс навязывает твоя вторая половина. Вот только дракон в тебе вожделеет нового освобождения, жизни – всего и сразу, а не просто секса, но понимания у вас нет, значит, твой разум все и трактует доступным образом, превращая это в понятные мотивации: голод, гнев или секс.

Оказавшись полностью без одежды, Ингина подошла к нему не торопясь, но с видом человека, уверенного в своих действиях, и положила ладошки ему на плечи. Крорр напрягся всем телом, застыл неподвижно… но рук ее не оттолкнул и не отстранился.

– Да откуда такие выводы? – резко севшим голосом спросил он.

– Ой, я тебя умоляю, кому все знать о непонимании двух ипостасей, как не мне! – постучала девушка по виску, и, судя по прорезавшимся порыкивающим ноткам, более жесткая половина впервые подала голос за это время.

– Памятуя твое дурацкое раздвоение, я бы не слишком доверял этим утверждениям, – пробормотал Бронзовый, почти грубо притиснув ее к себе. Пусть уже испугается и отвалит от него со своими глубокими умозаключениями. Но в кольце его рук эта хрупкая, но сильная девушка ощущалась поразительно приятно. Так, что разжимать объятий не хотелось.

– Предположениям, ликтор, всего лишь предположениям. Которые мы вполне в состоянии взять и проверить, – тихо рассмеялась полукровка, дразня все его нервные окончания, и одарила поцелуем в шею.

Это ласковое прикосновение опять вскипятило его кровь, возвращая к состоянию неминуемого взрыва, и ликтор, мстя ей за это, подхватил Ингину под ягодицы, вынуждая обхватить его ногами, и, развернувшись, безжалостно вжал собой в стену, бесстыдно толкнувшись между бедер.

– И в чем же будет состоять проверка? Я тебя трахну и волшебным образом пойму, что не хочу именно Войт? Тебе стоит знать, крошка, что мужчина может неистово желать одну конкретную женщину, но без проблем иметь других. Вот такие мы скоты! – гневно рычал он, начав осыпать ее скулы и шею скорее уж укусами, чем касаниями губ, но несносная девчонка только выгнулась навстречу его агрессии, безоговорочно принимая ее.

– Вовсе нет. Все, что тебе нужно, – это прочувствовать, что твои желания – это одно, а то, чего алчет дракон, – другое.

Крорр должен был рассмеяться, оттолкнуть, отрицать, но ничего этого сделать не смог, забыл, когда чокнутая полукровка с магическими золотистыми искрами в радужках легчайшим касанием победила его. Обхватила его лицо и поцеловала в кривящийся в неверии рот по-настоящему. И он понял и действительно ощутил. Как мучительный жар уступает место дразнящему теплу, убираясь с первого плана, пусть и не уходя совсем, но оседая где-то в затылке и позвоночнике и позволяя выйти на свободу желанию. Естественному, нормальному, чисто человеческому, страстному, но не имеющему ничего общего с той зверской одержимостью, которую он испытывал рядом с Войт. Бронзовый отчетливо, как наяву, увидел себя – мужчину, охваченного чувственным удовольствием и потребностью к женщине в его объятьях, и особняком – дракона, взирающего на все это отстраненно и с большой долей непонимания, потому как ему требовалось что-то иное.