Читать книгу Ричард Длинные Руки – гроссфюрст - Гай Юлий Орловский - Страница 7

Наши рыцари дрались в переднем ряду, лучники продолжали расстреливать нападавших. Трое турнедцев в странно поблескивающих синими кольцами кольчугах, подбадривая своих криками, пробивались вперед, мощными ударами повергая под ноги даже рыцарей.

Я сцепил зубы, выхватил арбалет и, прицелившись в самого рослого, нажал на спусковую скобу. Болт ударил в грудь, несчастного швырнуло на землю с такой силой, что он ударился и застыл, раскинув руки. Кто-то из ратников ногой сбил с него шлем и с хэканьем ударил топором по затылку.

Острое лезвие рассекло череп, как дыню, а победитель ликующе заорал:

– В головы бейте!.. В головы!..

Я успел заметить, что даже мой болт не пробил зачарованную кольчугу, но наверняка сломал кости и повредил внутренности.

Двое в таких же кольчугах дрались яростно, вместе с ними продвигается в глубь нашей обороны не меньше сотни ратников. Я снова быстро натянул тетиву, но с башни донесся тонкий крик:

– Конница!.. Конница пошла!

Я развернулся в сторону лагеря герцога. Рыцарский клин, выставив перед собой копья, несется красиво и мощно, земля начала подрагивать, донесся грозный гул. Всадники все в сияющих под солнцем доспехах, над ними трепещут красочные знамена, кони покрыты кольчужными сетками, а сверху еще и цветными попонами, закрывающими конские ноги до колен.

Рядом со мной оставался только виконт Каспар Волсингейн, он хлопал себя по железным бокам то ли в восторге, то ли в негодовании.

– Они что, перепрыгнуть решили?

Мне такая ужасающая мысль тоже пришла в голову, если еще и сумеют прорваться в город, будет разгром, все-таки их больше втрое, да еще население на их стороне…

– Пусть попробуют! – заорал я.

– Тогда мое время, – бросил он кратко.

Вниз по каменным ступенькам он ринулся так торопливо, что споткнулся и загремел доспехами по камням, но когда скатился до самого низа, вскочил и бросился к пролому.

Я взял на прицел скачущего впереди гиганта, настоящее чудовище, он уже наклонился вперед с такими видом, что собственной головой пробьет стену…

Болт сорвался с ложа с легким толчком. Я целился в щит и попал в самую середину. Всадника выбросило из седла, будто он на полном скаку налетел на дверную перекладину.

Конь пробежал чуть и начал останавливаться, мешая другим. Я выстрелил еще трижды, убрал арбалет и с обнаженным мечом сбежал вниз, стараясь не повторить подвиг чересчур быстрого виконта.

Турнедские рыцари уже ворвались с грозным кличем, от которого в самом деле подрагивают колени. Наши сперва заученно отступали, а потом разом бросились в разные стороны.

Впереди, потеряв коня, с обнаженным мечом бежал сам герцог, командующий королевскими войсками.

Я крикнул:

– Не желаете скрестить оружие, сэр Кристофер?

Он оглянулся, я увидел на его лице мучительное желание вступить в поединок, однако долг военачальника заставил прокричать:

– Сперва – город!

– Пожалеете! – прокричал я.

Он не ответил, группа его тяжеловооруженных рыцарей тесной толпой устремилась через пролом, они стремительно пробежали отмеренную нами сотню шагов… раздался треск, земля под ними просела, и все посыпались во вдруг появившуюся яму.

Сзади напирали и не дали остановиться тем, кто пытался задержаться на краю ловушки. С дикими криками валились в эту пропасть, там звенело железо, крики стали душераздирающими.

Рядом со мной сэр Вайтхолд сказал нерешительно:

– Как-то не по-рыцарски…

– Нам нужна победа, – ответил я. – И за ценой не постоим, пусть платят, сколько запросим.

В яму продолжали валиться и валиться, я уже начал опасаться, что мы за ночь вырыли недостаточно, вот-вот начнут вылезать, если кто остался непокалеченным и незадавленным, наконец сзади остановились, однако к нашим лучникам присоединились дотоле молчавшие арбалетчики и теперь расстреливали замерших от неожиданности, как на учебном дворе.

Наконец турнедцы поняли, что между нашей наспех построенной баррикадой и ямой мы оставили около сотни шагов, чтобы перескочившие успели набрать разгон. Да и тем задним, что не упали, обратно не выскочить так же просто, как перемахнули на эту сторону – наши ратники всю ночь копали землю вдоль стены. С этой стороны уже в полтора человеческого роста, это ненамного выше, чем с внешней, но закованному в тяжелые доспехи рыцарю не выбраться так вот с ходу.

Сэр Каспар закричал во весь голос:

– Арбалетчики!

С той стороны из-за каменного укрытия поднялись в блестящих шлемах крепкие коренастые парни в кожаных доспехах. Приклады уже прижаты к плечам, короткие щелчки слились в сплошной неприятный шорох, и тут же разом все исчезли за глыбами, наклонившись, чтобы обеими руками натянуть тугую тетиву.

Из ямы тянутся руки, рыцари начали вытаскивать попавших в ловушку товарищей, рядом сэр Вайтхолд прокричал с болью:

– Не могу видеть, как стреляют в спины!

– И не надо, – ответил я, – это неблагородно.

– Спасибо, сэр Ричард…

Я повернулся к арбалетчикам:

– Но вы, ребята, можете! Вы – будущее этого мира!

Командир отряда крикнул с готовностью:

– Можем, ваша светлость! Не сумлевайтесь.

– Помните, – сказал я, – простолюдинам рыцари не сдаются! Даже оруженосцам…

Щелчки арбалетов пошли разрозненнее, все с разной скоростью натягивают стальные тетивы, турнедские рыцари продолжали вскрикивать и хвататься за пораженные стальными болтами места.

Кто-то с той стороны прокричал взбешенно:

– Вы не рыцари!.. Страшитесь честной схватки?

Сэр Вайтхолд дернулся в его сторону, но я резко ухватил на плечо.

– Стоять!.. Они вторглись в Армландию вероломно!.. Они все военные преступники, а их король предстанет перед международным рыцарским трибуналом!

Сэр Вайтхолд пожаловался:

– Он меня оскорбил!

– На меня тоже собаки лают, – ответил я, – но не останавливаться же и не бросаться камнями? Так никогда не дойдем до светлого будущего всеобщего гуманизму.

Рыцари на той стороне наконец начали приседать и укрываться за щитами. Сзади набежали ратники с вязанками хвороста, сразу же начали бросать в яму, появились и те, с лестницами, с разбега перебросили их через яму. Первый же воин, поторопившийся пробежать по ней, получил три болта в ноги и один в голову, лестница под ним с треском проломилась, и он с криком рухнул в яму.

Из глубины закричали ободряюще, еще несколько лестниц перебросили, снизу поднялись руки и поддержали, а по перекладинам медленно побежали, с трудом балансируя, закованные в доспехи рыцари.

Арбалетчики, закусив губы, взводили тугие тетивы и, вложив болт в ложбинку, торопливо стреляли в бегущих на них рыцарей. Многие падали в яму, под другими ломались лестницы или перекладины, если их не успевали подпереть из ямы, но некоторые все же добрались до этого края.

Сэр Вайтхолд прокричал зло, арбалетчики торопливо отбежали в стороны, а их загородили наши жаждущие схватки рыцари.

Барон Саммерсет и виконт Рульф разом обнажили мечи, барон закричал счастливо:

– Ну, наконец-то!..

С ними ринулись в схватку еще с десяток их вассалов, остальные угрюмо ждали, укрепив ноги и выбрав боевую стойку. Я молча ругнулся, никакого взаимодействия, каждый сам за себя, все герои, никто не желает делить славу с кем-то еще, эгоисты, вообще-то я сам такой, но я с этим как бы борюсь, особенно с чужим эгоизмом.

В трех шагах от меня командир арбалетчиков, немолодой уже, с хмурым лицом и сдвинутыми над переносицей бровями, мощно натягивает тетиву, дуга трещит, быстро ведет прицелом вслед закованной в дорогие доспехи фигуре и нажимает на спусковую скобу с мстительным огнем в глазах.

Я шагнул к нему и сунул в руку несколько золотых монет. Его глаза расширились при виде такого богатства.

– Ваша светлость…

– В яме герцог, – сказал я негромко, – он не должен оттуда выбраться. Живым.

Он только мгновение смотрел, опешив, затем торопливо сказал:

– Ваша светлость?

– И остальные знатные, – добавил я. – Зато простых воинов можешь не трогать.

Он ответил так же шепотом:

– Будет сделано.

Я кивнул и бросился на помощь к барону Саммерсету. Он неосмотрительно оторвался от своих, сразу трое турнедцев обрушили на него удары мечей и топора.

– Трое на одного? – закричал я. – Какие же вы рыцари?

Они повернулись ко мне, а барон Саммерсет, выказывая готовность войти в светлое будущее с иными понятиями о чести, чем у сэра Вайтхолда, шарахнул одного в затылок.

Я принял на щит удар одного, второго саданул в плечо, тот отшатнулся и зло выругался, на блестящем доспехе появилась безобразная зарубка.

Они насели на меня вдвоем, я защищался легко, не забывая смотреть по сторонам, затем ударил одного краем щита в забрало шлема, а на второго обрушил тяжелый удар мечом.

Оба рухнули, я бросил арбалетчикам:

– Займитесь!

В их руках моментально появились узкие ножи с трехгранными лезвиями, настоящие мизерикордии.

Я кивнул на них вопрошающие взгляды, простолюдины такое понимают быстрее лордов, что меня, как благородного человека, конечно, не красит, однако эта низменность запросов, назовем ее демократическими ценностями, позволит руководить королевством эффективнее и с меньшими затратами.

Издали, с той стороны стены, донесся далекий крик, радостный и победный.

Барон насторожился.

– Что это?

– Завершение, – ответил я с мрачным удовлетворением. – Конец операции.

– Какой?

– Нашей, – объяснил я. – Это герцог думал, что он ее замыслил и проводит, на самом деле это мы держали все нити!

Он прошептал с суеверным ужасом:

– Ваша светлость…

– Отряды сэра Клемента Фицджеральда, – объяснил я, – скрытно вышли из восточных и западных ворот и с двух сторон ударили по лагерю герцога. В конце концов, там обоз, кони, материальные ценности… Теперь уже наши, понятно, по праву справедливого демократического выбора.

Группой рыцарей герцога, прорвавшейся на эту сторону ценой великих потерь, командует высокий воин с решительными жестами, умело перестраивает, свирепо орет, заставляя укрываться щитами.

– Кто это? – спросил я.

– Зигмунд Лихтенштейн, – ответил виконт Рульф.

– Кто он? – потребовал я.

– Барон из дальних северных областей Турнедо, – сказал он быстро. – С ним его верные вассалы, сыновья, братья, шестеро или семеро дядей…

– Слоны, – сказал я, – а не люди.

– У него самые крупные владения на севере Турнедо, – сообщил он.

Я вышел вперед и заорал:

– Прекратите! Предлагаю переговоры!..

Не сразу, но схватка затихла, поединщики отступили друг от друга, все еще закрываясь щитами и бросая друг на друга ненавидящие взгляды.

Я закричал:

– Герцог погиб!.. И все знатные лорды убиты!.. Но вы сражались настолько доблестно, что я, Ричард Длинные Руки, преклоняюсь перед вашей доблестью и разрешаю уйти.

Со стороны турнедцев вперед шагнул этот самый сэр Зигмунд, в самом деле гигант, с головы до ног в доспехах из металла со знакомым синеватым оттенком, узнаю работу гномов.

– Снова ловушка? – проревел он в ярости.

– Нет, – ответил я честно.

– А почему вдруг?

– Я рыцарь, – ответил я с достоинством. – Ваш герцог, да примет Господь его душу с миром, сам погиб и других погубил, не подумав о том, что за эти несколько дней мы сумеем поставить какие-то ловушки, чтобы компенсировать нашу малочисленность. Но вот вы, сэр Зигмунд, действовали очень решительно и умело. Думаю, если бы повели турнедское войско вы лично, нам пришлось бы намного труднее. Возможно, мы не удержали бы город…

Он слушал все еще с недоверием, но от похвалы выпрямился, расправил плечи, а глаза в прорези шлема гордо блеснули. За его спиной рыцари громко закричали хриплыми голосами, ударили рукоятями мечей и топоров в щиты.

– Ваш лагерь наши люди только что захватили, – сообщил я, – но вам вернут ваших коней и все личные вещи. Я благодарю вас за красивый бой, который вы показали моим рыцарям.

В рядах моих воинов царило замешательство, только сэр Вайтхолд, еще не понимая, зачем я такое говорю, крикнул с задором:

– Слава Ричарду Длинные Руки!.. Слава великому рыцарю!

Воины привычно откликнулись:

– Слава!

– Да здравствует!

– Ура…

– Слава его светлости…

Я вскинул руку, крики умолкли.

– Никто не выстрелит больше, – заверил я. – Вы можете взять с собой раненых. Убитых похороним с воинскими почестями на городском кладбище. Для раненых вам выделят повозки.

Зигмунд Лихтенштейн отсалютовал мне обнаженным мечом, затем торжественно поклонился.

– Сэр Ричард, – произнес он сильным голосом полководца, – я счастлив, что судьба столкнула меня со столь рыцарственным противником. Мы уходим и сохраним о вас память, как о человеке, кто умеет ценить доблесть и… ценит ее.

Я поклонился в ответ, он сделал знак своим, рыцари повернулись и двинулись через пролом обратно, старательно огибая яму по краю.

– Отправьте, – сказал я сэру Вайтхолду, – наших ратников, пусть помогут им нести раненых.

– Да, ваша светлость! Это очень благородно, ваша светлость!

– Еще бы, – буркнул я, – вы меня еще не знаете, какое я золото…

Из ямы наши воины начали вытаскивать убитых и раненых, помогая людям Зигмунда Лихтенштейна. Из рыцарей в яме осталось в живых не больше десятка, но не все выживут, я позволил положить их на телеги и приготовить к отправке с сэром Зигмундом. Большинство получили сильные ушибы, многие задохнулись под тяжестью обрушившихся сверху закованных в железо тел, почти никто сейчас не мог стоять на ногах.

Сорок три знатных рыцаря, в том числе и герцог, были поднятые наверх уже бездыханными, были положены отдельно на разостланные на земле их дорогие плащи. Священник торопливо прочитал отходную, я тоже склонил голову и громко сказал несколько слов молитвы.

Рядом со мной встал Зигмунд, он то и дело косился на меня в удивлении, еще не встречал человека своего роста, но когда заговорил, голос его был полон почтения:

– Я тронут, сэр Ричард, что вы отдали дань уважения своему противнику. Господь зачтет это на небесах, а здесь, на земле, я скажу откровенно, что хоть мы и противники, но больше всего я предпочел бы стоять с вами на одной стороне.

Я ответил с учтивым поклоном:

– Сэр Зигмунд, как рыцарь рыцарю я заявляю, для меня было честью и удовольствием общаться с вами.

Когда они вернулись в лагерь, где наши уже побывали и кое-что прикарманили, ко мне подошел сэр Клемент, спросил тихонько и с неудовольствием:

– Зачем вы их отпускаете?

– Не хочу терять людей, – ответил я. – Да и какой смысл? Город остался за нами.

– Но все-таки…

Я сказал наставительно:

– Это прекрасные рыцари. Я был бы мелок, если бы не проявил благородство и не отпустил их с почестями. С их стороны остались только лучшие из лучших!

Он с хмурым видом развел руками и отошел в сторону. Зато с другой стороны бочком приблизился командир арбалетчиков, которому я давал деликатное поручение.

– Ваша светлость, – прошептал он, – а что с этими, которых вы отпустили? С оружием, при доспехах… Может быть, устроим им засаду?

Я ответил негромко:

– А пусть едут в свои земли.

Он поклонился и осмелился уточнить:

– Но это же… рыцари?

– И даже знатные, – сказал я, – но их земли, увы, отходят королю Фальстронгу. Вот пусть он с ними и разбирается.

Я увидел, как дрогнули в понимающей улыбке губы сэра Клемента, расслышал, понял, а командир арбалетчиков все еще тугодумно шел рядом, потом на лице начало появляться радостное озарение. Похоже, он готов был сказать, что счастлив служить такому сюзерену, но что-то нехорошее было бы в такой похвале, и я благоразумно ушел вперед.