Читать книгу Галерея демонов Ламбранта - Гапарон Гарсаров - Страница 3

Грязный гранёный стакан чуть не расшиб лицо Вадима и с глухим стуком отскочил от стены. Даже на полу он не разлетелся на осколки из-за мягкого линолеума. Так что мать могла после сцены истерики использовать его по любимому назначению – выпить водочки.

– Гад, вот же гадина! – повторяла она, пытаясь найти на замызганном столе другие предметы, которыми было бы не жалко запустить в ненавистного сына.

– Да успокойся ты, – в очередной раз попросил Вадим, придерживая спортивную сумку. – Так же всем будет лучше…

– Ах, лучше, вон чего! – верещала женщина и принялась колотить рукой по столешнице, отчего крошки и промасленные газеты посыпались на пол. – Ты, гадина такая, получишь сейчас в рожу свою! Я тебе мигом мозги вправлю на место!

Но Вадим знал, что она блефует. Ещё несколько лет назад у неё получилось бы справиться с ним. А теперь, когда он стал высоким и плечистым парнем, даже пощёчину ему дать вряд ли удалось бы. Мать элементарно не дотянется до его головы.

– Паскуда! – продолжила злиться женщина и побежала на кухню. – Сейчас, сейчас я выбью эту дурь из твоей башки!..

Там загремела посуда, которая неделями валялась немытой то в раковине, то на холодильнике. Однако Вадим решил не дожидаться и переступил порог родительского дома. На улице сегодня светило солнце, пахло весенней свежестью и молодой травой. Если бы не грохот расположившейся рядом стройки, можно было бы услышать, как поют птицы.

Парень широким шагом преодолел пыльный двор, глянул на низкорослую собаку на цепи и подошёл к старенькой серебристой «Девятке». Псина заскулила, понимая, что единственный человек, который её регулярно кормил, уезжает навсегда.

Сложив в багажник объёмную сумку, Вадим посмотрел на животное, а затем на покосившийся домишко, в котором прошло его мрачное детство. Пастор церкви, в которой состоял парень, оказался прав. Этот день был наполнен радостью и чувством свободы. Он наконец-то решился последовать совету духовного наставника и уйти от родителей-алкоголиков. Если раньше этому мешал вопрос с жильём, то теперь ему любезно предложили поселиться в доме настоятеля нового храма. Последний, правда, ещё только предстояло построить. Тем более там же парень планировал и работать, и учиться. Всяко лучше, чем прозябать в окружении вечных пьянок, грязи и скандалов.

Вадим вновь уставился на собаку неопределённой породы и вспомнил тот день, когда друзья подарили ему щенка. Мать попыталась на следующее же утро продать шавку на птичьем рынке, но никому этот разноцветный пёс не приглянулся даже за бутылку.

– Я не знаю, разрешат ли мне в приходе держать тебя, – виновато сказал Вадим.

Но едва на крыльце замаячила фигура в грязно-синем халате и с кочергой в руках, он перестал сомневаться и быстро освободил пса от цепи.

– Чего??? – взревела женщина, увидев, как дворовый питомец запрыгивает в салон «Девятки». – Гадина такая, и Юрца моего забираешь!

– Это моя собака, мам, – попытался напомнить ей Вадим.

– Сейчас побью тебе драндулет, посмотрим, далеко ли ты укатишь! – пригрозила мать, размахивая кочергой.

То, что она угрожает не впустую, парень понял сразу. Поэтому Вадим заскочил в машину, повернул ключ зажигания и рванул со двора, подняв столб пыли. Женщина закричала ему вслед отборным матом, но её прервал кашель. Псина радостно загавкала, глядя на эту картину через заднее стекло.

– Окей, Юрец, мы сделали это! – воскликнул Вадим, выруливая на грунтовую дорогу, с одной стороны которой торчали тёмные крыши бараков, а с другой возвышались новостройки.

Город активно наступал на бывшую деревеньку. Наверняка через пару лет все деревянные строения здесь будут снесены, появятся блочные башни и новый микрорайон. Ещё в школе Вадим Плетнёв мечтательно верил, что на месте его дома построят красивый жилой комплекс, в котором его семье дадут просторную светлую квартиру с лоджией. Но теперь такая перспектива казалась наивной, ведь жителей бывшей деревни выселяли на другую окраину областной столицы. Да и сам парень уже не грезил о недвижимости, всецело увлёкшись делами духовными. Вот и сейчас он направил машину к объездной трассе, а оттуда спустился к кирпичному зданию банка, чтобы получить средства для воплощения другой мечты – постройки новой церкви.

Пёс со странной кличкой Юрец впервые наблюдал такое обилие автомобилей и людей, поэтому жался к водительскому креслу и поскуливал.

– Надо снять деньги с карточки, – обратился к нему Вадим, остановившись на широкой парковке. – Мы восстанавливаем храм, и нужны стройматериалы. Это то малое, что я могу сделать для пастора Роберта.

Юрец шмыгнул большим коричневым носом и покосился на двух девиц, которые смеялись возле чёрной иномарки. Вадим потрепал его по холке, достал из бардачка папку с документами и вышел из машины. Он определённо чувствовал себя легче. Даже дышалось теперь как-то по-особенному, в полную грудь.

– О, сынок! – раздался слева томный женский голос, и навстречу Плетнёву вышла тучная дама в розовом платье. – Ты же не откажешь пожилой женщине решить проблему с машиной?

– С машиной? – не понял парень. – Я сам недавно только за рулём и плохо разбираюсь в механике. Да и в банк мне надо карточку успеть обналичить. – Он помахал папкой с бумагами и хотел продолжить путь к крыльцу.

– Да брось, у тебя вон какие крепкие руки,– продолжила сыпать комплиментами незнакомка, перегородив ему дорогу. – Ты явно человек тяжёлого труда, как и мой покойный сынок.

– Ах, примите мои соболезнования, – тут же переполошился Вадим. – Конечно, я помогу Вам, чем сумею.

– Да свечи надо заменить, сама я под капот лезть боюсь,– принялась уточнять женщина, прихрамывая на обе ноги. – Мне говорили мальчишки у подъезда, что свечи барахлят, а я вот только утром их смогла купить. Не доехала вот до дома, заглохла. Сегодня ещё на могилку к сыну собиралась, да придётся отложить уже, наверное.

– Я думаю, Вам не нужно менять планы. Сейчас постараюсь решить Вашу проблему.

В следующие полчаса Вадим ковырялся под капотом оранжевой «Окушки» с мобильником у уха. Его бывший сокурсник из техникума – Толя Спицин – разбирался в машинах гораздо лучше, поэтому согласился проконсультировать по телефону, что да где надо сделать. Женщина же представилась Зинаидой Тимофеевной, любезно предложила подержать папку с бумагами, даже принесла бутылочку воды из соседнего магазина. Близился полдень, и становилось душновато. Синоптики обещали к майским праздникам настоящую летнюю жару. Судя по взмокшей рубашке, Вадим не сомневался, что погода будет отличной.

– Ай, спасибо тебе огромное! – разразилась благодарностями Зинаида Тимофеевна, которая вот уже в третий раз ковыляла со стороны магазина с каким-то бубликом в руках. – Вот, держи крендель. Сказали, что свежий. Время уж обеденное скоро, хоть подкрепишься чутка.

– Да не надо, чего уж Вы, – засмущался Вадим, оттирая руки от грязи.

– Я вот в пакетик завернула, там в банке туалет есть, – пояснила женщина. – Руки можно помыть.

– А, я как раз туда и иду, – застенчиво улыбнулся парень, принимая угощение.

– Храни тебя Господь, сынок, – широко улыбалась дама, но в «Окушку» садиться не торопилась.

– Ну, можете теперь смело ехать на кладбище. Я всё заменил. Друг сказал, что вроде должна завестись машина.

– Хорошо, дорогой, спасибо ещё раз.

Они бы обменивались комплиментами долго, если б не предобеденное время. Банк грозился закрыться на перерыв через полчаса, а ещё надо было успеть снять деньги с карточки. Достав её из папки, Вадим уверенным шагом вошёл в прохладный вестибюль и двинулся к банкоматам. Однако едва он нажал все нужные комбинации кнопок, как на экране замелькала цифра 13. Плетнёв попробовал вытащить карточку и засунуть в банкомат снова. Но и во второй раз монитор показал, что на счету у него всего 13 рублей.

– Да быть такого не может! – возмущённо воскликнул парень, и на него обратила внимание щупленькая девица в белой блузочке и с бейджиком на груди.

– У Вас какие-то проблемы? – поинтересовалась она, держа в руках планшетку с бумагами. – Я могу Вам чем-нибудь помочь?

– Да вот, – недовольно ткнул он в банкомат, – у меня на карточке должно быть тридцать тысяч, а пишет почему-то 13 рублей. Не понимаю, как так?

Сотрудница банка взглянула на монитор, а затем внимательно присмотрелась к рослому посетителю.

– Возможно, Вы уже совершали операции по счёту и забыли, что баланс исчерпан? – предположила она, сдержанно улыбаясь.

– Да не совершал я никаких ваших операций! – негодующе сказал Вадим. – Я вообще карточками этими не пользуюсь. Там зарплата моя лежала, я копил полгода на церковь! Может, банкомат сломался?

– Хм, вряд ли, – пожала плечами девушка. – Недавно женщина заходила, снимала деньги, всё в порядке было. Да и если бы банкомат завис, он бы выдавал ошибку. А так ведь он пишет, что у Вас на счёте такая вот сумма.

– И чего же это получается тогда?

– Ну, может, Вы дали жене или другу Вашу карточку, и они совершили какие-нибудь платежи? – предположила девица. – По нашим правилам это запрещено, но обычно клиенты так частенько делают.

– Да некому мне давать карточку! – продолжал возмущаться Вадим, чувствуя, что от волнения его рубашка снова делается влажной. – Я сам-то пин-код свой выучить не успел, вот с собой таскаю вместе с карточкой, всё в папке, никто её не трогал…

И тут Плетнёва осенило, совсем как пророка Елену Уайт. Ведь та миловидная пожилая дама в розовом несколько раз удалялась от него в сторону банка вместе с его документами.

– По рекомендациям нашей компании не следует держать информацию о пин-коде и кодовом слове вместе с картой, – монотонно вещала сотрудница, глядя на потное лицо парня. – Поскольку велика вероятность кражи и недобросовестного использования карты другими лицами, которые имеют к ней доступ…

Но Вадим уже не слушал её, уставившись через широкие стёкла входной двери на автостоянку перед банком. Рыжая «Ока» всё ещё находилась там, и Плетнёв ринулся на улицу.

Малолитражка мирно стояла на своём прежнем месте. Вот только женщины в розовом платье поблизости нигде не было. Парень заглянул через закрытое окно внутрь салона, попытался подёргать дверные ручки, а затем обернулся. У входа в банк стояла та девушка в белой блузке с плечистым мужчиной в тёмном костюме. Видимо, это охранник. Тот жестом подозвал Вадима и с серьёзным лицом посмотрел на нерадивого клиента.

– Толстая такая бабёнка, что ль? – уточнил он у расстроенного парня. – В розовом, ага?

– Попросила свечи заменить на своей машине, – признался Плетнёв. – Дал ей подержать папку с карточкой…

– И пин-кодом, – добавила сотрудница банка укоризненным голосом.

– Ну, парень, ты даёшь, – усмехнулся охранник, мотая лысой головой. – Она здесь десять раз уже успела всё снять.

– Так пенсионерка вроде, – попытался оправдаться Вадим. – Говорила, что к сыну на кладбище едет… проведать могилу…

– Хорошо, хоть не воскресить, – сыронизировал секьюрити. – Давай иди к ментам, пиши заяву. С камер наблюдения дадим записи, морда этой пенсионерки там наверняка засветилась. Авось и отыщут.

– Да она наверняка деньги потратит до вечера, – подметила девица в белой блузке. – Сумма-то небольшая, вряд ли милиция будет напрягаться.

– Для меня это большие деньги, – парировал Плетнёв, поджимая папку к влажной рубашке. – Вот гадина! Пусть её черти жгут до скончания веков!.. Чего я теперь пастору скажу?.. Я ведь хотел стройматериалы для церкви купить…

К дому пастора Роберта Вадим подъехал в мрачном настроении. Он даже не обратил внимания, что к «Девятке» не примчались мальчишки, которые всегда встречали его с большой радостью. Правда, сегодня Плетнёв забыл взять гостинцев, да и не на что их было купить. Ведь украденные с карточки деньги – единственные его сбережения на новую жизнь. Теперь и на бензин придётся искать где-то на стороне, ведь на церковной стройке он договорился работать бесплатно.

Юрец недоверчиво стоял перед калиткой, принюхиваясь к земле. А затем он и вовсе загавкал на мужчину в сером свитере, который сидел на лавочке у дома. Выглядел тот ничуть не лучше пьяной маменьки, отметил про себя Вадим, привыкший видеть пастора в бодром расположении духа.

– Очередной солнечный день! – поприветствовал он его наигранно радостным голосом, хотя чувствовал себя при этом паршиво. – А ребятня со школы ещё не вернулась?

Наставник Роберт угрюмо посмотрел на своего помощника и мотнул головой.

– Они пропали, – как-то неуверенно промолвил мужчина и махнул дрожащей рукой.

– Чего??? – опешил Вадим и подбежал к пастору, придерживая спортивную сумку. – Когда пропали? Как?!

– Ночью, – едва сдерживая слёзы, поведал Роберт. – Прямо из своей комнаты. Вон… – он указал в сторону заросшего огорода, и парень недоумённо посмотрел туда. – Окна побили, через подвал ещё залезли…

Вадим откровенно ничего не понимал. Шутить так было не принято, тем более в столь набожной семье. Поэтому поначалу Плетнёв по инерции хотел пойти в огород и убедиться лично в погроме, устроенном неизвестными. Но он тут же осёкся и присел рядом с пастором.

– Вы вызвали милицию? – спросил парень, хотя сам обращаться к ним по поводу воровки не стал.

– Какой толк? – парировал Роберт, лихорадочно покачивая головой. – Приходили и участковый, и дознаватель, бумаги заполнили, сфотографировали и ушли. Разве они станут искать моих сыновей, не знаю…

– Но как же? Почему тогда мне не позвонили? Вы же не собираетесь ждать, учитель? Куда могли забрать ребятишек-то? Кому это вообще нужно???

– Может, тем, кому мешает постройка церкви? – предположил пастор и указал в сторону деревьев, за которыми располагались развалины бывшего православного храма.

– Но ведь это благое дело, – внёс очередной аргумент Вадим, неловко придерживая сумку. – Разве мы этим кому-то мешаем?

– Ах, друг мой, твои вопросы правильны, но наивны. В этом месте не любят наших людей. Потому нас и называют сектой.

– Адвентизм не секта, был же даже суд!.. – вновь с жаром принялся рассуждать Плетнёв, однако быстро замолчал. Не к месту сейчас говорить о таком, когда пропали дети. – Но ведь надо чего-то делать?

– Надо, – уныло отозвался Роберт, упёршись взглядом в прошлогоднюю траву, которой вокруг крыльца имелось в избытке.

Здание, выделенное семье адвентистского священника, раньше было поселковым детским садом. Однако просторные помещения представляли теперь жалкое зрелище: крыша во многих местах прохудилась, западное крыло разваливалось на глазах, а на веранду вообще заходить опасно из-за прогнившего пола. Поэтому пастор жил лишь в нескольких комнатках в дальнем конце дома, где начинался обширный сад. Туда Вадим и пробрался сквозь заросли, возмущённый от такого поведения настоятеля будущей церкви. Ну, оно и понятно, ведь у него шок. Но как же остальные члены общины? Куда они-то все разом запропастились?!

– Там кладбище, – поведал Роберт, неспешно двигаясь следом за парнем. – Я ночью с женой ходил туда… Ничего нет, только кусты и деревья.

– А эти тропы здесь были раньше? – полюбопытствовал Плетнёв, указывая на следы во влажной траве и поваленные стебли бурьяна.

– Наверное… Сюда особо никто не ходил. Мы собирались в мае заняться очисткой местности, помнишь?

Вадим взглянул на потемневшие от времени стены деревянного строения и убедился, что одно окно с краю разгромлено. Злодеи не только разбили стёкла, но и снесли раму. Правда, всё в этом доме было настолько ветхим, что прикладывать много сил и не понадобилось, чтобы что-нибудь сломать.

– Всё так быстро произошло, – продолжал пастор вспоминать события минувшей ночи. – Они закричали, а потом резко тишина. Никаких звуков вообще. Я обегал все окрестности, и ничего…

Плетнёв пригнулся к завалинке, на которой были рассыпаны влажные опилки. Он там заметил несколько вмятин, как будто от копыт. Затем парень перешёл к соседнему окну и обнаружил под ним узкий лаз в подпол. Ребёнок бы здесь точно пролез, но взрослый человек – уже вряд ли. Внутри отверстия торчал ржавый гвоздь, на котором ветер шевелил клочок бурой шерсти. Вадим снял её и попытался повнимательнее рассмотреть. Однако тут же пальцы обожгло, словно крапивой. Шерсть выпала и полетела к зарослям бурьяна, где сразу же исчезла из виду. На ладонях же парня мигом набухли волдыри.

– Братья и сёстры уже объявили поиск, – говорил пастор, уныло поглядывая на заросший сад, – волонтёров хотели собрать. Жена в городе, планировала на радио обратиться за помощью…

– А милиция-то чего сказала? – негодовал Плетнёв, чувствуя жжение в пальцах. – Может, кого уже задержали?

– Участковый вообще заявил, что, мол, дети же, сами наверняка удрали, – недовольно сообщил Роберт, ломая ближайшие стебельки высокой травы. – Говорит, мы их обидели чем или издевались даже. Представляешь?

– Нет, так нельзя! – возмутился Вадим. – Тут прямо из-под носа крадут ребятишек, а они ещё будут нам говорить такие вещи?!

– Что теперь остаётся? Мы искали, обошли пару деревень. Наши братья съездили ещё в несколько мест. Нигде никто ничего не видел. Да и разговаривать с нами местные не особо-то хотят.

– Дикость какая-то. Как вообще можно так, это же дети!

Пастор пожал плечами, и глаза его покраснели от новых слёз. Вадим же предаваться горю не спешил. Он забрался на завалинку и заглянул внутрь детской спальни. Из мебели там были три низенькие кроватки и пара стульев. Немногочисленная одежда разбросана, постель изорвана, на полу грязь и щепки. Перед внутренней дверью, действительно, чернела дыра.

Парень осторожно залез на подоконник и забрался внутрь. Ужаленные неведомой шерстью пальцы распухли и чесались. Такого ещё с ним никогда не было. Да и на аллергию это совсем не похоже. Что за шерсть такая уникальная, подумал Плетнёв и пригнулся к разломанным доскам в полу. По краям отверстия виднелись бурые разводы, похожие на кровь, и опять едва заметные волоски. На сей раз трогать их парень не рискнул, но про себя отметил, что неплохо бы собрать эти улики в пакетик, если властям нет до этого никакого дела. Правда, шерсть была больше похожа на звериную, может, даже собачью. У людей таких тонких волос Вадим как-то не видел. Хотя с ночи здесь наверняка успели полазить какие-нибудь местные кошки…

– Ни одной не попадалось, – признался пастор в ответ на вопрос помощника, заглянув к нему в подпол, куда тот спустился. – Здесь вообще глухая местность, окраина посёлка, а дальше лес и кладбище.

– Если сюда кто и смог пролезть, то очень небольшого роста, – заключил Плетнёв, ползая по пыльному подвалу. – Я никак тут не помещаюсь, видите сами. Полы слишком низкие.

– Получается, участковый прав? – напрягся Роберт. – Что, мои сыновья сами это устроили?

– Конечно нет! Но вдруг злодею помогал ребёнок?..

В темени подвала что-то блеснуло, и Вадим попытался протянуть туда руку. Паутина и пыль защекотали кожу. Было не очень-то приятно ковыряться в многолетнем мусоре, который там скопился. Но Плетнёв не считал себя брезгливым, ведь он жил всё это время с нечистоплотными алкоголиками. Правда, как бы он ни старался достать таинственный предмет, объёмные плечи в узком пространстве ему этого не позволяли. Впервые парень пожалел, что так усердно занимался спортом.

– Пастор, нет ли какой палки или грабли? – попросил он, и Роберт через пару минут принёс ржавую лопату.

Вадим, пыхтя и чихая, принялся выгребать блестящую вещицу из угла. Та оказалась довольно тяжёлой и плохо двигалась, словно цепляясь за землю острыми краями. Наконец, когда заветный предмет был ближе всего, Плетнёв просунул руку и вытащил его на свет.

Выглядела находка специфично. Поначалу парень решил, что это молоток, но у него оказалось двустороннее массивное лезвие. Верхушку покрывала металлическая дуга с шипами. Да и холодная рукоятка была с каким-то странным вьющимся узором вокруг небольшого красного камня.

Выбравшись в комнату, Вадим повнимательнее рассмотрел оружие. Безусловно, его использовали ночью, чтобы проломить пол. Вариант, что вещь пролежала там с прежних времён, отпадал сам собой, ведь металлическое изделие совсем не покрылось ржавчиной и застарелой пылью. Роберт присоединился к молодому помощнику, нацепив очки с круглыми линзами.

– Пастор, посмотрите, – прошептал Плетнёв, указав на круглый символ у основания топорика. – Чего это?..

Там чётко просматривался крестик в круге. Только он был каким-то кривым, словно помятым.

– Как милиция не нашла вот это? – продолжал возмущаться Вадим, отряхиваясь от пыли. – Они вообще ничего тут толком не посмотрели. Вот чего за халатность?!

– Я уже видел такой знак, – вдруг промолвил Роберт и хотел снять нитку паутины с верхушки находки, но резко отдёрнул руку.

– Чего??? – удивился парень.

– Током бьётся, – прошептал пастор и повторять попытку не стал. – Давай-ка сходим, проверим…

Бывший детский сад располагался перед лесным массивом, за которым начинался холм. Здесь даже пролегала дорога. Но ею никто особо не пользовался, поэтому она заросла и превратилась в тропу. Впрочем, вела она к развалинам церкви, которую и восстанавливала теперь местная община адвентистов. Правда, двигалось дело медленно, ведь только пару недель назад власти передали землю вокруг бывшего храма пресвитеру Джастину Тимшинскому. Собственно, благодаря ему Вадим познакомился с новым пастором и его семьёй и решился уйти от неблагополучных родителей.

– Учитель, этот символ как-то связан с нашей стройкой? – уточнил Плетнёв, поглядывая на встревоженного Роберта.

– Кажется, я видел его именно там, – признался пастор, уставившись на бегущего перед ними Юрца. – Не знаю, как всё это может быть связано. Что, если бывшие хозяева решили высказать таким образом свой протест…

– В смысле? – напрягся Вадим. – Похитили ребятишек, чтобы мы не строили церковь???

– Я думаю, это вполне вероятно. Местное население очень агрессивно нас воспринимает.

– Ну, это слишком уж, – не хотел верить в такую версию парень и тут же вспомнил недавнюю сцену с собственным ограблением, устроенным миловидной пенсионеркой.

Когда они взобрались на холм, открылся дивный пейзаж. Внизу чернели останки церквушки, сожжённой неизвестными пару лет назад. За нею покачивались осины и ели, а ещё чуть дальше начиналась соседняя деревня.

На дороге, которая здесь была уже гораздо лучшего качества, обнаружился незнакомый пикап. Какой-то мужчина колотил киркой перед сохранившимся фундаментом храма. Вадим поначалу решил, что это кто-то из общины. Ведь он ещё не был знаком со всеми.

– Солнечного дня! – поприветствовал Плетнёв незнакомца, и тот повернулся к ним лицом. Юрец неприязненно зарычал на него.

Физиономию незнакомца покрывали шрамы. Глаза прятались за массивными очками с тёмными линзами, а на голове сидела широкая шляпа с серебристой лентой вокруг. Чёрная одежда мужчины напоминала рясу священника, только лучшего покроя и с каким-то узором, вышитым тёмными нитками. Поэтому Вадим вновь задумался, что перед ним какой-нибудь член общины.

На появление пастора и его помощника незнакомец ничего не ответил. Он лишь как-то недовольно поджал скулы.

– Мы раньше не виделись? – уточнил у него Роберт, протягивая руку.

Мужчина настороженно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Вадима и покрепче сжал кирку. Парень же ничуть не смутился, ведь если что – у него в руках был найденный под полом топорик. Пёс продолжал недовольно рычать.

– Я неделю как назначен в этот приход, – продолжил пастор, – и ещё не знаю всех в лицо. Пресвитер Джастин говорил, что много добровольцев будут помогать нам восстанавливать церковь.

– Я что, похож на такого дебила? – отозвался наконец-то мужчина в рясе, глянув на собаку, и Юрец испуганно забежал за спину хозяина.

– О, простите, – смутился Роберт. – Я, верно, принял Вас за кого-то другого.

– Чего ты тут тогда трёшься? – решил не церемониться с ним Вадим. – Это наша территория, здесь нельзя просто так приходить и колотить камни.

– Да ну, – ухмыльнулся незнакомец. – Здесь не огорожено. – Он указал на дорогу и открытое пространство вокруг. – Никаких предупреждающих табличек. Так что место публичное.

– Вот я сообщаю сейчас, что здесь территория Заволжской Церкви праведных христиан, – твёрдым голосом произнёс Плетнёв, невзирая на то, что Роберт попытался придержать его за руку. – Это наша земля, и мы не хотим, чтобы кто-либо тут шастал.

Человек в рясе улыбнулся, отчего его лицо показалось ещё более неприятным. Сплошные царапины и застарелые шрамы покрывали практически всю его наглую физиономию. На мгновение даже показалось, будто это ожоги или следы каких-то пыток.

– Праведных христиан, – небрежно передразнил Вадима незнакомец и уставился на его необычный топор. – Святоши, значит… Ну-ну.

Он бросил кирку в кузов пикапа, мотнул головой, но отступил. Через пару минут непрошенный гость уехал, оставив за собой столб пыли, совсем как Вадим пару часов назад во дворе родительского дома. Лишь Юрец гавкал ему вслед.

– Зря ты так с ним, – подметил Роберт, сняв очки. – Со злыми людьми надо общаться добротой.

– Ага, а потом получить от него же по морде? – ухмыльнулся Вадим, но следом осёкся. – Простите, учитель. Я хотел сказать «по лицу»…

– Вон там лежала большая железяка, – проигнорировал его слова пастор, указав на обугленные головёшки в центре развалин.

Плетнёв осторожно взобрался туда, раскидал ногой почерневшие балки и кирпичи и поднял покрытую копотью круглую металлическую конструкцию. Она, действительно, по форме напоминала символ, который имелся на рукоятке найденного топорика. Правда, из-за пожара и времени железяка сильно погнулась.

– Похожа ведь? – уточнил пастор, вновь пристраивая свои неудобные окуляры на глаза.

– Но чего это может означать? – откровенно недоумевал Вадим, разглядывая очередную находку.

– Я говорил тебе как-то, что с этим местом связано много всяких страшных слухов, – напомнил Роберт, пробираясь к своему помощнику через торчащие проволоки и обгорелые балки.

– Вы о том, что здесь погибли люди? – Плетнёв осмотрел обугленный периметр и поёжился, представляя, что среди развалин может находиться пепел человеческих тел.

– Мне не дали точную информацию. Власти вообще как-то неохотно шли на контакт. Но пресвитер Джастин говорил, что это место нам отдали почти за даром, когда не состоялся аукцион по продаже земли.

– Вы думаете, что это связано с пропажей мальчишек? – напрягся Вадим, передав наставнику металлический круг с кривым крестом.

– Здесь была Церковь Равноапостольного Дмитрия Каримского, – продолжил пастор, разглядывая необычный символ. – Это православный приход, но ещё задолго до пожара он был закрыт. Мне сказали, что тоже из-за какой-то тёмной истории.

– Значит, тут давно уже не проводились службы. Кому же тогда могло не понравиться, что мы взялись на восстановление храма?

– Не знаю. Но этот вот знак…

Роберт покрутил странную конструкцию, совсем не похожую на православный атрибут.

– Учитель, это не поможет нам найти детишек, – заключил Вадим. – Ну, сами подумайте вот. Если б их похитили для того, чтобы мы оставили церковь в покое, то тогда бы уж злодеи вышли на связь… Какие-то условия бы свои обозначили…

Вдруг из-за холма раздался звук, похожий на выстрел, и оба адвентиста испуганно обернулись. Из-за деревьев повалил густой чёрный дым. Юрец испуганно прижался к земле.

– Иисус Всемилостивый, – прошептал Роберт, отбросив металлический круг.

Вадим не стал дожидаться, пока пастор взберётся на гору, и двинулся обратно к дому на максимальной скорости. Пёс бежал следом.

По мере приближения к бывшему детскому саду всё явственнее становился палёный запах. Когда же Плетнёв выбрался из леса, его пробрал шок. Серебристая «Девятка» полыхала красным огнём, лёжа на боку. То ли её перевернуло от взрыва, то ли это сделал кто-то специально. Но парень уже не мог думать. Он метался вокруг горящего автомобиля, не зная, что предпринять. Под рукой нет ни огнетушителя, ни даже ведра с водой или с песком. А машина тем временем превращалась в груду обломков.

На столб чёрного дыма сбежались люди. Несколько женщин в тёмных платках тревожно наблюдали за истерикой парня. Когда досюда добрался Роберт, началась борьба с пожаром. В конце концов, машину уже не спасти, но огонь может перекинуться на трухлявый дом, несколько дровяников и сарайчиков. Кто-то притащил землю, кто-то песок с огорода, и за полчаса огонь был потушен. На всякий случай двое мужчин в грязных телогрейках обдали уничтоженную «Девятку» огнетушителем.

Вадим лежал на траве, держась за грудь. Сердце от всего происходящего стало болезненно пульсировать в груди. Так что даже подняться ему было сложно.

Роберт кружил у собравшейся толпы зевак и пытался их как-то успокоить. Народ возмущался. Звучали реплики, что сектантам пора валить из этого посёлка. Но дальше пустых угроз ничего не происходило. А уж когда подъехал милицейский УАЗ, местные жители быстро разбрелись по своим делам.

– Ох, ни хрена-се! – радостным голосом воскликнул паренёк в серой форме, выйдя из служебной машины. – Вот это шашлычок-с…

– А мяска нету? – засмеялся его напарник в пилотке и голубой рубашке. – Второй раз уже сюда приезжаем. Что ж вам, братцам христианам, спокойно-то не живётся?

– Это вы нам, господа, объясните, – парировал пастор, которого такой тон тоже вывел из себя. – Когда уже весь этот кошмар закончится? Нас отсюда выживают, ведь так?

Стражи порядка молча переглянулись и лениво обошли «Девятку», заполненную жёлтой пеной.

– Старая тачка же, – резюмировал обладатель серой формы, – сама вспыхнула уж…

Он уставился на Вадима, который исподлобья наблюдал за происходящим. Роберт жестом попросил его не реагировать, хотя очень хотелось бы поучить представителей власти манерам.

– Так а страховка-то есть? – уточнил напарник, затаптывая дымящуюся траву по периметру. – Хотя металлолом не страхуют обычно.

– Послушайте, господа, – обратился к ним пастор, у которого на лбу темнела полоска копоти, – вы же видите, что происходит что-то странное. Ночью похитили моих сыновей. Сейчас сгорела машина члена нашей общины. Ещё пара минут, и огонь перекинулся бы на дом… На нас идёт атака, а вы ничего не делаете.

– Да кому вы нужны? – усмехнулся милиционер в сером. – Тут в округе алкаши да бабки одни живут, им до ваших культов дела нет.

– Значит, кому-то всё же есть дело, – оспорил Роберт, указав на сожжённый автомобиль. – Мне придётся обратиться в прокуратуру. Я не знаю, что теперь ещё ожидать…

– Ой, ну, обращайтесь, куда хотите, – отмахнулся парнишка в пилотке. – Мы-то не боги и охранять вас тут 24 часа не можем себе позволить.

– Если община какая-то есть у вас там, – продолжил наглый мент. – Соберитесь уже все вместе, свою охрану поставьте, помолитесь там кому-нибудь.

Вадим понял, что эти двое откровенно глумятся над ними, и вскочил на ноги. В груди всё ещё покалывало, но у него бы хватило сил врезать зазнавшимся милиционерам. Тем более в руках по-прежнему блестел топорик, найденный в подвале.

– Эй, лучше даже не пытайся! – предупредил его парень в голубой рубашке, указав на свой пистолет в кобуре. – Стой, где стоишь, и все останутся целы.

– Вам тогда будет лучше уйти, – подметил пастор, заступившись за импульсивного помощника. – Искать моих сыновей вы всё равно не собираетесь, я так понял. А спасти нас от огня тем более не можете…

– Не нужно вот указаний давать, хорошо? – озлобился мент в сером. – Здесь мы решаем, что да как, а не сектанты.

– Не надо нас оскорблять, – напрягся Роберт. – Мы не сектанты, а правоверные христиане. Идите с миром, господа, мы ничего от вас не просим.

Если ментам что-то и не понравилось, то обострять ситуацию они не стали. Лишь парень в пилотке погрозил Вадиму пальцем и вернулся в УАЗ. Едва они покинули двор, как пастор, схватив расстроенного ученика за руку, потащил его за собой в дом.

– Они отчасти правы, – говорил Роберт. – Если не мы сами, то никто нам не поможет. Я созвонюсь с братьями, устроим сход.

– На эту машину я копил два года, – чуть ли не плакал Плетнёв, двигаясь за святым отцом по прохладному коридору. – Зачем кому-то жечь её, не понимаю…

– Я говорил тебе, что местные будут всячески мешать нашему богоугодному делу. Теперь ты лично убедился, что мы предоставлены в этом сами себе.

В течение следующего часа стали съезжаться члены общины. Первым приехал пресвитер Джастин – пожилой мужчина с элегантной седой бородкой и в светлом костюме. Вместе с ним были двое молодчиков, которых он представил как племянников. Олег со Стасом тут же отправились изучать обстановку в спальне пропавших детей.

Затем подъехали четверо женщин, одну из которых Вадим видел в городской церкви адвентистов. Она тогда дала ему много книг и обещала помочь в изучении основ веры. Через полчаса на пороге бывшего детского сада показалась семья Власьевых из шести человек во главе с высоким подтянутым мужчиной – Никитой Денисовичем. И от такого количества единоверцев на душе у Плетнёва потеплело. Хотя, может, на это подействовала дочь Власьевых – Кристина. Девушка понравилась ему с первого же взгляда, когда он увидел её на субботней службе пару недель назад. В длиннополой юбке, сиреневой блузке и с рыжей косой она выглядела прелестно. Разве что была старше Вадима лет на пять, но на вид казалась даже младше.

– Как ты, брат? – обратилась она сразу же к нему, погладив по плечу. – Держишься?

– Не могу быть спокоен, пока не найдём ребятишек, – признался Плетнёв, невольно наслаждаясь линией её губ.

– Да, мы с сёстрами с утра обошли деревню, – поведала Кристина, глядя ему прямо в голубые глаза. – Развесили фотографии. Отец даже назначил награду за сведения, но никто ещё не позвонил.

Она показала навороченный мобильник, о котором Вадим мог лишь мечтать. Его простецкий телефон мамаша пропила месяц назад, так что парень был сейчас вообще без связи. Да и кому он позвонит без денег.

– Твои вещи тоже сгорели? – участливо спросила Кристина. – У моего брата осталась кое-какая одежда, мы могли бы подобрать тебе что-нибудь.

– Нет, не нужно, сумку с вещами я как-то умудрился по приезду сюда перенести в дом,– облегчённо выдохнул Плетнёв, и к ним присоединился рыжий бородатый парень.

Это был Кристиан, младший брат Власьевой. Он крепко пожал ладонь Вадима и тут же потащил его в сторонку под недоумённым взглядом Кристины. Впрочем, следовать за ними она не стала.

– Отец говорит, нельзя медлить, – прошептал молоденький бородач, недоверчиво поглядывая по сторонам. – Пусть старшие сидят и болтают, а нам бы заняться делом надо.

– Согласен, – кивнул Вадим, поправляя на себе рубашку. – Чего ты предлагаешь, брат?

– Проехаться по местной алкашне, – озвучил Кристиан самую верную идею. – Я уверен, что кто-то из них в курсе, что здесь творится.

– Да уж…

– Только ни отцу, ни пастору, ни пресвитеру ни слова, окей?

Собирающимся в доме Роберта членам общины они сказали, что хотят съездить за водой. Колодца поблизости с бывшим детским садом не было, а водопровод давно не работал. Взяв для убедительности несколько объёмных пластиковых бутылей, парни сели во Власьевскую «Газель» с эмблемой церкви на отодвигающейся двери. Кристина вместе с Юрцом предпочла остаться на крыльце, сжимая в руках сотовый телефон. Вадим махнул ей рукой и пристегнул ремень безопасности.

– Сумасшедший день, – поделился он впечатлениями. – У меня ещё деньги украла одна грешница…

– Как это? – удивился Кристиан, выруливая со двора пастора на дорогу. – Ты же хотел купить кирпичей и досок.

– Да, но мошенница воспользовалась моей добротой, – признался Плетнёв в собственной нерасторопности. – Сняла с карточки все деньги, так что теперь я вообще на мели…

– Ладно, не надо унывать из-за материальных потерь, – философски подметил Власьев, крутя руль. – С этим разберёшься потом. Надо детей Роберта вернуть. Те, кто их похитил, должны пожалеть об этом. И мы с тобой им в этом поможем.

Вадим не очень хорошо знал Кристиана, хотя и видел его почаще Кристины. В городской Церкви Христианской Надежды они встречались каждую субботу, правда, общались редко. Но Плетнёв успел заметить, что у молодого человека свои взгляды на веру и на то, что нужно делать. Может, на фоне общей организации это казалось бунтарством. Однако в сложившейся обстановке и он сам был согласен с мнением Власьева-младшего. Ждать, пока ребятню найдёт милиция, бессмысленно. Местные власти вели себя крайне дерзко и явно не собирались утруждаться поиском пропавших детей. Да и таинственные похитители не выходили на связь, а ведь день уже близился к концу.

– Есть здесь один персонаж – Агрыга, – поведал Кристиан, направив микроавтобус к сельсовету. – Приходил пару раз стащить дрова у пастора Роберта. Он точно уж знает что-нибудь.

Напротив кирпичного здания местной администрации располагался деревянный теремок продуктового магазина. Возле него всегда кучковались местные алкоголики. Вот и сегодня в ожидании вечернего грузовика из города здесь собралась тусовка из трёх пропитых мужиков и одной женщины с опухшим лицом. На появление «Газели» они отреагировали оживлённо, замахали руками, что-то радостно заговорили.

– Агрыга, иди сюда! – скомандовал Кристиан, и щупленький небритый мужичонка в телогрейке нехотя подошёл к нему. – Разговор есть.

– Эй, ты не трожь его, сектант грёбаный, – завопил один из друзей алкоголика.

Но Вадиму достаточно было строго посмотреть на бродяг, и те мигом затихли.

– Да я чего, я ничего, – принялся оправдываться Агрыга, от которого попахивало мочой.

– Слышал, что у нашего пастора пропали дети? – спросил Власьев, отведя алкоголика в сторонку.

– Н-нет, – замотал засаленной головой мужчина и испуганно уставился на Плетнёва. – Мы ваще туда не суёмся, как ты и сказал уж…

– Ты знаешь, что лгать – это грех? – напомнил ему Вадим, почесав взмокшую голову. От вида сельского бомжа ему показалось, что вши и блохи вот-вот окажутся в его русых волосах.

– Да чего это?! – возмутился Агрыга, нервно потирая грязный подбородок. – Вона пусть мусора разбираются. Я-то чего?

– Расскажешь, что знаешь, и тогда милостивый Христос отблагодарит тебя, – улыбнулся Кристиан, потерев нагрудный карман своего пиджачка.

Забулдыга оживился, явно поняв намёк, и почесал затылок.

– Ну это, – прохрипел он, причмокивая обветренными губами, – говорили тут бабы днём, что деток прихлопнули…

– В смысле? – недовольно нахмурился Плетнёв. – Кто?!

– Так это, ваши вроде, – пожал плечами Агрыга и на всякий случай отстранился на полметра от парней.

– Типа мы своих же деток прибили, что ли? – уточнил Кристиан, грозно уставившись на алкоголика.

– Ну, это, да… как бы, – неуверенно промямлил тот.

– А ещё что слышал?

– Так всё как бы…

За неоригинальные слухи давать пьянчуге денег никто не стал. Впрочем, Власьев и не собирался делиться наличностью с местными алконавтами. Поэтому они последовали за ним в помещение магазина, где скучала за отгадыванием кроссворда тучная женщина в мятом сарафане.

– Хлеба ещё не подвезли, – сразу же сообщила продавщица, стараясь не смотреть на двух высоких парней.

– Водички у Вас куплю, – мягким голосом ответил Кристиан и бросил на прилавок несколько монет. – Вон там с Казанью и Торжком на обороте…

– Ой, спасибо! – вдруг пришла в восторг торговка, тут же пристально изучая металлические деньги. – То-то сынишка обрадуется, у него таких ещё нету.

Она перевела взгляд на копошащихся возле витрин алкоголиков.

– А ну сгинули отсюдова! – грозным голосом крикнула тётка, и те, как ни странно, выбежали на улицу. – Чё там у вас стряслось-то?– следом полюбопытствовала продавщица.

– Вот как раз по этому поводу пришёл разведать обстановку, – признался Власьев, который, судя по всему, давно знал эту женщину.

– Ментяшки с утра тёрлись тут, тоже опрашивали так между делом, – поведала она, доставая из холодильника стеклянную бутылочку воды. – Сказали всем, что, мол, сынишки у священника ночью пропали.

– И больше ничего не сказали?

– Ну, так уж, рассуждали как бы вслух… – замялась продавщица, опустив взгляд.

– У меня есть ещё монетка с Тобольском, – опомнился Вадим, вытащив из кармана чёрных джинсов последнюю мелочь.

– Ой, такой у нас тоже нету, – оживилась женщина, заинтересованно уставившись на русоволосого парня, и перевела взгляд на рукоять топорика, торчавшую из-за его ремня. – Красивая вещица. Дорогая, наверно?..

– Так о чём рассуждали-то? – вмешался Кристиан, взяв купленную бутылку из рук впечатлительной торговки.

– Вашим не понравится такое, – подметила она, выдержав неловкую паузу. – Ну, и деревенские тоже считают примерно так же…

– Что это мы с детьми что-то сделали? – с мрачной улыбкой озвучил Власьев «народную» версию.

– Как бы да. И что шумиху сейчас поднимаете, чтоб внимание отвлечь.

– Ну, иного я и не ожидал, – вздохнул Кристиан, махнул на прощание продавщице рукой и повёл Плетнёва на выход.

– Эй, а монетка?! – потребовала женщина, и Вадим запустил награду в направлении прилавка. Та шлёпнулась на пол, и тучная торговка принялась искать, куда.

Перед магазином бродили всё те же алкоголики во главе с опухшей бабёнкой.

– И чё, пузыря не взяли? – небрежно поинтересовалась она у парней, но те её проигнорировали.

– Дай-ка взглянуть, – попросил Кристиан топорик, и с ним случилась та же неприятность, что и с Робертом. Он удивлённо отдёрнул руку, тряся пальцы, словно они разом онемели.

– Чёрт, какая холодная! – выругался бородач. – Как ты это держишь???

– Да нормально, – удивился Плетнёв, повнимательнее осмотрев находку. Странно, его ни током не дёргало, ни холодом.

– И что, это просто валялось под полом?

– Ну да, сверкнуло, я и заметил…

– Ладно, давай лучше заедем на кладбище то старое, – предложил Власьев, забираясь в «Газель». – Пастор сказал, что сад выходит к лесу, за которым кладбище. Может, там что-нибудь найдём.

Собственно, других вариантов и не оставалось. Если даже «сельский информационный центр» говорил о сектантстве и каких-то ритуальных изуверствах адвентистов, то искать истину среди местных жителей уже не имело смысла.

– Я не знал, что наших братьев настолько не любят, – признался Вадим, наблюдая за дорогой.

– Это ещё по-божески, – усмехнулся Кристиан, крутя руль. – В городе перед церковью устраивают митинги, забрасывают яйцами, помидорами. На стенах снаружи частенько рисуют похабщину. Ну, и избивают иногда тех, кто послабее.

– Но за что? – удивлялся Плетнёв. – Чего мы такого сделали?

– Отнимаем прихожан у православных, – засмеялся водитель, выезжая на просёлочную дорогу. – Или у кого другого. Но иеговистов местные не любят ещё больше: арестовывают, разгоняют… Так что нам, можно сказать, повезло.

– И из-за этого чего, кто-то пойдёт даже на похищение детей?..

– Ну, вполне возможно. Пастор не из местных, недавно переехал, собрался на месте православной святыни строить адвентистский храм. Если деревенским всё равно, то обязательно какие-нибудь радикалы из города попытаются подпортить этот наш замысел. Может, даже сатанисты.

– Я слышал, они пару лет назад активно бегали по городу.

– Да и сейчас, в принципе, бегают, – парировал Власьев, сворачивая к болотцу, где дорога была совсем уже разбитая. – Ты не читал, что ли, как они разнесли Черноозёрское кладбище в самом центре города?

– А, осенью, – кивнул Плетнёв и жестом спросил разрешения глотнуть воды из купленной в сельпо бутылки.

– На нас им вообще милое дело охотиться, – продолжал Кристиан, огибая заросший водоём, за которым светлели надгробные памятники. – Мы же христиане, причём гораздо жёстче чтим Святое Писание и живём праведно. Да и власти вмешиваться, если что, не станут. Убивай да похищай – полное раздолье.

– Ну, да, – нехотя согласился Вадим и, дотронувшись до холодной бутылки, почувствовал жжение в пальцах. – Кстати, я нашёл в подвале не только эту штуковину, но и шерсть.

– Шерсть?.. Какую ещё шерсть?

– Не знаю, но она колется сильно, вот пальцы до сих пор зудят.

Власьев остановил «Газель» аккурат перед каменным забором кладбища, поросшим крапивой, и взглянул на руку товарища.

– Она была на гвоздике в дырке со стороны огорода, – пояснил Плетнёв, – и на досках в полу. Думаю, её оставили похитители. Причём пролезть там можно только ребёнку, слишком уж мало пространства.

– Какая-то собаченция бегала у дома пастора, – припомнил Кристиан, выходя из кабины. – Пошарила уж там вдоволь, шерсть везде пооставляла.

– Нет, это мой Юрец, я привёз его только после обеда вот…

– Ну, другая, значит, псина успела наследить. Ты лучше в дом животных не заноси, у нас это не положено.

– Да, я помню.

Они подошли к воротам, которые наглухо поросли зеленью и поганками. Кладбище на самом деле было старым и давно никем не посещалось. Решётки проржавели, равно как и проволоки, которыми их обтянули, чтобы никто не смог просто так проникнуть на погост. Вадим попытался сдвинуть створки, но те сидели прочно, словно зацементированные.

– Не трогай там ничего, – предупредил Власьев, изучая длинную стену. – Если местные узнают, что мы и тут похозяйничали, то нас точно тогда четвертуют.

– Так кладбище же заброшенное, – оправдался Плетнёв. – Мало ли, вдруг у меня там бабушка похоронена.

– Если только твоя бабка умерла до войны, – ухмыльнулся Кристиан, пытаясь найти лазейку, через которую сюда наверняка наведывалась местная ребятня. – Здесь не хоронят с сороковых годов уже… Если не раньше. Действующее кладбище на другом конце посёлка, там же часовня у православных.

– Стало быть, это место принадлежало той сгоревшей церкви? – уточнил Вадим, пиная сухие шишки, которых в округе валялось довольно много.

– Ну, да. И сатанисты сюда одно время любили наведаться.

Вдруг Власьев исчез из виду, стоило Плетнёву лишь на секунду отвернуться.

– Давай сюда, здесь тропинка, – позвал он его из-за каменной кладки, и Вадим увидел разрушенные кирпичи чуть левее от себя.

Действительно, пройти здесь можно было весьма спокойно и с любым ростом. Правда, бывший детский сад располагался на противоположной стороне. Туда-то они и направились.

На территории кладбища было тихо и сумрачно. Высокие деревья, хоть и без листьев, настолько плотно сцепились наверху ветками, что солнечный свет сюда практически не пробивался. Да и дело шло к вечеру. Поэтому нужно ускориться, чтобы потом не плутать в темноте по захоронениям.

Многие могилы провалились. Сверху их засыпало сухой листвой, сучьями, сосновыми иглами и прочим лесным мусором. Памятники покрылись зелёным мхом. В воздухе пахло болотом, что не удивительно, ведь совсем рядом располагался водоём. Странно, что талые воды не затопили это место полностью. Пройдя вглубь, Вадим даже обнаружил кое-где ещё не растаявший снег.

– А тебе откуда известно о сатанистах? – поинтересовался он у Власьева, который изучал центральную аллею, заросшую крапивой и борщевиком.

– Оттуда же, откуда все узнают, – парировал Кристиан, попытавшись протиснуться сквозь заросли, но отступил. – Из газет… Эту церковь, которую нам отдали, тоже они сожгли.

– Сатанисты??? – удивился парень, остановившись перед металлическим памятником, по которому тянулись кверху ветви кустарника. – Значит, учитель Роберт прав в своих опасениях?

– Как бы то ни было, здесь ночью никто не шастал, – заключил Власьев, присев на корточки и внимательно изучив жухлую траву. – Мы единственные сюда забрались. Будешь?

Он предложил ему бутылку с остатками воды, и Плетнёв с радостью сделал пару глотков.

– Да и на месте похитителей я бы не стал сюда соваться в темноте, – продолжил рассуждать Кристиан, двинувшись дальше по другой аллее. – Тем более с тремя детьми. Что тут делать? Прятаться? Проще в лесу уж переждать. Или вообще дойти до машины и свалить.

– А там есть дорога? – вопрошал Вадим, поставив пустую бутылку на остатки могильного памятника.

– Вот хочу проверить. С Божьей помощью…

Двигались они долго. Постепенно становилось темнее, и Вадим стал спотыкаться и цепляться одеждой за кривые ветки. Кладбище оказалось огромным. Даже странно, что столько людей здесь было похоронено на фоне сравнительно небольшого посёлка. Хотя он, может, уменьшился за все эти десятилетия. Или сюда привозили покойников из соседних поселений? Тем не менее многие могилы выглядели богато по меркам тех времён. Сделать памятник из камня или даже притащить целую плиту – вряд ли было дешёвым удовольствием для родственников покойника. Это казалось особенно странным, ведь теперь сюда совсем никто не приходил.

– Бутылка-то где? – поинтересовался Кристиан, когда Плетнёв нагнал его у прогнившего деревянного забора.

– Я не стал уж её таскать, – растерялся Вадим, указав неопределённо назад. – А чего?

– Вот если менты найдут тару с твоими пальчиками, будет не очень хорошо, – подметил бородач, подсвечивая забор фонариком от сотового телефона.

– А почему они должны сюда пойти?

– Потому что я нашёл вот это, – недовольно сказал Власьев и опустил руку с мобильником пониже.

Там на могильном камне темнела кровь, а рядом на торчащих из земли спицах ржавой ограды светлел лоскуток.

– Похожа на пижаму, – констатировал Плетнёв и хотел снять кусочек ткани, но Кристиан перехватил его руку.

– Пусть висит, – прошептал бородач и посветил вперёд, где в заборе просматривалось отверстие. – Если удастся убедить ментов, они сюда ещё придут. Пусть сами собирают улики.

– Но им же это не нужно…

– Нас и так подозревают, не будем давать им лишний повод.

Парни выбрались к основному ограждению кладбища, за которым темнел лес. За ним находился огород пастора. То, что злодеи прибежали оттуда, не было никаких сомнений. Но вот куда они двинулись дальше – большой вопрос.

– Я не вижу никаких следов, – пробурчал Власьев, пригнувшись к земле.

– Ну конечно, вон вода проступает. – Вадим надавил ногой на траву, и там запузырилась грязь. – Здесь болото уж, какие следы тут найдёшь теперь.

– Темнеет быстро, – пожаловался Кристиан. – Если кровь есть на булыжнике, значит, и в других местах её можно отыскать, куда мальчишек тащили.

– Можно взять фонарь у Роберта…

– Да какой фонарь ещё, ничего ты ночью не увидишь. Надо утром сюда вернуться и всё повнимательнее осмотреть. И желательно с ментами.

– Ты прав.

– Ладно, я схожу за машиной, а то и её сожгут психи, пока мы тут лазаем. А ты иди к пастору, ему самому ничего не говори. Я сам отцу сообщу о наших находках.

На всякий случай Власьев сфотографировал на мобильник кусочек пижамы и направился в обратную сторону.

– Может, я с тобой? – предложил Плетнёв, но его напарник отмахнулся и скрылся в кладбищенской темени.

От деревянного забора до дома Роберта было минут десять ходьбы. Тропинка здесь пролегала широкая, а почва казалась прочной, будто протоптанной. Неужели ею кто-то часто пользовался? Что, если злоумышленники следили за бывшим детским садом перед тем, как напасть? В голове роились новые подозрения, но поделиться ими Вадиму было не с кем. Он добрался до зарослей бурьяна и хотел уже протиснуться между колючими стеблями, как со стороны здания донеслись мужские голоса.

– Вот там прямо и нашли? – поинтересовался густой бас.

– Совершенно верно, под полом, – ответил пастор.

– Почему же тогда наш дознаватель ничего не обнаружил? – грозно вопрошал неизвестный. Судя по всему, это был какой-то представитель власти.

– Значит, так смотрели, – парировал недовольный голос Власьева-старшего. – Никто мальцов не ищет, кроме нас. Никому ничего не нужно. Это же бардак!..

– Бардак у вас в общине здесь, – воскликнул бас, и Вадим решил поскорее пробраться к дому, чтобы сообщить новому стражу порядка о находках на кладбище. – Плетнёв этот куда вот делся? Сбежал?

Парень замер в бурьяне, не понимая, почему этому человеку вдруг понадобился именно он.

– Вы в курсе, что его уже судили за похищение? – продолжил незнакомец, и Никита Денисович с Робертом не нашли, что ответить на такое заявление. – А? И что он с судимостью у вас здесь лазает зачем-то?.. Нет, это вы не потрудились выяснить?

– Вы что хотите сказать, что подозреваете Вадю? – ошеломлённым голосом уточнил пастор.

– Ха, его уже не подозревают, ему обвинение предъявить собираются! Где он сейчас вот? Испарился?

Плетнёв угрюмо стоял в зарослях, раздумывая, как ему лучше поступить. То, что судимость у него имелась, он, конечно, не сообщал адвентистам. Да они и не спрашивали. Но думать, что это он повинен в исчезновении сыновей пастора, было просто возмутительно!

– Обыщите здесь всё, – приказал бас, видимо, своим подручным, с которыми прибыл в дом Роберта. – На уши мне всё село поставьте. Этот Плетнёв не мог далеко скрыться. И «Газель» вон тоже в розыск объявите. Вдруг он угнал её, чтобы сбежать…

Теперь Вадиму меньше всего хотелось выходить из укрытия. И хотя он понимал, что это не совсем правильно и что надо поскорее разобраться в этом недоразумении, ноги повели его обратно к кладбищу.

Парень шёл и всё размышлял, как же ему поступить. С одной стороны, у следствия явно нет никаких доказательств его причастности. Более того, у него же имелось алиби, ведь он всю прошлую ночь провёл дома. С другой стороны, это алиби могли подтвердить только пьяницы-родители. Да и местные правоохранительные органы работали весьма топорно по таким вопросам. Уж кому, как не Вадиму, это было знать на собственной шкуре. И чем дальше он удалялся от дома пастора, тем увереннее себя чувствовал.

Небо над головой тем временем стремительно темнело. Вдобавок с севера наступали чёрные тучи, предвещая ночной дождь. Поэтому следовало поскорее придумать план отступления. Жаль, ни мобильника, ни денег у Плетнёва нет, а сумка с немногочисленными вещами осталась дома у пастора. Лишь топорик, который он продолжал сжимать в руке с момента его находки.

Во всяком случае, находиться вблизи бывшего детского сада никак было нельзя, и Вадим решил вернуться на кладбище. Может, даже удастся догнать Власьева-младшего. Хотя тот уж наверняка был в своей «Газели» и собирался ехать за родителями и сёстрами. Конечно, стоит попытаться найти другой путь. Но с левой стороны кладбища подпирало непролазное болото, а справа плотная стена из зарослей крапивы и чертополоха. Так что иного выбора не было – пришлось лезть на погост через дыру в заборе.

В вечерней темноте здесь было по-особенному жутко. Тишина сменилась какими-то шорохами и треском. Тропинку практически не видно, поэтому Плетнёв то и дело натыкался на острые ограды и поросшие мхом каменные надгробия. У Кристиана хотя бы имелся фонарик на сотовом телефоне, а Вадим с топориком двигался фактически на ощупь. Поэтому когда он споткнулся и повалился на мраморный крест, это не вызвало особых удивлений. А вот приглушённый пиликающий звук откуда-то из недр кладбища заставил парня насторожиться. Кажется, это была мелодия какой-то популярной песни. Но откуда она в тёмное время на заброшенном погосте?

Вадим двинулся на звук, который не прекращался. В голову закрались смутные подозрения. Когда же из мглы засиял мелкий огонёк, он окончательно убедился, что это мобильник.

Пробраться к нему оказалось не просто. Телефон наигрывал у подножия очередного памятника, окружённого металлической оградой. Несколько раз зацепив джинсы за острые края, Плетнёв протянул руку и поднял дребезжащий аппарат. Несомненно, это был мобильный Кристиана. Но самого хозяина поблизости не обнаружилось. Когда Вадим заглушил звук звонка, он почувствовал, что клавиши телефона липкие. В сумеречном свете экранчика показалось, будто это кровь.

– Крис! – выкрикнул парень, обходя могилу, у которой нашёл мобильник. – Крис, отзовись!

Плетнёва охватила паника. Что же это такое происходит??? Сначала менты объявляют его в розыск, а теперь ещё и Власьев угодил в какую-то переделку?! «Ведь говорил же ему не идти одному», – увещевал Вадим, метая взгляд во все стороны в надежде отыскать товарища. И так продолжалось бы долго, если б со стороны каменной стены не донеслись звуки машин.

– Крис?.. – прошептал Плетнёв и ринулся к выходу.

Может, злодеи, напавшие на Власьева, в этот самый момент грузили его в свой автомобиль? Нужно было догнать их и попытаться как-то остановить.

Заметив впереди огни деревенских домов, Вадим прибавил ходу и выпрыгнул сквозь обрушенный участок ограждения прямо к чьей-то тёмной иномарке.

– А ну, руки поднял! – воскликнул знакомый голос милиционера, с которым удалось познакомиться днём возле сгоревшей машины. – Я не шучу, ногу тебе отстрелю, гадина!..

Вадим нехотя выполнил приказ, и к нему подбежал парнишка в серой пилотке. Беглеца уложили на землю, заломили руки и ноги.

– Отлично, мужики, – раздался бас, который Вадим слышал около часа назад в огороде пастора, заросшем бурьяном. – Гражданин Плетнёв, Вы задержаны по обвинению в похищении троих братьев Камаловых!..