Читать книгу Давай с тобой поговорим. Что могут здесь мои стихи - Геннадий Коваленко - Страница 5

Стихи мы пишем для себя

Стихи

Стихи мы пишем для себя,

Лишь снобы пишут для потомков.

Любя, печалуясь скорбя,

Не прибегая к подтасовкам.

Нам не знакомо слово лесть,

Оно как яд в душе поэта.

Есть у поэта слово честь,

Но нету чести у клеврета.

Стихи мы пишем для души,

Коль та душа живая.

А потому писать спеши

У ада врат иль может рая.

А не писать, увы, нельзя,

В стихах живое чувство.

Писать стихи наша стезя,

Стихосложенье есть искусство.

Стихи мы пишем для друзей,

Чтобы открыть свою им душу.

Мы их не пишем для князей

И я тот принцип не нарушу.

Зачем их всуе поминать?

Мы помянём в стихах надежду.

На жизнь не будем мы пенять,

Пусть эта доля ждёт невежду.

Стихи мы пишем, чтобы жить,

Бросаясь в бездны страсти.

И чтоб свою любовь излить,

Сердца мы рвём на части.

К чему тогда нам жизнь дана

И дар стихосложенья?

Тот дар, натянут как струна

И он на грани изверженья.

Так пусть в душе горит свеча,

А не коптит огарок сальный.

Рубить привыкли мы сплеча,

Приём подчас, для нас печальный.

Забвенья тяжкие грехи

Забвенья тяжкие грехи

Они подобны яду.

Что могут сделать тут стихи

Они подобны взгляду.

Который брошен был мельком

Туда, где надо вечность,

С которой плохо я знаком,

Такая вот беспечность.

Я тем не менее пишу,

Коль в сердце есть надежда.

Живу, безумствую, грешу,

Я не пророк-невежда.

Совесть

Говорят мне – Бога нет,

И я в это верю,

И не мил мне белый свет

Как ловушка зверю.

Для меня есть совесть – Бог,

И она всё видит.

Трудно сдать её в залог

Да легко обидеть.

Можно совесть усыпить

И загнать в подполье,

А потом гулять и пить-

Весело застолье!

Но однако же она

В скорости проснётся

И начнётся тут война,

И мой мир взорвётся.

Ах ты, Господи, прости

Грешника шального.

У тебя я не в чести

И гуляю снова.

Что поделаешь-загул:

В жизни есть печали.

Ты же, Господи, уснул,

Мы будить не стали.

Ты на нас не обессудь,

Что возьмёшь с убогих.

И к нам милостивей будь

Среди судей многих.

Знаешь, я не раб греха,

Я грешу от горя.

И всё это-чепуха,

Хоть моя в том воля.

Больно мне, душа болит,

От тоски-печали.

От того мой дух шалит-

Чёрствыми мы стали.

Знаешь, я не раб страстей

И терпел я долго.

Добрых нет для нас вестей

И, не люблю я торга.

Не торгаш я, не купец,

Чтоб душой бросаться.

Я наверное глупец,

Это может статься.

Господи, прости меня,

Грешника шального.

Я живу себя кленя

И гуляю снова.

В моей душе звучало эхо

В моей душе звучало эхо,

Пока пылал в окне закат.

Я отзвуки в нём слышал смеха,

И майских грёз шальной раскат.

Ассоциации рождались,

И гасли искрой на лету.

А мысли где то там скитались,

Вдруг осознав свою тщету.

Мне их не выразить словами —

Мысль изреченная есть ложь.

И я молюсь пред образами,

Как в башне доджей, старый додж.

Вокруг всё глуше светотени,

Тосклив тускнеющий закат.

Болят склонённые колени,

А впереди не счесть утрат.

Но вот угас костёр заката,

И томная явилась ночь.

Луна, блистая золотом дуката,

Качалась как поморский коч.

Плясала на волнах тумана,

Струилась в лёгких облаках,

Вводя меня в иллюзию обмана,

Чтоб вновь оставить в дураках.

И я проваливаюсь в сон,

Где эхо надо мной не властно,

Где дух парит мой среди крон,

И где душа к Богам причастна.

И я творю волшебный мир,

Среди садов и рощ Эдема.

Где пляшет Вакх, хмельной сатир,

Где не стоит пред мной дилемма:

Быть иль не быть, здесь не вопрос,

Душой не надо здесь томиться.

И здесь не властвует Эрос,

С природою здесь можно слиться.

23 июля 2011 г.

Бессмысленно былое ворошить

Бессмысленно былое ворошить,

Искать в нём оправданья и обиды.

Мы можем этим Бога рассмешить,

А у него на нас другие виды.

К чему мой друг, вся эта суета?

Ведь дважды не войти нам в реку.

И скрыла прошлое могильная плита,

Отныне, присно и до веку.

Но может это лишь обман?

И прошлое грядёт неотвратимо?

Ведь время беспощаднейший тиран,

Хоть поступь времени незрима.

Оно несёт нас бурною рекой,

Кружит в своих водоворотах.

Нам не схватить её своей рукой,

И реквием звучит в её бессмертных нотах.

Внемли надменный человек —

Взывает прошлое к ответу.

Как судия иль злой абрек,

А Бог, бросает вверх монету.

Пусть проведение решит,

Что выпадет? орёл иль решка?

А он с вердиктом не спешит,

И нас страшит его усмешка.

Судьба играет нами или рок,

Но с нами русская беспечность,

Пред ней бессилен и пророк,

Когда пред нами бездна или вечность.

18 июля 2011 г.

Мне десять лет, я беззаботен

Мне десять лет, я беззаботен!

Мне десять лет, я беззаботен,

Пылает в хате жарко печь.

Мерцанье звёзд я вижу сотен.

Но не о звёздах моя речь.

Они нас будто вопрошают:

В чём смыслы жизни и любви?

К утру они, как снег растают

В сиянье утренней зари.

Хотя они меня тревожат,

И вызывают сонмы грёз,

Меня другие мысли гложут;

Порой до ужаса и слёз.

Когда приходят сновиденья,

Ночной является кошмар.

Мне нет спасения в забвенье —

Моя душа горит как жар!

Когда сжимает сердце ужас,

Я впасть в небытие готов,

Но из последних сил, я, тужась,

Из власти вырываюсь снов.

В душе своей ищу спасенья,

Надеясь, на счастливый шанс,

Поможет ли, мне проведенье

Окончить ужасов сеанс.

Моя душа ещё в потёмках,

Душа – святая простота!

Она оставит след в потомках,

А может нет? там пустота?

Душа – бездонная копилка,

Её пусть озаряет свет!

А не чадящая коптилка,

И я даю себе обет.

По детски, он, совсем наивен,

Но разве в этом его суть?

Моей душе он не противен —

Пора торить мне в жизни путь!

Пора искать свою дорогу,

Дорогу в вечность, в никуда.

Дорогу в Бездну или к Богу,

И пусть течёт времён вода!

И я даю себе обет,

Не сотвори себе кумира.

Ведь он есть тьма, увы, не свет,

Чума, во время благостного пира!

Мне десять лет, когда то было?

Давно не хаты и печи.

Потоком времени всё смыло,

А я опять сижу в ночи.

Смотрю на звёзды, Боже правый!

Как быстротечна жизнь, увы…

Как изменились наши нравы,

И я другой, другая вы.

Хотя в душе, мы просто дети.

Мне в это вериться порой.

Хотим мы знать, о всём на свете,

И жизнь для нас игра – игрой.

Мы в детство все хотим вернуться,

Чтоб прикоснуться к бытию.

Хотим вдруг юными проснуться,

Жить без забот, по наитию.

10 сентября 2011 г.

Ночной бульвар

Крадётся ночь тихонько по бульвару,

Врасплох меня желает ночь застать,

Чтоб для меня измыслить кару.

Но я в коварстве той ночи под стать.

От темноты, я ускользаю тенью,

Бегу под солнце жёлтых фонарей.

Таится день под их недрёманною сенью,

А в темноте кошмар и рык зверей.

Они несутся с рёвом вдоль бульвара,

И страшен отсвет диких глаз.

А в вышине, летит расправив крылья Мара-

Настал её полночный час.

И злым её горят глаза пурпуром,

Они мерцают ужасом ночи.

И зябко вдруг становится скульптурам,

А я, хочу попасть под сень свечи.

Но ночь со мной играет в кошки-мышки

И гонит по бульвару, вдоль домов.

За мной несутся тени, как мартышки

И сонм бежит неоновых ковров.

Охотник, в предвкушении победы,

Но я замыслил дерзостный обман.

И пусть за мной крадутся людоеды,

Глаза им застит сладостный дурман.

В кафе ночном я нахожу спасенье,

Где яркий свет слепит мои глаза.

Здесь тишина и аромат отдохновенья,

Пусть за стеклом в неистовстве гроза.

А ночь, оскалясь тьмою подворотен

Ушла, влача свой длинный шлейф-

Весь в дырах звёзд, их легион бессчётен,

Его, ночь на заре упрячет в сейф.

Тогда и я, уют кафе покину,

Ступлю ногой на дремлющий бульвар,

Увижу в парке ночи спину

И тёмный отблеск шёлковых шальвар.

Здравствуй, демон мой печальный

Здравствуй, демон мой печальный,

Душ владыка, смерти брат.

Надо мной ты, изначально

Не был властен, я был млад.

Не попал в сеть искушений,

Где владыка есть порок.

Место есть для исключений:

Говорил нам так пророк.

Но не мог твоих сетей я

Избежать, что ж, тесен мир.

И живу, с тобой седея,

Мой навязчивый сатир.

Вездесущ ты, мой наставник,

Неприметен, будто тень.

Весельчак ты и забавник,

Искушаешь каждый день.

Не пора ль начать мне ссору,

Или плыть по воле волн?

Укрощу страстей я свору,

Иль на дно пущу свой челн?

Над вопросами терзаюсь и гадаю:

Есть ль в то смысл?

И душой порой страдаю,

Что творишь со мной ты, мысль?

Демон надо мной хохочет:

Ты наивен раб страстей!

И грехи, пороки прочит:

Ты не жди благих вестей.

Колокола

Колокольный звон Руси – утоли печали.

Под него проводят нас, под него встречали.

Ах ты, Господи, прости, чад своих заблудших,

Годы жуткие прошли, ждём пожалуй худших.

Бьют в набат, иль перезвоны – то жива Россия,

А ударят в благовест – знать пришёл мессия.

Так и жили на Руси, под колоколами,

Ах ты, Господи, прости, что забыты нами.

На Руси колокола – не забавы ради.

С колоколен божий глас, а не визг эстрады.

И возносит благовест души в поднебесье,

Как далече до того разудалой песне.

Звон малиновый, душе, дарит каплю счастья,

А эстрадный вой и визг – буйство и ненастье.

Пусть звучит их перезвон вечно над Россией вечно.

Слушать я его готов звоны бесконечно.

Где вы, сорок —сороков звонниц – колоколен?

Я меж белых облаков звон ваш слышать волен.

Я хочу ему внимать в праздники и в будни,

Из души чтобы изгнать мерзости и блудни.

Колокольчики куплю, я, для птицы тройки,

Чтобы души отвести от лихой попойки.

И куда глаза глядят, понесусь по миру,

Чтобы звоны разбудили в сердце моём лиру.

Пусть хоть в них услышу я звоны колокольные,

А не пьяный разговор и тосты застольные.

Эх Россия, русский путь, где ты заблудилась?

Можно ли тебя вернуть, мне ответь на милость.

Перемены

Причастный к бытию блажен —

Сказал когда-то старый мудрый Гёте.

Весь мир во власти перемен,

Хотя вы их, увы, не ждёте.

Они грядут из часа в час,

Как рок они неотвратимы.

Они порой пугают нас,

И как песок неисчислимы.

Они грядут нас не спросясь,

Лавиной снежной всё сметая.

С вершины бытия несясь,

Они, как простота святая.

Они струятся, как вода —

Лик изменяется планеты.

Есть, исчезают без следа,

А за другими кровь вендетты.

Мы не хотим их, Боже мой!

К чему вы эти передряги?

Для нас милей порой покой,

Но нас сильней эти варяги.

Они нас к действию зовут,

Бьют по лицу и с ног сбивают.

Будь то герой иль просто шут,

Они того ведь знать не знают.

Течёт река времён чрез нас

И точит камень мирозданья.

Над всем рокочет Бога глас,

Даруя счастье и страданье.

И потому должны мы жить,

Не покоряясь жизни этой.

Должны вино из чаши пить

И не спешить на встречу с Летой.

Нам остаётся лишь творить

Из пустоты стихи и прозу,

Ваять скульптуру и шалить,

А коли нет – так баба с возу.

Блажен причастный к бытию

Чрез тернии к звезде идущий.

Хвала Творцу и витию —

Герой он подлинный и сущий.

Он памятник себе воздвиг,

Будь камень то, металл, бумага.

То бытия счастливый миг,

В веках оставшаяся сага.

Ведь лучшей доли смертным – нет.

И с тем бессмысленно уж спорить.

Будь ты кузнец или поэт;

Я буду это только вторить.

Обитаемый остров

А жизнь течёт рекою бурной

Под звуки музыки бравурной,

Мой, омывая тихий остров,

Где пира нет, где нет и тостов.

Мой обитаемый мирок,

Где я владыка и пророк.

Я в пляс со всеми не пустился,

В забвеньи тихом я забылся

Взирая на подлунный мир,

Где торжествующий сатир

Кружится в диком хороводе

На увядающей природе.

Хочу найти я ту дорогу,

Что приведёт меня к порогу,

Где скрыта истина от нас,

Когда придёт урочный час.

Ну, а пока, я будто сфинкс

Взираю на реку – то Стикс…

Жажда всевластья

Жажда всевластья над дикой толпой

Нас вдохновляла, и чужд нам покой.

Глупость людская и мерзость порока

Двигала нами, во власти мы рока.

Руша устои и душу свою,

Мы, все метались, как дьявол в раю.

Тесно в эдеме, хотим мы свободы;

Корчимся в муках, страшны эти роды.

Вызов был брошен, забыт нами Бог,

Выбросим совесть, долой, за порог.

Честь и порядочность стали пороком;

Вор и обманщик назвался пророком.

А наш кумир – хромой Люцифер,

Адом исторгнут из огненных сфер.

Он поселился, средь нас, в этом мире,

Дверь распахнув в преисподнюю шире.

Надпись, на ней нанеся: Парадиз!

Это цена за наш глупый каприз,

И за презренье к родным очагам;

Не пожелал я б такого врагам.

Только вот дверь это всё же не та,

Это проход для тупого скота.

Ну, а коль выбрал, так с Богом, в Тартар,

Будь ты хоть отрок, будь ты хоть стар.

Зима 1987 г.

Бессонница

Бывает так порой, увы

Меня бессонница терзает

И мысль не йдёт из головы.

Куда идти, она не знает.

Её прогнать я не могу,

Она несётся вскачь по кругу.

А вслед за ней и я бегу;

О, кто окажет мне услугу.

Кто остановит скакуна,

И выведет с арены цирка

Ответа нет, налью вина

Ещё полна, мой друг бутылка.

14 сентября 2013 г.

Не дай мне Бог, сойти с ума

Не дай мне Бог, сойти с ума,

Когда вокруг весь мир свихнулся.

Уж лучше пуля и сума,

Но Бог, лишь горько усмехнулся:

На что надеешься глупец?

Оставь безумную надежду,

Бреди по миру как слепец!

Спасёт безумного невежду

Его бессчётный сонм грехов.

Коль принесёшь ты покаянье,

Тогда лишишься ты оков —

Ведь по грехам и воздаянье.

ужели Бог так пошутил?

Иль это мечут бисер бесы?

Мне мнилось, я судьбу схватил,

Вгляделся, прах в руках повесы.

Оставь надежду человек —

Кричат служители из ада —

Ведь краток твой несчастный век,

Одни грехи, твоя отрада.

Ужель то так, ужель то рок, —

Взываю я к благому небу.

Молчит, безмолвствует пророк,

И дверь отверзнута Эребу.

27 июня 2011 г.

Воспоминания.

Мне прошлое кажется сном,

Причудлива вязь сновидений:

Как будто я в мире ином,

Вращался я средь привидений.

Пред взором они мельтешат,

Несутся гурьбой, как олени.

Они в бесконечность спешат,

Оставив на память лишь тени.

Вт я открываю альбом,

Смотрю на знакомые лица:

Вот здесь предстаю я рабом —

В руках не нужна мне синица.

Хочу я поймать журавля,

Мне нравится редкая птица.

И Бога об этом моля,

Из рук выпускаю синицу.

Молиться на деву готов —

Она же ко мне равнодушна.

Извёл я без счёта цветов,

Но та, холодна и бездушна.

Листаю неспешно страницы:

Мелькают года, города;

Вот здесь, я служу за границей —

Течёт водопада вода.

А рядом, полчане в обнимку,

Прямо в глаза мне глядят.

Через туманную дымку,

За мной неотрывно следят.

Ужели то было со мною?

Не вериться в это мне, друг.

В том годы наверно виною

И жизнь, этот замкнутый круг.

Увы, мы все стали другими.

Не хуже, не лучше, увы.

Тогда были души нагими,

А жизнь, только с первой главы.

Сейчас мы оделись бронёю,

Нам души терзать недосуг.

Не знаю кто в этом виною:

Расчёт или просто испуг.

А может быть дело не в этом?

Ответить я вам не могу.

Жизнь разным раскрашена цветом

И гнёт под частую в дугу.

21 августа 2011 г.

Сумерки богов

Печальны сумерки богов

Когда друзей нет, нет врагов.

Когда исчезли чувства, страсти,

Когда у времени мы в пасти

И умираем как трава.

И здесь бессильны уж слова.

Печальны сумерки богов,

Когда у Леты мы брегов.

Когда мы обрели покой,

Когда едины трус, герой

И безразлично всё на свете.

И мир весь в чёрно-белом цвете.

Печальны сумерки богов,

Когда нам достаёт слогов,

Когда нам ясно всё на свете.

Когда мы за себя в ответе,

А на других нам наплевать

И мы, с тобой, траве под стать.

Печальны сумерки богов,

Когда нет дела до стихов,

Когда живём мы серой прозой,

Когда пренебрегаем грёзой

И забываем о мечте.

Все мы, давно увы, не те.

Самум

Пески забвения богов

Друзей заносят и врагов,

Над ними наметая дюны,

Они бесчисленны, как гунны

И беспощадны, как Аттилы,

Нет равной им в пустыне силы.

Они собою погребают реки,

Доходят до предместий Мекки.

Там нет оазису пощады —

Они бесстрастные номады.

Самум несёт их тьму в набег,

Трепещет даже туарег,

Спасая жизнь и караван —

Песчаный Бог соткал саван,

Покрыть им грешников готов,

Ему не нужно много слов.

И в вихрях пляшут буйно дэвы,

Страшны их дикие напевы —

Грядёт Аллах, песков владыка,

Черты его в самуме лика.

И пусть ни кто не ждёт пощады,

Грядут песчаные номады.

Падёт на землю ад кромешный

И сгинет караван неспешный.

Опалит всё живое жар —

Самум несется как пожар

Сметая всё живое с ног,

Мой тут бессилен будет слог,

Чтоб описать разгул стихии.

Секут лицо пески лихие,

Но четверть часа миновала —

Сахару тишина объяла.

То глас Аллаха вдруг замолк.

И не возьмёт счастливец в толк,

Что он помилован судьбой,

Пески богов пришли в покой.

Мысль

Во тьме веков, преданий, сказов,

Над бездной слов и глупостью людской,

Под звон часов, и треск указов

Рождалась мысль, ей чужд покой.

Подобно птице, заточённой в клетку,

Ища в пространстве мыслимый ответ

И в памяти людской оставив метку,

На тайны мира проливала свет.

Грёзы о небе

Безбрежное небо и вечный покой.

Хочу я коснуться неба рукой.

Увидеть, как держат ту сферу Атланты;

Увы, у меня другие таланты.

И мне остаётся лишь грезить о небе,

Когда на Земле наша жизнь как в Эребе.

Мы к тверди прикованы как Прометей,

Как вырваться нам из железных цепей?

Хотим мы как ангелы крылья иметь

И к солнцу, подобно Икару взлететь.

Пусть рухнем мы в мрачные бездны Тартара,

Но нам по душе то безумство Икара.

Безумству мы смелых песнь воспоём,

Раздвинуть стремящихся нам окоём,

Чтоб мы вознеслись когда то, как птицы,

До поднебесья самой границы.

Чтоб воспарили в воздушном потоке,

Но, а пока, мы в трудах и мороке.

Дни пробегают в попытках взлететь,

Но крепко земная держит нас твердь.