Читать книгу Ах, Таня, Танечка. Интересная история учительницы истории - Галина Васильевна Маркова - Страница 3

– История, – историки, «исторички», истерички! – внезапно сказала весело Таня, от избытка переполнявших её чувств. Она сидела на скамейке рядом с университетом, и наблюдала, как из дверей выходили абитуриенты.

Многие выходили с родителями. Некоторые радовались, но многие были печальны. Других успокаивали родители. Только одна девушка, похожая на мальчика вышла с пением интернационала на английском языке. Таня могла узнать это по мелодии.

Так оно и было. Девушку стал успокаивать парень, и когда они проходили мимо Тани, девушка говорила перевод песни:

– Слушай, Витя:

– Да! Я не прошла по конкурсу, но не буду работать дворником,

Они бодро прошли мимо. Таня посмотрела им в след и подумала шутливо:

– У нас место дворника занято, «мы пойдем другим путем» – как говорил великий вождь.

Что, что? А историю она знала хорошо. С самого детства, которое было не очень веселым. Она часто болела, и редко выходила на улицу. А когда выходила гулять, то соседский мальчик всегда ее встречал стихами: «Наша Таня громко плачет!», а уже в юности он уже напевал ей песенку из фильма «Карнавальная ночь»

Таню эти слова не радовали, он не хотела работать в столовой, там нужно пробовать еду, а у Тани был всегда плохой аппетит, поэтому она росла хрупкой беленькой, голубоглазой девочкой в семье педагогов. В дома было много книг, но детских книг мало совсем, поэтому ей часто приходилось искать в книгах родителей, что-то интересное. А интересного было много в старинных изданиях изображений быта и природы

Вначале Таня искала картинки в книгах, и читала про то, что было изображено на них. Это были еще сохранившиеся «Издания В. В. Пашуканиса», где были портреты русских царей с датами их рождения. Поэтому цепкая детская память ухватила даты жизни этих царей, кроме последнего императора Николая Второго.

Было много книг о политике, истории, декабристах, искусстве. Некоторые издания запрещалось читать девочке. Но, конечно, при удобном моменте она раскрывала эти книги.

Это были очень старые издания по истории русского государства. Много страниц о Петре Первом, о всех Александрах, двух Николаев, о Екатерине второй, особенно много было! О ее дружбе с Дашковой, в молодые годы, затем следующие годы, где у царицы было много любовников. Как ее приближенные дамы испытывали самые сильные мужские качества новых любовников на себе. Многие слова тогда были не понятны девочке, как и описания некоторых излишеств, что-то интересное, но не всегда понятное.

Как только подходило время прихода родителей, девочка торопилась закрыть книгу и положить ее на место. Она сразу занималась рисованием животных, которые удачно получались Уже был целый альбом. Но таких альбомов у неё было два. В другом альбоме были срисованы портреты декабристов и их жен. Но она этот альбом убирала в нижний ящик стола.

Так же привлекали ее книги об Александре Македонском, Клеопатре, ее любовниках и войнах в то время, затем были книге о Таис Афинской, также книга о русской девушке, пленившей восточного монарха. Таня накидывала на себя покрывало с кровати, надевала поверх на голову круглые пальцы – это была женщина Востока. Она гибко танцевала перед зеркалом, и фигуры древних воинов рядами в мыслях проходили мимо нее и удивлялись ее мастерству.

Отец собирал выдержки о декабристах, оказывается, некоторые из них имели в Сибири вторые семьи, и остались продолжатели их рода. Это все увлекло девушку в такой степени, что она решила идти по стопам родителей.

Когда она училась в старших классах, она уже не играла в образы восточных красавиц. Ей нравился преподаватель немецкого языка Альфред Яковлевич. Он был среднего роста, крепок, хорошо двигался, иногда, поправляя свои темные густые волосы. Многим девочкам он нравился.

Но преподаватель был строг, и улыбался только тем, кто хорошо пересказывал отрывки на немецком языке, и еще он любил русские песни, когда молодая учительница Ольга Николаевна исполняла их на школьных вечерах, посвященных русской поэзии. Однажды Ольга Николаевна после школьного вечера оставила на подоконнике журнал на немецком языке. Обложка была оторвана, видимо специально. Таня открыла его, там и лежала аккуратно обрезанная обложка журнала, где был изображен крепкий брюнет, в белой майке, синих шортах. Он был похож на Альфреда Яковлевича. Он «летел» на водных лыжах навстречу тому, кто смотрел на него. Тане хотелось взять этот снимок, но она не решалась. Она смотрела на него, и повторяла:

«Альфред, ты летишь ко мне?».

Но за журналом пришла Ольга Николаевна, она немного смутилась, закрыла журнал со снимком «Альфреда»

Таня видела, как ее на выходе из зала ждал Альфред Яковлевич, который совсем не был строгим, он улыбался, и они ушли вместе с Ольгой Николаевной.

Родители советовали поступить в педагогический институт на исторический факультет, но она рвалась в Университет в Академгородке. Ее очень прельщало это место.

Все было необычно там. Среди могучего лесного массива был расположен прекрасный современный городок с красивыми домами, коттеджами, с чистым пляжем на берегу вновь созданного моря, которое и послужило, скорей всего, для создания этого городка, когда сюда в 1957году приехал академик Михаил Лаврентьев, то он выбрал это место.

Чистый воздух, зеленая трава, велосипедные дорожки. Красивые цветы на газонах стояли все лето, сменяя друг друга в зависимости от месяца лета. То тюльпаны с нарциссами весной, затем разноцветные то астры стояли все лето, гладиолусы расцветали лишь к осени. И даже еще какие-то особенные цветы стояли в октябре. Девушке очень хотелось сюда, здесь все было ярко и необычно.

Наступило лето экзаменов, она хорошо окончила школу, и была уверена, что поступит в Университет в Академгородке, ведь она очень хорошо училась. Таня успешно сдала экзамены, и наступил день зачисления в Университет, была прекрасная погода, солнце сияло и радовало о предстоящей новой жизни.

Уверенно стала искать себя в числе принятых, пробегая списки на стене, но кроме голоса Тани тоже раздавались голоса:

– Что, такое! Почему меня нет! Не может быть! Это просто ошибка!

Да, таких возгласов было много. Таня отправилась в приемную комиссию, чтобы выяснить происходящее:

– Вы, наверное, не все списки повесили? Почему-то, нет моей фамилии

– Девушка, успокойтесь, мы будем иметь вас в виду. В этом году большой наплыв абитуриентов из северных областей, вы нас поймите тоже.

– Как так?

– Вот так. Нам тоже не просто. Понимаете, мы не можем отправить их обратно. Политику государства надо понимать! Мы не можем их отослать. У них и денег нет.

Таня взяла свои документы, и вышла из помещения, ей показалось, что солнце скрылось за тучами. Ноги ее подкосились, и она почти упала на ближайшую скамейку, но плакать не стала, она всегда помнила о том, что папа говорил ей, что они дальние родственники декабриста Ивана Анненкова, к которому приехала француженка Полина Гебль. Иван Анненков сумел оставить в сибирской деревне потомство, и его фамилию в деревне произносили просто, как Аникины. Таня это знала из записок ее отца, Сергея Павловича Аникина- преподавателя истории.

В это время абитуриенты все выходили и выходили. У всех были разные эмоции. Таня сидела на скамейке, под ярким солнцем, она раскрыла зонтик, закрыла глаза и сказала вслух:

– Видеть никого не хочу!

И почти сразу ощутила теплое присутствие рядом кого-то. Она медленно открыла глаза. Увидела симпатичного парня, с сумкой через плечо и тюльпаном в руке. Он даже руку приподнял, чтобы коснуться руки Тани, она отстранила его руку. Сказала упрямо:

– Видеть никого не хочу!

– Вы, думаете, что усидите здесь, а зря! Вот и тучи приближаются. Так всегда бывает тихо перед грозой. Вот уже и накрапывает дождь. Разрешите вас накрыть курткой, и пойдемте под крышу!

– Никуда я не пойду, я ненавижу этот университет и всех, кто там… Ух!

– Не надо так, не надо, я тоже не сразу поступил, а сейчас я учусь уже на третьем курсе.

– Наверное, тогда были другие обстоятельства…

– Я могу вам рассказать всего, пойдемте в наше кафе.

– Ваше? – спросила Таня и поняла, что уже хочет, есть, несмотря на неудачу.

– Да. Наше кафе, студенческое, я тоже там иногда дежурю.

Проснувшийся аппетит Тани, помог настойчивости парня уговорить девушку, и Таня уже не сопротивлялась, когда он потянул ее руку, и взял в руки ее сумку. Они быстро пришли в кафе. Их встретили очень приветливо:

– Привет, Евгений! И девушке тоже привет!

– Да, мой привет всем! – ответил парень.

– Евгений, наконец, нашел свою Татьяну, – сказал один.

– Прекрасная незнакомка! Уж не Татьяна ли? – говорил другой.

Здесь природное упрямство Тани заставило её ответить:

– Нет, я Екатерина!

– Катя, Катя, Катерина, нарисована картина, – пел веселый рыжий парень, и даже подмигивал Тане.

«Наглец! – подумала Таня, а вслух сказала:

– Но «катюшами» назвали наши самые мощные танки!

– это рыжий парень.

Таня погрозила ему пальцем, улыбнулась. Женя усадил ее за столик, принес кофе и горячие пирожки с капустой. Что—то родное шло от этих пирогов, и была благодарна ребятам за их участие и веселое настроение. Женя очень внимательно смотрел на девушку:

– Ты звони мне, Катюша! Сейчас я напишу тебе мой служебный телефон. Это телефон в институте, где я работаю после трех часов, после моих занятий в университете…

– Трех часов дня?

– Ты шутница, конечно.

– Да! Я такая! – сказала озорно Таня, но Евгений продолжал:

– Но я еще иногда и в воскресенье иногда прихожу на целый день. Мы с шефом работаем над совершенно новой темой в науке биологии.

– Тебя это так увлекает! И больше ничего?

– Как тебе сказать? Я пою в самодеятельности.

– И у вас бывают концерты?

– А как же!

– После этого, наверное, у вас танцы, и девушки ваши снимают очки и удивляют вас танцами?

Таня, уже почти видела эти веселые танцы

– У меня нет времени ходить на танцы.

– Неужели тебе там никто не нравится?

– Я про это не думал даже. Вот, ты мне тоже очень нравишься. Но я должен сейчас собрать посуду со столов. Затем помыть ее, так как сегодня я пришел после вех, то это теперь моя работа.

– Спасибо за пирожки! Всего хорошего! Мне тоже пора, пора! Пора!

– Таня! Не обижайся! – говорил Женя, проходя мимо не с подносом.

– Вот еще! – сказала довольная Таня, надевая свою сумку через плечо. Она при выходе помахала Жене и рыжему парню, и остальным ребятам, и довольная вышла на улицу. Сильный дождь прошел. Но солнце не сияло, а собиралось на покой.

– Пока, солнце! Жизнь продолжается, сказала Таня, -потомки декабристов не сдаются.

А она была довольна тем, что студенческое братство приветливо встретила ее, накормило, успокоило. Женя дал ей свой номер, и это было залогом их знакомства.

– Пока, пока! – сказала она весело лесу, когда села в автобус и поехала домой.

***

Родители не очень расстроились. Отец даже сказал:

– Наш исторический факультет очень силен своим педагогическим составом. Мы с Петром Ефимовичем подготовили монографию о декабристах. И еще у нас готовится труд о Николае Втором. Он был очень интересной личностью, которую не все понимали. В это и было начало его неудачного конца.

– Папа! Ты меня убедил.

– А то! Вот я тебе покажу, что я написал.

Он принес рукопись для дочери. Таня ушла в свою комнату, почитала труд отца, и заснула, успев на полях листа поставить восклицательный знак, чтобы порадовать папу.

Таня успешно сдала экзамены на исторический факультет Педагогического института, была зачислена даже на повышенную стипендию, тут же радостно позвонила Евгению:

– Меня приняли, приняли, и на повышенную стипендию! Приняли, и на повышенную стипендию- это здорово!

– Ты умница и красавица, приезжай на выходные….

***

Так началась их дружба и встречи. Таня часто бывала в его студенческом окружении. Ее приводили в восторг остроумные шутки друзей Жени, и сам Евгений. Они все стали ей нравиться, но они звали ее Катей. Уже ближе к новому году она сказала Евгению:

– Перестаньте звать меня Катей, я Татьяна, на самом деле.

– Итак, она звалась Татьяной. Интересно – Татьяна и Евгений…. Это замечательно!

Новый год они встречали вместе со всеми его друзьями. В каникулы Таня приезжала в заснеженный Академгородок, и они с Женей катались на лыжах, затем заходили в уже любимое ею кафе.

Женя принимал дежурство по кафе, и Таня охотно ему помогала. Она любила играть разные роли. А здесь на ней был белый фартук, кокошник с бантиком, и она вертелась на каблуках от радости находиться среди этих образованных, но таких еще наивных ребят. Было много музыки и шуток.

Вечерами звенела гитара:

– Чьи это стихи, твои, собственные? – спрашивала его Таня

– Нет, это армянский поэт Вааган Давтян написал. Я почти все его стихи пою.

И Женя продолжал петь приятным баритоном:

Женя часто бывал у Тани дома, и сумел понравиться ее родителям. Мама Тани часто болела, и очень опасалась, что дочь сделает, что-нибудь не так, спросила ее о намерениях с Женей, но Таня пока ничего ей не ответила, все шутки- прибаутки.

– Хороший парень, ты его не теряй, Таня, – говорила мама, беря Таню за руку.

– Мама, мы уже думаем об этом, про что ты намекаешь, я поняла уже.

Женя слышал это и стал форсировать события.

Он приехал на 23 февраля, чтобы поздравить папу и попросить официально «руки» его дочери… Папа согласился, они открыли коньяк, привезенный Женей, и молодые люди подали заявление в ЗАГС. Уже в апреле молодые сыграли скромную свадьбу в студенческой столовой без особых обычаев.

В качестве подарка от института, где работал Женя лаборантом, им дали их первую комнату, и они были очень рады этой первой жилплощадью в Академгородке.

– Это просто счастье для нас, – говорила Таня.

И ей все было по плечу. Она вставала рано и бежала по лесной тропинке на остановку электрички.

Да, в свой педагогический институт она ездила на электричке, это было, кстати, так как во время пути до города, она читала свои конспекты. Время протекло не заметно. Она уже весело болтала со знакомыми в электричке, которая возила людей, рано ехавших в город на работу и учебу. Все было ритмично, и электричка добросовестно возила Таню все пять лет.

И вот, Таня защищает диплом, уже находясь в положении на шестом месяце беременности. То ли комиссия вошла в ее положение, то ли, Таня много энергии вложила в свой диплом, но она защитила его на высокую оценку, и ей было предоставлено право определить место работы самой. Некоторым пришлось ехать в сельские районы.

В сентябре родился их первенец – Костя. Мама Тани поправилась и стала помогать ей с ребенком. В районном отделе образования Таня оставила заявление, чтобы ей подыскали место работы в Академгородке. Такое место нашлось после нового года, что было хорошо, так Таня уже заканчивала кормление ребенка грудью. Место работы было в военном учреждении, где готовили офицеров специального профиля.

Ранее там вел историю пожилой пенсионер, он часто болел, и ушел на отдых, потому появление Тани было встречено возгласами курсантов:

– Девушка пришла, такая хорошенькая, беленькая!

– Неужели вы успели выучить историю? – шутили ребята.

Место обязывает, потому у Тани появился строгий темный костюм, пока единственный и зеленое платье.

Лекции заканчивались рано, и Таня сменяла маму, которую уже звал мой отец назад:

– Пусть справляются сами, я тоже нуждаюсь в заботе…

И мама- бабушка уехала в феврале. Так молодые стали справляться сам. Евгений уже работал над своей диссертацией, и имел возможность оставаться дома в первую половину дня, затем приходила Таня, сменяя его, он шел на работу, и Таня ухаживала за ребенком. Так продолжалось до трех лет примерно, пока им не дали место в детском саду.

Работа Тани требовала более полного изучения истории Европы. Много работ было на немецком языке, и она стала изучать немецкий язык. Она еще тогда не знала, как спешно пригодится это в дальнейшем. Ей повезло в том, что здесь преподаватель немецкого Павел Иванович (Пауль Рунге), был носителем немецкого языка, именно, как родного языка, и она попросилась ходить на его занятия. Там она вникала в произношение, чего не было в учебниках. Таня старалась, и Павел Иванович часто обращался к ней в учительской:

– Фрау Левина, на следующем занятии, мы ожидаем от вас, что вы расскажите нам о периоде правления Фридриха второго.

Таня старалась показать пример, и очень хорошо готовилась. Евгений тоже использовал ее знания немецкого, Таня помогала ему с переводом, и они написали с ним статью в немецкий журнал «Современная биология».

Евгений защитил кандидатскую диссертацию, семья переехали в большую трехкомнатную квартиру. И скоро Таня стала ждать появления второго ребенка. Ее красота расцветала.

Но на нее стал обращать внимание мужчины училища, а начальник специальной кафедры майор Козырев, каждый раз улыбался, говоря:

– Татьяна Ивановна, вы хорошеете с каждым днем, – говорил он.

– Спасибо за комплимент, но вы мне льстите!

– Нет! у меня для вас есть сюрприз, зайдите ко мне со списком отличившихся в изучении истории, сразу после звонка с вашего урока. Я вас жду.

Ничего, не подозревая особенного, Таня пришла в его кабинет.

Он стал доставать из ящика стола большую коробку, обмотанную неуклюже лентой. Лента зацепилась за бумаги в столе, и все потащила за собой. Майору стало стыдно за такой ералаш, он покраснел, пыхтел, но бумаги не хотели отдавать коробку. Таня стала ему помогать, их руки соединились, и майор не хотел отпускать их. Наконец они освободили коробку. Тогда майор быстро обнял Таню, стал целовать, гладить ее по голове, прижимать ее к себе. Таня ничего другого не могла придумать, и сказала громко:

– Майор Козырев! Осторожно, вы можете выдавить из меня ребенка!

– Как, ребенка?!

– Обычного семимесячного малыша, который у меня в животе, но его уже можно вырастить дл нормального.

– Как? Как так?

– Вот так! Вы хотите принять у меня роды? Ой, ой, ой, уже началось!

Таня схватилась за живот, стонала и говорила:

– Майор Козырев! Скорее зовите медсестру. Что вы медлите?

– Подождите, Татьяна Ивановна. Потерпите, может это ваше состояние остановится само собой?!

– Лучше, если вы вызовите такси!

– Конечно, это я сейчас!

Он вызвал медсестру и такси. Сказал медсестре, что Татьяна Ивановна очень расстроилась из-за плохой успеваемости курсантов, дал медсестре деньги, и просил медсестру сопровождать Татьяну в такси до дома.

Татьяна не стала рассказывать медсестре правду, хотя и очень хотелось. Дома, после ухода мужа на работу у Татьяны стали ручьем течь слезы, что было и хорошо.

Ей стало спокойно, что теперь майор Козырев ее уже не тронет.