Читать книгу Записки промышленного шпиона (сборник) - Геннадий Прашкевич - Страница 15

Коридор по-прежнему был пуст и ярко освещен.

Вполне возможно, что мы действительно находились в одном из отделений фирмы «Счет».

Метрах в пяти от технического отдела (там заперся Лендел) мы остановились. Несколько молодых людей (фирма «Счет» не желала иметь дело с полицией) в аккуратных кевларовых костюмах молча наблюдали за нами. Лесли кивнул мне:

– Действуй!

– Лендел, – крикнул я, – не стреляй! Это я – Миллер!

Похоже, Лендел здорово сдал. Я сразу почувствовал его неуверенность.

Услышав мой голос, он нервно и суетливо завопил:

– Входи! Но один!

– Я иду, Лендел!

Молодые люди в кевларовых костюмах переглянулись, но Лесли жестом успокоил их.

– Не стреляй! – снова крикнул я. И осторожно втиснулся в дверь, приоткрыв ее левой рукой.

Комната оказалась почти пустой. Многочисленные столы и кресла, в том числе разбитая аппаратура, – все это было оттащено в дальний конец, превращено в баррикаду высотой в человеческий рост. Только голова Лендела торчала над баррикадой, и высовывался ствол армейского автомата. Заложники – трое – стояли вдоль стены. Их запястья стягивал нейлоновый шнур. Такие же шнуры обвивали шею каждого и тянулись к вентиляционным трубам. Если бы не страх, заполнявший комнату…

Странный путь привел меня сюда.

Не знаю почему, но я именно так подумал – странный путь.

На этом пути были заметные вехи. Например, так называемая «домашняя пекарня» – девятиэтажная башня штаб-квартиры Агентства национальной безопасности (АНБ), официально известная под названием форт Джордж-Мид – нашпигованная компьютерами, украшенная дисковыми антеннами. Именно АНБ поставляет стране около восьмидесяти процентов всей собираемой различными разведслужбами информации. Когда быстродействующие компьютеры наталкиваются на заранее определенные ключевые слова, на такие, скажем, как ракета, ядерный потенциал, субмарина, торий, мгновенно выдается письменная копия перехваченного сообщения. Антенны АНБ настроены на подслушивание любых междугородных и международных разговоров, независимо от того, телекс это, телеграф или телефон. АНБ настолько засекречено и чувствительно к любым попыткам проникнуть в его недра, что очень немногие специалисты могут гордиться тем, что имели к нему отношение.

Я – имел.

Я прошел через кабинеты АНБ, поскольку в колледже поверил в то, что вступить в армию – значит посмотреть мир. Как раз в полку ВВС меня заметили сотрудники агентства. Пройдя серию сложных тестов и собеседований (в том числе с доктором Хэссопом, тогда еще не думавшем о Консультации), я был признан перспективным и в специальной школе в совершенстве изучил методы анализа, терминологию и методику разведывательной службы, ее структуру, наконец, основные приемы дешифровки кодов любого типа, а также перехвата радиосообщений.

Школу я закончил первым учеником, что давало определенные преимущества.

Например, я сам выбрал место службы – Стамбул. Он казался мне сказочно далеким и загадочным, и в какой-то мере мои ожидания оправдались. В Стамбуле я контролировал более двадцати радистов. Они вылавливали в эфире интересующую нас информацию, особенно идущую с Востока, а я анализировал ее и сопоставлял с данными других служб перехвата. Материалы, с которыми я работал, относились к разряду очень серьезных, но, черт побери, мне приходилось видеть даже сводки погоды, на которых стоял гриф «Конфиденциально»!

Потом я контролировал «летающие платформы» во Вьетнаме.

ЕС-47 до отказа были набиты электроникой. Это помогало делать открытия там, где другими методами никаких открытий нельзя было сделать. Кстати, именно с помощью «летающих платформ», снабженных инфракрасными датчиками, нам удалось в свое время обнаружить в лесах Боливии команданте Че…

И уже тогда доктор Хэссоп и мой будущий шеф внимательно следили за моим служебным ростом.