Читать книгу Пропавших без вести – не награждать! - Геннадий Сорокин - Страница 9

Около 10 часов утра 14 апреля 1944 года на аэродром «Ваенга-1», расположенный недалеко от Мурманска, прибыл военно-транспортный самолет Ли-2. Солдаты из аэродромной обслуги, разузнавшие о прибытии высокого московского начальства, при виде заходящего на посадку самолета разбрелись от греха подальше кто куда. Офицеры, которым по долгу службы предстояло встречать столичных гостей, выстроились на взлетно-посадочной полосе в порядке старшинства.

Как только перестали вращаться винты самолета, был подан трап. Первым по нему спустился генерал-майор Морозов. Сухо поздоровавшись с встречающими, генерал распорядился препроводить его в штаб 9-го гвардейского минно-торпедного авиационного полка, располагавшийся недалеко от аэродрома, в поселке Ваенга. От предложения командира 9-го гвардейского МТАП полковника Филаретова пообедать и передохнуть с дороги генерал отказался.

В кабинете командира авиаполка Морозов собрал секретное совещание руководителей разведки Северного флота и 14-й армии. Отдельным приглашенным был Филаретов. Заслушивание о положении дел начали с него.

– Согласно приказу Ставки Верховного главнокомандования, 10 апреля на разведку объекта «Посох», расположенного предположительно в окрестностях города Намсус, на самолете Ил-4 вылетел экипаж капитана Караваева, – полковник Филаретов прошел вдоль висящей на стене карте Скандинавского полуострова. – С нашего аэродрома борт Караваева направился на север, далее вдоль побережья Норвегии к «Посоху». В расчетное время борт на аэродром не прибыл, судьба его неизвестна. Предположительно самолет или уничтожен противником, или потерпел катастрофу. До полного выяснения обстоятельств экипаж Караваева будет считаться пропавшим без вести.

– Они связывались с вами по радиосвязи? – спросил полковник Рогожин, представитель Главного политического управления.

Рогожин ничего не смыслил ни в разведке, ни в техническом оснащении самолетов, но был политически подкованным товарищем, способным с одного взгляда определить, кто все силы приложил для выполнения задания Родины, а кто отнесся к исполнению приказа с прохладцей.

– Наши Ил-4 не оборудованы радиосвязью, – полковник Филаретов старался сохранять невозмутимость.

Проблемы с оснащением самолетов авиации Северного флота радиостанциями были всем известны, но никак не решались. Борьба с кораблями противника традиционно считалась задачей второстепенной, так что снабжение морской авиации радиостанциями происходило по «остаточному» принципу, то есть никак.

– Почему ваши самолеты не оборудованы радиостанциями? – с подозрением спросил политработник. Он, кажется, уже стал находить изъяны в подготовке к выполнению приказа Ставки.

– Николай Сергеевич, – повысил голос Морозов, – продолжим заслушивание. Вопросы о радиостанциях надо задавать не командиру полка, а тому, кто их распределяет. Продолжайте, полковник.

– 12 апреля на разведку объекта «Посох» вышел экипаж майора Старченко, командира второй минно-торпедной эскадрильи. Согласно полетному заданию, Старченко шел над морем вне зоны досягаемости радиолокационных немецких станций, установленных вдоль побережья Норвегии. На пути следования, на немецких аэродромах в Альте и Буде, активности не наблюдалось. На перехват борта Старченко истребители противника не поднимались. Но при подходе к «Посоху» Старченко уже поджидали две пары истребителей «Фокке-Вульф-190». Никакой возможности пройти над объектом или вблизи него у Старченко не было, и он, уклонившись от боя, ушел обратным путем.

– Так этот ваш Старченко смалодушничал, уклонился от выполнения задания партии и Советского правительства, – недобро прищурившись, заметил Рогожин.

– Николай Сергеевич, – вновь вмешался генерал, – у нашего Ил-4 для обороны три пулемета, а у каждого из «фоккеров» – по четыре пушки и два пулемета. Если бы Старченко попытался прорваться к «Посоху», то «фоккеры» бы его в клочья разнесли. Давайте смотреть на вещи реально – бомбардировщику нечего тягаться в огневой мощи с четверкой истребителей.

– Из вашего доклада, – продолжал Морозов, – я делаю следующие выводы: первый – объект «Посох» и окрестности городка Намсус прикрыты плотным радиолокационным полем. Второй – объект с воздуха охраняется современными мощными истребителями, а значит, представляет для противника большую ценность. На охрану мелочовки и «мессершмидтов» бы хватило. И третий вывод – борт, вылетевший на разведку первым, будем считать безвозвратно утерянным.

Генерал достал пачку, вытряхнул папиросу, размял, но прикуривать не стал.

Все присутствующие почувствовали, что наступает кульминация совещания. Сейчас или полетят головы с плеч, или будет поставлена новая задача. Но какая? Опять штурмом прорываться к неизвестному объекту, охраняемому немцами как зеница ока? Что там за объект такой, черт побери?

– Товарищи офицеры, – присутствующие дружно встали, – объявляю боевой приказ! Полковник Филаретов!

– Я! – командир авиаполка вытянулся у карты.

– Полковник, завтра силами вверенного вам подразделения вы проведете воздушную разведку объекта «Посох» и доставите мне фотоснимки объекта. Как вы будете действовать, меня не касается, но мой приказ должен быть выполнен любой ценой. Вам ясно? Если вы считаете, что ваши подчиненные не в состоянии пролететь над «Посохом», то сами садитесь за штурвал – и вперед! Надеюсь, пилотировать Ил-4 вы еще не разучились?

– Никак нет, товарищ генерал-майор! Лично готов возглавить головной экипаж.

– Филаретов, ты мне тут каблуками не щелкай, не на плацу! Я вижу, как ты готов: один экипаж утерян, второй и близко к объекту не приблизился. Это не планирование боевой разведывательной операции, а разгильдяйство! Мне от тебя, полковник, не личная храбрость нужна, а фотоснимки. Мне результат нужен, понятно? Иди, полковник, и через час представишь мне план проведения операции. Реальный план. Выполнимый.

После ухода командира полка Рогожин спросил:

– А почему бы не послать на сопровождение самолета-разведчика наши истребители? Я уверен, они бы надрали уши этим хваленым «фоккерам».

– До Намсуса, вокруг Норвегии, лету около 1700 километров. Ни один наш истребитель такое расстояние не одолеет. Ил-4, без бомб и с полными баками горючего, и тот едва-едва укладывается в перелет.

– Капитан первого ранга Шмаков, что у нас с морской разведкой? – продолжил совещание Морозов.

– Товарищ генерал-майор, – к карте подошел начальник оперативного отдела разведки Северного флота, – наша подводная лодка «Комсомолец Башкирии» завтра войдет во фьорд Намсуса и через перископ произведет фоторазведку побережья.

– Надеюсь, – пробурчал политработник, – подводникам самолеты не помешают.

– Долго! – недовольно поморщился Морозов. – Пока они произведут съемку, пока дойдут до базы, неделя пройдет.

– Для встречи подводной лодки мы можем выслать сторожевик или эсминец. Сутки выиграем.

Пока генерал и флотский разведчик обсуждали возможности ускорения доставки фотоснимков, Рогожин подошел к карте и нашел новое решение проблемы.

– Товарищи, а что, если наши самолеты-разведчики в сопровождении истребителей полетят не над морем, а вот так, напрямую, через горы Скандинавского полуострова? На такой-то перелет у них горючего хватит?

– Николай Сергеевич, вы проложили маршрут над территорией Швеции.

– Вот черт, – искренне озадачился Рогожин, – про нейтралов-то я и не подумал. Придется над морем лететь.

Ровно через час с докладом явился Филаретов.

– Разрешите доложить, товарищ генерал-майор? – полковник занял место у карты. – Мы предлагаем на разведку объекта «Посох» вылететь тремя Ил-4. Экипажам торпедно-бомбовое вооружение не брать. Головной самолет оборудовать автоматической фотокамерой. Маршрут движения прежний: из аэродрома базирования на север, далее над морем, вдоль побережья Норвегии на юг. На объект «Посох» заходить со стороны городка Намсус. При подходе к цели самолеты сплотятся и полетят сомкнутым треугольником. На экранах немецких радиолокационных установок наши самолеты должны высвечиваться как одна крупная цель. На перехват самолетов немцы поднимут пару дежурных истребителей, для подстраховки, возможно, еще пару.

– Немцы поднимут пару истребителей на перехват одного самолета или трех? – вмешался Рогожин. – Почему вы уверены…

– Докладчика не перебивать! – рявкнул генерал. – Полковник, продолжайте.

– Рассмотреть, один самолет идет на объект или три, немцы смогут, только установив с ними визуальный контакт, то есть уже в воздухе.

Филаретов подошел к генералу, выложил на стол три коробка спичек. Сдвинул их между собой.

– Это наши самолеты на подлете к Намсусу. Это Намсус. – Город изобразила перевернутая фуражка. – Это немцы.

Роль вражеских истребителей досталась зажигалке и курвиметру. Объект «Посох», за фуражкой, – позаимствованная у генерала пачка папирос «Казбек».

– Около Намсуса головной самолет резко уйдет вверх, а два сопровождающих бомбардировщика, наоборот, опустятся эшелоном ниже. При подлете немецких истребителей наши нижние самолеты разойдутся в разные стороны, имитируя подготовку к бомбардировке аэродрома. Истребители прикрытия бросят головной самолет и погонятся за нижними самолетами: на каждый бомбардировщик придется по паре «фоккеров». Если повезет, то по одному. Пока истребители будут преследовать наши самолеты, головной борт проскочит через горную гряду, снизится и выйдет с юга на объект «Посох».

Спичечный коробок в руке Филаретова прошелся над «Казбеком» и приземлился на краю стола. На два остальных коробка, преследуемых зажигалкой и курвиметром, присутствующие на совещании офицеры старались не смотреть. Участь спичек была предрешена. Хотя на войне всякое случалось! Могут и уйти. Если повезет.

– Что ж, на первый взгляд план неплохой, – генерал вытряхнул из объекта «Посох» папиросу, прикурил. – Кто поведет головной самолет?

– Разрешите мне, товарищ генерал-майор! – Филаретов вернул фуражку на голову, вытянулся по стойке «смирно!».

– Головной самолет поведет Старченко, – как вопрос, не подлежащий обсуждению, заявил Рогожин. – Старченко в прошлый раз струсил и провалил ответственное задание. Я считаю, мы должны дать ему шанс искупить свою вину перед советским народом.

– Согласен, – Морозов руководствовался другими соображениями. Старченко уже пролетал неподалеку от Намсуса, так что второй раз группу поведет уверенно, с учетом ранее допущенных ошибок.

– Филаретов, готовьте самолеты на вылет. Мне – канал засекреченной связи с Москвой.

В Москве, в разведуправлении Генштаба, несмотря на наступившую ночь, еще не спали. Заместитель начальника советской военной разведки, выслушав Морозова, план нового рейда на объект «Посох» одобрил. Предполагаемая потеря двух бомбардировщиков с экипажами его не смутила.

15 апреля подводная лодка «Комсомолец Башкирии» на перископной глубине вошла во фьорд севернее городка Намсус. Название фьорда на норвежском языке было труднопроизносимо, так что в вахтенном журнале его зафиксировали как «фьорд Намсус-норд».

Несмотря на раннее утро и туман над морем, противолодочные силы немцев не дремали.

– Слышу приближение цели! – доложил акустик. – Отставить! Двух целей. Классифицирую их как скоростные катера-охотники. Обе цели движутся к нам.

– Боцман, погружаемся на глубину 20 метров! – скомандовал капитан подлодки Аванесов. – Штурман, сколько нам идти до объекта?

– Не могу знать, товарищ капитан-лейтенант! – с ехидцей ответил штурман. Действительно, где именно расположен объект «Посох», не знал никто.

– Твою мать! – выругался капитан. – Ты не умничай, Валентин, а толком скажи, мы вошли в этот фьорд или стоим у его устья?

– Пока мы на входе. Дальнейший курс без всплытия я не проложу. Капитан, у нас нет лоцманских карт фьорда, и я не маг, чтобы проложить курс в этом каньоне без визуальной привязки к местности. Капитан, вслепую мы воткнемся в скалы.

– Охотники на расстоянии мили! – доложил акустик.

– Машина, стоп! Тишина в отсеках!

Подводная лодка замерла на глубине.

– Без всплытия мы к объекту не подойдем, – прошептал капитану замполит лодки. – Что будем делать?

– Ждать! – прошипел Аванесов.

Не доходя до подводной лодки трех кабельтов, морские охотники наугад сбросили несколько глубинных бомб. Для экипажа подводной лодки это было предупреждением: «Или вы уберетесь к чертовой матери, или мы начнем бомбить по-настоящему!»

От взрывов глубинных бомб корпус подлодки содрогнулся, в сальнике левого вала появилась небольшая течь.

Капитан вопросительно посмотрел на замполита, штурмана, старпома. Все офицеры кивнули в знак согласия. Решение было принято единогласно. Помирать в далеких норвежских водах, когда участь войны была предрешена, не хотел никто.

– Вахтенный! Занести в журнал: «Обнаружен противником и атакован двумя катерами-охотниками. Близкие разрывы глубинных бомб. Сильная течь в сальнике левого вала. Повреждения корпуса. Вынужден отступить».

Отбомбившись по пустому месту, катера сбросили ход и стали ждать результатов атаки. Как немцы и предполагали, неизвестная подводная лодка тихим ходом ушла в открытое море. Преследовать ее они не стали.

Тем же утром, как только над аэродромом «Ваенга-1» развеялся туман, техники 9-го гвардейского МТАП стали готовить к вылету три бомбардировщика Ил-4. Первыми к самолетам подошли топливозаправщики и наполнили полные баки. Теоретически горючего должно было хватить на 3800 километров пути. В реальности же, учитывая отсутствие на самолетах бомбовой нагрузки, время пребывания в воздухе возрастало, возможности для маневра увеличивались. После заправки топливом были проверены и снаряжены боепитанием пулеметные установки бомбардировщиков: крупнокалиберная носовая и две для защиты задней полусферы.

Снабдив самолеты горючим и боеприпасами, техники проверили исправность двигателей, приборов, электропроводки и внутренней связи. Об окончании предполетной подготовки старшие техники доложили командиру полка. После их доклада к бомбардировщикам был выставлен караул, и больше, до самого вылета на задание, ни один человек на аэродроме не мог приблизиться к самолетам.

В шесть вечера в удаленном ангаре начальник службы воздушно-боевой подготовки собрал стрелков-радистов и пулеметчиков кормовой установки. Выслушав их доклад о готовности к вылету, офицер еще раз проинструктировал стрелков о секторах обстрела и действиях в непредвиденной обстановке.

Младших членов экипажей сменили штурманы.

– После вылета на север вы смените курс на запад, – указка в руке начальника штурманской службы авиаполка скользила по разложенной на столе карте Скандинавского полуострова. – На расстоянии 100 километров от побережья смените курс на юг. Расчетное время в пути – пять часов. На широте Намсуса одновременное снижение ниже кромки облаков, заход на сушу на расстояние 5—10 километров и разворот на северо-запад. По нашим подсчетам, вы выйдете к Намсусу в пять утра, в момент восхода солнца. Здесь же вы разделитесь. Вперед пойдет только Старченко. Что будет дальше, я спрогнозировать не могу. С того момента, как вы разойдетесь в стороны, каждый будет действовать сам за себя.

– Мне уходить строго над горами или, миновав фьорды, можно двигаться в сторону моря? – уточнил штурман экипажа капитана Хоренкова.

– Как только Старченко начнет снижение в сторону объекта и погони за ним не будет, можешь следовать, куда душа пожелает. Если погоня будет, то ваша задача – преградить путь истребителям. И еще, помните, в воздушное пространство Швеции вторгаться строго воспрещено.

– Еще вопрос, товарищ майор! Объект «Посох» что из себя представляет? Это здание, группа зданий или стоящий на якоре корабль?

– Что представляет собой объект «Посох», не твоего ума дело. Твоя задача тыл Старченко прикрывать. Еще вопросы, только по теме? Если нет, то «Кругом! Разойдись!» До вылета все свободны.

Последними в этом же ангаре инструктаж проходили командиры экипажей. Не преминул перед ними выступить и полковник Рогожин.

– Товарищи офицеры! За всю войну у вас не было более ответственного задания, чем сегодняшний вылет, – Рогожин, вопреки ожиданиям, не стал в своей речи упоминать ни партию, ни Сталина, ни Родину, ни долг. Не тот случай. С летчиками, идущими на выполнение смертельно опасного задания, нужна только конкретика. – Товарищи, все отличившиеся при выполнении задания будут представлены к высоким правительственным наградам. Старченко, лично тебе обещаю: выполнишь задание – получишь орден Красного Знамени. Вернешься без фотоснимков – пойдешь под суд. Второй раз с пустыми руками тебе лучше не возвращаться. Второй раз никакие оправдания тебе не помогут. Всем все понятно?

В горле у политработника запершило, он закашлялся и уступил место командиру полка. Филаретов еще раз повторил с летчиками курс, высоту и очередность маневров над Намсусом.

– Ждем вас, – комполка посмотрел на часы, прикинул расход горючего, – не позднее 11 часов 30 минут завтрашнего дня. Желаю вам всем удачи!

Оставшееся время до вылета экипажи бомбардировщиков посвятили написанию прощальных писем домой. Вернуться живым не рассчитывал никто.

В полночь самолеты оторвались от взлетной полосы аэродрома «Ваенга-1» и через минуты были над морем. Полет проходил без происшествий. На широте Намсуса, проведя в воздухе около пяти часов, бомбардировщики развернулись на обратный курс.

С первыми лучами солнца в небе появились истребители противника. Да не два-три, а сразу же шесть, по два на каждый бомбардировщик.