Читать книгу 54 инструмента для эффективной психотерапии взрослых и детей - Галина Валентиновна Тимошенко - Страница 5

Сколь значимо ни определяла бы картина мира всю жизнедеятельность человека, отношение человека к любому из фрагментов его картины мира может быть различным и также будет значительно влиять на его жизнедеятельность. Например, в зависимости от того, как человек представляет себе значение слово «любовь», он может считать любовь привлекательной или опасной, возможной или невозможной и т. д. Стремиться же или бояться любить он будет на основании своего отношения к этому понятию.

Столь же различным может быть отношение к любому фрагменту картины мира – и именно отношением будет определяться степень желательности или нежелательности взаимодействия с этим фрагментом. Иными словами, именно жизненная позиция человека отвечает за мотивацию – т.е. за энергетическое обеспечение его жизнедеятельности. Попробуем на примере простой метафоры описать сам механизм мотивации человека, как он понимается в метафорической модели личности.

Представим себе, что некий фрагмент реальности – и соответствующий ему фрагмент картины мира конкретного человека – в силу своей привлекательности является для этого человека своего рода магнитом. При этом факт привлекательности этого фрагмента реальности для человека объясняется его стремлением им обладать. Тогда само стремление этого человека к такому магниту будет объясняться самой природой действия магнитных сил.

В равной степени возможно и существование «магнита», отталкивающего человека от себя: как известно, магниты притягиваются разноименными полюсами, а одноименными – отталкиваются. Это означает, что такой «магнит» кажется человеку отталкивающим в силу наличия у него желания от этого фрагмента реальности избавиться.

Более того, возможен и такой вариант взаимодействия, когда внешний «магнит» притягивает человека не в силу разности полюсов, а исключительно в силу свойств самого человека: магнит притянет железные опилки, даже если они сами по себе не намагничены.

Пока остается невыясненным, что же наделяет тот или иной фрагмент реальности такими – «магнитными» – свойствами для конкретного человека, и что делает человека, в свою очередь, магнитом или «ненамагниченным веществом»? Попробуем с точки зрения метафоры с магнитами ответить и на эти вопросы.

С этой точки зрения можно предложить следующую классификацию мотивов:

– мотив добавления чего-либо, чем человек в данный момент не располагает или располагает в недостаточной степени, и что он предположительно мог бы каким-либо образом использовать в своей жизнедеятельности;

– мотив избавления от чего-либо, избыток или сам факт наличия чего у человека в данный момент мешает успешному осуществлению всей целостности его жизнедеятельности.

Сам факт избытка или недостатка чего-либо у человека, выводящий его из состояния равновесия, приводит к возникновению внутри него силы, побуждающей его избавиться от чего-либо, что у него имеется, или заполучить что-то, на данный момент у него отсутствующее. Именно наличие такой силы и делает человека внутри приведенной нами выше метафоры «магнитом».

Когда такой человек-«магнит» стремится к избавлению от чего-либо, действие существующей внутри него силы направлено на поиск возможности такого избавления. Соответственно, те фрагменты его картины мира, которые обладают избытком того же самого, излишнего для человека, являются для него однополюсными магнитами, вследствие чего и возникает взаимное отталкивание: они не могут предоставить ему возможности желанного избавления. Фрагменты же, у которых то, что в человеке избыточно, находится в недостатке, оказываются магнитами противоположного полюса – и потому являются для него притягательными, предоставляя ему возможность избавиться от избытка.

Когда человек, наоборот, стремится к добавлению чего-либо, разнополюсными (и вследствие этого притягательными) для него являются те фрагменты его картины мира, которые располагают этим необходимым в избытке и потому могут дать ему возможность это получить. Однополюсными (отталкивающими) при этом для него становятся те фрагменты, которые тоже испытывают недостаток в том же самом и в силу этого желаемой возможности предоставить ему не могут.

В тех же ситуациях, когда ничто в человеке не находится в вызывающем значимое напряжение недостатке или избытке, он становится «ненамагниченным веществом». В этом состоянии отдельные фрагменты реальности являются для него магнитами просто в силу наличия у человека тех или иных качеств, а другие такими магнитами не являются: как известно, магнит способен притянуть железо, но не дерево или пластмассу. Примером такого «ненамагниченного вещества» можно считать человека, зависимого от мнения окружающих: такой человек именно в силу своих характеристик оказывается не способным устоять против того или иного предложения, поступившего от кого-то значимого, даже если изначально у него самого на этот счет не было никаких желаний.

Все сказанное означает, что в процессе жизнедеятельности человека основная функция жизненной позиции как составной части личности – обеспечить наличие желаний за счет формирования разнообразных отношений к фрагментам его картины мира. Именно специфика того или иного эмоционального отношения к некоему фрагменту реальности делает взаимодействие с ним привлекательным или непривлекательным, желанным или отвергаемым. Иначе говоря, если процесс освоения человеком различных инструментов создания картины мира по своей сути является процессом формирования мыслительной сферы, то формирование жизненной позиции человека является процессом формирования сферы эмоциональной.

Традиционно к эмоциональной сфере относятся эмоции, чувства и состояния. Иногда к этому списку добавляются отношения. Для исследования процесса формирования жизненной позиции человека нам необходимо определить каждый из этих видов эмоциональных переживаний.

Проще всего выглядит ситуация с выделением состояний:

Скалярность здесь понимается как отсутствие направленности переживания на кого-либо или на что-либо.

Все прочие феномены эмоциональной сферы человека, как мы покажем дальше, являются по своей природе векторными, то есть направленными от человека на что-то.

Нам не удалось найти иного основания для убедительного разделения эмоций и чувств, чем их специфичность для человека. Речь идет о том, что существуют определенные эмоции, переживать которые способен не только человек, но и высшие млекопитающие – особенно домашние. Делая это утверждение, мы опираемся только на сходство и контексты внешних проявлений этих эмоций у человека и у животных. К ним можно отнести безразличие, любопытство, радость, злость, страх и тоску.

Физиологами давно доказано, что эмоции выполняют приспособительную функцию – а точнее, различными способами обеспечивают реализацию человеком его природных инстинктов (самосохранения и продолжения рода). Так, реализация высшими млекопитающими и человеком инстинктивного стремления к продолжению рода сопровождается мощным переживанием удовольствия. Это означает, что реализация инстинктов изначально биологически была подкреплена собственной мотивацией человека. Тогда логично допустить, что переживание человеком различных эмоций призвано обеспечивать организацию его жизнедеятельности в соответствии с инстинктом самосохранения.

Суть самосохранения организма состоит в получении всего необходимого для продолжения своего функционирования и защите от всего вредного или опасного. С этой точки зрения эмоции можно считать предназначенными именно для обеспечения решения человеком этих задач.

Важно отметить, что все слова, описывающие феномены эмоциональной сферы человека (кроме уже упоминавшихся состояний), при употреблении требуют какого-то дополнения: восхищаться кем-то, презирать кого-то, горевать о ком-то и т. д. Эту характеристику направленности на некий предмет переживаний, относящихся к категории чувств, мы несколько выше и назвали векторностью.

В свою очередь, характеристикой, необходимой для различения чувств и отношений, можно считать степень их устойчивости: некоторые эмоциональные переживания легко меняются под влиянием малейшего изменения того предмета, на который они направлены, а другие сохраняются неизменными очень долгое время, невзирая ни на какие изменения этого предмета.

С учетом этих двух характеристик мы предлагаем следующие определения:

Возникает вопрос, каким образом и зачем появляются вербальные обозначения прочих чувств, количество которых в каждом развитом языке существенно больше шести.

Следует отметить, что количество слов, обозначающих различные эмоциональные переживания, в разных языках значительно различается. На наш взгляд, этот факт является косвенным свидетельством объективного отсутствия зафиксированного в языках разнообразия эмоциональных переживаний. Объективно существующими можно считать только описанные выше шесть базовых эмоций, имеющих различные физиологические корреляты.

При этом жизнь человека по своему устройству принципиально сложнее и разнообразнее жизни животного. Более того, человеческая жизнь устроена качественно иначе: в нее включены не только фрагменты объективно существующей реальности, но и фрагменты воображаемые, ожидаемые, предполагаемые и т. п. В результате человек испытывает основные эмоции в принципиально различных ситуациях. Каждая из этих ситуаций воспринимается человеком не только эмоционально, но и когнитивно – во всем разнообразии отражаемых им характеристик и оценок этих ситуаций. При этом оценки в рамках одной социально-культурной общности оказываются относительно типовыми. Соответственно, одна и та же эмоция, испытываемая в принципиально различных ситуациях, приобретает различные когнитивные окраски, которые в результате их обсуждения и последующего закрепления в языке приобретают статус различных самостоятельных чувств. Мы предлагаем обозначить подобные производные эмоциональные переживания как когнитивные производные эмоций.

С этой точки зрения факт различия в разных языках числа слов, обозначающих эмоциональные переживания, оказывается легко объяснимым. Различные социально-культурные контексты обуславливают устойчивые различия в оценке ситуаций – и, соответственно, различные эмоциональные и когнитивные оттенки отношения к ним. Примером может служить, в частности, различие существующего в христианском и мусульманском обществах отношения к ситуации, когда мужчина находится в интимной связи с двумя женщинами одновременно.

При этом в любом языке каждое слово, обозначающее эмоциональное переживание, является по своей сути синонимом одной из перечисленных выше шести от природы заданных эмоций:

Именно различные эмоциональные переживания и являются у человека источником разнообразной мотивации. Однако на каждом этапе раннего личностного развития мотивация формируется по-разному, что отражено в определении жизненной позиции как определенным образом организованной совокупности отношений. Следовательно, нам необходимо понять, как именно организуется жизненная позиция на каждом этапе раннего развития человека.

Мотив добавления всегда связан с намерением максимизировать какое-то удовольствие, а мотив избавления – минимизировать неудовольствие. Однако восприятие самого удовольствия или неудовольствия на каждом этапе развития существует по-разному – и это различие напрямую связано со спецификой эмоциональной сферы на каждом этапе. Не следует также забывать, что жизненная позиция является своего рода производной от картины мира: для того, чтобы сформировалось то или иное отношение, необходимо, чтобы было к чему относиться, – представление. Следовательно, способ организации совокупности отношений на каждом этапе будет тесно связан с соответствующим способом организации картины мира.

На первом этапе раннего развития ребенок получает непосредственный опыт ощущений, которые он еще не в состоянии вычленить и определить: соответственно, его мотивация на этом этапе существует в чистом виде количественной оценки удовольствия или неудовольствия. На втором этапе за счет освоения речи и присвоения всему воспринимаемому конкретных наименований это удовольствие или неудовольствие приобретает качественную специфику, т.е. начинает складываться из различных оттенков удовольствия и неудовольствия от взаимодействия с разными качествами одного и того же фрагмента реальности.. На третьем этапе в результате появления у ребенка представления о цене совершения каждого действия испытываемое им удовольствие или неудовольствие начинает оцениваться с точки зрения своего соотношения с ценой взаимодействия с каждым конкретным фрагментом (выигрышность или проигрышность). И, наконец, на четвертом этапе на основе соотнесения всех предыдущих оценок с общей системой собственных действий подросток начинает оценивать положительную или отрицательную значимость каждого конкретного фрагмента своей картины мира. С этого момента у него появляется собственно мотив (добавления или избавления) – т.е. смысл совершения каждого действия.

Таким образом, жизненная позиция человека включает в себя оценки реальности по следующим критериям:

– удовольствие или неудовольствие, получаемое человеком от взаимодействия с каждым фрагментом его картины мира;

– качественная дифференциация этого удовольствия или неудовольствия;

– выигрышность или проигрышность такого взаимодействия;

– положительная или отрицательная значимость этого взаимодействия.

Это значит, что на каждом новом этапе раннего развития человека принципиально видоизменяется ось, на которой размещаются все фрагменты его картины мира по параметру доставляемого ими удовольствия или неудовольствия. Эта ось все больше дифференцируется; кроме того, на каждом очередном этапе она организуется на основе нового критерия, который становится основным, интегрируя в себя все предыдущие.