Читать книгу Повороты судьбы. Повесть о большой любви - Галина Вервейко - Страница 12

В октябре начались занятия. И Ларионов до поздней ночи пропадал в своём танцклассе. Радовался, когда Ольга приходила к нему на индивидуальный урок по композиции танца. Снова придирался к ней, к каждому сочинённому ею движению, заставлял без конца переделывать и исполнять придуманное. Порой опять доводил её до слёз.

– Ольга, ну что ты, в самом деле? Пора бы уже привыкнуть ко мне. Тяжело в учении – легко в бою. Работать легче будет. Не обижайся… Не надо много наворачивать: в простоте – красота.

И Владимир Алексеевич нежно, указательным пальцем, смахивал с её ресниц слезу. «Да люблю же я тебя, люблю! – кричал он мысленно. – Вот и придираюсь, как дурак. Но не хочу, чтобы ты это знала, не хочу тебя обременять чем-либо…»

И на уроке народного танца снова кричал на весь класс:

– Родионова! Ногу выше поднимать надо! Не лениться! И булочек поменьше есть, чтобы легче танцевать было!

Сашка вспыхивал от обиды за неё:

– А что, вы её полной считаете? Я бы не сказал…

Ларионов смеялся:

– А это ещё что за заступник нашёлся? Вот пойдёшь в армию – там и защищай дам, а тут уж мы как-нибудь без адвокатов обойдёмся!

Шурик сопел, продолжая сердиться на шефа.

А в армию он, действительно, cкopo загремел. В осенний призыв – на 7 Ноября. Сначала со всей «агиткой» отметили проводы в общаге, а потом девчонки прибежали проводить его на призывной пункт.

– Оль, прошу тебя – пиши. Хотя бы первое время. Ждать не прошу: на то твоя воля. Поступай, как сердце велит. Но без твоих писем мне будет очень плохо, это уж точно, – сказал он, поцеловав её на прощанье. – Если захочешь выйти за Ларионова – выходи. Он хороший мужик, настоящий, и тебя любить будет. Только не давай ему обижать себя… А я к вам в гости приезжать буду… Может, крёстным отцом стану. Возьмёте? – спросил Шурик, стараясь улыбаться.

Ольга ничего не отвечала. Стояла с глазами, полными слёз. «Шурик, Шурик! Вот и ты уходишь „во солдаты“. Трудно тебе там будет. И хотелось бы мне тебя ждать, но… Зачем врать? Не смогу. Люблю я Ларионова, сам знаешь», – думала она про себя, но вслух ничего не говорила, боясь расстроить Сашку.

– И всё-таки мне будет грустно, когда ты выйдешь замуж. Привык я к тебе, больше, чем к сестре. Ты меня так понимаешь! – опять говорил Санька.

На улице уже стояла зима. Дул пронизывающий ветер.

– Ну, что вы тут грустите? – весело загалдели девчата, подойдя к ним. – Ольга, ты чего нюни разводишь? Разве так солдат провожать надо?

И девчонки достали «чекушку», рюмки и «сообразили на пятерых».

– Вот и согрели тебя в дорогу немножко! – шутили девчата. – Шурик! Ты чтобы не скучал без нас! И за Ольгу не переживай. Мы за неё заступаться будем перед Ларионовым, и тебе её писать заставим – обязательно!

– Эх, девчонки! Дождётесь ли вы меня? Ведь все замуж повыскочите и станете совсем другими – чужими…

Он сгрёб их в кучу своими ручищами, прижал крепко, опустив голову поверх их милых головок… И тут объявили построение. Шурик, шутя, пропел: «В путь, в путь! А для тебя, родная, есть почта полевая…» Помахал девчатам и побежал к колонне новобранцев. Девчонки с жалостью смотрели им вслед: парни шли в старенькой одёжке, кто опустив голову, а кто – с показно-весёлым видом. Что ждёт их впереди? И куда увезут служить их Саньку? А по репродуктору звучала песня о родном Омске, который провожал сегодня парней в их дальний путь…