Читать книгу НАЛУС: Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности - Геннадий Источник - Страница 5

Полилог

Полилог, как же я люблю участвовать в полилогах. Разговор со многими участниками всегда волнителен. Когда ты говоришь с одним человеком, и переходишь от одного лица к другому, подобно игре в шахматы одновременно на десятке досок, меняется суть разговора и тон. Иногда характер и сложность. Важно, если ты пытаешься донести свою точку зрения, не ломаться и всегда отстаивать свою доказательную базу. В противном случае разговор превращается в монолог.

отрывок из лекций

„Психология общения“

доктор психологии

Владислав Лесневский

2021 год н.э.

Выйдя в коридор, доктор думал о своем докладе, о котором не предупредил Альфреда. Его терзало чувство вины, а ощущаемая тяжесть давила на его плечи. Профессор Гибитц шел впереди, за ним следовали остальные.

– А что, собственно, случилось? – спросил Альфред.

– Это просто невероятно, одинаковые сны видят не только мои студенты, но и студенты профессора Черевко.

– Опять! – хриплым голосом на выдохе, Гибитц остановился и закрыл глаза. – Мне следовало догадаться, что ты опять начнешь об этом говорить. После твоего доклада…

– Альфред! – тут же перебил его Владислав. – Мы сейчас и будем говорить об этом. Да, именно об этом.

– Ну, и к чему это? – развернувшись к ним. – Что нового ты мне скажешь? – продолжая идти. – Ты зарегистрировался под определенной темой, которая была напечатана в информационных брошюрах, был дан анонс, разосланы уведомления. Так же были подключены специалисты Нобелевского лауреата по заранее обговоренным темам. У нас еще не раз не было таких ситуаций, как вдруг…

– Альфред!

– Ай, – разводя руками, Гибитц подошел к двери. – Теперь понятно, о ком говорили мои рабочие, когда говорил о каком-то незнакомце, который про меня постоянно спрашивал. Это был ты.

– Еще в июне ты был дома, я просто не успел тебя застать.

– Я сейчас дома редко бываю.

– Да ты и телефон сменил.

– У меня сейчас служебный.

– А мессенджеры, соц.сети?

– Увы, я ими сейчас не пользуюсь, не до них. Очень много работы, – поворачивая дверную ручку.

Дверь оказалась закрытой.

– Секунду, – Альфред засунул руку в карман.

Пошуршав во внутреннем кармане пиджака, произведя неприятный металлический шум, глава вынул тяжелую вязанку ключей. В его руке, радужно переливаясь, блеснул брелок с эмблемой на русском языке „ЛИОКВА“ и он тут же убрал часть ключей обратно. Их оказалось довольно-таки много. Анна округлила глаза от удивления.

– Ох, – вздыхая. – Ключи у меня от всех дверей. День рабочий закончился, кому, кроме охраны, открывать закрытые двери, как не мне, – он повертел головой. – Потому, уважаемая профессор Черевко, я и ношу их с собой, – заметив удивление на ее лице, сказал Альфред.

– Прямо таки, от всех дверей ключи? – с улыбкой на лице уточнил доктор.

– Представь себе, – рассматривая ключи. – Причем и от всех туалетов.

– Понятно, – улыбнулась женщина.

– От персонала не добьешься того, чего нужно, – продолжил Гибитц. – Собственно самое помещение конференц-зала активно используется всего один раз в год. Что до самого здания, в остальные дни идет разбор всех докладов и огромная работа Нобелевской комиссии. Но, я думаю в дальнейшем все эти офисы будут сдаваться. Тут хотят открыть, что-то на подобии Кремневой долины8 в США или Сколково9 в России. Сейчас власти занимаются строительством новых жилых комплексов и остальной инфраструктурой. Так что скоро!

– Мне это очень знакомо, – улыбнулась Анна.

– Вам? – улыбнулся Альфред. – Вы имели дела с такими центрами?

– Нет, я не об этом.

– А, так Вы из Нобелевской комиссии?

– Я про ключи, – указывая на содержимое в руках главы.

– Ключи?

– Да, – улыбнулась она. – Я по поводу ключей. Приходится по своей работе так же флеш-ключи носить. А их немало – 27 штук. Программ много, и людей, у каждого свой круг обязанностей и доступ разный. Персональные и биометрические данные, ну и все такое. Больница.

– Мой Бог! – усмехнулся Владислав, рассматривая ключи своего друга. – Как ты разбираешься в них?

– По цветам, – вздохнул Гибитц. – Так, где же он? Зеленый, зеленый, а вот он, – отделяя ключ от большой вязанки. – Вроде он.

– У Вас действительно ключи от дверей всего здания?

– Ой, и не говорите Анна. Но, я же начальство. Хотя сам не рад, что взял все сразу, – вздохнул мужчина. – Ага! Ну, наконец! Нашел!

Глава незамедлительно засунул ключ в замочную скважину и повернул его на два оборота. Дверь мерзко заскрипела и стала открываться.

– Чёрт! Я же просил смазать петли. Ладно. Ну! – выдохнул он. – Милости просим. Или, как говорят у вас, Анна, „Милости прошу к нашему шалашу!“ – указывая двумя руками.

Альфред и Анна сели за круглый стол, только Владислав все еще стоял. Выставив кейс, он что-то искал внутри. Выложив несколько папок с бумагами, доктор продолжал что-то перебирать в своих документах.

– Владислав, почему ты изменил тему, – монотонно произнес Гибитц. – Почему не предупредил меня? И тем самым не обсудил со мной актуальность своей работы.

Владислав все еще перебирал бумаги и не садился.

– Я? А! Ну так, у меня ЧП вышло! Во время перелета мой багаж был утерян. Мне в аэропорту сказали, что он ушел другим рейсом. Сказали, что как найдут, перешлют его обратно в Варшаву, ориентировочно завтра или послезавтра. Он будет меня ждать в камере хранения, и мне сообщать заранее. Дурдом! Нет слов! А там были все материалы по той теме, с которой я должен был выступить. Пришлось выходить из положения. Импровизировать.

– До импровизировался, – улыбался Гибитц.

– В смысле?

– Да не важно, садись.

– Богдан и Сергей тоже собирались на конференцию, – продолжая рыться в своих бумагах. – Я им рассказал о произошедшем, и они пообещали помочь мне. Но, как оказалось, на них нельзя положиться, – выдохнул Владислав. – Все, что случилось, я думаю, все это было не зря, – он перевел дыхание. – Так вот, Анна столкнулась с подобной ситуацией, как и Моран.

– Моран? – с удивлением на лице спросил Альфред. – Причем тут профессор Моран?

– Я прочитал печатный вариант его доклада, точнее, первую страницу, которую он случайно выронил.

Глава тяжело выдохнул.

– Ну, и что же там было? – скорчив лицо.

– На симпозиуме он прочитал не все, что там описал. Часть текста перечеркнута…

– Это я! – резко перебил его Гибитц.

– Ты. Я так и понял. Твой почерк – „не читать“.

– Это я перечеркнул его доклад, – махнув рукой.

– Я просто не понимаю, почему ты так заартачился?

– Я запретил ему читать ту часть! А раз так, значит, так и надо! Половина выступающих – это просто любители. Мне потом высказывают, где я таких беру. А ты думаешь, мне приятно такое слышать? В свой адрес?

– А чем тебе сны не угодили-то? Это же интересная тема.

– Поймите, коллеги, – голос главы стал мягче. – Моран не простой человек. Он писатель-фантаст и только немного психолог. Раньше Моран не принимал участие в этих съездах, и он понятия не имеет о наших правилах, да, как и любой другой новичок. Это в порядке вещей.

– Альфред…

– Владислав, он никаких исследований не проводил, – оборвал его Гибитц. – Так что забудь! Просто забудь!

– Но он же выступал. И говорил об исследованиях.

– Владек, я повторяю – он писатель. Фантаст. Что из этого может следовать? Ты садись. Хватит стоять. Анне еще замуж выходить. Говорят, при незамужней женщине стоять нельзя – примета плохая.

Анна скромно улыбнулась.

– Ладно, – выдохнул Лесневский.

– Где тот лист доклада Морана? – Гибитц протянул руку.

– Сейчас. Вот. За это ты ругал Морана? – Владислав передавал бумагу Альфреду.

– Отлично. Не понимаю, о чем ты.

– Я о…

– Так, теперь о тебе, – перебил его Альфред. – Почему ты мне не сказал?

– О чем? О докладе?

– Мы мог бы просто не выступать, отменить все еще до начала. И ради Бога, сядь, наконец, – оскалился Гибитц.

– Я приехал сегодня впритык, – Владислав плюхнулся на стул. – Я опоздал, прилетел другим рейсом. Ну, не смог я вчера! У меня сын заболел. Только под вечер ему стало лучше. Я должен был убедиться, что он в порядке. Вылетел только сегодня утром. А вот если бы я не потерял багаж, то не тратил бы время в аэропорту на его поиски, а значит, успел бы обговорить с тобой новую тему доклада до начала симпозиума…