Читать книгу Сеть - Геннадий Гиренко - Страница 3

За прозрачным корпусом кареты скорой помощи, на которой везли в роддом Маришку, внизу проплывал цветущий город. Она любила рассматривать его с такой высоты. Причудливые строения самых разнообразных форм подмигивали ей отражёнными от стен зеркальными бликами солнечных зайчиков. Слепили её, искажёнными от окон всеми оттенками красок, да так необычно, что приходилось удивляться всей цветовой гамме преломленных лучей, заставляющей улыбаться от восхищения душу девушки.

Здания взметались на такую невиданную высоту, что, казалось, будто своими верхушками они царапают звёзды. Разнообразные и удивительные конструкции, да такие, что если напрячь воображение, то можно себе представить будто это птицы расправили крылья и вытянув шеи уносятся в необъятные небеса, подальше от изнуряющего жара улиц.

Мимо спешившей к медицинскому центру неотложки неспешно проплывали воздушные такси. Куда-то тянули тяжёлые грузы неуклюжие грузовики, и никому не было дела, что в украшенной проблесковыми маячками крохотной машине в любое мгновение может появиться на свет новая жизнь. Впрочем, и самой Маришке в этот момент ни до кого не было дела. Сейчас она ненавидела всех и вся.

– Дышите роженица, глубже дышите …. – деловым тоном наставляла склонившаяся над ней медсестра. – Да что же вы такая неугомонная?

Над Маришкой возвышалась одетая в белоснежный халат строгая деловая женщина. Она попыталась нацепить ей на лицо кислородную маску, но Маришка отпихивала её рукой и время от времени угрожающе рычала. За вторую свободную руку её удерживал Фил. Сам того не замечая, он до боли сжимал её пальцы и по щенячьи испуганно скулил. Вообще-то, он вовсе был и не Фил, а Федя. Но так его называли все друзья, и она среди них не была исключением. Менеджер старшего звена в корпорации «ZettA», а по совместительству ещё и её муж, должность довольно-таки солидная, но на это ей сейчас было наплевать.

– Молодой человек, да отцепитесь вы от неё! Вы же ей руку сломаете, – пыталась вразумить Фила медсестра, но у того от испуга уже крыша поехала.

Это был их первый ребёнок, поэтому от предстоящего события они оба шалели от страха и поскуливали каждый на свой лад. Особенно она. Не будь Маришка зафиксирована на каталке, она бы уже давно дала отсюда дёру. И ей было наплевать на ту огромную высоту, на которой они сейчас летели.

Следом за каретой скорой помощи, почти впритык, их преследовал шикарный лимузин, в котором сидели Светка и Танюшка. Как они могли пропустить такой момент? В скорую их конечно не пустили, иначе бы к голосам Фила с Маришкой добавились бы ещё и их завывания. Но это подруг нисколько не огорчало, так как скрыться от них, – дело было вообще нереальное.

Интервалы между родовыми схватками становились всё короче и живот у Маришки задеревенел уже так, что о него можно было смело колоть дрова. Фил её пытался успокоить, но она старалась на него не смотреть. И всё из-за того, что, чем длительнее продолжалось её мучение, тем всё больше она его начинала ненавидеть. Особенно его смазливую физиономию, на которой кроме страха никакого сочувствия она не видела.

«Вот же гад», – думала она. – «Натворил дел, а теперь скулит как щеня, вместо того чтобы её поддерживать».

– Роженица успокойтесь, – казённым тоном продолжала наставлять её медсестра. – Дышите, как вас учили – глубоко. Вдыхаете, и со звуком «пу-у», медленно выдыхаете.

– Да что ты заладила? – вконец рассердилась Маришка. – Я сейчас от страха такое вам «пу» устрою – места мало будет. Ты хоть когда-нибудь сама рожала?

Медсестра посмотрела на неё и презрительно фыркнула. Не понятно: то ли она рожала уже раз сто, то ли это вообще не её обязанность.

– Если вы не успокоитесь, я прикажу вашему мему дать вам дозу успокоительного, – изрекла зловредная дама и внимательно посмотрела на Фила. Она с секунду поразмышляла и уже более миролюбиво добавила: – Причём, обоим. Быстро прекращайте концерт. Скоро прибудем на место и все ваши волнения останутся позади.

Буквально после её слов медицинская карета начала плавно снижаться. Поток транспортных средств, за её бортом, стал заметно увеличиваться. В воздухе появились снующие такси, между которыми гусеницами поползли модули муниципального транспорта. Ещё немного и они вольются в общие полосы дорожных развязок, которые в силу специфичности их средства передвижения, до сих пор им удавалось избежать.

Маришку вроде бы немного отпустило. Она посмотрела на медсестру и жалобно проканючила:

– Тётенька, мне ненужно успокоительного. Я хочу, чтобы всё было по-настоящему.

Медсестра удивлённо пожала плечами. Просьба пациентки её озадачила.

– Какая я тебе тётенька? – недовольно проворчала она. – Странное у тебя желание. Обычно, все хотят обратного.

Она замолчала, вероятно сверяясь со своим мемом о состоянии здоровья будущей мамы. А может, договаривалась о месте её транспортировки, после того как они прибудут в центр медицинской помощи. Там их уже давно дожидаются санитары из приёмного отделения.

Маришка скривилась. Она уже устала отвечать на непрекращающиеся вопросы подруг, сыпавшиеся на её сотовый со скоростью пулемётной очереди. Наверняка они были в восторге от выпавшего на их головы развлечения. Светкино «Ну ты как?», – в её мозгах дыру проело. А мем, он как назло отказывался их блокировать. Ведь сотовая сеть определяла сама, что на данный момент необходимо её клиенту.

– Если честно, я вам даже завидую, – глядя на молодую пару внезапно призналась им медсестра. – Вы скоро одарите нашу республику ещё одним новым гражданином. Это так грандиозно! В наше время, дети – это такая редкость. Жаль, что их забирают только через семь дней. Столько времени теряется впустую. – Она заинтересованно посмотрела на Фила. – А это правда, что корпорация «ZettA» решила принять вашего ребёнка в свой штат? – спросила она, недоверчиво глядя на мужа Маришки. – Странно. Без предварительного тестирования – это редкость?

– Фил там работает. – со счастливой улыбкой ответила ей она. Девушка не заметила, что вопрос был адресован вовсе не ей, но посмотрев на Фила, она тут же нахмурилась. – Простите… А мне нельзя провести с ребёнком хоть чуточку больше времени? – виновато спросила она. – Мне бы очень хотелось узнать его получше.

От внезапного вопроса Маришки дёрнулся даже Фил. А медсестра – она вообще округлила глаза. Кажется, что для ответа ей не хватало воздуха.

– О чём ты, милая? – Фил с жаром прижал к своим губам её руку. – Нам же так повезло. А если они передумают? Ты представляешь его дальнейшую судьбу? Он же может стать простым рабочим! А так… У нас есть шанс, что он вольётся в ячейку сотовой сети. Это же вершина мечтаний для любого гражданина республики!

Маришка виновато потупила взгляд. Кажется, они друг друга недопонимали. Она попыталась высвободить руку, но Фил её не выпускал. Но уже через секунду её внезапно озарило: «Господи, да что же это я говорю?! – со страхом подумала она. – Наш ребёнок может стать сотовой ячейкой – это же такое счастье!»

Сделав круг над медицинским центром, их скорая лихо зашла на посадочную площадку. Не отставая, за ней устремился лимузин. Солнце здесь жгло неумолимо, от которого, кажется, плавились даже стены. Всё вокруг них дышало жаром, так что встречающие люди передвигались мелкими перебежками, и спасаясь от жары, старались быстрее укрыться в спасительной тени редких деревьев. Тем было удивительно, насколько быстро к стонущей на каталке Маришке подскочил молоденький продавец прохладительных напитков и протянул ей запотевший бокал с шипящим лимонадом.

– Роженица вам категорически запрещено это пить, – визгливым тоном возмутилась расслабившаяся было медсестра.

– А я хочу! – настырно ответила ей Маришка и протянула руку к вожделенному напитку.

Бокал был перехвачен на излёте неведомо откуда оказавшейся рядом с ней Светкой.

– Обойдёшься, – проворчала она и залпом осушила её бокал. – Помимо твоих воплей нам ещё только пердежа не хватает…

От такой несправедливости губы Маришки обиженно задрожали, и она, уже в который раз готова была разреветься, если бы не вновь начавшаяся схватка.

– Ой, мамочки-и-и… – снова заверещала она.

– Потерпите беременная, – урезонивала её шагавшая рядом медсестра. – Скоро вас доставят в палату и всё пройдёт. Очнётесь, как будто ничего и не было.

– А я не хочу-у-у… – завывала Маришка. – Я хочу помнить всё …

– Подруга, ты как? – попыталась в её вопли вставить слово Танюшка. Она быстро передвигала ножками, стараясь поспевать за скользившей над землёй каталкой. Ростом Танюшку, бог обидел.

– Ты что, тупая? Я же рожаю!

Не выпуская руку, рядом Маришкой семенил Фил. Он ей что-то успокаивающе бормотал, но она не могла понять, что именно. Да и наплевать – его скулёж ей уже поперёк горла стоял.

– Ты главное подруга, не переживай, – наставляла её Светка. – Если что – мы рядом. – И для убедительности, она сжала кулачки. – Когда станет совсем хреново, ты думай о нас. Мы тебя поддержим.

– Как? – взвыла Маришка и не выдержав новой волны боли схватила Светку за дорогущую кофточку, притянула к себе.

И тогда она увидела ЕГО. СНОВА.

Нищий стоял в десяти метрах от их процессии и держал в руках неизменную картонную табличку. Всё такой же грязный, небритый, в каком-то жутко помятом балахоне. Он пристально глядел на неё и будто знал: она обязательно на него посмотрит.

«Не бойся. Мы не дадим убить твоего ребёнка», – успела прочитать Маришка прежде чем вездесущая Светка заслонила его своим телом.

– Стойте!!! – закричала она, пытаясь остановить быстро удалявшуюся от него группу. – Да стойте же вы! Немедленно остановитесь!

Её никто не услышал. Все были заняты личными переживаниями или, быть может, просто никто не придал этому значения. Списав всё на предродовые схватки.

– Стоять! – Заверещала Маришка, взбрыкивая ногами. – Да остановитесь же, наконец! Смотрите! – И ткнула в сторону незнакомца пальцем.

Наконец услышав её вопли, группа обескураженно замерла на месте. Никто ничего не понимал. Все смотрели на неё будто она полоумная. Прикидывали, как им поступить дальше. Светка неуверенно хмыкнула. Поведение подруги её начинало беспокоить:

– Марин, ты чего? – удивлённо спросила у неё она.

– Там…. – Маришка махнула рукой за её спину. – Он снова здесь. Тот тип. Помнишь? Я тебе о нём раньше говорила. Маньяк….

– Где?

Светка мгновенно обернулась. Остальные также развернулись в сторону, куда им указывала Маришка. Их многозначительное молчание подсказало ей, что они не увидели никого. Светка медленно повернулась к ней и её взгляд не предвещал ничего хорошего. Обычно так смотрят на своих подвыпивших друзей – с жалостью и с обречённым сочувствием.

– Не смотри на меня так! – не давая ей вынести вердикт, поспешила объясниться Маришка. – Я его точно видела! Отойди…

Она нервно отпихнула подругу в сторону и в этот же миг на неё внезапно накатило видение. Маришка словно провалилась в другой мир. Перед глазами девушки возникла такая страшная картина, что у неё перехватило дыхание.

Солнце, только-что неистово светившее над головой, невероятным образом погасло и доселе яркий день погрузился в глубокие серые сумерки. Она, вдруг оказалась лежавшей на каком-то деревянном настиле, оснащённым скрипучими ржавыми колёсиками, а вместо прекрасных городских построек, вокруг неё громоздились какие-то ужасные руины. Такое ощущение, будто её перенесли в какое-то далёкое-далёкое прошлое, в древний когда-то разрушенный войной город. От испуга Маришка тихо запищала.

Её друзья не были похожи на себя. Они по-прежнему толпились вокруг неё, но с какими-то чужими, совершенно отрешёнными лицами, словно они были не живыми или находились в каком-то наркотическом трансе. Все были одеты в жуткие потрёпанные балахоны, неуклюже сшитые из грубой мешковины. Почерневшие и покрытые ужасными гноящимися ранами, от которых она почувствовала прилив тошноты. Они ей показались зомби из апокалипсиса, а не обычными людьми. Глядя на эти лица, Маришка испугалась ещё сильнее. Пытаясь прогнать видение прочь, она усиленно начала тереть глаза и попыталась оглядеться вокруг. Место, где она оказалась, заставило её содрогнуться всем телом.

Влажный ветер лениво гонял по безлюдной площади обрывки бумажного мусора. Везде царила такая гнетущая тишина, что она услышала собственное дыхание. Её нарушал лишь шелест сквозняка, гуляющего среди оконных проёмов, которые зияли пустыми глазницами, смотрящих на это запустение из стен давно заброшенных построек.

ЕГО она увидела не сразу. Хрупкую, одинокую фигуру, среди хаоса разрушенного города. Он по-прежнему держал в руках всё туже картонку, но уже с новой надписью. От потрясения глаза девушки заслезились.

«Вт же, блин! Опять этот тип!», – с досадой подумала она, но сейчас он уже не показался ей таким страшным, каким выглядел всего минуту назад. В том – её нормальном мире. Правда, Одет он был в потрёпанную одежду, но всё же это было лучше, чем та одежда, в которую сейчас одеты её друзья. На нём же были старые потёртые джинсы и цветастая, с короткими рукавами рубаха, а не мешковина, как на них. И к тому же – довольно чистая. И стоял он весь такой чистенький, гладко выбритый и кажется, уже не вонял, как воняет сейчас она. Она это вдруг внезапно ощутила и пришла в неописуемый ужас. Но самое страшное было не этом – до Маришки внезапно вдруг дошло, что её сотовый, её верный мем, почему-то замолчал. Это было так необычно и пугающе, что она почувствовала, как в груди зарождается паника. «Пипец», пришла ей в голову оценка всему случившемуся. Она снова размазала слезу по щеке и пригляделась, что он там ещё накарябал на картонке.

«Не бойся, ты меня действительно видишь? Это настоящая реальность», – успела прочитать она, прежде чем всё вернулось на прежнее место.

Вернулось солнце. Вернулись звуки, в которых по большей части звучали перепуганные голоса окружающих её людей и, что самое удивительное, она услышала собственный голос, полный тоски и такого невыразимого страха, словно в ней проснулась раненая дикая кошка.

Маришку с остервенением трясла за плечи Светка. Она старалась привести в её чувство или, как ей на тот момент казалось – вернуть в реальность сошедшую с ума подругу. Несмотря на мешавший ей живот, девушка резко села на кушетке и оттолкнула подругу от себя. Она пыталась разыскать взглядом ЕГО, а когда не нашла, поняла, что всё, что только-что она увидела, возможно ей действительно привиделось.

Прибавив прыти вся процессия с удвоенной скоростью помчалась в сторону приёмного отделения. Свободной рукой Маришка прикрыла глаза. Ей очень хотелось изгнать из памяти своё недавнее видение, но как назло картина упорно не желала исчезать.

Вопреки её желанию, мем ввёл в организм Маришки изрядную дозу успокоительного. Благо, что для этого не требовалось дополнительных действий. Всё что было нужно, её организм вырабатывал сам. К этому его стоило только подтолкнуть.

Палата, куда её притащили, оказалась просторной и светлой. Слишком просторной и слишком светлой, без изысков и без мебели, и даже без медицинских приборов, которые были просто обязательны для всех таких медицинский учреждений. Одну стену палаты занимал прозрачный витраж, из которого на неё с тревогой смотрели лица друзей, а другую – казённая белая кровать. И это было так противно, что Маришка судорожно вздохнула. Друзья ей жалко улыбались, пытались изобразить на лицах оптимизм, но в них она разглядела тоску, словно они с ней навсегда прощались. Маришка скривилась. «Чёрт, ну откуда берутся такие мысли?», подумала она, и резко встряхнула головой, чтобы сбросить всё возрастающее гнетущее предчувствие.

С каждой секундой её веки начинали тяжелеть. Изо всех своих маленьких сил она боролась с подступающей к ней дрёмой. Она боялась, что снова окажется в том страшном и непонятном мире. Боялась, что если закроет глаза, то всё окружающее пространство для неё снова раствориться. Исчезнет вместе с друзьями, со всем что ей дорого и, что так знакомо, и без чего она не сможет жить. Она боялась всё потерять и никогда уже больше не вернуться.

Вопреки возмущению медперсонала, она потребовала, чтобы к ней допустили друзей. Маришке со страшной силой вдруг захотелось снова услышать их голоса. Почувствовать теплоту рук Фила. Услышать пусть и глупые, но такие успокаивающие фразы. Она ощутила, что ужасно боится. Нет не родов, она их воспринимала как неизбежность. Она боялась, что может за этим последовать. Она боялась этой неизвестности.

– Ну что ты, котёнок? – снова сжимая её пальцы в своих ладонях, шептал ей Фил. – Всего лишь семь часов. Всего семь, и мы снова с тобой будем вместе. Словно ничего и не произошло. Если хочешь, они сделают так, что ты об этом даже не вспомнишь?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, не хочу. Ты же знаешь, я хочу всё помнить.

Ей на плечо положила руку Светка. Сейчас она уже не выглядела такой самоуверенной, какой старалась выглядеть при ней всегда. В глазах у неё растерянность и невыразимая тоска. Быть может она представила на её месте себя? Кто же эту Светку знает?

– Марин. Если хочешь, мы с Танькой будем находится рядом с тобой? Все эти семь часов. Хочешь?

– А что это даст?

– Как что? – возмутилась Танюшка. – Мем будет тебе передавать все наши чувства. Ты будешь спать, а во сне видеть нас. Мы тебя будем смешить и тебе не будет так одиноко.

– Не говори чушь, – возразила ей Маришка. – Мой сотовый на всё это время будет отключён. Лучше идите домой. Повеселитесь за меня. А потом мне всё расскажете.

С каждой секундой её веки тяжелели всё больше и больше. Действие снотворного усиливалось. Оно обволакивали её сознание, успокаивало и уже через минуту Маришка поняла, что окончательно засыпает.

– Всё, уходим, – властным тоном прервала всеобщий галдёж Светка. – Она сейчас отключится, – и все на цыпочках заспешили к выходу.

Маришка хотела им по-доброму улыбнуться и уже скривила для этого губки, но неожиданно улыбка сползла с её лица. За прозрачным витражом палаты, отделяющей её от остального мира, она снова увидела ЕГО. Он стоял в глубине комнаты и задумчиво улыбаясь смотрел на неё.

Маришка всхлипнула. Но на этот раз она не испугалась. Зачем боятся того, чего в принципе в мире не существует? Она тихонько проскулила, но это просто так, скорее из-за разбушевавшихся в крови гормонов. В руках незнакомец держал неизменную картонку.

«Ты только не бойся. С тобой всё будет хо-ро-шо», – прочитала она и быстро огляделась. Видит ли кто-нибудь этого типа кроме неё? Удивительно – но прямо на незнакомца смотрела только медсестра. И она ему, кажется, даже улыбалась.

«Как же так?», – подумала Маришка. – «Разве она может его видеть? Он же моя галлюцинация?».

Последнее что она услышала, прежде чем её веки окончательно сомкнулись, это был звук тревоги, сообщающий что система обнаружила проникновение на территорию медкомплекса революционеров.