Читать книгу Золотая монетка - Галия Маратовна Смаилова - Страница 5

2000 год, весна

– Мама, ты можешь говорить по тише? И мы к тому же дома не одни… Ты ставишь меня в неловкое положение, – Алина не переходила на шепот, но голос ее был спокойным и тихим в отличие от той тональности, которую использовала ее мама.

– Мне что в доме у собственной дочери нужно стесняться прислуги? – на последнем слове женщина намеренно сделала большой акцент и повысила тон, чтобы ее слова долетели и до меня. – Мне стоит научить тебя правильно обращаться с ними и держать их на своем месте.

С огромным желанием я бы предпочла куда-нибудь уйти и не подвергать свою психику такому испытанию. Но в этом доме было неукоснительное правило. Пока Карина отдыхала, кто-то из нас двоих, либо Алина, либо я, должны были быть хранителем ее снов. Сон у ребенка был беспокойным, она часто по ночам просыпалась с громким плачем. Это было последствием внутричерепного давления, которым страдали чуть ли не половина всех детей в стране. Вот мы и стояли на страже, чтобы никто не мог нарушить покой ребенка. Когда Алина была свободна, я могла потихоньку сбегать в магазин, в аптеку, или еще по каким-нибудь личным делам выйти из дома. Когда же она была занята работой или своими личными делами, посох хранителя переходил ко мне. В этот раз Алина была занята, она как раз вела битву со «страшным монстром», который покушался на покой ее дочери. Повезло в том, что комната Карины была самой дальней комнатой от гостиной, поэтому туда при закрытой двери могли долетать лишь приглушенные звуки.

Я сидела в своей комнате, смежной с комнатой Карины, и была ближе к гостиной. Моим ушам и не нужно было прислушиваться. Каждое слово долетало до меня четко и ясно. К тому же дверь моей комнаты была открыта. И волей не волей приходилось слышать все, что мать Алины так демонстративно пыталась до меня донести. Не могу сказать ни одной веской причины, из-за которой у нее могла сложиться ко мне такая неприязнь. Но высокомерие, с которым она со мной говорила в тех случаях, когда вынуждена была вообще со мной разговаривать, без сомнений очень ярко выражало ее отношение ко мне. Не пытаясь и, в принципе, не горя желанием найти хоть одну какую бы то ни было причину, я все свела к нашей с ней взаимной природной антипатии. Ну не могут же все люди на свете друг другу нравиться.

– Во-первых, я не держу в доме прислугу, ты что-то напутала. Во-вторых, я попросила говорить по тише ради Карины. Она спит, и ты прекрасно знаешь какой у нее чуткий сон. Налить тебе попить? Динара сделала чудесный освежающий огуречный лимонад, – ничто не могло Алину вывести из себя. Об этом ее мать была также прекрасно осведомлена, и, понимая бесполезность своих провокаций, все же не лишала себя удовольствия язвить и выплескивать сарказм.

– Ну давай попробуем этот живительный напиток, – уже более ровным и тихим голосом проговорила женщина. – Посмотрим на его эффект.

Алина, закатив глаза, удалилась на кухню. Вернувшись с двумя стаканами лимонада, один протянула матери. Та глотнула, но не подала виду, что напиток ей понравился. Алина незаметно улыбнулась. В душе она надеялась, что когда-нибудь сердце матери оттает, и она сможет разглядеть все плюсы нянечки Карины и больше не станет ее доставать. Алина не ждала пробуждения в матери великой любви ко мне, но по крайней мере лелеяла мысль о ее снисхождении и терпимом отношении.

– Так что на счет моего предложения??? Алина…, у тебя сейчас лучшие годы…, жизнь на столько интересна и прекрасна, но она проходит мимо… Ну неужели ты этого не замечаешь? – женщина и не думала отступать от своей дочери, возвращаясь к прерванному разговору.

– Мама, у меня все хорошо. Кажется, это ты не замечаешь… Меня все устраивает. У тебя абсолютно нет причин для волнений и переживаний. Ну посмотри на меня…, видишь? Я вполне счастлива… – Алина поставила стакан на столик и развернулась к матери, скрестив руки на груди.

– Когда человек по-настоящему счастлив и доволен своей жизнью, он не использует слово «вполне» для определения происходящего, – вынесла вердикт ее мама. – Я не вижу блеска в твоих глазах, доченька. Тебе нужно жить дальше и дышать полной грудью. Сейчас мы с папой видим лишь результат труда психолога, который смог вернуть тебе покой и умиротворение. За это ему огромная благодарность.