Читать книгу Ламбрант - Гапарон Гарсаров - Страница 3

Внезапный автомобильный гудок застал Павла врасплох. Парень стоял прямо на середине дороги, когда золотистый джип с эмблемой «Лексус», не сбавляя скорости, вдруг объехал его. И откуда он только взялся в такую рань!

Шок был недолгим. Поправив взъерошенные от ветра русые волосы, паренёк пересёк проезжую часть и заскочил под арку единственного на этой улице дома. Трёхэтажное здание грозились снести ещё в мае. В этот конец города власти пригнали даже пузатый бульдозер. Но планы так и не реализовались. Бульдозер три месяца назад кто-то сломал, а в городской ратуше замолвили словечко за эту ветхую постройку. Паша относил себя к числу тех, кто помогал решить проблему с домом. В итоге строительная техника его не тронула.

Однако во дворе парня ожидал другой неприятный сюрприз. Кто-то додумался разбить здесь цветочные клумбы с розовыми ромашками и пёстрыми пионами. Паша надеялся, что Берсеньев и его компания не имеют к этому никакого отношения. Однако вышедшая из дровяника фигура в чёрном платье разрушила его надежды. Бледная девица лет шестнадцати с засаленными волосиками выставила перед собой ржавую лейку и принялась поливать цветочки. Она не догадывалась, что в эту минуту за ней может кто-нибудь наблюдать.

– Ты б ещё помидоры с огурцами тут насажала! – рявкнул Павел, и девушка от испуга выронила лейку. – Или лучше коноплю с волчьими ягодами, было бы чем гостей покормить!..

– Ой, ты, наверно, на мессу, – виновато улыбнулась незнакомка и подняла руку с двумя оттопыренными пальцами в знак приветствия. – Ещё не все пришли. Должны подъехать Кузнецкие вместе с Сильванием. Без них мы не начинаем…

– Как можно опаздывать на мессу! – возмутился парень и со всей злости стал затаптывать цветы. – Уже утро, скоро петухи заорут, а вы даже собраться не можете!.. А я ведь говорил, что сегодня даже не праздник!

Негодованию не было предела. Закончив с садоводством соплячки, Павел, не говоря ни слова, направился к ближайшему подъезду. Там он выместил гнев на хлипкой скамейке, разломав её одним пинком. Парень заскочил внутрь в образе надзирателя. Ему хотелось поскорее посвятить всех присутствующих в собственное возмущение.

– О, вот и Володарь пожаловал, – без радости произнёс рослый владелец густых чёрных волос и лениво помахал ему рукой. – Проходи, устраивайся…

В зале, в котором Берсеньевы собирались проводить ритуал, раньше была столовая: вместительная, светлая, с высоким потолком и поблёкшим кафелем на полу, где мигали дешёвые свечки. Сатанисты даже не удосужились их покрасить в чёрный цвет.

Семеро человек дружно выстроились у западной стены, а ещё две девчонки зашторивали восточное окно, через которое вот-вот грозилось пробиться красное солнце. В углу, в коробке с дырочками, что-то скреблось. Интересно, что на сей раз припасли берсеньевцы – кошку, курицу или ворону? Впрочем, из упомянутого списка всё равно никто не подходил. Был нужен петух, да к тому же чёрный и годовалый. Вряд ли кто-нибудь из этой горе-братии задумывался о таких тонкостях.

Павел знал, что делать ему на подобном собрании решительно нечего. Гораздо полезнее было бы наведаться на встречу православных богословов. Та планировалась ровно в семь утра в Декуровском соборе. Хотя сейчас всего-то половина пятого. Авось, ещё можно успеть?..

– Как дела у Саши? – апатично протянул Артур Берсеньев, который считался главой всей этой кучки бездельников. – Слышал, он к столице привыкает…

– Саня говорит, у нас тоска зелёная, – ответил Павел, носком ботинка выстраивая из мигающих свечек круг, чтобы исправить оплошность местной братии. – И с каждым месяцем я понимаю, почему.

– Твоя правда. В этом году мой отряд уже не тот. Пропала прежняя жилка, не хватает величественности. Я и сам подумываю со всем этим завязать, уйти в колдуны. Но Гросс не разрешает. Ему кажется, что после летних арестов мы ещё чего-то сможем добиться.

– Ну, Гроссу надо давно морду набить. Он когда в последний раз у тебя отмечался?.. А у Кузнецких?

Берсеньев промолчал. Возразить он, действительно, не мог. Вздорный паренёк абсолютно прав.

– И у нас он не отметился на завершающем сходе первого августа, на Ламес, – подчеркнул Паша. – Я ещё тогда ставил вопрос о его полезности, просил что-нибудь предпринять. Но, как видишь, о нас просто забыли.

– Вот, верно ты подметил, забыли, – взмахнул Артур указательным пальцем. – А что я могу успеть на пару с братом? В школы нам теперь вход заказан. В универе твоём чекисты на страже. А в ночных клубах алкоголики да наркоши. Впрочем, они народ простой: слушаются, претензий не предъявляют…

Кучерявый парень указал подбородком на присутствующих, и Володарёв быстро осознал причину всех странностей. Этот сброд был из числа новичков, которых Берсеньевы набрали за последние пару недель. Опытные сатанисты либо дожидались суда по своим уголовным делам, либо попрятались от публичных акций. С лета местные силовики начали настоящую охоту за каждым дьяволопоклонником. Счёт шёл уже на десятки. Павла и самого едва не поймали в конце прошлого месяца, когда он хотел поучаствовать в одной ритуальной оргии.

– Ага, эти придурки ещё цветочки перед храмом культивируют, а свечки и те зажечь нормально не могут, – заметил Володарёв укоризненным голосом и с омерзением осмотрел присутствующих. – Твои клуши ещё час будут окно занавешивать, а вон те дебилы засыпают на ходу.

– Братья и сёстры, прибыли делегаты от Кузнецких! – объявил невысокий юноша, вынырнув из ниши в задней стене. – Не будем задерживаться, приступим к церемонии.

Он хлопнул в ладони, и в зал вошёл человек в белом куколе с двумя прорезями для глаз. Неизвестный нёс стальной шест, но, перешагнув свечи, вдруг выронил его прямо на середине комнаты. Пол предательски треснул и в ту же секунду проломился под весом тяжёлого снаряда.

Павел в очередной раз разочарованно закатил глаза. Тем временем тупица в белом куколе попытался исправить положение: выстроил потухшие свечки в прежнем порядке, поднял шест и прильнул к стене.

Через пару мгновений в помещение вошли представители Кузнецкой ячейки сатанистов. Возглавлял делегацию сорокалетний Сильваний Мартынский, мужчина серьёзный и мудрый. Сопровождала его таинственная особа в чёрном наряде. Наверняка это очередная любовница седовласого Сильвания. Володарёв машинально нацепил на голову широкий капюшон. Во время мессы было принято прятать лица.

Мартынский, впрочем, делал вид, что не замечает убогости обстановки. Это просто вывело Пашу из себя. Как можно поклоняться Великому Господарю с таким набором идиотов, которые даже не знают, что выстроиться надо с северной стороны!

– Силы и величия всем нам, – поприветствовал всех Сильваний, косо поглядывая на дырку в полу. – Меня радует то обстоятельство, что в столь смутное для нас время мы имеем возможность встречаться с вами и способны воздать похвалу нашему Огненному Покровителю. Это говорит о том, что вера в истинную силу у нас крепка и непоколебима, что никакие невзгоды не могут воспрепятствовать нашему общему делу и что сладкий миг победы близок…

Паша, как того требуют обычаи, занял место у северной части дома рядом с Артуром и его братом Архатом. Но голову, в отличие от остальных, он не склонил, продолжая наблюдать за происходящим. Переминающийся в нише паренёк, судя по его красному лицу, был чем-то сильно обеспокоен. И точно: не прошло даже минуты, как он поднял руку и прервал патетическую речь Мартынского.

– Простите, можно мне в туалет? – спросил кретин, и вся Кузнецкая братия состроила недовольные гримасы.

– Выйди и впредь забудь дорогу сюда!– пробурчал Артур.

– А? Хорошо, ага, – закивал придурок, наступил на горящую свечу и хотел уже выйти из помещения, но подошва его кроссовок прилипла к расплавленному воску.

– …И знакомо мне чувство, предсказывающее наступление ада на земле, – продолжал пафосную речь Сильваний, не обращая внимания на остолопа, который пытался отодрать подошву от пола.

– Я бы отрезал ему ступню прямо сейчас, – прошептал Павел Архату, и тот одобрительно качнул головой. – Он сейчас довыпендривается, и получит в ухо от Сильвы. Как бы к врачам потом вести не пришлось…

Берсеньев-младший понял намёк. Он, придерживая складки своей тёмной хламиды, тихо подошёл к кудрявому тупице и со злостью толкнул его на выход.

– Эй, ты чё!.. – прогудел паренёк перед тем, как Архат вышвырнул его в коридор.

Там он и устроил недоумку экзекуцию. Парочка ударов была отчётливо слышна Паше, чему он был несказанно рад.

Добиться достойной тишины в зале не получалось. Помимо разбирающихся за стенкой парней, шум порождало спрятанное в ящике животное. Оно периодически скреблось в попытке выбраться на волю. Комичность происходящему добавлял кроссовок, который остался в центре помещения. Видимо, выгнанный оболтус так и не смог отодрать обувь, крепко прилипшую из-за расплавленного воска.

Из Берсеньевской группировки нормально себя вели лишь девчата, покорно слушая именитого гостя. Лица же мужского пола позволяли себе посмеиваться над Мартынским. Они обменивались какими-то репликами, прислонялись к стене. Да кто они такие, чтобы так себя вести! Не затей один из Кузнецких ритуальную пляску, Павел непременно заставил бы Архата разобраться и с остальными неучами.

Окончательное разочарование наступило с пробуждением солнца. Несмотря на середину сентября, оно было всё таким же ярким, как летом. Из-за него в комнате сделалось слишком светло, и всякое продолжение мессы не имело никакого смысла.

Потерпев ещё пару минут этого издевательства над канонами сатанизма, Павел снял со взмокшей головы капюшон и осторожно обогнул круг из девяти танцующих ребят. Ими пытался руководить соратник Сильвания.

– Извини, конечно, но больше я к вам не приду, – произнёс парень, стащил с себя широкую хламиду и передал её Артуру, который вышел следом за ним. – Твои дружки превратили обряд в черт те что. И это не в первый раз.

– Ах, я и сам разочарован этими новичками, – признался Берсеньев и положил чёрную одежду на перила лестницы. – Если б не Гросс, давно забросил бы эту галиматью к чёртям собачьим.

Он вытащил из-за пазухи пачку дорогих сигарет, предложил одну из них нервному Паше и задымил вместе с ним. Двор уже заливал солнечный свет, отчего всё вокруг казалось тёплым и будничным.

– После распада нашей общины достойных людей я не вижу, – выдохнул растрёпанный Павел. – Гроссу всё по барабану. Старшие от нашего дела отреклись, а младшие балду пинают… Нет, о каком сатанизме тут может идти речь?! Это же стадо охламонов, которым от нас нужна лишь наркота.

– С ней сейчас проблема, – выдохнуд Артур. – Наших поставщиков повязали, а из Москвы никаких хороших новостей не слышно. Ты избавился от своих запасов?

– Конечно, – ухмыльнулся парень и, не докурив, швырнул сигарету в затоптанную цветочную клумбу. – Ладно, не обижайся, но я всё равно пойду.

– До скорого, – махнул на прощание Артур, взглянул на красивое голубое небо, потряс длинными рукавами своего бесформенного костюма и вернулся к единомышленникам. В отличие от Павла, ему приходилось терпеть подобные «мессы».

Город дремал, укрытый слабой розоватой дымкой. И хотя с рассветом воздух заметно прогрелся, в нём по-прежнему ощущалось присутствие влажного ночного холода. Без хламиды Паша ощущал это лучше кого бы то ни было. Тем более двигаться пришлось пешком, ведь общественный транспорт здесь ходил крайне редко.

В Декуровский собор Павел, на удивление, прибыл вовремя. В монастырский дворик только-только запускали толпу сочувствующих. Никаких предосторожностей местные охранники не соблюдали: на внешность посетителей не смотрели, сумки и одежду не проверяли. Экая безалаберность, подумалось Паше. Так на Божьем мероприятии можно запросто учинить что-нибудь непристойное. Например, как в Питиримской церкви, когда ещё был жив настоящий культ дьяволопоклонников. Ох и повеселились же тогда! Тот день горожане запомнят надолго. Жаль, что покалеченный священник затем опознал одного из обидчиков. После этого начались роковые репрессии на местных сатанистов. Ну да ладно, Паша верил в торжество справедливости и надеялся в будущем отомстить «языкастому и глазастому» святоше.

От воспоминаний на душе стало как-то тепло. Былые дни всегда вызывали положительные эмоции. Поэтому на православную атрибутику парень уже не обращал внимания. Впрочем, и присутствие духовных лиц тоже его не раздражало. Даже удивительно, ведь обычно они постоянно вызывали у Павла отвращение.

Поскольку в храме собралось много прихожан, «святоши» начали приветственную речь. Здесь всегда использовался тягучий славянский язык. При прослушивании этой белиберды Паша заскучал. Когда-то монологи церковников его впечатляли. Затем, при постижении азов дьявольского учения, они его забавляли. Потом и вовсе стали злить. А теперь, стало быть, сделались ему абсолютно безразличны.

До неприличия толстый епископ отчитал с одышкой утреннюю молитву. Он объявил зрителям о том, что сегодня здесь проходит съезд областных священников. Для этого церковник представил нескольких важных старичков, разодетых в чёрные рясы. Он дал слово очкастому карлику, который, видимо, тоже имел определённое отношение к религии.

Конгресс оказался ничуть не лучше чёрной мессы берсеньевцев. Он протекал столь же вяло, непоследовательно и безграмотно. Паша невольно задался вопросом: почему он, первокурсник, студент юридического вуза, далёкого от Божьих наук, знает обо всех премудростях отправления ритуалов гораздо больше служителей культа, причём как христианских, так и сатанинских?.. Ответ заключался в трудах несравненного гуру Ла Вея: «Все религии лживы, так как их много и все они придуманы людьми, склонными к мазохизму».

Студент покинул собор задолго до окончания мероприятия. Время близилось к восьми, и надо бы появиться на первой паре без опозданий. Надеяться на окаянный городской транспорт он в этот раз не стал и сразу же поймал у ворот церковного комплекса серый «Москвич».

«Современный Правовой Институт» был когда-то одним из факультетов разросшегося областного университета. Точную историю их разъединения Павел не знал, но повёлся, как и многие другие абитуриенты, на многообещающую рекламу вуза. Претендовать на места, выделенные бюджетом, он не стал. В школе парень плохо дружил с базовыми науками. А вот на платной основе ему обучалось вполне спокойно и легко, учитывая, что деньги за него давал совершенно посторонний человек. С ним прошлой зимой связалась дурёха-мать. В любом случае, будь сей тип хоть самим Люцифером, Паше он не нравился. Это вылилось в их взаимное недовольство друг другом. Тем не менее последние месяцы сопровождались стабильностью: без скандалов, без улыбок, без обязательств.

Единственное, что взбесило новоиспечённого студента, так это недавнее поведение матери. Элина Евгеньевна посмела упрекнуть его в неблагодарности. Может, она отчасти и права, да только никто не заставлял её хахаля оплачивать учёбу. Он вызвался делать это сам. А уж любить его за это Павел вовсе не обязан.

Корпус, отданный на нужды будущих юристов, располагался в границах университетского городка. Обстановка в этом районе была помпезной: колонны, памятники, барельефы на стенах старинных зданий, многочисленные скверики со скульптурами.

– Надо же, какие мы пунктуальные, – прозвенел знакомый голос со стороны машин, припаркованных у ограды парка, и перед Павлом предстала Зоя Смирдина. – Я заметила странную тенденцию: лекции ты посещаешь куда чаще уроков по алгебре.

– В новый учебный год новые тенденции, – ответил Паша и внутренне порадовался тому, что встретил её.

– Угости сигареткой, ещё целых десять минут в запасе, заодно поболтаем…

Дружба с Зоечкой Смирдиной завязалась где-то в классе восьмом, когда их перевели из разных школ в одну, не самую лучшую, но довольно либеральную в педагогических подходах. В том далёком от идеала классе их посадили за одну парту как самых «чужих». Так что оставшиеся до выпуска годы они коротали вместе. При этом Зоя оказалась довольно смышлёной и весёлой девушкой. Не удивительно, что при выборе вуза Павел последовал за ней.

– С каждым днём здесь всё хуже и хуже, – вдруг пожаловалась Смирдина и, вместо того, чтобы курить, стала расчёсывать светлые волосы. – Я вообще не ожидала, что в этом институте настолько всё паршивенько.

– Да брось, – поморщился Паша, поглядывая на проезжающие мимо них автомобили, которым не достались места перед зданием.

– Нет, я серьёзно. Вчера я не обнаружила в туалете зеркала!.. Ведь зарекалась туда больше не ходить. Там и унитазы засорены, и кабинки не закрываются. Но чтоб ещё не было зеркала!

– Да, трагедия, – ухмыльнулся парень и обратил внимание на внезапный звук справа, как будто там что-то упало.

Действительно, у обочины валялась ворона, беспомощно дрыгая лапами.

– А пару дней назад я начиталась таких пошлостей на задней парте! – продолжала ужасаться Смирдина. – Причём там нашего декана по-всякому склоняли. Мне уже любопытно, кто же он такой. Ты его вообще видел?

Ворона не поднималась. И вид умирающей птицы полностью завладел вниманием Павла.

– …В аудиториях холодрыга, – не унималась Зоя, – парты давно пора отправить на дрова. Обои отпадают, преподы хамят…

В этот момент рядом с вороной приземлился взъерошенный воробушек. Он попрыгал по кругу перед ржавым забором и вдруг рухнул без чувств на асфальт.

– …И вообще с нами учатся одни дебилы, – самозабвенно продолжала девушка, жестикулируя незажженной сигаретой. – А ведь когда поступали сюда, я столько умных лиц видела. Куда они вот все пропали? Пашка, скажи…

Рядом с умершим воробьём упал его сородич и тоже без признаков жизни. Зоя уставилась на эту странную картину и хотела что-то сказать, но в следующую секунду её прервал внезапный автомобильный гудок. К ним подкатил «Лексус» золотистого цвета. Водитель явно требовал, чтобы первокурсники освободили его парковочное место.

– Как достали эти мажоры! – возмутилась Смирдина и махнула рукой.

Для убедительности внедорожник моргнул фарами. Пришлось сдаться. Но Пашу это ничуть не волновало. Он посмотрел на бездыханных птиц, к которым добавился ещё один воробей.

– Послушай, автонахал, – обратилась Смирдина к молодому хозяину джипа, одетому совсем не по погоде в полупрозрачную майку и мятые штаны, – тебе недосуг было пристроиться в другом месте? Обязательно нужно было прерывать наш разговор, да?..

Она быстро стихла, когда на капот дорогущей машины шлёпнулся очередной дохлый воробушек. Владелец иномарки угрюмо посмотрел на птичку и смахнул её дрожащей рукой на асфальт. Павел только сейчас задумался над тем, что сегодня рано утром похожая машина едва не сбила его перед заброшенным логовом «берсеньевцев».

– Во-первых, парковочные места здесь закреплены за номером, поэтому я не могу занять другое, – хриплым, словно простуженным, голосом ответил владелец «Лексуса». – Во-вторых, ошиваться тут вообще не рекомендую, поскольку хозяева всех этих тачек решат, что вы тырите ценные запчасти. Ну а в-третьих, вам обоим надо обращаться ко мне исключительно на «Вы» и по имени-отчеству.

– Ого! – удивилась Зоя такому хамству. – А с чего бы это вдруг?

– А с того, что перед вами декан юридического факультета, – приторно улыбнулся парень, повергнув студентов в шок. – И зовут меня, кстати, Валерий Георгиевич.

– Очень… приятно, – промолвил Паша, наблюдая, как тот накидывает на себя мятый пиджак.

– Взаимно, – ещё шире улыбнулся тот, однако его торжествующая гримаса была недолгой.

На крышу золотистого внедорожника грохнулся очередной воробей. На этот раз птичка оставила на отполированной поверхности некрасивое кровавое пятно. Новоявленный декан вновь спихнул тушку на землю. Было заметно, как нервно задёргалось его левое веко.

– Вы, я так понял, первогодки, – продолжил он будничным голосом. – Всего лишь вторую неделю на занятиях?

– Какой Вы проницательный, – кивнула Смирдина. – Вот бы не подумала, что наш декан будет таким… – Зоя прожевала остаток фразы, имея в виду что-то обидное.

– Неряшливым? – помог ей Валерий Георгиевич. – Не люблю костюмы, они меня стесняют. Смертные вообще чувствовали бы себя гораздо лучше, если бы ходили без одежды. К тому же в отпуске.

При внимательном рассмотрении ему можно было дать не больше двадцати пяти лет. Хотя, может, в действительности было больше?.. Из-за помятого лица и мутных глаз так сразу и не скажешь. Да и одежда мало соответствовала образу главы факультета.

– А мы-то с Пашкой всё гадаем, где наш декан. – Смирдина была уже рада пообщаться с начальством. – И на первое сентября Вас тоже не было, так ведь?

– Лето у меня постоянно уходит на приёмную комиссию, – оправдался мужчина, – да и ремонт в институте поздно закончили. Вот и пришлось пожертвовать отпуском. А сейчас выкрал себе пару недель отдыха, но и те срываются. Что поделать, не могут без меня управиться. Вот такая я незаменимая личность…

Звук вновь упавшей на капот птицы заставил Валерия Георгиевича всерьёз забеспокоиться.

– Странно ведут себя воробьи, – напряглась Смирдина, глянув на Павла, который желал лишь поскорее отвязаться от их нового знакомого. – Мрут как мухи. Отравились, что ли?

– Ну, осень, – пожал плечами декан и как-то тревожно посмотрел на верхушки деревьев. – Им лень улетать на юг, вот они и откидывают лапки.

– Но воробьи не улетают в тёплые края, Валерий Георгиевич, – оспорила блондинка.

– Правда? Да и чёрт с ними, с пернатыми. Я вообще-то тороплюсь. Да и вам надо, пара-то уже вовсю идёт.

Первокурсники опомнились и бросились к крыльцу.

– Стойте! – крикнул им декан, и ребята на миг обернулись. – Как ваши фамилии?

– Я Смирдина, – бодро отозвалась Зоя и ткнула в молчаливого друга, – а он Володарёв. Рады знакомству!

Мужчина помахал им вслед. Опаздывать к придирчивому профессору Литвинову было чревато неприятностями.

– Ничего себе, он наш декан! – восхищённо повторяла Смирдина.

– Ты оказалась права, – апатично выдохнул Паша, поднимаясь по длинной лестнице на второй этаж.

– По поводу?

– Наш институт – полный отстой, – пояснил парень.

Как ни торопились студенты попасть в аудиторию раньше преподавателя, всё равно опоздали. Леонид Абрамович уже толкал речь по поводу истории происхождения государства. Надо отметить, что у профессора это получалось великолепно – буквально театр одного актёра. Он и одевался весьма артистично. Например, на первую лекцию пришёл в магистерской чёрной мантии и в цилиндре. Сегодня же и вовсе нарядился в светлый костюм древнегреческого философа.

– Ага! – злобно воскликнул Литвинов, когда парочка опоздавших вошла в помещение. – Сонные тетерева пожаловали!..

Десятки надменных взглядов обрушились на них. Сокурсники частенько любили позлорадствовать друг над другом. До сегодняшнего дня Володарёву это нравилось, ведь там, где есть зависть и сарказм, там вполне может прорасти семя сатанизма. Великий Энтони Ла Вей в своей «Чёрной библии» писал: «Если люди абсолютно прекратят охотиться друг на друга, обманывать…, смогут ли они продолжить своё существование?» Павел знал ответ на этот вопрос. Хотя сейчас, стоя перед ухмыляющимся Леонидом Абрамовичем, ему уже не очень нравилось собственное положение.

– Извините, мы беседовали с деканом, с Валерием Георгиевичем, – оправдалась Смирдина.

– Лгать нехорошо, у Пиноккио от этого нос вырастал, – недовольно помотал головой преподаватель. – Ваш декан в отпуске и будет здесь не раньше октября.

– Но он здесь, мы только что видели его на стоянке, – настаивала Зоя.

Профессор почему-то удивился, и веко на его левом глазу вдруг предательски задёргалось примерно так же, как и у Валерия Георгиевича от падающих на его машину воробьёв. Он потерял всякий интерес к опоздавшим студентам и уставился в пол, словно новость о прибытии декана его огорчила. Литвинов жестом велел им пройти, принял самый задумчивый вид и растянул паузу на целую минуту. Он будто специально подождал, пока Паша и Зоя займут свободные места и приготовятся записывать лекцию.

Впрочем, Павлу было всё равно, как ведёт себя этот старикан. Мысли о «Сатанинской библии», о постулатах дьявольского учения, в которое он верил, убили в нём всякое желание к учёбе. Берсеньевы жаловались, что им не удаётся найти приличных неофитов для своей секты. Что ж, возможно, пришло время Володарёву заняться этой непростой задачей. Например, можно привлечь того чернявого полного мальчишку, что сидел за первым столом в окружении неприметных девиц. Он казался умным и носил с собой томики сочинений Ницше. Кажется, именно этот философ рассуждал о том, что «Бог умер» и что среди нас живут «сверхчеловеки». Хотя, быть может, перед Павлом был всего лишь типичный «зубрила», мнящий из себя интеллектуала.

Тогда на примете у Володарёва был другой парень – с аккуратной обесцвеченной чёлкой. У него на шее темнела татуировка в форме змеи. Такие частенько любили делать поклонники Сатаны.

– А у Валерия Георгиевича ничёшная тачка, да? – отвлекла его Зоя, воспользовавшись очередной паузой Литвинова.

Теперь тот придрался к кому-то с левого края аудитории, требуя отключить пиликающий пейджер.

– Не, цвет дурацкий, – заключил Павел.

– А по-моему, прикольный, золотой такой…

– Золото до прихода Сатаны носить нельзя! – прошипел Володарёв, но тут же опомнился и на всякий случай пояснил: – Ну, так в библии написано… вроде…

Несмотря на довольно давнюю дружбу, Смирдина ничего не знала о его тёмных увлечениях. Паша хранил это в строжайшем секрете и до жути боялся разоблачения. Для неё он всегда оставался тем же милым тихим Пашенькой. Поэтому Зоя с подозрением посмотрела на друга, но ничего не сказала и решила слушать Литвинова.

Лекция показалась долгой и утомительной. Паша уже практически дремал, когда профессор объявил о перемене. Но одна рыжеволосая девица, которая любила во время занятий осаждать преподавателей всякими вопросами, потребовала всех остаться на местах, а сама вышла к трибуне.

– У меня небольшое объявление о новой институтской команде КВН, – с пафосом, которому позавидовал бы сам Сильваний Мартынский, сообщила девушка, которую, кажется, звали Настей. – Завтра в седьмой аудитории ровно в десять утра пройдут сборы. Все желающие могут принять участие.

– Класс! – обрадовалась Смирдина. – Я обязательно схожу. Давай со мной?

– Я же не клоун, – процедил Паша сквозь зубы и, невзирая на то, что все продолжали сидеть, направился к выходу.

– И ещё я хотела напомнить, что сегодня в клубе «Дэвилри» для первокурсников будет вечеринка, – воскликнула Анастасия. – Запомните, вход по предъявлению студенческого билета бесплатный.

– Если б они у нас ещё и были, – выкрикнул кто-то с дальних рядов.

Остальное Павел не слышал, попав из аудитории в шумный коридор. Здесь уже вовсю гудели ребята со старших курсов.

– Ну Пашка, ну что за манеры! – догнала его Зоя через минуту. – Все так на тебя посмотрели. А эта Настька аж фыркнула!..

– Я планирую перекусить перед очередной «бубниловкой»,– вздохнул парень, спускаясь по лестнице на первый этаж. – Не нравится мне опаздывать. Тогда уж совсем не стоит заходить…

– Интересно, где это ты собрался хавать? Буфет-то у нас закрыт, – огорошила его подруга и с детской непосредственностью спросила: – А ты составишь мне вечером компанию в том клубе? Только не говори, что не пойдёшь! Это будет наша первая студенческая вечеринка. Можно будет получше узнать остальных…

Бессмысленный «День Первокурсника» традиционно устраивался для новоиспечённых студентов, едва им выдавали на руки заветные документы. Но интрига как раз и заключалась в том, что студенческих билетов ни у кого из первокурсников до сих пор не было. При всём при этом Володарёву не очень-то хотелось идти на подобные мероприятия. Правда, аргумент, что это позволит получше узнать других сокурсников, подействовал на него убедительно. Как-никак, сатанисты должны везде искать потенциальных неофитов для культа, а он уже присмотрелся к некоторым персонам.

– Хорошо, только ненадолго, – поставил Павел главное условие.

После двух пар нудных лекций первокурсники дружно высыпали на маленькое крыльцо. Многие соскучились по сигаретам, отчего всё вокруг затянуло облаком табачного дыма. Некоторые из сокурсников уже были владельцами весьма презентабельных автомобилей. Странно, что родители позволяли им в таком возрасте иметь собственную машину, хотя Павла этот факт только ободрял. Значит, вместе с ним постигают юриспруденцию детки богатеев. Деньги – основная проблема в сектантстве. Недостаточно лишь привлечь в неё дьяволопоклонников. Для организации всего этого великолепия требуются немалые средства, а они у окружающих ребят, судя по всему, водились в нужном количестве.

– Интересно, а Валерий Георгиевич уже уехал? – мечтательно спросила Зоя и ещё раз оглядела стоянку.

– Сдался он тебе, этот хмырь? – усмехнулся Володарёв, однако следом чуть не поперхнулся, увидев весьма странную картину.

Четверо парней с удивлением разглядывали десятки дохлых птиц. Те валялись вдоль тротуара.

– Осенний мор, – предположил один из зевак. – Я такое каждый год вижу в деревне у родичей.

– Да, но почему они сдохли прямо тут? – недоумевал второй парнишка, разводя руками.

Его негодование было объяснимо. Птички предпочли умереть в подозрительной близости к внедорожнику декана. Машина переливалась золотом на полуденном солнце.

– А может, здесь какие-нибудь вредные испарения? – предположил третий студент, и его товарищи на всякий случай с опаской отошли от автомобиля Валерия Георгиевича.

– Фига-се, – прошептала Зоя, когда заметила дохлых воробьёв и ворон.

В этот самый момент позади них кто-то предупредительно кашлянул.

– Я, конечно, понимаю, что золотая краска – это сногсшибательно, – промолвил декан молодым людям, – но мне совсем не нравится, когда мою тачку обступает столько зрителей.

– Да Вы только гляньте! – повысила голос Смирдина и указала на безжизненных птиц.

– Ну и что? – равнодушно мотнул головой мужчина, будто бы вместо воробьёв вокруг него валялись листья. – Я тороплюсь, дети.

Студенты отошли в сторону и вновь замерли. Декан, недовольно озираясь на подопечных, открыл золотистую дверку, на секунду осмотрел крышу внедорожника, покрытую засохшими кровавыми пятнами, и скрылся в салоне. За тонированными зеркальными стёклами не было видно абсолютно ничего. Через минуту джип загудел и мигнул фарами.

– Неужели ему всё равно? – шепнула Зоя Павлу, который отпинывал от себя воробьиные тушки. – Я бы так не смогла.

– Просто ты слишком любопытная, – зевнул Володарёв и отошёл ещё на метр, пропуская «Лексус».

Колёса иномарки беспощадно раздавливали мёртвых воробьёв, порождая неприятный хруст. Внедорожник выехал со стоянки, обогнул сквер и внезапно заглох. Сидевшие на крыше института двое голубей взметнулись в небо, однако не пролетели дольше пяти секунд и шумно ударились об асфальт прямо перед джипом.

– Чёрт возьми! – прорычал декан, выбравшись из машины, и со скрежетом открыл капот.

– Братан, может, тебе помочь? – вызвался один из студентов.

– Уйди к чёрту! – внезапно огрызнулся тот и принялся ковыряться во внутренностях автомобиля.

– Эй, это же наш декан, – сообщила Зоя незнакомому парню. – Как ты к нему обращаешься!..

– Декан??? – изумился тот и о чём-то зашептался с приятелями.

Захлопнув капот, мужчина вернулся за руль. На этот раз всё заработало нормально, и Валерий Георгиевич сумел покинуть институтский двор. Хотя двигалась инормарка так же нервно и быстро, как утром, когда декан чуть не сбил на ней своего студента-сатаниста. Интересно, что это Валерий Георгиевич делал в такую рань на городской окраине? Насколько знал Володарёв, жилых кварталов там не осталось, лишь развалины. Да и мёртвые птицы рядом с его машиной выглядели более чем странно.

***

К вечеру погода испортилась. Синоптики, правда, не обещали, что тепло растянется на весь сентябрь. Но Паше всё равно сделалось не по себе при виде чёрного неба, которое изредка озаряли молнии. Товарищи по секте говорили, что во время грозы ад наиболее близок к этому миру. Якобы в такую погоду высока вероятность повстречаться с демонами и нужно устраивать срочные чёрные ритуалы. И хотя их представления о дьявольском происхождении бури были не больше, чем домыслами, перенятыми от суеверных бабушек, Володарёв чувствовал себя неуютно перед зданием ночного клуба «Devilry».

Мерзкий ветер поднимал с асфальта пыль и посыпал ею всё, что попадалось ему на пути. Паша бы с удовольствием забежал внутрь, однако копуша Зоя попросила дождаться её возле перекрёстка. Обычно, девушка не позволяла себе задерживаться, а сегодня и подавно клялась, что прибудет на вечеринку раньше всех.

– О, какие скромняжки! – раздался прокуренный женский голос из проулка, но посмотреть на его обладательницу помешал очередной вихрь пыли.

В глазах сделалось больно. Паша даже вскрикнул.

– Ну ладно, чё ты! – испугался голос, и в ноздри закрался приторный аромат вперемешку с сигаретным дымом. – Не думала, что ты такой ранимый. Ну, не плачь, я же не спецом. Просто вижу, топчешься перед клубом, зайти стесняешься…

– Да не плачу я! – отмахнулся Володарёв от незнакомой девушки. – Песок в глаза попал, ничего не вижу!..

– А, вон чё, – вздохнула та и повела его куда-то влево. – Надо промыть. Сама вся в пыли, чисто по пустыне каталась…

Теперь Павел вспомнил, кто вызвался ему помочь. Это Даша Доценко, хулиганка и оторва. По крайней мере, именно так она себя зарекомендовала за первые недели учёбы. Например, девица устроила в институте настоящее стихийное бедствие. Она засорила все унитазы в женском туалете при помощи гигиенических прокладок. В результате система канализации была испорчена, так что всё поплыло наружу. Масштабы аварии получились огромными, и несколько дней на первом этаже не проводились занятия. Во время лекций Доценко вела себя шумно: разговаривала по сотовому телефону, перебивала преподавателей, пускала бумажные самолётики, посылала кому-нибудь записочки. На переменах она запросто могла пристать к незнакомцам и частенько кричала кому-нибудь: «Ну ты петух!» Несомненно, эта шумная девушка понравилась бы Павлу со своим взрывным характером, если б не одна мелочь. Камнем преткновения стала Дашина причёска. Волосы были не длинными, но лохматыми. Хуже всего, что они оказались покрашены в ярко-розовый цвет. Из-за этого Доценко выглядела совершенно отвратительно.

– Сюда… Осторожно, здесь порог, – приговаривала Дарья, заводя сокурсника в помещение клуба. – Ну ты петух!

Павел услышал сокрушающую стены музыку, крики, свисты, почуял шлейф запахов сигаретного дыма, духов, обуви, спиртного и споткнулся-таки о какой-то выступ, проигнорировав предупреждение Даши.

– Ну, полегчало? – с серьёзным видом спросила она после того, как Паша добрался до раковины.

– Да, благодарю, – прогундосил Володарёв, утирая лицо бумажным полотенцем перед зеркалом.

Глаза выглядели ужасно – красные, слезящиеся и узкие, как у азиата.

– Вот очкарикам хорошо, – подметила лохматая девушка. – У нас город-то пипец грязнющий. Чуть ветер дунул – пылища-говнища вся на тебе. Фу-ф, напугал же ты меня, петух!..

– Тебя ещё что-то может напугать? – Паша был не в силах сдержаться от хамства.

– А ты чё, никогда ничего не боишься?! – состроила Дарья самодовольную улыбку.

– Наверно, будь на моей башке розовая дрянь, я бы часто чего-нибудь шарахался, – съязвил он.

– Поэтому твоя башка в пыли…

Пропуск в «Devilry» обошёлся не дешёво. Вероятно, лишь по этой причине из ста ребят на вечеринку пожаловали всего пятнадцать. Видимо, институтское руководство наивно полагало, что без студбилетов многие захотят заплатить за вход.

Как и предполагалось, ничего примечательного в клубе не было. Возле постамента для низкорослого ди-джея под скучную мелодию извивались пятеро девчат. У бара, зевая, сидели двое мужчин в кожаных костюмах. Чуть подальше, в темноте, обнималась парочка подростков. Свисты и задорные крики были искусственными и просто сопровождали музыку в колонках. Никаких особенных осветительных приборов не наблюдалось. Стены были выкрашены в красный цвет, а на потолке вертелся зеркальный шар. Правда, свою основную функцию он не выполнял – работники клуба забыли направить на него луч света.

Во втором зале стоял плазменный телевизор. Он был, пожалуй, единственным достоянием этого помещения, придавая обстановке хоть какую-то современность. Вдоль стен расположилось несколько полукруглых диванчиков и стеклянные столики с пепельницами. Посетителей в этой части клуба тоже оказалось не густо. Впрочем, чего уж там! Кроме студентов-первогодок, не было больше никого.

– Вот видишь, ещё один пришёл, – указал пальцем тучный паренёк в джинсовом костюме, и Володарёв с трудом распознал в нём того тихоню, который любил почитывать Ницше.

Первокурсники поприветствовали новоприбывшего и усадили за свой столик, заставленный пивными бутылками.

– Да, не общительный собрался народ на нашем курсе, – заключила рыжеволосая девочка со смешной заколкой-бабочкой в углу лба. – Я рассчитывала, что придут минимум человек пятьдесят. Многие же соглашались!..

Другая шатенка (та, которая объявляла сегодня о встрече в клубе) загадочно приподняла брови и томно вздохнула.

– Ей-богу, не юрфак, а институт благородных девиц, – с досадой заключила она и с опаской посмотрела на Дашу. – В нашей группе есть две странные девочки, ну, которые ходят в платках и длинных юбках. Мусульманки, понимаете ли. Такие долбанутые: молчат, когда к ним обращаешься, смотрят коровьими глазками.

– Хай! – чмокнула её Доценко в качестве приветствия, а всем остальным помахала ладошкой. – Чё у вас тута так тихо? Настёна, ты ж должна всё шоколадно сделать! Где веселье, где бухло, где девочки?..

– Пошли намаз читать, – съёрничала студентка с заколкой-бабочкой, и большинство ребят захихикали от её остроумия.

– Значит, так, – шлёпнула Доценко по столешнице и встряхнула розовую голову. – Раз собрались тусоваться, значит, будем тусить не по-детски. Для начала закажем водки. Эй, официантка!

– У них самообслуживание, – успокоила её Анастасия и обратилась к двум паренькам, жадно потягивающим пиво. – Вы бы нам пока принесли чего-нибудь, а я подсчитаю, на что ещё хватит нашего скромного бюджета.

– Может, сначала подсчитаешь, а потом будем заказывать? – предложил один из них, отсоединив губы от бутылки.

Володарёву постепенно начинала нравиться эта компания. Из них могла бы получиться неплохая сатанинская братия?..

Девушки мигом повеселели, включили телевизор и поставили популярный музыкальный канал. Парни притащили из бара три бутылки водки, пару пакетов сока, тарелочки с чипсами и фисташками. В целом, худо-бедно стол был накрыт, и вчерашние школьники принялись развлекаться по полной программе.

Первый тост произнесла Настя, пожелав всем успешной учёбы и «красных» дипломов. Она, казалось, метила на роль старосты, которого пока никто не додумался избрать. Не зря же её фамилия Властина.

Даша опрокинула в себя стопку «беленькой» совсем как матёрый выпивоха, при этом нисколько не поморщилась и не потянулась к закуске. Поклонник Ницше попробовал спиртное с брезгливой физиономией и тут же отказался от водки, вернувшись к пиву. Павла этот юноша сразу разочаровал. Если уж он не умеет по-нормальному пить, куда там до изучения сатанизма. Впрочем, законная рюмка Володарёва благополучно разогрела ему горло и вновь наполнилась до краёв, соблазняя на очередной заход. Даже хорошо, что Зоя не пришла. Без неё гораздо интереснее.

Махнув по второму кругу, ребята быстро принялись знакомиться.

– Ох, как всё-таки здорово, что мы тут засели, – принялся щебетать поклонник Ницше, которого звали Геной и который первым начал тянуть руки к девчонкам. – Именно таким я себе и представлял День Первокурсника.

– Да? А я вот надеялась на гораздо большее, – скривив губки, возразила рыжая девица с бабочкой, которую звали Викой.

– Всё нормалёк, – махнула рукой Дарья и, проверив, смотрит ли на неё Павел, страстно обняла философичного Гену. – Ух, как нам повезло-то, какие у нас мужики на курсе, а! Настоящие мачо, с такими хоть куда! Правильно я говорю, Настька?..

– Не знаю, – пожала та плечами, не отрывая взгляда от экрана телевизора. На нём прыгала обезьянка, которая рекламировала сеть городских супермаркетов.

– А, кстати, видели у нас на курсе китайца?– переменил тему любитель Ницше. – Как его звать?

– Тханг, – зевнула Анастасия.

– Точняк, прикольный петух, я с ним вчера домой вместе ехала, – рассмеялась Доценко.

– Он китаец, – поправил её Паша.

– Да какая разница, всё равно петух, – заливалась смехом Даша, уже порядочно опьянев. – Я ему такая говорю: «Твоя кликуха будет – трусики-танга».

Компания разразилась диким хохотом.

– А он что? – вспотев от смеха, уточнил Гена.

– О, это ваще, – мотала розовой головой Дарья. – Он такой говорит: «А почему трусики?»…

Смех вновь сотряс компанию. Одному лишь Володарёву было ни тепло, ни холодно от баек пьяной девицы.

– Ну, я ему и объяснила про трусики-танга, – продолжала та, вдруг подняв подол своей и без того короткой юбки.

– Стоп, здесь курить нельзя! – остановил её Геннадий.

– Тогда пошли на улицу? – предложила Доценко, потерев своё нижнее бельё.

– Я вообще-то не курю, это вредно…

– Чё?!! – взвизгнула Дарья и столкнула его с дивана. – Щас закуришь, я тебя быстро раскочегарю! Не, как так вообще, чтобы петух и вдруг не курил…

Колоритная парочка быстро покинула зал.

Тем временем клуб заполнялся посетителями. У бара уже образовалась очередь, а на танцполе возникли новые фигуры. Несколько рослых ребят заняли диваны на другом конце зала, а какая-то тучная деваха перекрыла собой обзор телевизора.

– А вы сегодня не видели в институте такого странного персонажа? – спросила Виктория, без конца поправляя заколку-бабочку. – Он на расфуфыренной тачке прикатил, чуть не задавил нас с Региной, когда мы дорогу переходили. А потом он всё по коридорам шастал…

Паша поперхнулся. Впечатления от молодого декана у него остались не самыми приятными.

– Да-да, я с ним столкнулась у приёмной ректора. Наш Литвинов чего-то на него кричал, – присоединилась к обсуждению Властина. – По-моему, это какой-то старшекурсник-раздолбай, его отчисляют, что ли…

– А знаете, ведь я его и здесь видела, когда пришла, – перешла на шёпот Вика, склонившись к столу, отчего её бабочка плюхнулась в чей-то стакан с соком.

– Поаккуратней, – промычала соседка Виктории, ведь на её очки попали брызги.

– Мне он не понравился, – не обращая внимания на плавающую в соке заколку, высказала Настя. – Похож на нарика, с глазами такими ненормальными. Ну и как-то подозрительно он себя вёл… Может, он с зоны вернулся?..

– Ой, о чём ты болтаешь, – отмахнулась Вика. – Он даже красивенький вроде… Кстати, вон он идёт, смотрите.

Все разом повернулись к выходу, где, вертя на указательном пальце колечко с ключами, стоял тот самый тип. Он изучал обстановку, словно кого-то выискивая. На этот раз Валерий Георгиевич оделся посолиднее – сверкающие брюки, кожаная рубашка с расстёгнутым до половины груди воротником. В какой-то момент Павел поймал себя на мысли, что этот молодчик мог просто прикольнуться над ним и Зоей, объявив себя «деканом».

– Ну да, со стороны выглядит ничего так, симпотный, – заключила Настя. – Как думаете, если пригласить его к нам, он согласится?

– Ой, лучше не надо, – запротестовала Вика, пробуя вилкой вытащить заколку из стакана.

– Конечно, позови, – назло всем поддержал Павел Властину и махнул декану рукой. – Валерий Георгич, идите сюда, познакомьтесь со своими студентами!

– Как?.. Ты его знаешь??? – опешили девчонки.

Декан отнюдь не обрадовался тому, что его заметили первогодки. Но скрываться от них было уже поздно. Большинство посетителей приветливо заулыбались ему, а пара разодетых в узкие топики девушек даже остановили мужчину, чтобы поцеловать. Поэтому возле шушукающихся студентов он оказался только через минуту.

– Тёмного вечера, – кивнул декан. – Как проводите время? Надеюсь, не слишком много алкоголя?

– Да можно было б и побольше, – пожаловался один из юношей, уже захмелев от пива.

– Всё отлично, – вмешался Паша. – Сидим вот, общаемся, ставим цели на будущее.

– Да, если не думать о будущем, то его и не будет, – философски заметил Валерий Георгиевич.

– Ну, вы присаживайтесь, – предложил Володарёв, указывая на пустующие места Даши и Гены.

– Нет-нет, – замотал головой декан. – У меня ещё дела, я сюда заглянул только на пару минут…

– Ты тут работаешь? – панибратски обратилась к нему Настя.

– Вообще-то я работаю в другом месте, – деликатно поправил её мужчина, игриво глянув на Павла, будто прося не выдавать его маленькую тайну. – Просто люблю время от времени посидеть здесь с приятелями. А сегодня, вот, что-то никого нет.

– Может, придут, Вы подождите с нами, – не отставал от него Володарёв и вдруг почувствовал себя как-то нехорошо.

Видимо, водки оказалось больше, чем ему было нужно.

– Сомневаюсь. Впрочем, рад за всех, только вас тут как-то мало. Куда подевали остальных?

– А они намаз читают, – ляпнула Вика, обтирая заколку салфеткой.

– Намаз?

– Да не слушай её, она уже окосела, – засмеялась девица в обляпанных соком очках.

– Нам не выдали студиков, а без них за вход просят бабосы, – объяснила Властина. – Это институт так прикольнуться над нами решил.

– А, да, бланки нынче завезли поздно, со студбилетами проблемка, – оправдался декан, вызвав у первокурсников очередное замешательство. – Надеюсь, к октябрю, когда мой отпуск закончится, всё встанет на свои места…

Вдруг Валерий Георгиевич замолчал и схватился за левое ухо, как если бы там находился наушник и ему начали сообщать что-то важное. Ухмылка мигом исчезла с его лица, и он, не говоря ни слова, быстро зашагал к выходу.

– Что это с ним? – удивилась Виктория, прицепив липкую заколку на волосы.

– Я не поняла, он что, какой-то институтский работник? – оживилась Настя. – И откуда ты его вообще знаешь? Пашка, объясни!

– Что-то мне хреново, – признался парень, ощущая тошноту, и тоже выбрался из-за стола. – Пойду, подышу свежим воздухом…

– Ну, Паша! – рассердились девчонки. – Куда?..

– Я вернусь!.. – рявкнул тот и устремился в полумрак танцпола, на котором вовсю прыгали люди.

На самом же деле Володарёв следил за спиной декана. Странное поведение Валерия Георгиевича подогрело любопытство до предела. Если днём ему удалось улизнуть, то теперь первокурсник планировал задать мужчине все неудобные вопросы.

На свежем воздухе стало значительно легче. Алкогольный дурман отступил, и Павел вновь почувствовал жжение в глазах. Во дворе клуба было довольно темно, несмотря на горящие под ободком крыши красные лампочки. Володарёв осмотрелся. Кроме него, никого поблизости не наблюдалось. Оно и понятно, погода испортилась окончательно, хотя дождь так и не пролился на пыльные улицы. Но вот куда делся Валерий Георгиевич? Неужели он остался внутри?..

Чиркнув зажигалкой, Паша с блаженством закурил. К нему постепенно вернулись мысли о сокурсниках и об идее попытаться привлечь их к сатанинскому движению. Однозначно он был уверен в Насте. С ней достаточно лишь провести несколько ознакомительных бесед с использованием цитат из «Чёрной библии», и девушка будет во власти дьявольского учения. Неплохо выглядит и Гена – образованный, завистливый, высокомерный. Из него должен получиться весьма ярый поклонник Сатаны. Главное, научить его правильно выпивать…

– Отвратный вечерок, не правда ли? – напугал Павла внезапно возникший голос из темноты, и он различил в углу двора огонёк сигареты. – У меня вообще этот день какой-то неправильный.

Сделав несколько шагов к невидимому собеседнику, Паша догадался, что это и есть молодой декан. Всё бы ничего, но мужчина сидел на каменном белом льве в окружении четырёх мёртвых ворон и нервно курил. Вид у него был совершено разбитый, на глазах поблёскивали слёзы, а руки дрожали.

– Я же всё выполнил, – повысил он голос, словно оправдываясь перед студентом. – Я всё сделал, как мне и велели. Что им ещё от меня нужно?! Что ещё???

– Валерий Георгиевич, Вы сейчас о чём? – осторожно поинтересовался Володарёв, ощущая себя неуютно рядом с дохлыми птицами.

– Мне страшно, – признался декан, указав на пернатых. – Ты видишь? Видишь?! Они не оставляют меня в покое, они предвещают. А ещё эти руки… О, как они мне надоели. И ведь за что, что я нарушил?!!

– С Вами всё в порядке? – прищурился Павел и хотел дотронуться до него, однако мужчина дёрнулся.

– Нет, не в порядке, – зашептал Валерий Георгиевич, отходя вглубь клубного дворика. – Не в порядке, не в порядке, не в порядке…

Он подошёл к кирпичной ограде, которую освещала зелёная лампа, и принялся метаться, словно дикий зверь, загнанный в угол.

– Они здесь, я знаю, что здесь! – твердил мужчина. – Прошлой ночью было то же самое. Они хотят меня придушить. Я знаю, мне предначертано погибнуть…

– Да что происходит-то?! – возмутился Паша. Очевидно, у декана случилось временное помутнение рассудка. – Говорил же, надо выпить, отпустило бы.

– Ты не понимаешь, – прервал его Валерий Георгиевич. – Мне конец. Эти птицы, эти ручища, эти голоса… Это уже было, было, было!

– Подумаете, вороны сдохли, – усмехнулся Володарёв, хотя в душе так не считал. Поведение птиц, мрущих хуже мух, ему ещё днём показалось плохим предзнаменованием.– Давайте успокоимся.

– Да я же!.. – закричал декан, хотел подойти к назойливому первокурснику, но в ту же секунду захлебнулся и отшатнулся к стене, словно его там кто-то схватил.

– Валерий Георгиевич! – всплеснул руками Павел и сам направился к неадекватному мужчине.

Володарёв хотел ударить его по щеке, но в следующий миг тот сам вцепился в рукав студента и весьма напористо потащил к себе. Этого еще не хватало! Паша не собирался становиться объектом поцелуев в тёмных углах. С сексуальной ориентацией у него, в отличие от Валерия Георгиевича, всё было в порядке.

Однако когда Павел увидел лицо декана, он понял, что дело вовсе не в приставаниях. Мужчина захрипел, его глаза выкатились из орбит, нос вздулся, а губы застыли в непонятном напряжении. Может, влепить ему кулаком, чтоб пришёл в чувства? Паша был уже готов реализовать эту идею, когда из темноты кирпичной кладки к нему вынырнула лохматая рука. Она едва не схватила его за подбородок. От внезапности парень пошатнулся назад, успев удержаться от падения за холодное изваяние льва. Что это было? Декан попытался его ударить?! Ну, сейчас ему мало не покажется!

Вот только Валерий Георгиевич после минутной паузы закричал. Он, отталкиваясь от стены, вырвался к освещённой зоне возле дерева. И его внешность менялась буквально на глазах. Лицо словно потемнело, а глаза как будто наполнились огнём. Хотя это могло объясняться странной иллюминацией на фасаде клуба.

– Господарь-Властитель мой всемогущий! – истерично заверещал мужчина и оглянулся назад, где что-то прошелестело.

У Павла появилось чувство, будто там двигаются кирпичи или кто-то невидимый ударяет по ним тяжеленным молотком.

– Помоги, помоги мне! – кинулся к нему декан, и на его голове сверкнули два острых рога.

– Что, что это??? – испугался Паша. – Что с тобой?!

– Мне понадобится твоё тело! – прохрипел Валерий Георгиевич, вцепившись в парнишку.

Теперь звук стал отчётливым и перекинулся на соседнюю стену, которую обильно покрывал дикий виноград. Под листвой что-то ползало, отчего растения двигались, будто от ветра.

– Отпусти! – отмахнулся Володарёв от мужчины и на всякий случай вытолкнул его на каменистую тропинку.

Сквозь серые булыжники тут же вылезли тёмные, покрытые шёрстью лапы. Они вцепились в Валерия Георгиевича, точно голодные волки. Но куда как страшнее выглядел сам декан. Одежда на нём задымилась. Рога стали больше, а на лице остались видны лишь горящие глаза.

– Отдай себя!!! – захрипел он, протянув тёмную руку к шокированному студенту. Причём сделано это было так, будто мужчина не просит, а требует.

– Что это??? – побелел парень, боясь теперь приближаться к рогатому чудовищу.

В приступе страха Паша не заметил, как отошёл спиной к кирпичной стене. В ней сразу же что-то ожило, и ветви словно схватили его за одежду. Дымящийся декан перекатился на лужайку к пустому фонтану и застыл. Тёмные лапы продолжали шевелиться на дорожке, будто стая крыс.

– Ни черта! – победно воскликнул взъерошенный потемневший мужчина.

Странные руки, покрытые шерстью, вдруг скрылись под булыжниками. Тропинка из-за этого оказалась разрушена, как если бы её перекопали. Володарёв же, безуспешно подёргавшись, понял, что ему не выбраться из крепкого захвата. Кто-то продолжал удерживать его у стены. Когда парень опустил голову и увидел чёрные когтистые пальцы у себя на груди, то уже не смог удержаться от крика.

– Господарь, дай мне ещё один шанс, – затараторил декан, одной рукой держась за шею, а другой отмахиваясь от невидимых конечностей.

Лапы вновь вылезли – на этот раз из асфальта на соседней дорожке. Они принялись наблюдать за мужчиной, который метался по лужайке. Почему-то на газоне эти монстры не могли до него добраться.

– Я же самый верный твой раб! – продолжал причитать Валерий Георгиевич, стараясь не стоять на одном месте.

По мере того, как рогатый мужчина приближался к исходу «молитвы», всё вокруг темнело и грохотало. Листья дикого винограда, украшавшего соседнюю стену, задрожали. Волосатые конечности под ними задвигались интенсивнее. Кирпичная кладка начала раскачиваться. С неё посыпалась пыль, заскрипел цемент и затрещал фундамент. Павел, пребывая в полнейшем замешательстве, смотрел на всю эту чертовщину широкими глазами. Однако в следующее мгновенье беспокойная стена откинулась назад, набрала за счёт этого ускорение и с грохотом обвалилась на Валерия Георгиевича. Тот не успел даже пикнуть, как его раздавили тяжёлые кирпичи. Лишь пыль густым столбом взметнулась над лужайкой, но её следом остановил брызнувший с неба дождь.

Ливень начался столь внезапно, что Павел даже не заметил, как лапы перестали удерживать его у соседней стены. Исчезли они и с асфальта на тропинке. Вот только куча тяжёлых кирпичей осталась на прежнем месте.