Читать книгу Морская лихорадка. Интерактивный роман - Геннадий Логинов - Страница 2

Про отважного Карстена Клеменса, капитана корабля «Иосиф Обручник», всегда ходило немало сплетен и небылиц.

Неудивительно, ведь в крошечном флоте небольшого города-государства его судно было единственным предназначенным для дальнего плаванья. А капитан Клеменс – единственным настоящим морским волком среди местной капитанской братии.

Остальные капитаны либо вели торговлю с ближайшими портовыми городками, либо зарабатывали на жизнь рыболовным промыслом, либо охраняли прибрежные воды, пресекая контрабанду. Они не могли похвастаться приключениями, выпавшими на его долю.

Но капитан Клеменс был чужд кичливости и зазнайства: он просто ответственно занимался тем, что умеет и любит.

Большинство местных жителей за всю свою жизнь ни разу не покидали окрестностей родного города. Заокеанский мир виделся для них чем-то таинственным и загадочным, полным чудес и необычных явлений. А капитан – легендарным первопроходцем Заокеанья.

Каждый уважающий себя забулдыга считал своим долгом что-нибудь доплести. И таким образом лёгкий ветерок превращался в смертельный шторм! Небольшое волнение – в девятибалльную волну! Канонерская лодка с парой фальконетов – в линейный корабль с тремя рядами пушек и кулеврин! А мелкая каракатица – в настоящего кракена!

Рассказывают, что однажды король Кокани, бывший шут, Ральфрик I Весёлый, назначил капитана Клеменса адмиралом флота, который, по сути, предстояло ещё создать. В обязанности адмирала входило командование кораблями во время войны или мира, приведение кораблей туда, куда король их направил, и выполнение приказов короля со всем тщанием и способностью.

Королевскому адмиралу надлежало поддерживать вверенные ему корабли в боеспособности и не ударять в грязь лицом в иностранных портах во время визитов; проводить ежегодный осмотр флота докладывать королю о его реальной боеспособности, дабы король мог своевременно принять меры к исправлению недостатков; иметь реестр всех моряков от капитанов до матросов, находящихся на военной службе; иметь реестр тех, кого можно и должно призвать на флот во время войны; поддерживать дисциплину на флоте, судить и наказывать согласно королевским указам; контролировать чтобы капитаны и офицеры относились к матросам по-людски; проводить каждый вечер религиозные службы и иметь для этого достаточно священников во флоте.

Взимание налогов могло быть выражено не только в денежной выплате, но и в отработке трудом на благо короля, поэтому вскоре в Кокани заработала судоверфь и начали производиться корабли. Работа шла под руководством немецких и голландских мастеров, но поскольку рабочие не были профессиональными плотниками, конопатчиками и т. д. качество подавляющего большинства кораблей оставляло желать лучшего.

Артиллерия поставлялась на корабли отчасти из королевских арсеналов, отчасти стараниями купеческой гильдии, что также было для последней видом налога.

А что поделать? Как показывала практика, море в это время было намного важнее суши, победы на которой не имели ключевого значения: именно от контроля над морем зависели успешность как торговли, так и боевых операций.

Королевские леса предназначались прежде всего для поставок древесины на производство кораблей, а занимавшиеся этим крестьяне отрабатывали свою барщину. Лесничество заняло особое место в инфраструктуре.

Чтобы как-то снизить расходы на содержание экипажа, вместо иностранных специалистов на флот стали набирать всех местных солдат, отслуживших хотя бы год: пикейщики, мушкетёры, аркебузиры, канониры, кулевринёры, – словом, все, кроме кавалеристов. Какого-либо жёсткого разделения на армию и флот не существовало.

По меркам европейских флотов, питание и жалование были скудными: человеку полагались пиво, солонина, горох, сухари, сушёные пироги с лебедой и прочее нехитрое добро, которое он мог употребить в пищу, продать или обменять на что-нибудь.

Наиболее многочисленными кораблями нового флота стали галеры: высоко востребованные в Античности и Средневековье, к XVI веку галеры на испанский манер ещё продолжали использоваться (и даже участвовали в сражениях в XVII веке), но в общем и в целом оказались бесполезными в Эпоху Паруса. Помимо способности быстро плавать в штиль одним из главных достоинств галер их оставалось то, что производство таких кораблей было очень простым: соорудить новые суда из готовых частей и поставить на воду можно было буквально за считанные дни.

Но при этом в общем и в целом они совершенно не годились ни для дальнего плаванья, ни для участия в полномасштабных военных кампаниях.

Во-первых, галеры были очень зависимы от погодных условий и в шторм погибало больше весельных судов и моряков, чем во время боя. Не могли они и плыть круто по ветру.

Во-вторых, галера нуждалась в постоянном снабжении, поскольку из-за необходимости в гребцах (которые, в основном, набирались из числа каторжников, – даже слово «каторга» возникло от подвида галеры) ей был необходим большой экипаж, а в силу постоянной гребли – экипажу требовалось больше пресной воды, чем обычно. При этом гребцы и прорези для вёсел были наиболее уязвимыми сторонами галеры: при любой артиллерийской дуэли судно быстро теряло людей, становясь неподвижным, быстро крошилось и шло ко дну, в то время как установить серьёзную артиллерию на самой галере было делом затруднительным.

В основном такие суда использовались для абордажной атаки, доставки десанта, торговли, несения береговой охраны, посылки, разведки, промысла и вспомогательных целей, преимущественно в прибрежных водах.

На мелководье, в условиях рек и множества мелких островов, небольшие узкие галеры неожиданно приобретали преимущество перед крупными парусниками (вспомнить хотя бы знаменитый шхерный флот Швеции), а скандинавы так вообще приноровились сооружать особый вид малых боевых галер на норвежский манер, напоминающих знаменитые драккары викингов: «роерсичтеры» обладали шестью малыми пушками, имели двенадцать вёсел и на шести подобных кораблях можно было перевести роту солдат, из-за чего они обычно плавали шестёрками. Подобные корабли были достаточно быстроходными для молниеносных беспокоящих высадок десанта, но в целом это было исключением.

Огромными кораблями, которые теоретически должны были объединить в себе главные достоинства гребных и парусных судов, а на практике скорее переняли их недостатки, оказались галеасы – галеры-гиганты с огромным экипажем и мощной артиллерией на борту. История знает примеры успешного использования подобных кораблей: к примеру, венецианцы применяли их в качестве бомбардирских кораблей против турок, и последние даже переняли подобный тип корабля, прозванный ими «мавном».

Но в общем и в целом расходы на такие корабли не окупались: медлительные, неповоротливые, они зависели от кораблей сопровождения и снабжения, не представляя самостоятельной силы, поэтому их использование в качестве плавучих крепостей для нападения было сопряжено с огромными затратами, а оставленные для усиления обороны порта эти плавучие крепости также оставались недешёвыми в содержании, при этом издевательски называясь «морской составляющей сухопутной обороны», что по сути было правдой.

Классическая боевая галера была узкой, быстроходной и манёвренной. На ней размещались маломощные орудия наподобие фальконетов и серпантинов по бортам, более мощные погонные орудия и мортира по центру, где в Средние Века ранее размещался требушет. Галера могла иметь надводный таран, носивший название «шпирон».

Кораблей подобного рода было немало: скампавеи, фусты, галиоты, парусно-гребные фрегаты, парусно-гребные пинасы, галеры-бригантины, рамбержи и прочие суда, упрощённые и облегчённые в сравнении со своими предшественниками. Позднее некоторые названия перешли к сугубо парусным кораблям, в то время как парусно-гребные суда были однозначно слабы и малоприменимы в эпоху нао, нефов и каракк. Не говоря уже о том, что будучи слабыми в отдельности в бою эти корабли были вынуждены действовать группами, прикрывая друг друга, и очень зависели от мушкетёров и аркебузиров в ввиду слабой артиллерии.

Существовал и такой подкласс галер, как «галеры-бастарды»: гибрид галеры и округлого вместительного торгового судна, – в известном смысле они были более полезными в мирное время.

Помимо полубесполезных галер флот Кокани приобрёл у соседей ряд торговых кораблей, переоборудованных в боевые и проданных по принципу «лучше вам, чем на помойку». Это были старомодные суда, изначально рассчитанные на три-четыре дальних плаванья, после чего их обычно сдавали на слом.

Старые маленькие корабли с прогнившими парусами и ржавыми пушечками обошлись казне недёшево, не говоря уже о том, что и в лучшие свои годы они не могли похвастаться особыми достоинствами. Корабли с клинкерной обшивкой, сооружавшиеся по немецкой технологии, отличались аляповатой конструкцией, хаотичным размещением орудий различного калибра, и даже при беглом взгляде на них у наблюдавшего возникало желание поскорее затопить их, чтоб не мучились.

Уродливые корабли, годившиеся в лучшем случае для кратковременных набегов, достались в наследство от времён, когда роль корабля сводилась к замене лошади для доставки солдат от точки до точки и не более.

Ну а на что ещё, спрашивается, король мог рассчитывать быстро и на такую цену?

Линию береговой обороны укрепили за счёт сети блокгаузов, нескольких прамов (коробчатообразных плавучих батарей) и сооружённых на собственной судоверфи блиндированных канонерках, носивших название гардкоутов.

Также в состав флота вошли пинасы, флейты, пинки и галеоты, ранее захваченные Клеменсом у врага в ходе боевых сражений. Некоторые иностранные авантюристы охотно приобрели у короля каперский патент, отправившись грабить вражеские торговые суда, заодно пополняя тем самым заметно поисхудавшую государственную казну.

В таких обстоятельствах адмиралу Клеменсу и предстояло работать…