Читать книгу Королевство Гаргалот - Гай Юлий Орловский - Страница 5

В постели она, как и все женщины королевства, умеет только лежать, раздвинув ноги, но потом ожила, чирикает и щебечет, старается понравиться, обеспокоенная, было ли мне хорошо.

Я в расслабленном состоянии слушал ее торопливые рассказы о дворцовой жизни, придворных, их интригах, состоянии дел королевства, как его понимает знать, о борьбе за место возле королевского трона, что является основной целью жизни высокопоставленных глердов.

Женщине положено мужчин развлекать, она старательно рассказывала, что в королевстве борьба идет между могущественными родами Райансов и Мишеллистов. Те и другие проталкивают своих людей на высшие должности при дворе, а королева старается соблюдать равновесие. Есть и другие силы, но Райансы и Мишеллисты самые могучие, с ними считаются в первую очередь…

Я ловил на себе ее обеспокоенный взгляд, вдруг уже давно сплю, на всякий случай пробормотал:

– Есть варианты лучше…

– Глерд?

– Не заниматься, – буркнул я, – соблюдением баланса, не королевское это дело, а принимать на службу… скучно такое говорить, но в самом деле талантливых и работоспособных… Неужто таких нет?.. Кстати, у тебя красивые сиськи.

Она спросила смущенно:

– Правда?

– Точно, – подтвердил я, – торчат, как у козы. Здорово. Интересная форма… Рахитом не болела? Химер в родне не замечено?.. Тогда просто редкостное сочетание генов… Одобряю. И пузо просто чудо, нетолстое, но все равно нежное и мягкое. Люблю такие щупать. Значит, ничего конкретного не слышала? Только считают меня угрозой и не прочь как-то прижать так, чтобы копыта отбросил?

Она закусила губу, вижу, как борется сама с собой, наконец прошептала, зябко вздрагивая голыми плечиками.

– Я не уверена, – шепнула она совсем тихо, – но однажды прозвучало имя герцога Лонгшира… Мне показалось, он вовлечен, но в какой степени… не знаю.

Я погладил ее по голове, шелковые длинные волосы ниспадают на плечи и грудь, красиво смотрится, а голенькая она совсем не такая уверенная, как при всех регалиях, и жутко стесняется, то и дело тащит на себя одеяло.

– Не знаю такого… Хотя неважно, королевство большое, не все герцоги толкутся при дворе.

Она кивнула.

– Да, у некоторых дворцы не уступают королевскому.

– Ладно, – сказал я, – спи.

Она застенчиво улыбнулась.

– Я еще никогда не спала с мужчинами. Вот так, в одной постели. Говорят, так только у самых бедных крестьян… А вы, Юджин, полководец…

– Что-что? – перепросил я.

– Не придворный, – пояснила она. – Вы утолили мужской голод и… все. Ничего сверх. Из того, что требуется пресыщенным глердам двора. Кем бы вы ни прикидывались, но в постели каждый мужчина себя выдает, кто он есть и чего стоит. Вам не нужно никаких утех…

– Гм…

– Вы ворвались в меня, – пояснила она, – как захвативший крепость полководец. Крепость ваша, а все ее украшения вам неинтересны.

– Любопытное сравнение, – пробормотал я.

Она посмотрела на меня серьезными глазами.

– Глерд, не буду от вас скрывать… красивой, но бедной девушке, это я о себе, приходится уживаться при дворе, уступая домогательствам и желаниям высшей знати. Для того нас и набирают, чтобы распаленные страстью вельможи не уходили по ночам в притоны на окраину города, где их могут ограбить и даже зарезать… Потому я уже научилась разбираться в мужчинах. От вас будет многое зависеть в этом мире, глерд!

– Спасибо за пророчество, – сказал я, – хотя я в них не верю.

– Я тоже, – сообщила она. – Это не пророчество, а понимание мужской сути. Всегда вы таким были или недавно взматерели, неважно. Сейчас вы настоящий, каким должен быть мужчина. И мне хорошо и защищенно в кольце ваших рук… Кстати, голова уже не болит, а чувствую я себя так хорошо, как никогда в жизни.

Я развернул ее к себе задницей, подгреб ближе, вжимая в себя ее мягкое нежное тельце. Так и заснули, как сложенные в кухонном ящике столовые ложки.

Наверное, чтобы лучше понять женщину, проще всего провести с нею ночь под одним одеялом. Утром я проснулся первым и некоторое время смотрел на это теплое и беззащитное существо, что, как бы мы ни поворачивались во сне, все равно подгребалось ближе и почти заползало на меня, инстинктивно ища защиты у более сильного и свирепого существа.

Она сняла не только одежду, но и роль, которую играет при дворе, поняла женским инстинктом, что с настоящими мужчинами, а меня считает именно таким, это бесполезно и даже вредно. И вот теперь у меня вместо настороженности только жалость и желание чем-то помочь, но, увы, в такой помощи нуждается все население этого королевства и всех остальных.

Осторожно начал выползать из-под ее теплого нежного тела, сперва переложил кудрявую головку с эротично распущенными волосами с моего плеча на предплечье, аккуратно сдвинул согнутую ногу с моего пуза.

Карелла жалобно прошептала что-то, не просыпаясь, а я наконец поднялся, тихонько оделся и бросился к маленькому столику, где вчера оставил стрелы.

Никаких стрел, никакого следа. Значит, все-таки несколько часов они держатся. Сколько точно, выясним в другой раз. А вот примитивный камешек все еще лежит.

Осторожно приоткрыл дверь, придержал, чтобы не стукнула, и вышмыгнул в коридор.

Двое гвардейцев внизу у лестницы коротко переглянулись, но смолчали, их работа реагировать на вторжение, а я сказал наставительно:

– Завидовать нехорошо!

И гордо прошел мимо.

Понсоменер зашагал рядом так неожиданно, что я вздрогнул, вот бы так научиться, я бы даже не знаю, ну, сперва, конечно, подкрадывался и гавкал над ухом… хотя нет, пора кончать с этой дурью, я же теперь знатный глерд и вообще обладаю силой, так что надо вести себя иначе, но как… еще не понял. Точнее, не определился.

– Коней седлать? – спросил он.

– Разве уже не утро? – спросил я бодро. – Фицроя искать нужно?

– Нет, – ответил он. – Я знаю, где он.

– Тогда и седлай, – сказал я, – и Фицроя приведи, а еще маковые зерна в мешке пересчитай.

– В каком мешке? – спросил он.

Я посмотрел на его серьезное лицо.

– Ух ты, в самом деле можешь. Ладно, мешок ввиду особых обстоятельств пока отменяем. Седлай коней. Три нам и три в запас.

Он кивнул и удалился, вроде бы уходил медленно, но как-то слишком быстро исчез, что-то у меня с восприятием пространства-времени…

Издали донесся веселый голос:

– Все равно я поднялся раньше всех! Пришел, здесь никого и… отлучился ненадолго. Понс с лошадьми?

Я обернулся, Фицрой идет от группы щегольски разодетой молодежи бодрый, веселый, чуточку хмельной и самый яркий, как павлин в знойном солнечном свете среди простых петухов и кур.

– С лошадьми, – ответил я, – слушай, ты такой нарядный… Может быть, оставить тебя на потеху местным глердессам? Жалко такого тащить через лес, где тролли, вепри и вот такие лягушки, а то и вовсе жабы, даже жабищи.

Он изумился:

– Тебе что, меня жалко?

– Одежду, – пояснил я. – Ты же у нас экспонат.

Он беспечно отмахнулся.

– Как только выедем за город, переоденусь. У меня в мешке всегда есть дорожная. А та, что ты у Рундельштотта спер, всегда на мне!

– Хитер, – согласился я. – Ладно… а вон и Понс!

Понсоменер вывел трех коней, за ними еще трое с мешками, у двух за седлом, а у одного свисают по обе стороны.

Фицрой лихо вскочил в седло, я вставил кончик сапога в стремя, начал разбирать повод, как за спиной раздался хриплый вопль:

– Что… а хде мой конь?

Стражники у башни Рундельштотта весело смотрят вслед старому мастеру, а он, пошатываясь, двигается зигзагом к нам, всклокоченный и с опухшим то ли от пьянства, то ли от недосыпа лицом.

Фицрой гыгыкнул, пьяных все любят, а я спросил настороженно:

– О чем вы, профессор… э-э… мастер?.. Мы уже вернулись, все в порядке! Отдыхайте. Это не Уламрия, правда-правда!.. Видите вон дворец? Правильно, это королевский… А в нем ее величество королева Орландия.

– У вас такое вино, мастер, – сказал Фицрой с завистью и облизнулся, – что можно всю жизнь провести на ложе с чашей в руке. Даже без баб, хоть и недолго. А с бабами долго.

Рундельштотт огрызнулся:

– Я еще не выжил из ума!.. Не надо мне вот такое!.. Здесь, по мнению ее величества, я потерпел крах и едва не погубил все королевские драгоценности, хотя чувствую, что кое-что удалось… но на новом месте могу если не совершить нечто, то хотя бы увидеть это новое!.. Так что еду с вами.

Я сказал мягко:

– Мастер… После того как удалось вернуть принцессу, королева сама вас будет целовать в задницу и сделает для вас все, что пожелаете. Может быть, не стоит?

Он покачал головой.

– Она не сделает того, что мне нужно. А замка и слуг мне как-то не требуется. Это мальчишек нетрудно купить такой ерундой.

Фицрой заулыбался шире, даже Понсоменер посветлел лицом, а я сказал:

– Мастер, без вас мы провалили бы дело, вы несколько раз спасали наши шкуры. Так что вы имеете право…

– На отдых, – вставил Фицрой.

– И даже с нами, – закончил я, – только не жалуйтесь, будет трудно.

Понсоменер молча подвел Рундельштотту его прежнего коня, уже оседланного и с вещевым мешком позади седла.

Рундельштотт посмотрел на него пристально, но смолчал, а Понсоменер выждал, когда чародей вставит носок сапога в стремя, и помог подняться на конскую спину.

– Минутку, – сказал я, спохватившись, – я мигом… Одна нога здесь, другая там.

Они провожали меня недоумевающими взглядами, а я вбежал в башню, поднялся на самый верх, прыгая через две ступеньки, а там, влетев в лабораторию с Зеркалом Древних, открыл стрельбу с двух рук сперва в зеркало, но там ничего не произошло, пули уходят как в туман, а когда сообразил, что стараюсь зря, шагнул ближе и начал методично всаживать разрывные пули в стену по кромке Зеркала.

Гранитные блоки уступают нехотя, пули высекают глубокую борозду, а если бы строили из простого кирпича, просаживало бы насквозь.

Я перевел дыхание, зашел с другой стороны, но когда и так прорубил канаву, зеркало против ожиданий осталось таким же прилипшим к стене. Сцепив зубы, прострелил канавку и снизу, попробовал отодрать. Сверху крякнуло, тяжелая рама поползла по стене вниз, тяжело ударилась краем о пол.

– Минуточку, – сказал я хрипло и пощупал поверхность, попробовал надавить, но теперь это всего лишь твердая пластина из неведомого металла, если кому придет в голову, что через нее можно проходить, тот наверняка сумасшедший.

Фицрой и Рундельштотт с интересом оглянулись на грохот моих сапог, когда я выскочил из башни. Понсоменера с ними нет, а Фицрой крикнул:

– Помочь?

– С королевой не попрощался, – крикнул я и ринулся в сторону главного корпуса. Придворные по дороге почтительно кланяются, я пронесся через холл, взбежал наверх, а там гвардейцы забеспокоились, когда я с решительным видом устремился к двери королевского кабинета.

Один из дежурящих в коридоре слуг торопливо выступил навстречу и спросил в нерешительности:

– Вам… назначено?

– Мне всегда назначено, – отрубил я.

– Но… где сопровождающий?

– Мне без надобности, – ответил я и, отпихнув, распахнул дверь. В кабинете королевы три ее фрейлины, Джеффрина, Аннароза и Карелла, устроились на крохотных скамеечках у трона, у королевы у руках длинный свиток.

На меня оглянулись в испуге, я сказал быстро от порога:

– Кони уже оседланы, ваше величество, мои спутники меня ждут! Но я забежал на минутку, чтобы, рискуя навлечь на себя ваш гнев, напомнить об одном незаконченном деле.

Фрейлины притихли, рассматривая меня с испугом и любопытством.

Королева произнесла холодно:

– Глерд?

Я указал взглядом на фрейлин, она сделала небрежное движение пальцами, и все три, послушно поднявшись, упорхнули мимо в коридор, обдав меня мощным запахом духов, а Карелла постаралась задеть и одарить нежным напоминающим взглядом.

Едва за ними захлопнулась дверь, я сказал негромко:

– Зеркало Древних.

Королева вздрогнула, зрачки сузились, явно тоже иногда о нем вспоминает с тревогой.

– Что с ним?

– Пока ничего, – пояснил я осторожно, – однако побаиваюсь, что в принципе умному человеку можно найти другой способ, чем отыскал Рундельштотт. Более дешевый и простой. А это очень даже не в ваших интересах, как я понимаю.

Он спросила быстро:

– И что предлагаете?

– Либо уничтожить, – ответил я, – либо поставить в ваших личных покоях. Где никто, кроме вас, не сможет его даже увидеть. Я его уже подготовил к транспортировке.

Она не сводила с меня испытующего взгляда.

– Странно, что предлагаете такое именно вы.

– Ваше величество, – ответил я смиренно, – мне так понравилось здесь, теперь меня палкой не выгнать обратно.

Ее губы слегка дернулись, то ли удержала язвительную усмешку недоверия, то ли признак раздражения на слишком заметную брехню.

– Зеркало уберем, – ответила она сухо. – Хотя по сравнению с угрозой вторжения войск Антриаса…

– Мониторите? – спросил я. – В смысле, следите за продвижением его войск?

Она наклонила голову.

– Конечно. Докладывают ежедневно. Мне показалось, он очень рассчитывал использовать Андрианну. Сейчас даже не знаю, ускорит нападение или замедлит, придумывая что-то еще.

– Оба варианта хороши, – сказал я почтительно. – Но войска короля Астрингера, как я вам уже сообщил, занимают позиции на границе. Везде строятся засеки и защитные полосы, так что Антриаса встретят достойно.

– Если ничего нового не придумает, – сказала она усталым голосом. – Но все равно мы не сдадимся.

Я отступил на шаг, поклонился.

– Позвольте откланяться, ваше величество. Я рад, что во главе вашего вполне демократического правления стоит самодержец, который железной рукой ведет королевство к победе и всеобщему счастью.

Она кивнула с самым кислым видом, я отступил еще, повернулся и вышел в коридор.