Читать книгу Шерлок Холмс. Армия доктора Моро - Гай Адамс - Страница 5

– Тем вечером, когда Моро покидал страну, – пояснил Майкрофт, – я встретился с ним в его лаборатории, предварительно расспросив своего агента об опытах доктора. Многие из них, как вы справедливо заметили, были настолько далеки от современной науки, что не могли принести никакой практической пользы. Они лишь подтверждали предположение о том, что Моро повредился рассудком. Но некоторые работы показались мне весьма перспективными. И они, при моей скромной поддержке, были продолжены.

Я предложил Моро помощь, поскольку он не имел больше возможности легально проводить свои опыты. Если доктор хотел и дальше заниматься наукой, то у него не оставалось другого выбора, кроме согласия на мои условия. Он должен был принять небольшую сумму, какую я мог ему выделить, и придерживаться желательного направления в дальнейших исследованиях. Я не заблуждался насчет того, что Моро постарается выйти из-под моего контроля, как только окажется за границей. Поэтому я послал вместе с ним помощника, чтобы он наблюдал за доктором. Тот человек не раз выполнял мои поручения и, казалось, заслуживал полного доверия. Однако впоследствии я узнал, что он был заядлым пьяницей и ради выпивки легко забывал о своих обязанностях.

Они обосновались на небольшом острове в Тихом океане и лишь дважды в год выбирались в населенные места, чтобы пополнить припасы. В остальное время напарники находились в полной изоляции. Я всего-навсего предложил им работу и дал туманные обещания на случай, если опыты приведут к нужному результату.

– В чем заключались эти опыты? – спросил Холмс.

– Моро пытался определить биологический механизм, запускающий процесс химических изменений в организме, изучить его действие и воспроизвести экспериментальным путем. Он надеялся получить сыворотку или какой-либо другой препарат, который увеличил бы приспособляемость человека к внешним условиям, повысил иммунитет к различным болезням, сделал наше тело невосприимчивым к экстремально высоким или низким температурам, а также позволил подолгу обходиться без пищи и воды. Откровенно говоря, даже незначительный прогресс в этих исследованиях сделал бы нашу армию непобедимой.

– Но это же невозможно! – воскликнул я. – Вы в самом деле рассчитывали на успех?

– Дорогой Ватсон, – раздраженно ответил Майкрофт, – прежние работы доктора Моро давали полное право надеяться на это. Я не из тех людей, кто бросает на ветер деньги ее величества. К сожалению, ничего не вышло. У Моро были совсем другие планы.

С некоторого времени я перестал получать донесения от своего агента Монтгомери. Признаться, поначалу мне подумалось, что произошла катастрофа: стихийное бедствие наподобие шторма или же нападение аборигенов. Разве можно знать наперед, какие опасности подстерегали отшельников на оторванном от всего мира клочке земли? Казалось маловероятным, что они смогут выжить без посторонней помощи.

– Разумеется, ты нашел способ выяснить, что случилось? – поинтересовался Холмс.

– Я мог лишь послать к острову случайно проходящий мимо британский военный корабль, естественно не раскрывая при этом никаких подробностей. Капитан просто получил от командования приказ оценить возможность оборудования здесь военно-морской базы. В рамках этого приказа он должен был выяснить, кто живет на острове. Если Моро, Монтгомери и их туземные помощники остались в живых, они так или иначе выдали бы свое присутствие – дымом от костра, рыболовными сетями на берегу или чем-то еще. Конечно же, если бы их нашли, мне грозили бы серьезные неприятности, но я рассудил, что игра стоит свеч. Помимо всего прочего, я не исключал и возможности того, что Моро предложил свои услуги правительству другой страны. В любом случае это был лучший вариант, которым я располагал. Возможно…

– Тебе удалось что-то разузнать про Моро? – перебил его Холмс.

– Все не так просто, – ответил Майкрофт. – Позвольте мне продолжить рассказ по порядку. Я не получал никаких известий о Моро в течение восьми лет. Но двенадцать лет назад, если помните, в южной части Тихого океана потерпело крушение пассажирское судно «Леди Вейн».

Я в самом деле читал об этом происшествии. «Леди Вейн» пропала спустя несколько дней после выхода из Кальяо. Погибли все пассажиры, за исключением тех, кто оказался на переполненном баркасе, спасенном позже военным кораблем. Все это я и пересказал брату Холмса.

– Выжил еще один пассажир, – уточнил Майкрофт. – Эдвард Прендик, молодой человек из почтенной семьи. Он изучал естествознание, поскольку любой достойный человек обязан чему-то учиться, если не желает утратить остатки разума к тридцати годам. Его нашли спустя одиннадцать месяцев после гибели «Леди Вейн» в шлюпке посреди океана.

– Он плавал в океане все эти одиннадцать месяцев?

– Разумеется, нет. Это превысило бы даже те пределы выносливости, которых я хотел добиться с помощью опытов Моро. Прендик утверждал, что провел это время на острове, в компании самого скандально известного доктора, пьяницы Монтгомери и множества ужасных созданий, каких не увидишь и в кошмарном сне.

– Что это были за создания? – спросил я.

– Немыслимая помесь человека с дикими животными – результаты хирургических опытов Моро. Прендик уверял, что весь остров населен этими существами, племенем разумных животных, передвигающихся на задних конечностях, как обычные люди. В конце концов монстры взбунтовались против своего создателя, а Прендик лишь чудом остался в живых.

– И после этого Холмс упрекает меня в том, что я рассказываю небылицы, – рассмеялся я. – Мне бы и в голову не пришло ничего подобного.

Майкрофт встретил мою скептическую реплику ледяным молчанием.

– Не знаю, небылицы вы рассказываете или нет, – наконец произнес он, – но Прендик говорил правду.

Я не мог серьезно отнестись к подобному заявлению. Даже Холмс выглядел несколько озадаченным. Он глубоко затянулся и внимательно посмотрел на брата, пытаясь, вероятно, определить, не разыгрывают ли его. Сам же я ничуть не сомневался в том, что Майкрофт не лжет – хотя человек, возглавляющий секретную службу, должен в совершенстве владеть этим искусством. Но он, безусловно, понимал, насколько важно придерживаться точных фактов, беседуя с Холмсом. Если Майкрофт решился рассказать нам об этих событиях, значит именно так все и произошло. Однако я не допускал даже мысли о том, что гибриды человека с животными могут существовать на самом деле. Скорее всего, здесь какая-то ошибка. Безумные фантазии доктора Моро и его страсть к вивисекции, возможно, заставили его создать выводок уродцев, подобных тем, что показывают в американских бродячих цирках. Чудовища, столь впечатлившие Прендика, вполне могли оказаться такими же «мальчиками-рыбами» или «девушками-птицами». Несомненно, опытный глаз сразу разоблачил бы уловку. Я так и сказал Майкрофту, но тот в ответ лишь покачал головой.

– Понимаю ваше недоверие, – признал он. – Более того, я был бы разочарован, если бы такой сведущий в медицине человек подумал иначе. Я могу доказать правдивость рассказа Прендика, однако ради экономии времени прошу вас просто поверить мне на слово.

Я постарался выполнить его просьбу.

– Очевидно, Моро решил, что поставленные мной задачи помешают ему проводить собственные исследования. Видимо, он также опасался, что химическим путем не добьется желаемого результата, и использовал хирургические методы. Или же он просто не мог жить без скальпеля. Вероятно, сказались все названные причины.

– Некоторые индивидуумы просто теряют волю при виде крови, – заметил я. – Ущербные или обиженные на весь мир люди не должны получать подобную власть над природой.

– Как бы то ни было, развитие науки невозможно повернуть вспять. Однажды полученные знания будут в дальнейшем лишь углубляться и расширяться, но никогда не исчезнут.

– Однако если доктор Моро погиб…

– Я не уверен в его смерти. Хотя Прендик настаивает на том, что чудовища растерзали своего создателя. Он вместе с Монтгомери похоронил останки доктора. Затем эти существа напали на самого Монтгомери и, посчитав его мертвым, выбросили в океан.

– Посчитав мертвым? – переспросил Холмс.

– Я стараюсь передавать слова Прендика с максимальной точностью. Хотя нельзя не учитывать, что мы располагаем свидетельством лишь одного человека.

– Человека, подвергнутого тщательному допросу, – добавил я.

– Не такому уж тщательному, – не согласился Холмс и усмехнулся, заметив мой недоуменный взгляд. – Поскольку его допрашивал не я.

– И не сможешь допросить, – сказал Майкрофт. – Эдвард Прендик недавно скончался. События, случившиеся одиннадцать лет назад, не могли не сказаться на его психике. Решив, что его измотанным нервам вредит городская суета, он переселился в деревню, где вел затворническую жизнь, посвящая все свое время чтению и занятиям химией. Поэтому прошло несколько дней, прежде чем соседи обнаружили его труп.

Майкрофт одним глотком осушил чашку с кофе и поставил ее вместе с блюдцем на подлокотник кресла.

– Все улики указывают на то, что это было самоубийство. Полиция пришла к такому же выводу.

– Ты в этом сомневаешься?

– Лишь по одной причине: я не могу понять, почему хорошо знающий химию человек решил отравиться кислотой. Существуют куда менее болезненные способы самоубийства.

– Агония, вероятно, была мучительной, – согласился я. – Любой бы на его месте предпочел наркотик. Надеюсь, труп не успел настолько разложиться, чтобы затруднить опознание?

– Он, конечно, был не в лучшем состоянии, но Прендика сумел опознать почтальон – единственный человек, который часто виделся с покойным, поскольку регулярно доставлял его посылки с научными журналами и оборудованием.

– Таким образом, – заключил Холмс, – у нас есть трое подозреваемых, способных повторить опыты доктора Моро. И все они, вероятно, мертвы. Но раз уж ты отказываешься признать это, стало быть, эксперименты продолжаются. Правильно?

– У меня есть кое-какие подозрения, – кивнул его брат. – Несомненно, вы читали в газетах об убийствах в Ротерхите?

– На берегу реки нашли несколько трупов, – тут же припомнил Холмс. – Полиция определила, что это жертвы нападения банды хулиганов.

– Превосходно, не правда ли? – хмыкнул Майкрофт. – Ничто так не снижает интерес публики, как упоминание о хулиганах.

– Холмсу подобные дела тоже наскучили, – вставил я. – Несмотря на мои попытки его расшевелить, он даже слушать не захотел.

– Сдается мне, что вы ни о чем таком даже не заикались.

Я не смог сдержать возмущения, потому что регулярно зачитывал Холмсу новости, надеясь привлечь его внимание к какому-либо происшествию.

– Я прочитал вслух половину газеты!

Он пожал плечами:

– Если память мне не изменяет – а обычно я на нее не жалуюсь, – там не было ни одного преступления, над которым стоило бы задуматься.

Я не желал отступать и попытался перечислить главные события того дня.

– Несколько краж, убийство Чарльза Дюфриса, исчезновение дрессировщика собак Барри Форшоу, отравление в Хайгейте, ограбление в двенадцатичасовом поезде на Лемингтон и похищение известного парижского меховщика, – провозгласил я.

Он лишь пренебрежительно махнул рукой:

– Ничего интересного. Потерявшиеся люди и мелкие воришки!

Я обернулся к Майкрофту:

– Он вечно жалуется на скуку, но знали бы вы, как трудно заставить его заняться каким-либо делом. В тот день он бросил газету в огонь и принялся изучать свою коллекцию собачьей шерсти.

– Собачьей шерсти? – удивленно приподнял брови Майкрофт.

– А как еще можно определить породу собаки по нескольким шерстинкам? – проворчал в ответ Холмс.

Майкрофт оставил эту фразу без ответа и продолжил:

– Давайте вернемся к событиям в Ротерхите. В действительности на тех людей напали животные.

– Ну и ну, – проговорил я. – Надеюсь, вы объясните, как это связано с нашим делом.

– Патологоанатом, проводивший осмотр, клянется своей репутацией, что такие раны не могло нанести какое-то одно животное.

– И ты пришел к выводу, – закончил за него Холмс, – что там орудовала целая стая. И что в этом особенного?

– Видишь ли, если бы в водах Темзы когда-либо встречались акулы, я непременно узнал бы об этом.

– Среди нападавших была акула?

– Да, одной из жертв откусила ногу черноперая акула. Та ее разновидность, что обитает возле берегов Австралии.

– Не может быть! – воскликнул я.

– Удивительное дело, – сказал Холмс, оборачиваясь ко мне. – Еще несколько недель назад вы готовы были поверить в демонов и колдовство. А теперь бледнеете от страха, столкнувшись с наукой – пусть даже с необычным и незнакомым широкой публике ее направлением. Это многое объясняет.

– В той истории я просто решил доверять своим ощущениям, – возразил я.

– Грубейшая ошибка, – отметил Холмс. – Ощущения могут обмануть недостаточно подготовленного человека.

– Значит, вы верите этой нелепице о разгуливающих по улицам Ротерхита чудовищах?

– Дело не в том, верю я ему или нет. – Холмс кивнул на Майкрофта. – Как и мой брат, я должен сам убедиться в происшедшем. Однако приходится признать, что возможности науки настолько расширились за последнее время, что все это может оказаться правдой. Наука чрезвычайно подвижна, доктор. Подобно ртути, пролитой в лаборатории, она устремляется во все стороны. И зачастую мы не в состоянии вернуть ее на место или хотя бы ограничить ее продвижение.

– Мне знакомы свойства науки, – проворчал я. – Черт возьми, я много лет изучал ее.

– Правда, – примирительно улыбнулся Холмс. – И достигли немалых успехов в своей области.

– Вот именно, в моей области, – улыбнулся я в ответ, принимая его оговорку.

– Я не собираюсь пока делать выводы, – вернулся к теме разговора Майкрофт. – Просто пересказываю вам то, что знаю сам. И надеюсь, что ваши опыт и знания, – оглянулся он на меня, – помогут докопаться до сути дела. Я хочу, чтобы вы расследовали эти убийства и опровергли – или подтвердили – мою версию, а дальше действовали по обстоятельствам.

– Что значит «по обстоятельствам»? – спросил Холмс.

– Если доктор Моро выжил и продолжает свои опыты, я хочу отыскать его.

– Судя по тому, что вы рассказали, – рассмеялся я, – вам понадобятся скорее охотники, чем сыщики.

– И они тоже, – согласился Майкрофт. – Это слишком важное дело, чтобы поручить его лишь вам двоим.

Холмс криво усмехнулся и пнул каблуком ножку кресла. Его не привлекала идея участвовать в коллективном расследовании.

– Я знаю, как ты не любишь работать с незнакомыми людьми, Шерлок, – добавил Майкрофт. – Но ты должен понять, что это крупная операция, к которой я подключил всех своих лучших экспертов.

– Всех? – Холмс едва не перешел на крик. – Сколько же их?

– Они не будут путаться у тебя под ногами во время расследования, просто я, помимо специалистов по выслеживанию и захвату, привлек также… ну хорошо, давай назовем это научным клубом. Я приказал лучшим умам нашей страны рассмотреть проблему и предложить варианты ее решения. Кто знает, чья помощь нам понадобится – биологов, врачей или тех, кто сумеет подойти к задаче с неожиданной стороны. Вы познакомитесь с ними сегодня вечером. Они ждут вас.

– И где будет заседать научный клуб? – с улыбкой поинтересовался я.

Майкрофт довольно рассмеялся:

– В самом подходящем месте, какое только можно себе представить. В Британском музее.