Читать книгу Детская психосоматика. Подробное руководство по диагностике и терапии - Геннадий Старшенбаум - Страница 66
Депрессивные расстройства 6А7
Дистимия 6A72
Клиника и течение
ОглавлениеДистимия часто имеет раннее и малозаметное начало (то есть в детстве, отрочестве или молодости) и хроническое течение. Поскольку эти симптомы стали частью повседневного опыта человека, особенно в случае раннего начала (например, «Я всегда был таким»), он может не сообщать о них, если только ему не будет задан прямой вопрос. Раннее начало связано с более высокой вероятностью сопутствующих расстройств личности и расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ.
Течение расстройства весьма изменчиво, так что некоторые пациенты редко или когда-либо испытывают ремиссию (период в 2 или более месяцев без симптомов или только один или два симптома не более чем в легкой степени), в то время как другие болеют много лет с небольшим количеством симптомов или без них между отдельными эпизодами.
Важно отличать пациентов, которые получают лечение во время обострения дистимии, от лиц, у которых симптомы развились в последнее время. Хроничность депрессивных симптомов существенно увеличивается расстройствами личности, тревогой и употреблением психоактивных веществ и снижает вероятность того, что лечение будет сопровождаться полным разрешением симптомов. Поэтому полезно попросить индивидов с депрессивными симптомами идентифицировать последний период (по крайней мере 2 месяца), в течение которых они были полностью свободны от депрессивных симптомов.
Чаще дистимия развивается на фоне длительной психотравмирующей ситуации, как правило, субъективно значимой и неразрешимой. Хотя высказывания пациентов отражают содержание психотравмирующей ситуации, они не замечают ее реальных трудностей и строят неоправданно оптимистичные планы на будущее.
Расстройство обычно начинается со снижения настроения со слезливостью и идеями несправедливого отношения к себе, переходящими в самоупреки. Затем появляются соматические симптомы. Отмечаются стойкая гипотония, неприятные ощущения в области сердца, головная боль по утрам, слабость, разбитость, спастический колит (однако запоры реже, чем при эндогенной депрессии) и сенестопатически-ипохондрические проявления. Больным трудно заснуть из-за навязчивых воспоминаний дневных неприятностей и тревожного ожидания бессонницы. Их мучают пробуждения с тревогой и сердцебиением среди ночи или рано утром. На этом фоне нарастает субдепрессивная симптоматика.
Нарастают раздражительность и навязчивая озабоченность прошлыми ошибками и разочарованиями в межличностных отношениях. Пациентам трудно сосредоточить внимание, сложно принимать решения. Они озабочены своими прошлыми ошибками и разочарованиями в межличностных отношениях. Появляется заметная неспособность справиться с требованиями повседневной жизни, понижается самооценка. На высоте переживания возникает чувство безнадежности и отчаяния.
Расстройство протекает на фоне пониженного настроения, которое пациенты обычно связывают не с конфликтом, а с соматическим состоянием. Симптомы колеблются по интенсивности, но обычно они не очень выражены. Пациенты склонны переключаться с травмирующей ситуации на собственное состояние, обвиняют себя в случившемся, требуют от себя мобилизации сил и упрекают себя в беспомощности. Характерны навязчивые опасения нанести своими невольными действиями или неосмотрительными упущениями ущерб близким людям и навязчивые самопроверки.
Пациенты охотно и оживленно рассказывают о травмирующей ситуации и своем состоянии случайным собеседникам, активно ищут помощи. У них сохраняется способность реагировать на ободрение и шутку, они проявляют интерес к окружающему, а к себе – даже повышенный: они плачут от жалости к себе, девушки вскоре после поступления в стационар начинают усиленно следить за своей внешностью.
Из-за своего постоянного недовольства, склонности к брюзжанию и придирчивости, угрюмости и нелюдимости пациенты постепенно оказываются в изоляции. У них формируется комплекс неудачника, причем в своих бедах они обвиняют обстоятельства и других людей, драматизируя свои переживания, подчеркивая свою «сверхчувствительность» и чуть ли не благородную неспособность противостоять жизненным трудностям. Характерны высказывания типа «Я – самое несчастное существо на свете», которые подкрепляются театрально скорбной мимикой, стонами, рыданиями, вспышками гнева и сочетаются с грубыми притязаниями, упреками и сарказмом.
Возможны эпизоды повышенной активности, пациенты много работают со специальной литературой, добиваются консультации ведущих специалистов. Разочарованные во всем пациенты вдруг начинают активно «работать над собой», увлекаются эзотерикой, становятся сектантами, бескомпромиссно пропагандируют новомодные теории.
Через 2–3 года у истероидных личностей с утрированным и формальным пониманием чувства долга, прямолинейностью и бескомпромиссностью развиваются двигательная заторможенность, ощущение неловкости в руках, нарастающая слезливость, пессимизм, элементы психической анестезии; постепенно формируется невротическое истерическое развитие личности.
У пассивно подчиняемых людей с монотонностью и бедностью эмоций наблюдается медленное нарастание депрессивной симптоматики с тоскливыми переживаниями и эмоциональной изоляцией, переходом в невротическое обсессивное развитие личности.
Во многих случаях дистимия переходит в рецидивирующее депрессивное расстройство или в циклотимию со сменой гипоманиакальных и субдепрессивных эпизодов. Нередко отмечается компульсивное употребление психоактивных веществ, что может приводить к развитию алкоголизма и наркомании. Риск суицида среди пациентов с диагнозом дистимия значительно выше, чем в населении в целом.
Смешанное депрессивное и тревожное расстройство 6A73 характеризуется симптомами как тревоги, так и депрессии большинство дней в течение двух недель или более. Депрессивные симптомы включают подавленное настроение или заметно сниженный интерес к деятельности или удовольствие от нее. Существует множество симптомов тревоги, которые могут включать в себя чувство нервозности, беспокойства или на грани, неспособность контролировать тревожные мысли, страх, что произойдет что-то ужасное, проблемы с расслаблением, мышечное напряжение или симпатические вегетативные симптомы. Ни один из наборов симптомов, рассматриваемых отдельно, не является достаточно тяжелым, многочисленным или постоянным, чтобы оправдать диагноз другого депрессивного расстройства или расстройства, связанного с тревогой или страхом. Симптомы приводят к значительному дистрессу или значительным нарушениям в личных, семейных, социальных, образовательных, профессиональных или других важных областях функционирования. В анамнезе нет маниакального или смешанного эпизода, который указывал бы на наличие биполярного расстройства.
Больной депрессией функционирует на уровне дооперационного мышления, свойственного детям от 2 до 7 лет. Подобное мышление имеет следующие особенности:
• глобальность и алогичность мышления;
• мыслительные процессы не подвержены влиянию логики и доводам других;
• глубокий эгоцентризм в видении себя и других;
• вербальная коммуникация осуществляется преимущественно в режиме монолога;
• неспособность проявлять подлинную эмпатию;
• плохой контроль аффективных проявлений в стрессовой ситуации.
Джудит Бек, 2018, выделяет в происхождении депрессии патогенную роль следующих когнитивных нарушений.
• Функциональная фиксация (снижение активности мышления, его стереотипность вследствие «связанности» мышления прошлым опытом).
• Избирательность памяти с акцентом на негативные аспекты прошлого опыта.
• Произвольность выводов – формирование их в отсутствие достаточных фактических данных.
• Избирательная абстракция, когда целостное представление о ситуации формируется на основе одного, вырванного из контекста элемента с игнорированием остальных.
• Сверхгенерализация – формирование обобщающего вывода на основании единичного случая; «максимизация-минимизация» – приписывание ситуации или ее аспектам неадекватно преувеличенного или преуменьшенного значения.
Предрасположенные к депрессии дети имеют специфические когнитивные искажения – депрессогенные установки.
• Я не достоин любви.
• Я ничего не стою.
• Я сломан.
• Я сошел с ума.
• Я неадекватен или некомпетентен.
• Я полный неудачник.
• Я не могу контролировать себя.
• Я слабый.
• Я непривлекательный.
• Я вредный или злой.
В формировании депрессогенных установок участвуют следующие факторы:
• Утрата одного из родителей, после чего человек любые утраты интерпретирует как необратимые, вызывающие чувство потери контроля над событиями и небезопасности.
• Опыт ранней сепарации и, соответственно, переживание тревоги разлуки.
• Опыт небезопасной привязанности в раннем детстве, чаще всего – к тревожной или отвергающей матери, неспособной обеспечить чувство безопасности.
• Наличие родителя, убежденного в своей неполноценности, и/или имеющего жесткую, ригидную систему убеждений и правил; эти установки перенимаются ребенком на основе моделирования и социальной идентификации.
• Негативный опыт общения со сверстниками, братьями и сестрами; дефицит социального опыта и социальных навыков – все это препятствует эмпирической проверке и переоценке ранних детских убеждений.
• Физический дефект (избыточный вес, ношение очков и т. п.) формирует низкую самооценку, а личностная защита в форме избегания контактов препятствует проверке и изменению детских коммуникативных схем.
Встреча с неконтролируемыми событиями приводит к когнитивной и эмоциональной недостаточности, которая в результате вызывает «приобретенную беспомощность». События развиваются следующим образом. При неудачной попытке достичь желанной цели человек переживает фрустрацию; ему кажется, что дальнейшие усилия бессмысленны; у него появляется чувство беспомощности. Подтверждается ранее существовавшая убежденность, что его поступки не получат положительного подкрепления, и человек уменьшает количество попыток, направленных на улучшение своего положения. В конечном счете у него возникает чувство общего бессилия, беспомощности, и развивается депрессия.
Постепенное снижение положительной стимуляции (уменьшение приятных или увеличение неприятных событий) приводит к снижению настроения и самообвинению. Если начинается депрессия, она обычно уменьшает шансы пациента получить положительное подкрепление своему поведению, что углубляет депрессию. Когда больного жалеют, депрессивное состояние также усиливается по механизму вторичной выгоды.