Читать книгу Первая психологическая помощь - Гай Винч - Страница 5

Представьте, что вы сидите в комнате ожидания с двумя незнакомыми людьми. Один из них замечает на столе мяч, берет его и бросает другому. Тот улыбается, оглядывается и бросает мяч вам. Допустим, у вас нет проблем с координацией движений. Вы бросаете мяч первому человеку, а тот быстро швыряет его второму. Но что, если второй, вместо того чтобы кинуть его вам, сделает пас первому, исключив вас из игры? Какие эмоции вы испытаете? Будут ли задеты ваши чувства? Повлияет ли это событие на ваше настроение? Затронет ли оно вашу самооценку?

Большинство лишь усмехнется: два незнакомца не бросили мне дурацкий мяч в комнате ожидания – велика потеря! Но, проанализировав эту ситуацию, психологи нашли кое-что очень любопытное. На самом деле она затрагивает нас гораздо больше, чем мы думаем. Психологи нередко разыгрывают ее самостоятельно, когда в роли двух незнакомцев выступают сами исследователи. Один из них (который думает, что он ждет начала совершенно другого эксперимента) всегда оказывается «третьим лишним» спустя несколько бросков. Десятки исследований продемонстрировали, что исключенные из игры люди испытывают значительную эмоциональную боль.

Эти результаты становятся еще интереснее, если принять во внимание тот факт, что речь идет о самом незначительном отвержении из всех, встречающихся в реальной жизни. Если банальный случай остракизма вызывает острую душевную боль (а также ухудшение настроения и снижение самооценки), можно представить, насколько болезненным является отвержение в значимых для нас ситуациях. Вот почему, если нас бросает любимый человек, увольняют с работы или мы вдруг узнаем, что друзья не пригласили нас на вечеринку, по нашему эмоциональному благополучию наносится сильный удар.

Отвержение отличается от всех остальных отрицательных эмоций интенсивностью боли, которую мы испытываем. После болезненного отвержения нам часто кажется, что нас ударили в живот или даже вонзили нож в сердце. Конечно, не многим из нас доводилось получать ножевое ранение в грудь, но, когда психологи просят сравнить боль в результате отвержения с физической, многие уподобляют ее родовым мукам или болезненной противоопухолевой терапии. Для контраста подумайте о других неприятных переживаниях вроде горького разочарования, фрустрации или страха и проведите параллель между ними и болью отвержения.

Но почему отвержение причиняет гораздо больше боли, чем другие эмоциональные раны?

Ответ кроется в нашей эволюции. Люди – стадные животные. Изгнание из племени или социальной группы в далеком прошлом означало потерю доступа к пище, безопасной среде и половым партнерам, что значительно осложняло выживание. По сути, остракизм означал смертный приговор. Учитывая всю тяжесть последствий, наш мозг разработал систему раннего оповещения, предупреждая нас о риске изгнания острой болью даже при малейших намеках на отвержение.

Компьютерная томография мозга показывает, что отвержение активизирует те же участки мозга, что и физическая боль. Удивительно, но обе системы так тесно связаны, что, когда организаторы давали людям парацетамол перед началом своего подлого эксперимента с мячом, испытуемые страдали куда меньше, чем в случае, когда им не давали обезболивающих. Как ни печально, другие отрицательные эмоции, например смущение, не демонстрируют реакции на парацетамол, а значит, он не поможет, если мы перепутаем даты и оденемся на работу в костюм для Хэллоуина.