Читать книгу Федина Пасха (сборник) - Галина Захарова - Страница 5

Так уж получилось, что Федя остался с бабушкой. Она отправляла его в детский садик, а сама старалась успеть сделать все дела до вечера, чтоб у нее было побольше времени для занятий с внуком. Федя любил разные книжки, но бабушка старалась больше читать про разных святых или рассказывать о Господе. И хотя Федя почти наизусть знал кассету о преподобном Серафиме Саровском, но его больше тянуло к тем книгам, которые им читали в детском саду.

Когда наступал вечер, Федя привычно копался в книгах, давно уже перечитанных.

– Давай, бабушка, что-нибудь про царевичей. Или нет. Давай «Мишкину кашу», там смешно.

– Да хватит нам этой каши, – отвечала бабушка, – наелись.

Федя начинает, как обычно, жалобным голосом тянуть:

– Ну, ба-а-бушка, ну, последний разок, а? Ну, пожалуйста.

Сердце бабушки и начнет помаленьку таять:

– Ну уж если только последний. Ладно. Больше не буду.

А на другой день такой же разговор. Но бабушка уже непреклонна:

– Нет, внучек. В детском саду вам и так много рассказывают: про Тотош всяких, Чебурашек, еще поди и Шрека показывали.

Федя слегка покраснел:

– Бабушка, он добрый.

– Хм. А зверушки разве не могут быть добрыми? Нет, внучек, пойди и ты мне сегодня на встречу. Я тебе прочитаю еще одну главу из Нового Завета.

– Но ведь я и так знаю, кто создал Землю, – уныло протянул Федя, – и про Адама, и про Еву, про змея и что Божия Матерь наша родила Иисуса Христа.

– Этого недостаточно, внучек. Все мы обязаны знать Закон Божий и быть грамотными. А будем больше читать, будем задумываться и учиться жить по-Божески.

– Но там даже и картинок нет, – оправдывался Федя. – И не все понятно. Нет, – покачал он головой, – я не хочу читать эту фигню.

Лицо у бабушки стало строгим.

– Что ты сейчас сказал? – Федя покраснел. Он и сам был не рад, что так сказал, но слово уже вылетело. Бабушка сняла очки, долго внимательно смотрела на него. Глаза ее опустились. Она как-то вдруг сникла, и не найдя, что сказать, убрала книгу на место. Затем повернулась к нему спиной и ушла. Федя пошел за ней.

– Бабушка, прости меня, я не так хотел сказать… прости меня…

Бабушка долго молчала и тихонько сказала перекрестившись:

– Прости меня, Господи, это я виновата.

Но Федя услышав, перебил ее:

– Да нет, это я виноват!

Она посмотрела на него и тихо стала рассказывать:

– Знал бы ты, внучек, как Иисус наш Сладчайший страдал за нас. Сколько Он народу помогал, а когда вели Его на распятие, все отвернулись от Его. Даже любимые ученики. Его били, плевали в лицо, издевались… народу много было. Все злые, распаленные, глаза горят, машут руками, кричат – Распни Его! Распни! – Глаза бабушки наполнились слезами. Она вытерла их.

– Колючими иглами закрепили на голове Его терновый венец… потом рученьки и ноженьки Его прибили толстыми ржавыми гвоздями. И ОН, наш БОГ! – висел на том кресте… часами за нас… Один. Родненький наш. Как же Он терпел!..Только Мамочка Его, Боженька наша, стояла, плакала на коленочках:

– Свете, Сыночек мой, скорбит душа моя по Тебе!.. – Женщины еще там стояли.

Бабушка опять вытерла слезы. У Феди тоже защипало в носу. Бабушка посмотрела на него испытующим взглядом. Видя его замешательство, взяла за руку и тихонько подвела к иконе.

– Вот, Феденька, мы с тобой видели как исповедуются верующие люди перед батюшкой. Вот и ты, как умеешь, попробуй попроси своими словами. Только искренне: так мол и так, сказал такое слово, не подумавши. Сейчас я затеплю лампадку, подожди.

Федя стоял долго, смотрел на Иисуса Христа, жалел его и думал, какие бы подобрать слова, чтоб Господь увидел, что виноват он, Федя. Перекрестился, но не знал, как сказать.

– Не бойся, – сказала бабушка. – Господь поймет тебя…

Но Федя смотрел на икону, чувствуя, что внутри застряла какая-то скорбь, что-то нехорошо шевельнулось и запросилось наружу.

– Прости, Господи, что я сказал бабушке «фигню», – наконец выдавил он.

Бабушка сказала:

– Это не меня, внучек, это на Закон Божий ты так. Попробуй-ка снова.

Трудно было думать. Мысли, как каменные, лениво переворачивались между собой. Чувство вины перемешалось со словами.

– Господи, прости, что я сказал на Закон Божий «фигня».

– Да что ты все повторяешь это дурное слово! – укоризненно воскликнула бабушка. Твой Бог тебя очень любит. Сколько доброты своей Он на нас изливает. Он смотрит на тебя и уж простил тебе. Он и врагов тех простил. Но ты-то уж посердечней скажи.

От этих слов, от своей вины, бессилия ему стало жарко и захотелось заплакать. Рукавом вытер подступившие слезы:

– Господи, я, я… я застрелю это дурное слово и не буду его никогда повторять! Прости Ты меня, а?..

Почуяв свободу, быстро-быстро покатились по щекам маленькие слезинки и как-то теперь уж захотелось ему глубоко и свободно вздохнуть, улыбнуться и… Бабушка обняла его.

– Ну вот и молодец. Вот и хорошо. Только уж без стрельбы-то. – Феде показалось, что он сделал сейчас какое-то очень главное дело. Но он сам уж, не зная почему, сказал:

– Ну давай читать с тобой следующую главу. Надо нам все это знать. Надо.