Читать книгу Скелет в семейном альбоме - Геннадий Сорокин - Страница 5

Новый, 1989 год я и Наталья собирались встретить вместе, но в самый последний момент планы ее поменялись, и я оказался на улице, никому не нужный, трезвый и злой.

Тридцать первое декабря, половина десятого вечера. Знаковый день! Я чуть было не встретил наступающий Новый год один, в пустой квартире, без спиртного и достойной закуски. Но коварная синусоида была милостива ко мне, и в последний момент меня пригласил вместе встретить Новый год Евгений Ковалик, владелец кафе «Встреча».

Первое января я провел в обществе его дочери Альбины. Незабываемые часы! Альбина – это женщина-шампанское, это ежесекундный и ежеминутный праздник, фейерверк шкодливых идей и любовных утех.

Сразу же после Нового года Наталья как ни в чем не бывало предложила встретиться. Я отказался. Даже настойчивые просьбы проведать дочь на меня не подействовали. Я понимал, что по отношению к Арине веду себя неправильно, но Арина еще ребенок, и я, честно говоря, для нее никакой не папа, а некий дядя, изредка приходящий с подарками, а вот для Натальи я бывший возлюбленный, отец ее единственного ребенка.

Как я и думал, мой отказ уязвил Наталью до глубины души. Она, желая восстановить отношения, выждала время и обратилась ко мне с невинной просьбой посидеть вечер с ребенком. Я подумал и согласился. Так, шаг за шагом, наши отношения вошли в прежнее русло, но былой искренности между нами уже не было. Я перестал доверять Наталье, но был на нее не в обиде: молодая симпатичная женщина, мать-одиночка, имеет право бороться за свое счастье любыми способами.

По-хорошему, мне и Наталье надо было бы сесть и выяснить отношения, расставить все точки над «i», но взаимное недоверие не давало нам сблизиться. И тогда Наталья прибегла к помощи посредника. В конце апреля к ней в гости приехала моя несостоявшаяся теща, ее мать Клавдия Алексеевна.

Между мной и тещей (про себя я называл мать Натальи именно так) всегда были прекрасные отношения, хотя она имела полное право ненавидеть меня. Подумать только: то с одной ее дочкой жил, то с другой и ни на одной не женился! Но Клавдия Алексеевна с самой первой нашей встречи относилась ко мне с пониманием и уважением.

Посидев немного за столом, Наталья собрала Арину и пошла с ней гулять. Я и теща остались вдвоем.

– Что, Клавдия Алексеевна, – с улыбкой обратился я к ней, – не может Наташа без вашей помощи со мной общий язык найти? Сама виновата. Я наши договоренности не нарушал.

– Рассказала она мне про ваш Новый год…

– И что она рассказала? Про меня или про то, что у нее с новым мужиком ничего не получилось?

– А чего это ты про мужика речь завел? – сделала бровки дугой теща. – Может, и не было никакого мужчины между вами. Обидела она тебя на Новый год, спору нет. Но, может, причина в другом была, а ты сразу – «мужик»!

– Клавдия Алексеевна, не в обиду будет сказано, я в городе родился, не в деревне. Я знаю, что к чему. Если женщина по линолеуму в собственной квартире ходит на каблуках, то это она мужика охмуряет, хочет красоткой перед ним предстать. Пойдемте в зал, посмотрим на пол, я там найду парочку отметин от каблуков.

– Да ладно тебе. Ну, был мужчина, и что?

– Вот и я про то! Она что, не могла мне все по-человечески объяснить? К чему весь этот туман? Я бы понял ее, если бы она меня про запас держала. Ищет она себе мужика, не получилось – ко мне вернулась. Но тут-то все не так! Мы же давно с ней решили и все обговорили – мы не будем жить вместе. Мы разные люди, мы – не пара. Неужели она не может мне все откровенно рассказать?

– А ты сам, что, не можешь поговорить с ней на эту тему? Зачем вы меня в ваши отношения впутываете? Ты мне претензии высказываешь, она на тебя жалуется, Марина – на мужа, Петя – на жену. Что за молодежь нынче пошла, все какого-то совета ищут. Веришь, у меня с Михаилом Ильичом тоже не все гладко было, но я никогда по поселку не бегала и на жизнь не жаловалась.

– Это я бегаю и жалуюсь? – начал злиться я.

– Остынь, Андрюша. Мне свой норов показывать не надо. Ты про Наташу плохо не думай.

– Клавдия Алексеевна, если Наталья на меня всякую напраслину возводит, то пускай это останется на ее совести. Я к ней претензий не имею и зла на нее не таю. Я ведь понимаю, в каком она положении оказалась. Она ищет себе нового мужа, я ищу жену. Обычная житейская история, ничего в ней замысловатого нет. Если она завтра заявит, что нашла Арине нового отца, я восприму это как должное. Кстати, она еще никого не подыскала?

– Вроде нет. Она же, Андрюша, как в город переехала, так с шилом в заднице живет. То сюда прыгнет, то туда. Она же хочет все сразу: и мужа хорошего, и отца для Арины, и работу денежную. Был у нее на примете мужчина, да что-то, видать, не срослось.

– Клавдия Алексеевна, вы скажите Наташе: надо – я ей всегда помогу. Найдет себе нового мужа – пусть будет счастлива с ним. Арина еще маленькая, она к новому отцу быстро привыкнет и будет его считать своим настоящим папой, а про меня со временем забудет.

– Жалко, что у вас ничего не получилось. – В глазах у тещи блеснули слезинки, но она быстро взяла себя в руки. – Михаил Ильич, Царствие ему небесное, только тебя своим зятем видел… Сидим мы как-то за столом, он говорит: «Укатила Марина в город, словно ее и не было в поселке. Так дела семейные не делаются. Поговорю-ка я с Андреем Николаевичем, пускай он на Наташе женится». А Наташа тут же сидит, рядышком. Глаза в пол опустила и молчит. Я ее потом спрашиваю: «Предложит тебе Андрей Николаевич замуж, пойдешь?» Она мне отвечает: «Не предложит – сама его к рукам приберу».

Клавдия Алексеевна глубоко вздохнула, грустно улыбнулась мне:

– Видишь, Андрюша, как получилось: не так и не так.

– Клавдия Алексеевна, я вам все сказал. Пускай Наташа хвостом не крутит, я ее в любой ситуации пойму.

Не прошло и недели, как Наталья позвонила мне и попросила в выходные посидеть с дочерью.

– Андрей, только ты можешь мне помочь. Посиди с Ариной.

– Когда?

– Мне надо девятнадцатого мая, в пятницу, уехать… до воскресенья.

– Чего-чего? Ты хочешь на все выходные мне Арину оставить? Наташа, у меня работа. Меня в любой момент могут вызвать. Вечер я посидеть смогу, а почти двое суток – нет.

– Андрей… – Слова, доносящиеся до меня по проводам, по пути замерзли и превратились в кусочки льда. Из телефонной трубки, как из открытой в лютый мороз форточки, повеяло арктическим холодом. – Андрей, объясни мне, что ты за человек? Ты говоришь маме, что всегда готов помочь мне, а как только я обратилась к тебе с просьбой, так ты тут же в кусты! Ты будь хозяином своему слову. Я тебя за язык не тянула.

– Наташа, ты не передергивай, – поставил я на место зарвавшуюся подругу. – Я помочь тебе не отказываюсь, и ты мне по телефону нравоучения не читай. Я Клавдии Алексеевне совершенно четко сказал, что если тебе надо… Тьфу, черт! Наташа, что ты воду мутишь? Ты что, не можешь мне по-человечески все объяснить?

– Что мне тебе объяснять? – дернулась Наталья. – Что я поеду в Новосибирск новую работу смотреть? Тебя это интересует?

– Давай дальше! – поощрил я. – Ты развей мысль до конца, чтобы мне весь расклад стал понятен. С кем ты едешь? С новым кандидатом в мужья?

– А если и так, то что? Тебе-то какое до этого дело?

– Значит, так, – жестко и бескомпромиссно заявил я, – сейчас ты мне расскажешь всю подоплеку дела или я занят по службе и помочь тебе не смогу.

– Господи, зачем ты навязался на мою голову! Никого ни о чем попросить нельзя.

– Наташа, я слушаю, я весь внимание.

Мгновенно причитания сменились деловым тоном:

– Андрей, есть один мужчина, он ухаживает за мной, у него серьезные намерения. В Новосибирске у него друг работает в конструкторском бюро на авиационном заводе. Им нужен программист. Просто так они меня взять на работу не могут. Мне надо пройти тестирование и показать, что я не просто программист, а высококлассный специалист. Начальник отдела программного обеспечения согласен встретиться со мной в субботу. Теперь тебя все устраивает?

– Наташа, если они предложат тебе работу, ты переедешь в Новосибирск?

– Да я хоть к черту на рога согласна переехать! У нас НИИ все, не сегодня-завтра сдохнет. Не нужна никому нынче оборонная промышленность. Ты, надеюсь, не хочешь, чтобы я осталась у разбитого корыта?

– А твой жених, он что, с тобой на новое место жительства переедет?

– Разведется с женой, разменяет квартиру и переедет.

– Как мы встретимся? Как ты мне Арину передашь?

– Мы не будем встречаться. Я утром уеду, а ты вечером заберешь Арину из садика.

– Наташа, а чем мне ее кормить? Я кашу варить не умею.

– Я все вам оставлю. Придешь, разогреешь, покормишь. В обед сводишь Арину в столовую. Она гречневую кашу с котлетой ест с удовольствием.

До меня не сразу дошел смысл сказанного, но когда я понял, что она говорит о своей квартире, то стал возражать:

– Наташа, может, как-то по-другому все сделаем?

– Ты опять за свое? – начала злиться она. – Что ей у тебя дома делать? На пустой холодильник смотреть? Или ты думаешь ребенка двое суток бутербродами с колбасой кормить? Даже не выдумывай!

– Спасибо за идею! О колбасе я как-то не подумал.

– Не издевайся надо мной!

– А ты зачем про холодильник сказала? Приезжай и посмотри, что там есть. Ты думаешь, у меня в холодильнике мышь от голода повесилась?

– Андрей, извини, я была не права, – быстро и охотно пошла на попятную Наталья. – Но ты сам, рассуди, где будет девочке лучше: у себя дома или у тебя в гостях? Давай возьмем самый крайний вариант: приболеет Арина, ты даже врача вызвать не сможешь. Тебе же еще телефон не поставили? Андрей, я оставлю вам еду на завтраки и ужины. Я напишу тебе подробную инструкцию, что где лежит… Ты посидишь с ребенком или нет?

– Когда ты ключи от квартиры завезешь?

– Ничего я не буду тебе завозить. Я ключи у воспитательницы в детском саду оставлю, придешь за Ариной и заберешь.

– Наташа, ты со своим женихом меня познакомишь? Ты не бойся, я с ним драться не буду.

– Придурок! Как я только с тобой жила?

– Надеюсь, счастливо.

После разговора с Натальей я пошел к Малышеву и объяснил ему сложившуюся ситуацию.

– Да в чем вопрос, Андрей Николаевич! Не будем тебя дергать в субботу, посидишь с дочкой, почувствуешь себя отцом. Научишься попу ребенку вытирать, узнаешь, как кукол у нее зовут.

В понедельник я напомнил начальнику о договоренности. Он заверил, что все остается в силе.

Кто бы знал, что в четверг Шахиню грохнут! Не раньше, не позже. Как специально подгадали.