Читать книгу Блуждающая жемчужина - Гамид Амиров - Страница 8

Они пришли в кафе «Де Флер» на бульваре Сен-Жермен. Присев за столик на улице, Мишель посмотрел на часы. Было 15:45.

– Я рекомендую вам здесь выпить кофе с десертом, а пообедаем мы в другом месте… – предложил он Марине.

– Мне всё равно, – ответила девушка. – Как вы скажете!

Он улыбнулся:

– Я покажу вам еврейский квартал! Место, где я вырос… Район Марэ. Там с давних времен живут евреи…

Он не договорил, потому что к их столику подошел высокий блондин, лет тридцати пяти.

– Месье Куперман, здравствуйте!

– Здравствуй, Жак! – поздоровался Мишель. – Присаживайся и познакомься, это Марина! Моя гостья из Израиля.

– Очень приятно! – вежливо кивнул головой блондин и присел за их столик.

Практически одновременно с ним подошел официант, Мишель заказал три кофе, круассаны и повернулся к Жаку:

– Ну что?

– Всё как просили, месье Куперман! – ответил Жак. – Три билета во втором ряду на завтра. Достать получилось с трудом…

– Отлично. Но это еще не всё! – заявил Мишель. – Нужно еще восемь билетов!

Блондин от удивления открыл рот:

– Восемь? Но это невозможно! Во втором ряду уже нет столько мест. Да и вообще в партере я думаю…

– Послушай меня, Жак! – строго обратился к нему Мишель. – Для начала скажи, сколько за эти три билета?

– По три тысячи франков каждый, месье Куперман… Вы же понимаете, премьера завтра… второй ряд…

– Хорошо. Проблем нет! – Мишель достал из внутреннего кармана пиджака кошелек, из которого вынул пачку купюр по пятьсот франков, отсчитал девять тысяч и протянул их Жаку. Тот отдал белый конверт с билетами и замотал головой:

– Месье Куперман… при всем уважении к вам… но восемь билетов на завтра… На послезавтра можно попробовать… но на завтра…

Мишель убрал конверт во внутренний карман пиджака и сказал:

– Жак! Послушай меня внимательно: второй ряд необязательно. Можно просто партер, и не важно, если все восемь мест окажутся рядом друг с другом. Ты достанешь эти билеты! Я заплачу за каждый не по три, а по четыре тысячи франков! И это не первый и не второй ряд. Просто партер.

Блондин повел бровями, судя по всему, прикидывал свой заработок. Было видно, что он понимал величину суммы и готов достать эти билеты, чего бы ему это ни стоило. Он тяжело вздохнул:

– Эх-х… месье Куперман… Сделаю всё, что смогу…

– Ты сможешь! – улыбнулся Мишель. – Билеты нужно обязательно сегодня же привезти в общежитие «Бутоне»… Отдашь группе студентов из Брюсселя… Из Королевской академии изящных искусств. Обязательно сегодня их найди и отдай. Это часть моего заказа.

– Да, конечно… если найду билеты…

– Ты уже их нашел! – усмехнулся Мишель. – По такой цене ты выгонишь всех гостей с партера! В общем, отдашь билеты студентам лично в руки. А перед представлением, уже возле Дворца конгрессов, Йован отдаст тебе все деньги. С собой у меня сейчас такой суммы нет.

– Я всё понял, месье Куперман! – кивнул Жак и, вставая, добавил: – Вы опять благотворительностью занимаетесь…

– Это не важно! – прервал его Мишель. – Никому ничего не говори. Отдашь билеты им, скажешь, подарок… анонимный… мое имя не вздумай сказать.

– Да-да, – согласился Жак, – не в первый раз же…

Он ушел, а Мишель весело произнес:

– Ну что, едем дальше?

– Вы только что отдали сначала девять тысяч франков за наши билеты, а потом еще решили отдать тридцать две за билеты для студентов? – произнесла шокированная Марина. – Извините, конечно, что лезу не в свое дело, но… вы понимаете, что это семь тысяч долларов? Я не пойму просто…

– Я вам объясню, – согласно кивнул Мишель. – Я тоже был студентом, причем не сказать, что богатым. И, если кто-то подарил бы мне билет на событие такого масштаба, я помнил бы это всю жизнь! Сейчас у меня большое состояние. Я очень богат, и я не почувствую потери этих денег.

«Нотр-Дам-де-Пари» – мюзикл, который будет греметь еще как минимум двадцать лет! Он войдет в историю, я в этом уверен. Там очень хорошая постановка. И для студентов, помимо счастья от присутствия на премьере, подаренное мной приглашение послужит примером! Ведь они будут часто вспоминать, что когда-то один незнакомец сделал им такой подарок. Они будут восхищаться этим человеком, то есть мной. И я уверен, что в будущем каждый из них захочет совершить такой же поступок. Чтоб и его хвалил кто-то. Ведь на самом деле добро порождает добро!

– Понятно… – медленно произнесла Марина. – А мы? Про нас вы тоже так думаете?

Мишель улыбнулся, но его глаза были абсолютно серьезными, и, упершись взглядом в Марину, он ответил:

– Нет! С вами история иная. В первую очередь мне стало интересно: кто вы? Думаю, вам уже не раз говорили, что вы ослепительно красивы. Меня привлекла ваша внешность. Вы не похожи ни на еврейку, ни на француженку, ни на итальянку и ни на арабку…, и вы оказались очень умной девушкой! Начитанной… но… немного… – Он осекся, но Марина улыбнулась, давая понять ему, что не обидится и выслушает критику. Тогда Мишель продолжил: – Вам не хватает опыта в жизни. Видно, что вы общались с небольшим количеством людей и то, не сильно образованных… Вы не видели общества, и это моментально бросается в глаза, вызывая интерес. Мне нравится вам что-то рассказывать, потому что я вижу, как вы это впитываете. Про подругу вашу ничего не могу сказать. Это простой человек, таких мы видим в жизни тысячи, они не оставляют после себя никаких воспоминаний.

Марина с интересом выслушала такое признание и вдруг, неожиданно для себя, спросила:

– А почему вы не женаты, Мишель? Вам ведь уже наверняка больше сорока лет…

– Это долгая история, – ответил Мишель. – Но, когда-нибудь я вам обязательно расскажу. Мне сорок пять лет… Это действительно странно, что я одинок, но, к сожалению, так сложилась судьба.

– Вы очень много знаете, – продолжала откровенничать Марина. – Я не могу понять, как вам удается это? Откуда вы всё это знаете?

Мишель рассмеялся:

– Вам просто так кажется! Я же вам сказал, когда мы только познакомились… я искусствовед. Точнее, я учился на него… В Роттердаме, на факультете истории искусств… Ну и вообще… я коллекционер. У меня есть своя галерея!

– Да?! – изумленно воскликнула Марина. – Как интересно… Надо было нам посмотреть ваши картины!

– В Париже есть такие музеи, до которых моим картинам далеко! Мы с вами посетим сейчас более интересное место, если вы допили свой кофе, конечно.

– Я готова! – воодушевленно согласилась Марина. – Вы заинтриговали меня!

– Ничего интригующего. Я покажу вам Еврейский квартал Парижа!

И они отправились в район Марэ, в самое сердце Парижа. Марина была поражена. Она как будто попала в маленький Израиль. На многих магазинах названия были написаны на иврите.

Девушка хотела купить картину с изображением Парижа, нарисованную уличным художником, но Мишель категорически запретил ей это делать, объяснив, что такую работу вешать на стену в своем доме – признак дешевого вкуса. По его словам, вешать на стены дешевые картины, всё равно что прийти в гости в грязной одежде. Марина не настаивала, прислушавшись к опытному мнению искусствоведа.

Мишель показал ей синагогу, они поужинали в кошерном ресторане. Потом гуляли по улице Розье и посетили место, где Мишель жил в детстве.

За интересными разговорами Мишель и Марина не замечали, как летит время. Они прошлись до площади Бастилии, затем развернулись и пошли назад. Они шли медленно и беседовали. Мишель рассказал ей историю еврейской общины Парижа. Марина была удивлена, узнав, что евреи в этом городе поселились раньше французов. Их район в те времена находился на острове Сите. В свою очередь, девушка поведала Мишелю, что ее родная община тоже поселились в Нальчике раньше, чем кабардинцы. Марине было очень приятно, что Мишель расспрашивал ее о том, о чем не знал сам. После они говорили об искусстве, о художниках и ювелирах. Мужчина поведал Марине о судьбах великих скульпторов, таланты которых общество признавать не хотело. Ей было очень интересно общаться с Мишелем.

Пришла она в гостиницу в половине первого ночи.

Изабелла ждала ее в панике. Марине не хотелось выслушивать бредни подруги и отвечать на ее вопросы, она только сказала, что всё нормально, и легла спать. Не хотелось потому, что она несколько часов слушала умного человека, который говорил с ней мягко и спокойно. В разговоре с ним она не чувствовала неловкость, ей было комфортно. И это ее поражало…