Читать книгу Ее Высочество - Гай Юлий Орловский - Страница 6

Пока она пела, Понсоменер вошел в зал, в одной руке лук с уже наброшенной тетивой, в другой руке стрела, а колчан с остальными за спиной.

Он так и остался у порога, тоже словно заслушавшись, но я видел, как его сузившиеся глаза следят то за глердессой, то за дочерью. Я насторожился, но Винелла поет так нежно и сладостно, что снова заслушался невольно, чувствую, как сладкое тепло охватывает душу, а глердесса смотрит на меня с такой нежностью, словно я…

Она вскрикнула, я вздрогнул, приходя в себя. Глердесса со стрелой в груди ринулась через весь зал громадными прыжками к Понсоменеру, а он, быстро-быстро двигая руками, всадил в нее еще три стрелы, и тут она в громадном прыжке взвилась в воздух и обрушилась на него с растопыренными руками, где на укоротившихся пальцах уже появились когти, и с жутко оскаленной мордой.

Винелла, вскрикнув, метнулась на Фицроя. Я сбросил оцепенение, в ладони впечатались рукояти пистолетов, и, сцепив зубы, открыл стрельбу в тварь, что секунды тому назад была глердессой.

Она свалилась на бок, дрыгая лапами, я повернулся с пистолетами к борющимся Фицрою и Винелле. Она с рычанием тянулась к его лицу, жутко щелкая громадными зубами, а он обеими руками удерживал ей голову в дюйме от своего носа.

Лапами она драла ему грудь, верхняя одежда уже в клочьях, но под нею та, что я купил для горнолыжников, даже пуля не пробьет, когти скользят, как по стеклу…

Я присел и всадил в нее две пули в бок, а потом две в голову. Рычание стало тише, Фицрой с усилием свалил ее, рукавом вытер закапанное ее слюнями лицо.

Его трясло, он не мог сказать слова, только шлепал губами. И тут распахнулась дверь детской, оттуда выметнулось еще три зверя, поменьше.

Понсоменер как будто ждал, три стрелы одна за другой ушли в того, что был к нему ближе. Я безостановочно стрелял в бегущего на меня, и он, весь в крови, упал мне под ноги, продолжая прожигать меня лютым взглядом и щелкая зубами.

Фицрой насадил на клинок третьего, самого мелкого, тот прыгнул достаточно глупо прямо на блестящий меч.

– Вот и весь выводок, – проговорил я вздрагивающим голосом. – Полная зачистка, будь она неладна.

Понсоменер, не глядя на распростертых в лужах крови детенышей, перевернул старшего зверя и начал деловито высвобождать из его тела стрелы. Мои пули, как я понял виновато, всего лишь добили чудовище, а вообще-то Понсоменер справился и без меня.

– Ты молодец, – сказал я, – очень даже… Как я мог не почувствовать? Что за дурак, дал себя околдовать…

Он сказал ровным голосом:

– Они таились очень хорошо.

Фицрой, припадая на левую ногу и опираясь на меч, доковылял к нам, лицо виноватое, в глазах боль и стыд.

– А какие были нежные, трепетные, – проговорил он, голос у самого трепетал, как бабочка на ветру. – Я же почти влюбился…

– Женщины все такие, – утешил я. – Думаю, барон тоже был интеллигентным, вежливым и учтивым собеседником. Именно тот случай…

– Какой?

– Поскреби интеллигента, – пояснил я, – такое обнаружишь… Ты как, цел?

– Не совсем… Можно сказать, убит…

– Убит? Как?

– Прямо в сердце, – ответил он стонуще. – Я был уверен, что вот нашел свое счастье… А счастье было так близко, так возможно… и так возможно, и вот так возможно…

Я зябко передернул плечами.

– Странно другое.

– Что?

– Я ничего не почувствовал, – признался я. – Никакой опасности.

– А Понсоменер чувствовал, – сообщил Фицрой. – Он, еще когда шли в дом, шепнул мне, чтобы держал все оружие, что у меня есть, при себе и наготове. Но я, дурак, не послушался.

Я покачал головой.

– Я не такой чувствительный. Если меня хотят убить, только тогда в задницу кольнет. Но на этот раз было тихо.

– А если и не собирались убивать? – спросил он. – Тихо и мирно жили, своей сути не выказывали. Может быть, барон шалил по ночам тайком даже от семьи?

Я задумался, такое напрашивается, явно они не питали к нам вражды. Во всяком случае, немедленно напасть не собирались, я бы почуял. И вообще мы им нравились… Хотя, конечно, могли нравиться, как хорошая еда, даже лакомство.

Понсоменер вышел из соседней комнаты, в руках куча праздничной одежды, на руку по локоть нацепил штук десять золотых цепей.

– Своих крестьян не трогал, – подтвердил он, – только проезжающих мимо. Вот награбленное.

Фицрой поинтересовался:

– Может, покупал в городе?

Понсоменер покачал головой:

– Нет. Чую. Это все от разных людей. Вот эту цепь сорвали с еще живого. А эти уже с трупов. Кровь стерта, но чую.

– Брал только то, – определил я, – что его не выдаст! Окровавленную одежду или чужие сапоги не приносил даже домой. Ладно, поехали отсюда.

Когда вышли из дома, Понсоменер оглянулся, но ничего не сказал, но Фицрой понял, покрутил головой.

– Тоже хотел поджечь, но это неинтересно и грубо.

– Верно, – согласился я, – на пожар нужно любоваться, это красивое и величественное зрелище, а не просто поджег и уехал. Кстати, там как раз обед для нас приготовили…

Фицрой вскрикнул:

– Ты что? Какой обед?.. Да я теперь неделю есть не смогу! Как вам не стыдно, грубые вы люди, только услышали запах жареной баранины, так сразу…

– И похлебка наваристая, – сказал я. – Аромат даже здесь с ног сшибает.

Фицрой сказал твердо:

– Не стану!.. Не смогу!.. Это как-то совсем нехорошо. Как можно вообще есть после того, что случилось?.. Ладно, уговорили, но только одну ложку…

После обеда он последним поднялся в седло, весь раздувшийся и сытый настолько, что вот-вот упадет с коня и заснет, а мы с Понсоменером погнали коней к дороге, а там повернули на столицу.

Без приключений добрались до Готверга, оттуда поднялись по реке Дорнес к столице Дронтарии, славному и роскошному городу Шмитбергу.

Городская стража плату берет только с возниц, да и то груженых, мы свободно проехали втроем через город прямо к королевскому дворцу. Стража тут же вызвала дежурного офицера, тот со всеми знаками внимания провел в главное здание, там передал с рук в руки начальнику охраны, а тот повел наверх в сторону королевских покоев.

Фицрой отправился навестить знакомых придворных, захватив с собой Понсоменера, а меня оставили ожидать в общем зале.

Я прислонился к колонне, почему-то в таких залах никогда не бывает стульев, даже простых лавок. Глерды богатые и очень богатые прогуливаются группками, сверхбогатые либо по двое, либо в одиночку, вижу немногих женщин, эти на выпасе под бдительным оком мужей, пара милых красоток, застывшие гвардейцы по обе стороны двери…

Две женщины, проходя мимо, улыбнулись, я ответил легким и ни к чему не обязывающим поклоном. Они тут же остановились, первая прощебетала:

– Вы и есть тот таинственный глерд, что появился из ниоткуда и которому король подарил замок?

Я ответил так же легко:

– Хотел бы из ниоткуда, это таинственно и загадочно, однако, увы, я из Нижних Долин прибыл к его величеству королю Астрингеру. Видимо, я хорошо выполнил поручение моей королевы Орландии, потому меня и одарили так щедро.

Они переглянулись, вторая сказала нарочито капризным голоском:

– Но вы все равно таинственный незнакомец! Так интереснее. Кого из нас вы намерены похитить и утащить в свое темное логово в дремучем лесу?

Я пробормотал:

– Ну почему же сразу в лес… Я не настолько дикий, лучше утащу на сеновал, это ближе и удобнее… А обеих можно?

Они расхохотались, а я вдруг ощутил холод между лопатками. Продолжая улыбаться, повернулся медленно, вдоль стены четверо глердов, никто не смотрит в мою сторону, но впечатление такое, что вон тот и вон тот отвернулись только что.

Волна острой неприязни идет вон от того толстяка, что не столько толстяк, как очень крепкий и мускулистый мезоморф.

Я указал на него взглядом:

– А кто вон тот человек?

Женщины посерьезнели, переглянулись. Первая сказала упавшим голосом:

– Так вы все поняли? Или знали?

Я улыбнулся шире:

– А вы намерены хранить тайну?

Первая сказала тихо:

– Ну что вы, глерд… Какая женщина способна хранить тайны? Особенно в постели…

Я сделал радостное лицо.

– Тогда нужно воспользоваться, пока вы женщина…

Она ответить не успела, сзади кто-то крепко взял за локоть, я уже по хватке узнал начальника охраны дворца.

– Глерд Юджин, – сказал он строго, – пойдемте. Его величество ждет!

Я улыбнулся женщинам, дескать, в другой раз, а он властно повлек меня через зал, а потом еще через два, и везде я чувствовал себя в центре внимания.

Человек, которого король одаряет так щедро, сразу вызывает жгучий интерес как у собственно местных придворных, так и прибывших из города зрелых дам, присматривающих перспективных женихов для подрастающих дочерей.

Гвардейцы у двери короля окинули меня оценивающими взглядами, а слуга торопливо распахнул обе половинки двери.

Король прохаживается вдоль стены с широкими стрельчатыми окнами во двор, руки заложил за спину, походка деловая, брови сдвинуты над переносицей, но при виде меня заулыбался.

– Глерд Юджин!.. Что привело вас? Говорите, все для вас!

Я выставил ладони в протестующем жесте.

– Ваше величество, абсолютно ничего. Я отправляюсь в Нижние Долины, нужно все же сказать ее величеству, что вы предупреждены и готовы встретить армию Антриаса во всеоружии.

Он посерьезнел, кивнул.

– Верно, так ей будет спокойнее. Да и не наделает глупостей. Или она в вас не может усомниться?

Взгляд его стал острым, я ответил вежливо:

– Как и вы, ваше величество. Я не обеспокоен борьбой за выживание, потому могу позволить себе роскошь быть честным.

– Вы останетесь там… надолго?

Паузу он сделал нарочитую, чтобы на два вопроса в одной фразе можно было дать и два ответа.

– Как только, – ответил я, – так сразу. Мне делать там нечего, в моем замке преспокойно обходятся и без меня, а я навещу своего старого учителя, мастера Рундельштотта, и тут же вернусь. Хочу заодно сообщить, что силы Гарна и Пиксии на море не так уж и ого-го.

Он насторожился, понизил голос.

– Вы… уже проверили?

– Да, – ответил я. – Ваш Вэнсэн Ваддингтон наверняка скоро прибудет и предоставит более полный ответ. Он был с нами в Карбере, лично кого-то зарубил, а потом участвовал в потоплении десятка гарнских кораблей. Или двух десятков, кто эту мелочь считает?

Он охнул.

– Было… сражение?

– Не с нами, – сообщил я тихо. – Какие-то морские разбойники вторглись в воды Гарна, разгромили пристань, сожгли корабли и уплыли. Ваше королевство ни при чем. Я хочу еще раз сказать, что мы можем нарастить преимущество за счет более высокого уровня техники. Продержаться нужно не так уж и долго, еще два-три месяца, и выйдем на другой уровень.

Я говорил бодро и уверенно, на какой уровень, не сказал, пусть король думает свое, а я свое, даже от друзей должны быть тайны, а короли вообще друзьями быть не могут.

Он сказал с сожалением:

– А вы в такое время должны возвращаться к нашей кузине Орландии…

– Я свою роль выполнил, – согласился я, – но пусть королева получит подтверждение, что меня не прибили по дороге разбойники, что все передал вам и что теперь Антриаса ждет разгром.

Он кисло улыбнулся:

– Да, женщин нужно успокаивать, даже если они на троне. Хорошо, глерд Юджин…

Я ответил на его невысказанный вопрос:

– Ваше величество, мне нужно еще и кое-что забрать из моих личных вещей, так как намереваюсь вообще переселиться в Медвежий Коготь, великодушно подаренный вами, всерьез и, возможно, надолго.

Он широко заулыбался:

– Все шутите? Это ваш замок, ваши земли и ваши деревни.

– Спасибо, ваше величество. Я обернусь быстро.

– Глерд, я рад. Возвращайтесь поскорее!

– Как только, – ответил я с поклоном, – так сразу. Ваше величество, я с вашего разрешения отправлюсь сегодня же. К сожалению, не могу попробовать ни вашего прекрасного вина, ни ваших красоток, что намного раскованнее, чем в Нижних Долинах.

Он улыбнулся:

– Хоть наши королевства и рядом, но теплое южное море и жаркое солнце влияют на мораль. А дальше на севере, как я слышал, вообще все строго и праведно, мухи дохнут. Возвращайтесь поскорее, глерд!

– Спасибо, ваше величество. Еще раз заверяю вас, преимущество на море завоевать нетрудно. Несколько больших кораблей с правильно поставленными парусами – и можем вести бой, когда изволим, а если восхотим выйти из сражения, никто не догонит наши быстроходные суда!

Он слушал внимательно, кивнул.

– С нетерпением жду прибытия Ваддингтона.

– Он расскажет, – сказал я скромно, – что мы с палубы корабля сумели нанести огромный ущерб порту и всем складам, но, увы, это ничего не решает. Даже полное господство на море не решает!

Он вскинул брови.

– Глерд?

– В ответ на успехи вашего величества на море, – сказал я, – Гарн может вторгнуться с армией на суше. А если еще снова сговорится с Пиксией…

Он помрачнел, вздохнул.

– Да, флот не спасет… Будем таиться.

– Вечно таиться не удастся, – сказал я. – Будем искать острова в океане. Пригодные, чтобы там заложить базу. Тайную базу. И уже оттуда совершать набеги!

Он подумал, лицо посветлело.

– Понятно.

Я сказал с великой неохотой:

– Ваше величество, когда мы там обоснуемся, нас либо уже раскроют, либо… либо вы сможете первым заявить, что глерд Юджин где-то построил корабли, но вы за него не отвечаете. Даже можете пригласить международную комиссию… имею в виду гарнцев и пиксийцев, пусть проверят всю береговую линию.

– А ваш нынешний тайный порт?

– Там мы все уберем, – сказал я великодушно. – В любом случае это не важно. Мы все делали тайно от вас, так что Гарн не сможет вас обвинить. Кстати, ваше величество, нам понадобится больше парусины… Если у вас не знают, что это, то даже лучше. Само слово «парусина» лучше не употреблять. А так просто плотная льняная ткань. Грубая, что значит толстая. Для прочности… Хотя нет, лучше из конопли. Из конопли крепче. Отталкивает влагу и не портится от морской воды… Побольше.

Он кивнул.

– Глерд, я все сделаю. Даже с радостью.

– Ваше величество?

Он чуть улыбнулся:

– Ваш заказ говорит, что вы не возвращаетесь в Нижние Долины… надолго.

– Кстати, ваше величество, – сказал я, – как стратег, увеличьте поля под коноплю. Парусины понадобится намного больше. Намного.