Читать книгу Долгосрочный проект - Геннадий Зуев - Страница 2

Ослепительно блеснула молния расколов на части ночное небо. В прошествии нескольких секунд, оглушая и наполняя округу тревогой, покатился мощный раскат грома. Многомиллионный мегаполис робко ответил надвигающейся стихии трепетом мерцающих огней ночных улиц. А тем временем, гром, грозно клокоча, укатился за угасающий горизонт, и воцарилась тишина. Тишина абсолютная, мёртвая, но воцарилась она всего лишь на миг. Слабенькое дуновение лёгкого ветерка колыхнуло неподвижную листву, а уже через мгновение, мощный поток воздуха с шумом и свистом урагана, согнул в низком поклоне и сами деревья. Вновь сверкнула молния, и новый раскат грома, более мощный и грозный, нежели скрывшийся за горизонт предшественник, принёс с собой и обрушил на ночной город настоящие потоки воды. Стремительный тропический ливень наступал сплошной стеной. Водяные стрелы, падающие с небес, с шумом разбивались на бесчисленные брызги о крыши домов. Улицы промокли в одно мгновение и по асфальтированным артериям полиса устремились бурные ручейки. Автомобильный поток на дорогах замедлился. Запоздалые прохожие спешили укрыться кто где. Тот, кто пытался защититься от стихии зонтиками, в большинстве случаев просто лишался своей защиты. Новые порывы ветра, следовавшие волнами, один за другим, либо вырывали их из людских рук, либо просто выворачивали наизнанку.

Укрывшись от непогоды под металлическим козырьком, на каменном крыльце стояло несколько человек в военной форме. Все без исключения курили. Посматривали в сторону шоссе. Иногда, отдернув рукав кителя, бросали взгляд на циферблат наручных часов. Компания явно кого-то ожидала, и этот кто-то явно запаздывал.

Время шло. Дождь хлестал по металлу козырька. Разбивался об асфальт. Потоком вырывался из ближайшей водосточной трубы… Но люди в военной форме оставались на крыльце. Каждую минуту в сторону урны отлетал, чей либо окурок, каждую минуту вспыхивал огонёк зажигалки, и новая сигарета в чьих-то руках пускала струйку дыма.

Наконец терпеливое ожидание было вознаграждено. С шоссе, завернул автомобиль. Влетев на полном ходу передним колесом в притаившуюся под водой пробоину в асфальте, машина плавно качнулась на сторону водителя. Дружно, чуть ли ни строем, полетели окурки и недавно прикуренные сигареты. Люди в военной форме с погонами не ниже подполковника, растянулись на каменном крыльце полумесяцем и заметно подтянулись. Один из них раскрыл зонтик, и смело шагнул с ним под проливной дождь. Автомобиль тем временем, оставив позади последние метры, отделяющие его от здания, остановился около крыльца. Подполковник, борясь с пытавшимся вырваться из его руки зонтиком, свободной открыл дверь машины. Из салона, медленно, точно это стоило немалых усилий, выбрался худощавый, невысокого ростика и невзрачный во всех отношениях человечек в штатском. Плотнее укутавшись в тёмный непромокаемый плащ, он бережно прижал к груди портфельчик. Кивнув в знак приветствия сначала подполковнику с зонтиком, а потом, когда оказался на крыльце, и всем остальным, он первым вошел в здание. Следом юркнул подполковник с зонтиком, потом тот, кто любезно раскрыл перед долгожданным гостем двери, а затем и все остальные.

– Господин Никифоров просил извиниться, он не смог встретить вас лично…

– Простите, а кто такой господин Никифоров? – остановил на полуслове подполковника с зонтиком невзрачный во всех отношениях человек.

– Полковник Никифоров, начальник СИЗО… – слегка растерянным тоном напомнил подполковник.

– Ах да, простите меня, совсем из головы вылетело, несколько суток спал урывками… да конечно, ничего страшного.

– Полковник Никифоров просил передать, что его кабинет в вашем распоряжении, если на то есть необходимость…

– Его кабинет… – задумался на секунду гость и остановился, вместе с ним на месте замерла и вся свита, – Да… наверное, в самом деле в кабинете полковника будет намного удобнее. – согласился гость и посмотрел на подполковника, – Вы меня проводите туда?

В прошествии нескольких минут путешествия по мрачноватым коридорам следственного изолятора, невзрачный во всех отношениях человечек, шагнул в кабинет начальника этого самого заведения. Подполковник любезно зажёг свет, так как гость, даже не попытавшись этого сделать, сразу взял курс на рабочий стол.

– Вам что-нибудь нужно?

– В смысле? – штатский бросил на подполковника усталый взгляд.

– Может быть, чай, кофе… или чего-нибудь покрепче?

– Пожалуй… чай был бы кстати… и если можно, то покрепче.

Не прошло и минуты, как просьба невзрачного во всех отношениях человека в штатском была исполнена. В кабинет внесли поднос, на коем расположились: большая фарфоровая кружка, заварной фарфоровый чайник и пара хрустальных миниатюрных вазочек с шоколадными конфетами и печеньем. Окинув всё это изобилие безразличным, абсолютно равнодушным взором, гость взял с подноса только кружку с чаем. На вопрос доставившего все это адъютанта, можно ли начинать, он просто кивнул головой.

Чай оказался крепок. Сделав несколько неторопливых глотков, невзрачный гость поморщился и отставил в кружку в сторону. Придвинув ближе пепельницу, он закурил и положил рядом с ней пачку сигарет. Из портфельчика мужчина вынул примерно с полсотни худеньких папочек и, собрав их в аккуратную стопочку, положил на стол перед собой. Квадратная хрустальная пепельница, пачка сигарет, зажигалка и папочки всё это разместилось на столе строго параллельно друг другу, в математически правильной проекции.

Окинув эти предметы взглядом, а потом и всё остальное, что имело место присутствовать на рабочем месте полковника Никифорова, человек в штатском глубоко затянулся сигаретой, и аккуратно стряхнув пепел в пепельницу, поднял взгляд на распахнувшиеся двери кабинета.

Порог переступил мужчина в арестантской робе, следом вошел конвоир. Арестанту на вид было в районе тридцати. Может чуть за тридцать… среднего роста, крепкого телосложения… это было заметно даже через скрывавшую фигуру бесформенную мешковатую казённую арестантскую одежду… одним словом человек, похоже, находился в прекрасной физической форме. По выправке и осанке он сильно смахивал на военного, скорей всего офицера.

– Осужденный Лебедев…

Невзрачный во всех отношениях человек в штатском сделал жест рукой и конвоир тут же умолк. Усадив на стул осужденного, он удалился из кабинета.

– У меня для вас плохие новости, господин Лебедев, ваше прошение о помиловании комиссия отклонила. – человек в штатском пролистав несколько страниц одной из папочек остановился и взглянул на сидевшего перед ним человека, – Приговор приведут в исполнение и скорей всего в ближайшие дни. – осужденный принял новости с отсутствующим видом, точно был к ним готов заранее, – Но у меня к вам есть одно предложение.

– Очень любопытно. – отозвался мужчина, но ни в голосе, ни внешне, никакого энтузиазма и заинтересованности у него однако не проявилось.

– Комиссия по военным преступлениям и сам верховный трибунал не являются наивысшими инстанциями. Та структура, которую представляю я, может всё изменить и исправить. Под словом «всё», я подразумеваю абсолютно всё… то есть ваше прошлое, ваше настоящее, и, соответственно, ваше будущее.

– И что я должен сделать?

– Сказать да…

Следующий осужденный был молод. Его взгляд, когда прозвучали те же слова, в отличии от взгляда предшественника наполнился надеждой и он, не задавая вообще никаких вопросов поспешил согласиться…

– Осужденный на смерть приветствует вас, гражданин начальник.

Этому по всей вероятности тридцати ещё не было, и, судя по его бодрому и оптимистическому настрою, по крайней мере, внешне, создавалось впечатление, что ему абсолютно плевать на то, что тридцать уже никогда не исполнится. Не дожидаясь ни приказа, ни приглашения, этот оптимист устроился на стуле и закинул ногу на ногу. Невзрачный человек, представлявший с его слов загадочную, но всесильную структуру, повёл бровью. Такая наглость, приговорённого военным трибуналом к смертной казни, не оставила его равнодушным.

– Судя по всему, осужденный Уваров, смертный приговор вас вполне устраивает? – мужчина из загадочной структуры открыл очередную папочку и неспешно ознакомился с её содержимым.

– Да как вам сказать… – молодой человек попытался развести руки в стороны, но помешали наручники, – …как говорится, когда нет выбора, радуйся тому, что есть.

– А Родине послужить ещё хотите?

– В качестве мишени что ли? – усмехнулся оптимист.

– Вы слишком дорогая мишень. Государство потратило на ваше обучение и воспитание довольно много средств и времени, что бы потом расстрелять. Слишком уж много. К тому же, у вас очень большой и ценный боевой опыт. Поэтому, государство, в моём лице, предлагает вам сделку.

– А поподробнее…

– Групповое задание на вражеской территории… выполните и вернётесь живым, спишутся все грехи. Получите новые документы и новую жизнь.

– А если не вернусь живым, значит останусь грешником?

– Не вернётесь, значит, приговор был приведён в исполнение. В любом случае ваша личность прекратит существование. Либо конкретно и официально, либо официально, но не конкретно…

– Хм… заманчиво.

Стопочка худеньких папочек с личными делами осужденных таяла. Невзрачный во всех отношениях, но всесильный человечек в штатском, папочки тех, кто согласился, возвращал в портфельчик, папочки тех, кто отказался, а были и такие, отправлялись в урну. Отправив именно туда, то есть в урну, документы предпоследнего, штатский раскрыл последнюю. В этот момент конвоир ввёл финалиста из числа сегодняшних счастливчиков. Этот был самым угрюмым из всех предшественников, физически самым крепким, и, похоже, старше всех по возрасту. Разместившись на стуле, мужчина воткнулся взглядом в сидевшего за столом штатского. Тот, через некоторое время процесса зрительной дуэли глаза в глаза, медленно откинулся на мягкую спинку рабочего кресла и скрестил на груди руки.

– У вас появилась возможность избежать расстрела.

Крепыш по-прежнему, почти не мигая, смотрел на собеседника и молчал.

– Если вам не интересно, то наш разговор закончен…

– Слишком мало информации чтобы заинтересоваться. – ответил крепыш.

– Такое впечатление, что это вы мне, сделку предлагаете. – усмехнулся человечек за столом.

– На кону стоит моя жизнь…

– Ваша жизнь, в данный момент, не стоит ровным счётом ничего.

– В таком случае, какого хрена меня подняли с постели в четыре часа утра?

– Навыки. Опыт. Вот те две причины, по которым вы сейчас сидите здесь.

– И кто наниматель?

– Государство.

– Государство меня уже к расстрелу приговорило.

– По официальным данным смертный приговор и будет приведён в исполнение.

– А по неофициальным?

– Одна спецоперация в глубоком тылу противника. Вернётесь живым, получите новые документы и новую жизнь.

– «Шило на мыло» короче…

– Ну здесь вас сто процентов пристрелят, а там может и повезти. – невзрачный человечек оттолкнулся от удобной мягкой спинки рабочего кресла и положив руки на папочку продолжил, – После нашего разговора, независимо от его результата, в камеру вы уже не вернётесь. Если согласны отправитесь на этап, если нет… то смертный приговор будет приведён в исполнение немедленно.

– Хм… похоже, вы сделали предложение, от которого очень трудно отказаться…

Когда увели последнего претендента на счастливый «билет» в новую жизнь, засобирался и сам «кондуктор» их выдававший. Застегнув свой портфельчик, он сунул пачку дорогих сигарет во внутренний карман плаща, зажигалку положил в боковой, и напоследок, сделав большой глоток из фарфоровой кружки с остывшим чаем, двинулся и сам к выходу.

В приёмной его ждал адъютант и пара подполковников. В их сопровождении, невзрачный во всех отношениях человек, добрался по длинным запутанным коридорам следственного изолятора до внутреннего дворика. Там его ждала машина, на которой он приехал и автозак заполненный желающими начать новую жизнь. Распрощавшись с гостеприимными хозяевами этого мрачного заведения, штатское олицетворение государственного всемогущества, заняло своё место в авто и небольшой кортеж двинулся прочь.

Сидевших людей в автозаке качнуло в одну сторону, когда машина тронулась. Окон здесь не было, свет охрана не зажгла, потому, ехали в полной темноте. Всю дорогу никто из осужденных на смертную казнь не пытался завести разговора, не издал ни единого постороннего звука, и всё длительное путешествие протекало в гробовой тишине.

Сколько прошло времени в дороге, судить было трудно. Не сразу-то и догадались, что это путешествие закончилось. Машина, прежде чем окончательно остановиться, сделала несколько коротеньких остановок, несколько раз куда-то повернула. Наконец охрана зашевелилась. Лязгнул замок, открылись двери и проникший в салон свет больно ударил по глазам.

– На выход, по одному. – прозвучала команда.

Уставшие после бессонной ночи, долгой дороги, и, чего скрывать, утомленные ожидающей неизвестностью, люди покидали салон автозака настороженными. Кто его знает, что там придумало государство в лице щупленького и хиленького человечка с портфельчиком?

Первым на бетонный пол авиационного ангара спрыгнул крепыш. Он, как последний, имевший удовольствие беседовать с неизвестным человеком в штатском, в автозак попал последним, и посему, теперь оказался ближе всех к выходу. Помимо той охраны, что приехала вместе с арестантами в автозаке, в ангаре находилось ещё десятка два вооружённых людей. Уже с первого взгляда было ясно, это представители какого-то элитного спецподразделения.

В десятке метров от автозака стоял военный транспортный самолёт. У левой шасси расположилось в хаотичном порядке несколько десятков рюкзаков, ящиков разного размера, какие-то коробки, сумки, майданы, тюки… Оглянувшись на ворота ангара, крепыш удостоверился, что они закрыты и под надёжной охранной ещё десятка вооружённых молодцов.

Воспользовавшись представленной возможностью немного подвигаться и размяться, кучка приговорённых к смертной казне перемешалась как колода карт, чем вызвала повышенное внимание со стороны вооружённой охраны. Представителей же спецподразделений этот феномен, похоже, ничуть не заинтересовал. В прошествии примерно получаса, массивные ворота огромного ангара со скрежетом сдвинулись с места, приковав к себе всеобщее внимание. В ангар въехало знакомое авто, принадлежавшее представителю всемогущественной государственной структуры. Сделав крутой вираж по помещению, машина вернулась к полностью открывшимся воротам и остановилась. Практически одновременно все четыре дверцы открылись, и в ангаре прибавилось ещё на пять человек. Это были: тот самый невзрачный человечек с портфельчиком, но теперь уже без портфельчика, и четверо военных. Трое из их числа на форме не имели ни одного знака отличия и принадлежности. Четвёртый, вынырнувший с места водителя, был при майорских погонах. Вся компания неспешно проследовала по ангару и остановилась в нескольких метрах от кучки арестантов.

Обладатель майорских погон ещё на ходу сделал жест рукой, и бойцы спецподразделения поспешили к выходу. Конвой постигла та же участь, только ему жест исходил от невзрачного во всех отношениях человека.

– Разобраться в две шеренги, господа военные преступники!

Команда прозвучала в стенах металлического ангара громогласно, заставив нескольких арестантов даже вздрогнуть. Голос принадлежал одному из людей в военной форме без знаков различия. И голос этот был хорошо поставлен! Этот голос, по всей видимости, отдавал приказы как минимум половину сознательной жизни его хозяина, и отнюдь не в штабах. Таким голосом, при желании, можно было перекрыть грохот артиллерийской канонады.

Кучка арестантов довольно живо разобралась со всей премудростью поставленной пред ней задачи и, сконцентрировав всё своё внимание на этой пятёрке, замерла в ожидании дальнейшего развития событий.

– Как я уже говорил ранее, господа бывшие офицеры, государство даёт всем вам шанс начать всё сначала. – невзрачный во всех отношениях человек сделал шаг вперёд и заложил руки за спину, – Теперь я внесу немного ясности, в ситуацию в которой мы все оказались. Начну с того, что всех вас официально больше не существует. Все ваши данные, файлы и так далее, всё стёрто и уничтожено. О том, что вас не расстреляли этой ночью, знают всего несколько человек. Вашей миссии, как таковой, не существует. Ограничительного срока у вашей миссии не существует. Вас забросят на территорию одного из государств, которое по официальной версии сохраняет нейтралитет, но на самом деле, укрывает противника и активно с ним сотрудничает. Более подробные инструкции получите от командира на месте высадки. Задание будет считаться выполненным, если вашей группе удастся обнаружить противника и уничтожить. После чего, все те, кто останется жив, будут эвакуированы. Все ваши преступления, независимо от их тяжести, будут аннулированы. Вы получите денежное вознаграждение и свободу выбора нового местожительства… за исключением одной единственной страны… страны, в которой вы родились и прожили прошлую жизнь. Желаю удачи, господа бывшие офицеры.

Невзрачный во всех отношениях человек умолк.

– А орден дадут?

Лицо штатского вербовщика осталось совершенно равнодушным к наглой выходке со стороны осужденных. Чего нельзя было сказать о лице стоявшего рядом с ним военного, без знаков различия на форме, и представленного им как непосредственно командира всей группы. Оно, это лицо, подверглось довольно живописной трансформации, из беспристрастного, до сего момента, в окаменевшее от гнева на данный момент.

– Вышел из шеренги! – прокатился по ангару рокот предстоявшего стихийного бедствия, – Фамилия, звание?

– Осужденный Уваров Игорь Владимирович. Бывший старший лейтенант. – отрапортовал «оптимист» сделав два шага из шеренги.

– За что осужден? – командир группы сделал несколько шагов и остановился перед бывшим «старлеем» в полуметре.

– За неуставные отношения с женой командира родного подразделения, переросшие в аналогичные неуставные отношения с самим командиром родного подразделения. – последовал подробный отчёт о былых подвигах.

В шеренгах хохотнули. Командир группы одарил, чуть ли не каждого тяжёлым убийственным взглядом, затем вернулся к «оптимисту».

– Значит, орден хочешь…

– Так точно!

– Получишь, посмертно!

– Рад стараться гражданин начальник!

– Встать в строй! – проводив взглядом «оптимиста» до его места в шеренге, командир группы обратился ко всем стальным подчинённым, – Ещё вопросы есть? – в ответ была тишина, – Через двадцать минут вылет, экипируйтесь. – он кивнул в сторону шасси самолёта где сгрудилась целая куча всевозможных вещей, сам же направился к невзрачному во всех отношениях человеку.

– Я хочу отказаться от осужденного Уварова.

– Что полковник, за живое задело? – представитель всесильной государственной структуры был настигнут командиром группы у самой машины, – Он в вашей власти. Высадитесь на месте, и делайте с ним что хотите. Ещё пожелания?

– Нет больше пожеланий.

– Тогда постарайтесь выполнить задание. А ваш Уваров, кстати, один из лучших разведчиков и диверсантов в стране. С огромным боевым опытом к тому же…

– … что-то мне эта затея начинает всё больше и больше не нравится…

Крепыш повернул голову в сторону Уварова, тот в этот момент внимательно осматривал новенький автомат. Поправив «разгрузку» крепыш достал с ящика точно такой же.

– Номеров нет ни на одном из стволов.

– Сбиты…

– Да нет, похоже, их изначально не было. Оружие новенькое… – Уваров понюхал ствол автомата и даже сунул в него палец, – …хоть и стрелянное.

– Тебя нет, операции нет, значит и оружия нет. – пояснил крепыш.

– Тащите всё в самолёт, и занимайте места согласно купленным билетам! – прозвучал приказ командира группы.

Уваров покосился в сторону троицы военных без знаков различия, кои приехали в сопровождении невзрачного, но всесильного человека в штатском. Перехватив на себе их взгляды он закрепил на себе парашют, повесил на шею автомат и, прихватив в нагрузку парочку тюков, поспешил к самолёту. Уже, будучи на борту и избавившись от лишней ноши Уваров, помог загрузить несколько ящиков, и с видом человека выполнившего свой долг сполна, устроился, на его взгляд, на самом удобном месте.

Через несколько минут по соседству разместился Лебедев, с другой стороны оказался крепыш.

– Ну что, смертнички, полетаем? – обратился к ним Уваров, взглянув сначала на одного, потом на другого соседа.

– Сплюнь придурок. – буркнул в ответ крепыш и натянув на глаза шапочку затих.

– Игорь. – протянул руку бывший «старлей» в направлении Лебедева.

– Георгий. – после недолгого колебания представился тот.

– Чего натворил?

– Цифры попутал. – ответил Лебедев.

– Видать большие цифры были. Бухгалтер что ли?

– Бухгалтер, ага… – отозвался Георгий и последовал примеру крепыша.

Оставив в покое фланговых соседей, Уваров перешёл в лобовую атаку.

– Парень, а ты чего натворил в таком юном возрасте? – обратился он к сидевшему у противоположного борта молодому человеку.

Парень боязливо посмотрел на него, потом скосил глаза в сторону, после чего и вовсе опустил взгляд.

– Что молчишь? Военная тайна, что ли? Да ты не бойся, здесь все свои.

– Мародёр он. – ответили со стороны.

Уваров проследовал взором в направлении голоса.

– А ты откуда знаешь?

– В одном подразделении служили.

– Командир что ли его?

– Ага. – ответил мужик и одарил злобным взглядом своего бывшего подчиненного, – Кладбище по ночам раскапывали. Местные прихватили их как-то за этим занятием. На шум наши сбежались. Пока отбирали, пальнули пару раз… кого-то из местных задели… короче с нашей стороны несколько трупов, несколько трупов у местных, а этого как раз успели отнять… единственного.

– Нормально…

На борт поднялась троица без знаков различия на форме, следом за ними шли два офицера при погонах. Вся компания, проследовав мимо группы, скрылась в кабине пилотов.

Вскоре в салоне из-за шума запущенных двигателей общаться стало совершенно невозможно. Поместив автомат на коленях, Уваров прислонился спиной к борту и когда самолёт тронулся с места, закрыл глаза.

– …э …эй, говорун, открывай глазки…

Уваров почувствовав толчок в плечё, мгновенно проснулся.

– Всё, конечная. – удостоверившись что сосед пришёл в себя крепыш поднялся со своего места.

Игорь повернул голову в сторону выхода. Дверь борта была открыта. «Пассажиры» уже выстроились в очередь в новое светлое будущее и один за другим, делали шаг в темноту и исчезали.

Из-за сложных погодных условий, десант довольно прилично раскидало по территории высадки. Понадобилось часа полтора, прежде чем все собрались. Ещё около часа потратили на то чтобы отыскать и собрать весь «багаж».

– Троих не хватает.

– Двоих, гражданин начальник. – поправил Уваров, – Один на дереве «замостырился». «Мародёр». Метров двести отсюда.

– Твоё первое боевое задание, снимешь его с дерева и зароешь. – командир обвёл всю группу взглядом, – Ты и ты ему в помощь. – обратился он к крепышу и Лебедеву, – На похороны вам час. Через два начнёт светать, так что без церемоний. Далее. В этой точке… – командир ткнул пальцем в топографическую карту, оба бывших майора приблизились, Уваров остался на месте, – …вы должны появиться максимум через семь часов. Забейте «коры» в навигаторы. Вопросы? – вопросов не оказалось, – Разбираем пожитки, кому что нравится, и бегом за мной. – скомандовал командир всем остальным.

– Ну что, веди нас, Сусанин… – похлопал крепыш по плечу Уварова.

– «Блин», язык мой враг мой…

Возглавив шествие, бывший старлей направился к тому месту, где приземлился сам. Он прыгнул с самолёта следом за «Мародёром». В свободном падении их закрутило ветром, и они едва не столкнулись. И просто чудо, что впоследствии, не запутались и парашютами. Уваров и приземлился в нескольких метрах от этого злополучного дерева. «Мародеру» в кромешной темноте с посадкой повезло меньше. Он даже толком вскрикнуть не успел… или не смог…

– Обратите внимание, господа… – Уваров сделал широкий жест рукой, точно был экскурсоводом на экскурсии, – В округе, «блин», метров на пятьсот нет ни одного дерева… – он сам оглянулся по сторонам, дабы не ошибиться, – …даже кустиков нет, а этот мудак… своим очком, попал именно на него. Нашёл же способ умереть… снайпер хренов

Небо на горизонте принимало розовый оттенок. Ночная мгла рассеивалась, так что, можно было визуально, без приборов ночного обзора, убедиться в правоте слов старлея. В округе и в самом деле не было видно ничего из растительности, за исключением, одного единственного злополучного дерева-сухостоя.

– Ну что, господа, кто будет играть в «дереволаза»? – поинтересовался Уваров. Не дождавшись ответа, он нагнулся к корням сухостоя, поднял веточку, поломал её на три части, и одну из частей сделал короче остальных…

– Ты вроде старший лейтенант по званию? – обратился к нему Лебедев, когда манипуляции с палочками были закончены и ему первому предложили выбрать.

– Ну да, старлеем был. – подтвердил Уваров.

– У тебя звание, какое? – обратился Лебедев к крепышу.

– Майор.

– Я тоже майор. Вот тебе, старлей и ответ на твой вопрос!

– М-да. Что-то совсем «не катит» в последнее время.

– От судьбы не уйдёшь. – ухмыльнулся крепыш.

Прислонив автомат к злополучному дереву, Уваров скинул походный рюкзак, затем снял «разгрузку» и начал карабкаться по гладкому высохшему стволу вверх. Чертыхнувшись пару раз в процессе подъёма, он, наконец, добрался до цели. Срезав ножом стропы, старлей пинком отправил тело вниз. Проводив его взглядом до земли, Игорь принялся за парашют. Внизу приступили к раскопкам.

С парашютом, накрывшим дерево, Уваров специально не спешил. Он то и дело посматривал вниз, контролируя степень продвижения земляных работ. Когда там, внизу, дело подходило к финалу, он таки «наконец справился» с поставленной задачей и парашют торжественно был сброшен вниз. В него завёрнули труп несчастного «мародера» и под деревом, минут через двадцать, вырос невысокий холмик. Сделав дело, троица развесила на себе все доставшиеся им вещи и ориентируясь по навигатору направилась в вдогонку основной группы.

Дышать было трудновато, что говорило о высокогорье. Каменистая почва, больше походившая на крупный плоский щебень, перемешанный с песком и пылью, тоже, в свою очередь, осложняла передвижение. Когда же путь пошёл под наклоном вниз, он стал ещё и опасным. Зловредный щебень всё время норовил скатиться вниз, и нередко по этой живой горной поверхности приходилось ехать на спине.

Солнце неспешна, выглянуло из-за горизонта. Плавно и мягко оттолкнувшись от него, оно начало своё медленное путешествие по небосводу. Не встречая на своём пути ни единого облачка, светило поднималось всё выше и выше, отдавая земле всё больше и больше своего тепла.

Путники преодолели за несколько часов довольно приличное расстояние и наконец, вышли на плато. Здесь ландшафт сменился. Плато представляло собой равнину с низкими холмами. И холмы эти едва поднимались выше человеческого роста. Передвигаться стало легче, зловредный щебень сменился тонким слоем почвы и мха, но теперь новой преградой и испытанием на пути встали заросли какого-то кустарника. Он больше смахивал на карликовые деревья и представлял собой абсолютно непреодолимое препятствие, которое приходилось обходить. К тому же, почти одновременно с рассветом проснулась и местная фауна. Какая-то мелкая мошка кружила целыми стайками над каждым путником в отдельности и норовила всё время забиться в носоглотку или на полном ходу с лёту ударить в глаз. И чем ниже спускались люди, тем гуще над ними становилось общество насекомых.

– Долго там ещё? – Уваров шедший первым остановился и повернулся лицом к своим спутникам.

– Пара часиков осталось, если верить навигатору.

– Резвого нам полковника дали. – «старлей» хлопнув себя по нескольким карманам «разгрузки» вынул с одного из них пачку сигарет, – Как хотите а я как знаю, у меня перекур. – сорвав целлофан, Уваров распечатал пачку и вынул сигарету, – Угощайтесь.

– Всецело поддерживаю тебя. – согласился крепыш, – Где разжился?

– Да так, по случаю.

Лебедев курить отказался, но от коротенького привала был не против.

– «Старлей», а за какие такие неуставные отношения «вышак» дают? – поинтересовался крепыш в процессе перекура, – Бабу, я как понимаю, ты «пёр», а вот что за романтические отношения с командиром у тебя были? Тут нужна ясность…

– …ну-у, с командиром отношения были не столь романтическими, и не такими продолжительными. А закончилось для него всё, вообще печально.

– «Вальнул» что ли его? – крепыш, затянувшись несколькими короткими затяжками, пустил вверх колечки табачного дыма.

– Типа того.

– Баба что ли подписала?

Уваров посмотрел на свой окурок, затем на ждавшего ответ крепыша.

– Идти надо. – решительно заявил он и отбросил окурок подальше в сторону, в очередное непроходимое препятствие в виде низкорослого корявого кустарника.

– Понятно. Что, старлей, влюбился в неё? А? Угадал?

Ответа не последовало, Уваров только прибавил шаг.

– Ясно. – догадался крепыш сам о правоте своего предположения, – Бабёнка, то хоть красивая была?

– Безумно красивая… я таких эффектных женщин никогда ранее не встречал.

– И больше уже не встретишь…

– Это ещё почему? – ухмыльнулся самодовольно Уваров.

– По «кочану». Надеешься живым отсюда выбраться?

– А ты чего, умирать сюда приехал?

Крепыш, бросил взгляд в спину Уварова, шёл позади него в полутора метрах.

По мере продвижения по плато, а оно тоже, постепенно пошло под уклон, заросли колючего непроходимого кустарника стали попадаться реже. На смену ему приходили деревца. Сначала они едва доходили до плеча, но по мере дальнейшего продвижения вниз, деревца становились выше, а голая каменистая почва постепенно покрывалась травой.

Спустя некоторое время на пути встретился ручей. Сверившись с навигатором, Лебедев кивнул на него и группа, один за другим спрыгнула в высохшее русло. Вода здесь была, она струилась маленькой тоненькой струйкой среди камней и травы. Но передвигаться здесь было намного проще и легче. С полчаса ходу, этим природным бульваром, и с кустов, густо росших по обоим берегам ручья, раздался негромкий окрик.

– Стой, кто идёт!

– Свои… – буркнул в ответ Уваров, не сбавляя ход.

– Пароль? – раздалось из кустов с другого берега ручья.

– Да пошёл ты…

Настроение у бывшего старлея за последние пару часов пути совсем испортилось. Доконала местная фауна в лице мелкой мошки.

Уваров быстро нашёл в зарослях путь к привалу группы. Первым же вышел и на полянку. Бодрствовавший в момент их появления командир группы махнул рукой, мол, доклада не надо, отдыхайте. Возражений не последовало.

С приближением вечера лагерь оживился. Люди отдохнули, пришли в норму. Кто-то занялся своими личными делами. Когда клонившееся к закату солнце спряталось за каменистый холм и на долину начали постепенно опускаться сумерки, командир собрал всех для последних инструкций.

– Это фотографии тех на кого мы будем вести охоту. Наша группа разбивается на тройки. Каждая тройка получает во владение отдельный участок. Все передвижения исключительно в ночное время суток. Ведём только визуальное наблюдение. Кто-то из них должен быть поблизости Их сигналы пару дней назад запеленговали в этом районе… – командир запустил по кругу с полтора десятка фото, – Если какая-нибудь из этих морд засветится, срочная связь со мной. В героев не играем, ждём подхода основных сил и ведём слежку. Там профи не хуже нас. – фото пройдя по рукам, круг вернулись к командиру, – …повторяться не буду, но напомню. Мы на территории другого государства, если обнаружим себя будем уничтожены. Поэтому, никаких контактов с местными. Сами понимаете, «спалитесь» – будете делать зачистку… поголовную зачистку… тотальную…

Крепыш, Лебедев и Уваров попали в одну группу. Получив целый рюкзак спецаппаратуры, как и остальные, их небольшой коллектив, с наступлением темноты ориентируясь по навигатору, отправился в свою зону ответственности.

Участок достался отдаленным, и добираться до него пришлось две ночи. Высокогорное плато осталось позади. Их группа, на исходе второй ночи, когда горизонт уже светлел, наконец, вышла на последний каменистый холм, который очень крутым склоном, поросшим реденьким лесом и густым кустарником, резко обрывался на три сотни метров вниз. Пока искали место для дневного ночлега, после ночного забега по холмам, солнце, окрасив горизонт в ярко оранжевый цвет, показалось из-за холмов, и осветила первыми лучами долину.

Долина представляла собой десятка полтора километров в ширину и около пятидесяти в длину. Практически ровно посередине протекала довольно широкая речушка. На противоположном береге от холма, на котором расположилась группа диверсантов, стояла деревушка.

Как Уваров и ожидал, в дозор первым отправился он, а остальные члены группы расположились на отдых.

Прихватив с собой пару сухпайков, бинокль и маскировочную сетку, бывший старлей отправился на поиск удобного места для наблюдения за местностью. Отползав на брюхе пару километров в обе стороны от лагеря, он, наконец, обнаружил подходящее местечко и, спрятавшись под сеткой, вооружился биноклем и в первую очередь занялся деревней.

С восходом солнца поднимались и местные. С дворов на водопой погнали местный домашний скот. С печных труб, то там, то тут, струйками, начал подниматься дымок. Несколько лёгких лодочек отчалили от берега и направились вниз по течению. Но больше всего внимание наблюдателя привлекла группа молодых девушек идущих к реке с корзинами белья. Уваров не забывал, зачем он здесь и соответственно держал под контролем всю просматриваемую с бинокля территорию, но чаще всего под контролем оказывалась «прачечная». Когда же местный молодняк женского пола закончил с бельём, и, оголившись, полез в воду, Уваров прилип к биноклю и забыл даже про усталость и одержал просто сокрушительную победу над боровшим его сном.

Но вот закончились утренние процедуры у местных дам, было собранно постиранное бельё… река опустела… и Уварову ничего не осталось, как вернуться к тотальному контролю долины.

Насилу, и через силу, дождавшись конца своего дежурства, старлей оставил пост и отправился в обратном направлении к лагерю. Своих соратников он застал за обедом. Со своими сухпайками, сам он разделался пару часов назад, а предлогом для этого послужило смена направления ветра. Все ароматы с летних кухонь деревеньки, полетели в его сторону. Пришлось принимать меры.

– Ничего интересного не видел? – поинтересовался Лебедев.

– Всё спокойно. – доложил Уваров, – Кто следующий?

– Я. – отозвался крепыш, – Пошли «нычку» покажешь…

Показав, где наблюдательный пункт, Уваров вернулся обратно.

– От командира сообщение пришло. Несколько часов назад в соседнем квадрате бой был. Возможно, у и нас могут объявиться знакомые по фоткам. – сообщил Лебедев свежие новости.

Уваров, удобнее устроив голову на рюкзаке, закурил сигарету.

– Соседний квадрат, говоришь. Я так понимаю, наша группа тут не единственная кто по горам скачет. Масштабно! – докурив до половины, старлей затушил сигарету и спрятал окурок в пустую пачку из-под сигарет, – Значит, скоро могут объявиться и регулярные местные войска.

– Вполне возможно. – согласился Лебедев, наблюдая как табачный дымок плавно уплывает от Уварова в сторону долины, – Поэтому от сигарет пока воздержись. Снимемся отсюда, дорогой накуришься.

– Добро. – зевнув, бывший старлей закрыл глаза и затих.

Крепыша сменил Лебедев, затем снова настала очередь Уварова. Опять выпала удача наблюдать за пробуждением деревеньки. Два бывших майора, прежде чем залечь на отдых, подготовили лагерь к эвакуации. В ночь решили переходить на другое место наблюдения. Лебедев, после всех подготовительных мероприятий, завернулся в маскировочную сетку и затих. Крепыш, уже успевший выспаться, вооружился новейшей моделью навигатора и в борьбе со скукой побрёл по всему земному шару в 3D-модели.

Блуждая в случайном порядке по странам и городам, он и не заметил, как подсела батарейка, и померкнувший экран стал неприятным сюрпризом. Пришлось отыскать в рюкзаке эластичную солнечную батарею, подсоединиться и подобрать местечко для неё с наибольшим количеством света. За этим занятием его и застал подозрительный шорох с гребня холма. Замерев на месте, едва успев подключить подсевшее устройство к зарядке, Крепыш напряг слух, пытаясь выяснить причину шороха. Примерно на исходе первой минуты ожидания, которая показалась целой вечностью, с гребня холма опять послышался шум. Было похоже, что кто-то пробирается по зарослям кустарника. Когда по склону покатилось несколько камней, присутствие кого-то на вершине холма стало просто очевидно. Скосив взгляд на автомат, лежавший примерно в паре метров от него, крепыш медленно и бесшумно передвигаясь на четвереньках, двинулся в его сторону. Когда оружие оказалось в руках, и было снято с предохранителя, с гребня холма послышалась чужая речь. Теперь те, кто там передвигался, уже не заботились о предосторожности. По склону опять покатились камни. Кто-то там, наверху, всего лишь в двух десятках метрах над прятавшимися в густых зарослях, продирался сквозь кусты.

Пульс у крепыша подскочил ещё выше, когда под маскировочной сеткой зашевелился Лебедев. Но тот вероятно проснувшись в самом начале появления на гребне холма неизвестных, теперь пошевелился лишь только с одной целью – вооружиться. Обменявшись взглядами, оба майора замерли… шум, и голоса тем временем удалялись далее по холму. Слава Богу их непрошенные гости не заметили и прошли мимо.

Когда всё стихло, притаившиеся в зарослях позволили себе немного расслабиться и убрать палец с курка.

Остававшийся всё это время незамеченным, Уваров, наконец, проявил своё присутствие, надломив в руках сухую веточку. На него тут же обратили внимание, взяв машинально на прицел.

А тот, извиваясь как ужик, прополз до Лебедева, причём умудрился сделать это абсолютно бесшумно.

– В деревеньке движуха началась. Сорок два человека с оружием насчитал. Налегке пришли. – шепотом доложил он.

– Авангард?

– Думаю да, остальные возможно на подходе… если вообще идут…

– У нас тут примерно с десяток мимо прошло. Двумя группами…

– Ладно, я обратно.

Уваров уполз в обратном направлении. Добравшись до своего наблюдательного пункта, он, вооружившись биноклем, принялся буквально сканировать всю долину, которая была только в зоне досягаемости. Через несколько часов с перелеска показалась ещё одна вооружённая группа. По прошествии примерно часа, когда эта группа преодолела с полпути до деревеньки с того же самого перелеска показались ещё вооружённые люди. Эти уже двигались медленно. Нагружены были по полной. В конце колоны плелось несколько местных вьючных животных с большими тюками, свисавшими у них по бокам. Уваров, потеряв интерес ко всему остальному, полностью переключился на этот отряд.

Когда все гости добрались до деревеньки, он насчитал более двух сотен бойцов. Местные встречали каждую группу довольно радушно. Сразу было понятно здесь они не в первой. Выставив охранение вокруг деревеньки в два десятка бойцов, остальные разбрелись по домам.

Крепышу незамеченным к Уварову подобраться не удалось. Тот почуял его за несколько метров.

– Ну что там?

– Две с половиной сотни бойцов. Какой-то груз с собой притащили. Привал у них сейчас.

– «Знакомых» не было?

– Точно не уверен, но вроде пара-тройка харь была похожа. И держались как-то особнячком. Так что вполне возможно, что и есть…

– Добро, старлей если не ошибся, скоро будем свободными и безгрешными.

Сменившись, Уваров направился к лагерю. Лебедев уже успел связаться с командиром и доложить. Расспросив Игоря на предмет лиц с фото, он связался с ним повторно.

– Приказ ждать всех остальных. Сможешь к ним подобраться поближе?

– Только не в деревне. Собаки почуют.

– Ладно. Тройки наши разбрелись, пока соберутся, пара суток у нас точно есть.

Весь следующий день пришельцы из деревеньки не отлучались. Они из домов то, в которых расквартировались, предпочитали лишний раз не показываться.

К утру подтянулось свои, пока только с десяток человек, среди них был и командир группы с «адъютантами». Сверив имевшиеся фото, и фото что удалось получить при наблюдении за гостями в деревне, выяснилось, что как минимум четверо из интересующих персон там присутствуют. Этот факт заметно приободрил настроение в коллективе. У всех появилось чувство, что скоро, всё, так или иначе, для них закончится. Никого не смущал даже десятикратный численный перевес противника.

На исходе светового дня подтянулись постепенно остальные члены группы. С приходом последних начался своеобразный общий военный совет, в котором приняли участие все без исключения. Запросили даже детальные снимки местности с космоса. Благо и погода позволяла. Последние несколько дней стояли ясные солнечные дни. Так что снимочки были свеженькими. Вероятно по этой же причине и гости в деревне не спешили покидать своего пристанища, наверняка опасались попасть под объективы спутников.

Выверив все детали предстоящей операции буквально до секунд, и распределив все роли, два с лишним десятка профессиональных военных с рассветом залегли на отдых.

Теперь вся группа была поделена на пятёрки Уваров, крепыш и Лебедев опять оказались в одной упряжке.

Во второй половине дня в деревеньке началось некоторое оживление. Часть боевиков, примерно с полсотни, снялась и двинулась, разделившись на три группки вдоль реки. Двинулись они почему-то в обратном направлении. В том направлении, откуда и пришли. Остальные по-прежнему сидели по домам и на улицу не высовывались, без особой на то нужды.

С заходом солнца началось оживление и в лагере диверсантов. Проверив все, что можно было проверить, и, убедившись в надёжности всего, что только было на руках, пятёрки двинулись с наступлением темноты по своим исходным точкам. По прошествии ещё пары часов началась сама операция. Никакого условного сигнала не было, об этом не могло быть и речи. Просто с трёх сторон два с лишним десятка вооруженных людей одновременно вошли в затерянный в горах населенный пункт и начали своё дело.

Первыми отправились к предкам дозорные. С ними расправились в основном при помощи холодного оружия, и только несколько человек пристрелили. Всё огнестрельное оружие диверсантов было снабжено современными образцами подавления шума, сами они ориентировались в темноте при помощи ультрасовременных приборов ночного обзора. Позиции всех дозорных были просчитаны за пару суток постоянной слежки, так что у боевиков ночью просто не осталось никакого шанса.

Далее наступила очередь тех, кто разместился в домах. Расправляясь с пытавшимися поднять шум местными псами, люди-тени проникали в дома и сеяли там смерть. По прежнему работали в основном холодным оружием, и подавляющая часть подвергшихся нападению так и не проснувшись, отправлялась друг за другом к праотцам.

Внезапно мёртвую тишь этой страшной ночи разорвал один единственный выстрел. Спустя мгновение, в другой части деревеньки прозвенела короткая очередь… за ней последовала другая, более длинная… затем, окончательно оглушив ночь, разорвалась граната… потом вторая… третья… Тёмная ночь наполнилась криками, отблесками стрельбы из разнокалиберного оружия… с домов выскакивали и тут же падали срезанные прицельным огнём полуголые люди… и уже не было разбора местный ты или нет, с оружием или без, мужчина или женщина. Крики паники насмерть перепуганных, стоны раненых и умирающих, суета на улице меж домов, взрывы… в итоге, у нескольких домов вспыхнули тростниковые крыши, осветив весь тот ужас, что тут творился зловещими огненными бликами.

Стихло всё так же внезапно, как и началось. Уваров успел отстрелять всего четыре рожка, когда в паре с Лебедевым они закидали гранатами очаг сопротивления в одной из хижин. Стены хлипкого на вид глиняного домика, однако, устояли, а вот крышу у строения снесло.

В зареве пожара медленно передвигались те, кому повезло уцелеть этой ночью. И это были уже свои. Проверялись все тела раскиданные по улочкам. Раненые боевики добивались, оружие сносилось в центр деревеньки, потраченный боезапас пополнялся за счёт трофеев.

За счёт трофея Уваров пополнил и запас сигарет. Выудив пачку с кармашка разгрузки у убитого им противника, он закурил и с наслаждением втянул дым в лёгкие.

– Поделись. – остановился около него крепыш.

Уваров не жадничал, протянул сразу всю пачку.

– Лебедев живой? – поинтересовался крепыш, показывая жестом, чтобы дали ещё и огонька прикурить.

– В хибару пошёл, на «фарш» посмотреть.

– Один?

– Да один. Мы туда полдесятка гранат закинули… там даже тараканов не осталось, «фарш» один. А я как-то «стремаюсь», мне эти зрелища и так частенько снятся, смотреть ещё на них…

Уваров умолк и кивнул в сторону глиняного домика с сорванной от взрыва гранат крышей. Крепыш обернулся, домик этот как раз находился у него за спиной.

– Чисто?

– Чисто, только сыро очень… – ответил Лебедев на вопрос крепыша, – …и полная избушка вот таких бумажек. – он показал потрёпанную и опаленную пачку банкнот в банковской упаковке.

– Это что? Деньги что ли?

– Да. На сегодняшний день, это к тому же, самая дорогая и надёжная валюта в мире. Там этих бумажек полный домик. – подтвердил бывший майор, – Вопрос только в одном, настоящие ли они?

– А зачем фальшивки в таком количестве по горам таскать? – задал встречный вопрос крепыш.

– Это ещё не всё. Кейсик там, металлический есть, его немного осколками посекло, и вот что с него высыпалось.

Лебедев показал другую руку. Всё время разговора он держал её в кармане. На ладони лежало несколько крупных прозрачных камушков разного оттенка.

– «Брюлики» что ли? – Уваров подцепил один камушек пальцами, и чтобы лучше рассмотреть ближе поднёс его к глазам, тот в отблесках пожара сверкнул идеально ровной огранкой, – Похоже на «брюлики»…

– Кейсик то большой? – полюбопытствовал крепыш.

– Да обычного размера, металлический только…

Все трое умолкли и смотрели на ладонь бывшего майора Лебедева.

– Красивые камушки… будет большой глупостью бросать их здесь. – осторожно заметил крепыш, – Если деньги и настоящие, то камушками мы всё равно унесём намного больше.

– Я так понимаю, ты не особо-то хочешь возвращаться…

– Я с пустыми руками возвращаться не хочу. – пояснил свою позицию крепыш, – Или ты думаешь государство нам больше заплатит?

– Ты прав. Такой шанс не каждому выпадает. – согласился с ним Лебедев, – Только как ты собираешься их «ныкать»?

– Зачем их «ныкать»? Заберём, сколько сможем, бабла прихватим, на первые и незапланированные расходы… и всё, своим ходом и в светлое будущее…

– Заманчиво. – высказался по этому поводу Лебедев, – …без документов, по вражеской территории… с одним навигатором?! В него забит только этот Богом забытый квадрат, вся остальная карта офф… У нас даже карты нет, понимаешь, у нас нет даже приблизительных координат нашего местонахождения…

– Думаю у «полкана» всё это есть. – не сдавался крепыш.

– А ты уверен, что он «подпишется»?

– На сто процентов не уверен, но вероятность такая есть. Что нам мешает попробовать? Он тоже человек. Тоже хочет вкусно есть, и пить… и женщин наверняка хочет тоже. А в его возрасте люди уже начинают подумывать и о безбедной старости…

На сей раз у Лебедева вопросов не возникло. Уваров вообще помалкивал, и пожал плечами, когда оба майора посмотрели на него.

– «Увар» тяни сюда «полкана».

– Один он не пойдёт. Наверняка «крыс штабных» потянет… а мне они не нравятся… гладенькие какие-то, на особистов похожи.

Старлей бросил взгляд в сторону начальства. Оно, начальство, в лице «полкана» и двух «особистов» в данный момент стояло в паре десятков метрах в стороне на перекрестке всех дорог несчастной деревни. Около начальства собрались и все уцелевшие в ночной бойне.

– Давай, «Увар» «не тупи» пока он там со своим штабом не связался. – поторопил крепыш замешкавшегося на месте старлея.

Получив мотивацию Уваров, двинулся к командиру группы. Лебедев и крепыш внимательно следили за ним. Потом внимательно следили за реакцией «полкана» и «особистов», пока бывший старлей рассказывал им что-то. В итоге, «полкан» отдал какое-то распоряжение «рядовому» составу и те остались на месте, сам же в сопровождении «особистов» двинулся за Уваровым.

– Докладывайте. – «полкан» остановился в шаге от крепыша и Лебедева.

Бывший майор скосил глаза на Георгия, тот молча, протянул руку и отдал на обзор начальства банковскую упаковку с повреждёнными купюрами.

– Откуда это? – последовал тут же вопрос.

– Оттуда. – кивнул Лебедев на хижину без крыши, – Там их полная избушка. – добавил он.

Один из «особистов», стоявших за спиной полковника, заинтересовавшись предметом диалога, приблизился и с любопытством взглянул на обгоревшую пачку купюр.

– Позвольте.

Полковник передал ему дар Лебедева. «Особист» выдернул несколько банкнот с пачки и, повернувшись к пожарищу, вначале внимательно рассмотрел каждую на свет, затем проделав ещё целый ряд непонятных никому из присутствующих, здесь манипуляций вернул банкноты командиру.

– Они подлинные. – сообщил он результат своих исследований, – Можете поверить мне на слово.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовался крепыш.

– До войны я работал в банковской системе. Служба безопасности. Подлинные от фальшивок отличу даже с закрытыми глазами, какого бы высокого качества не была подделка.

– И много вы их нашли? – спросил «полкан»

– С полтонны, примерно… может больше… – ответил Лебедев

– Ого! – поднял от изумления брови «банкир-особист».

– Там только деньги или ещё что-то есть? – «полкан» прополз по лицам трёх счастливчиков цепким взглядом.

– Кое-что есть. Но лучше посмотреть там, внутри.

Предложил Лебедев и первым двинулся в направлении хижины с сорванной крышей. Полковник отправился следом за ним, за полковником шагнули к хижине «особисты», потом крепыш, последним оказался Уваров.

Зрелище внутри было не для человека со слабой нервной системой. Старлей метко охарактеризовал словом «фарш» то, что предстало глазам. Изувеченные останки, некогда бывшие людьми, валялись по всему помещению, и невозможно было определить, что и кому когда-то принадлежало. Один из «особистов» сразу поморщился. Уваров вообще не стал заходить и остался на входе. Хоть и был привыкшим ко всему, но глазеть на всё это со спокойным сердцем и ему было трудно.

Но земляной пол в хижине был усеян не только останками его защитников и хозяев. В свете мощных армейских фонариков дымились целые сугробы банкнот. Лебедев был близок к истине, когда посчитал их в килограммах. У одной из таких куч валялся помятый и пробитый в нескольких местах осколками кейс. Приблизительно с добрую пригоршню его содержимого высыпалось и тускловато поблёскивало в лучах нескольких фонариков.

Остановившись около кейса, Лебедев вопросительно посмотрел на «полкана», потом перевёл взгляд на «особистов», последним его внимания удостоился крепыш.

– Что делать с камушками будем, командир? – задал вопрос крепыш, первым нарушив затянувшуюся немую сцену.

– А ты что предлагаешь майор? – обратился тот к нему со встречным вопросом.

– Разделить, здесь на всех хватит… и уносить ноги отсюда… – бывший майор не стал ходить вокруг да около, а напрямик озвучил свою точку зрения.

– Это плохая идея, господа… – вступил в диалог один из «особистов», – …мы все с вами заключённые… нам никто не позволит это присвоить…

– Я так понимаю, майор, на Родину ты уже не хочешь? – подвёл итог дискуссии «полкан».

– На Родину нас и так не пустят, ты сам это прекрасно знаешь. Начать новую жизнь с таким стартовым капиталом я смогу и самостоятельно, уже без помощи государства. К тому же, противник уничтожен, а значит, условия контракта, мы, со своей стороны вроде как выполнили…

– Лебедев, а ты как считаешь? – обратился командир к стоявшему поблизости Георгию.

– Майор прав… мы рискнули, нам выпал куш… было бы глупо упускать такую удачу…

– Уваров? – окликнул командир подразделения последнего из заговорщиков.

– Я с майором согласен. Нужно делить и валить отсюда. – откликнулся тот от дверей.

– А как же орден, который ты хотел?

– С таким стартовым капиталом, я смогу открыть фабрику по производству своих собственных орденов.

– Понятно. – «полкан» вернулся взглядом к крепышу, – Как ты выбираться отсюда думаешь? Документов нет, карты у тебя нет… ты хоть знаешь, где находишься?

– Ты знаешь. – крепыш переместил указательный палец на курок, – Либо поделись информацией, либо пошли с нами.

– Интересное предложение… правда, по звучанию больше похоже на угрозу…

– Это не угроза. Деловое предложение. Или у тебя другие планы? Может и контракт с государством у тебя другой?

Крепыш повернул автомат стволом в сторону полковника. В тоже мгновение, один из «особистов» выхватил пистолет и взял под прицел крепыша, Лебедев в свою очередь направил автомат на «особиста» с пистолетом и сам оказался под прицелом второго, вооружённого пистолет-пулемётом.

– Похоже, господа, переговоры зашли в тупик… – сделал вывод «полкан» пристально глядя в глаза крепышу.

– Сам посуди, командир, кто там будет разбираться, выжил тут кто или нет! Вспомни, что сказал тот «сморчок»: нас нет… наши данные уничтожены… так пусть так и будет… мне от государства больше ничего не нужно… задачу мы свою выполнили, противник уничтожен… просто получилось так, что из нас никто не выжил… никому не повезло…

II.

С рассветом, небольшая группа вооружённых людей, пробиравшаяся вдоль берега речушки, вышла к полноводной и широкой реке, в которую та впадала. Вся группа была практически на налегке. Каждый нёс на себе только необходимое, что могло пригодиться в первую очередь, то есть: оружие, боезапас к нему и небольшой, но туго набитый походный рюкзак.

Теперь растительность вокруг изменилась до неузнаваемости. На смену ограниченной высокогорной флоре пришла безграничная и никем не сдерживаемая тропическая растительность. Правда вместе с этим пришли и трудности. Влажность, насекомые и практически непроходимые джунгли, по которым становилось всё труднее и труднее передвигаться. Когда же солнце поднялось в зенит, от повисших в воздухе тропического леса испарений дышать стало весьма проблематично. И чем дальше, тем хуже. Буквально дурно становилось от этой раскалённой местной особенности влажного тропического климата.

Выбиваясь из последних сил, небольшой отряд в количестве одиннадцати человек, наконец, вырвался из жёстких, цеплявшихся за все, что только можно было зацепиться тропических зарослей. Глазам предстала обширная территория каких-то древних руин и строений с мелкой редкой порослью. Возглавлявший шествие оглянулся на остальных. Люди и в самом деле были на пределе. Кто, упёршись руками в колени, пытался отдышаться на открытом месте после этого забега по «тропической перегретой теплице», кто и вовсе присел на землю, были и такие, кто расстелился на ней и тяжело дыша, смотрел в чистое безоблачное небо. Поняв, что теперь уже никто не двинется с места, командир группы направился к единственному боле-менее уцелевшему каменному строению в округе. От него остались только стены с несколькими отверстиями, бывшими когда-то окнами, и проломом, вероятно служившим входом. Крыши не было, но её отсутствие компенсировалось выросшим внутри здания огромным деревом с широкой густой кроной.

Отдышавшись, крепыш выпрямился и огляделся по сторонам. Оценив обстановку он двинулся в сторону полковника разместившегося в тени полуразрушенного здания.

Освободив плечи от лямок рюкзака, крепыш положил его к стене. Тяжело опустившись в густую траву, он прислонился спиной к прохладной каменной кладке.

– Что это за место? Древнее капище?

– А хрен его знает. На карте его нет. – ответил полковник.

– «Увар». – крикнул крепыш старлею, и когда тот обернулся на него, махнул рукой, мол иди сюда.

Тот не заставил себя ждать. Дав прикурить тем, кого угостил сигаретами, и, прикурив сам медленно и покачиваясь от усталости, двинулся к древнему строению.

– Всё хотел тебя спросить, полковник, ты, за что попал в наши ряды? – полюбопытствовал майор.

– Пристрелил пару человек.

– Самосуд значит. Кого хоть «вальнул», если не секрет.

– Жену с любовником. – ответил полковник понижая по мере приближения Уварова голос и не сводя с него взгляда добавил, – Такой же сопляк как старлей. Одного патрона хватило, даже разлепиться не успели.

– «Круто». – дал свою характеристику коротенькому признанию крепыш, – Получается полковник, с нашим старлеем, вы вроде как собратья по несчастью.

Уваров тем временем добрался до строения и угостив полковника и майора сигаретами, и сам свалился рядом.

– А ты майор за что? – в свою очередь поинтересовался полковник.

– Тоже самосуд. Снайпер на наших позициях завёлся. В сутки по несколько человек снимал, а у меня молодёжь в основном, срочники. Устроили засаду, поймали в конечном итоге, оказалась снайпер баба лет двадцати… ну, сам понимаешь, что с ней сделали… она из местных… короче шумиха поднялась… экспертизы всякие… в итоге сделали показательный суд… – крепыш сделал затяжку и выдохнул дым струйкой вверх, – А «особисты» твои чего начудили?

– С чего ты взял, что они мои?! – ухмыльнулся полковник.

– Они без команды отреагировали, когда я ствол на тебя поднял.

– А ты бы на их месте что, команды ждал? – полковник закрыл глаза, – Начудили что-то… я не интересовался. Мне главное задачу было выполнить и живым остаться.

– Ну, считай, тебе повезло. Втройне повезло. Задачу выполнил, живым остался, да ещё и сказочно разбогател… – крепыш зевнул и тоже прикрыл глаза, – Просто белая полоса началась…

Конец фразы заглушил леденящий кровь свист, а мгновение спустя земля вздрогнула от разорвавшейся мины. На расположившихся у древних стен единственного уцелевшего здания с дерева посыпалась листва. Все подскочили отдохнувшими и бодрыми. Воздух по прежнему резал свист летевших мин. Из зарослей затрещали автоматы. Несколько человек на открытой площадке руин повалились на землю, Уцелевшие ринулись в сторону стен, за которыми уже спрятались полковник, крепыш и Уваров.

Всем добраться не удалось, ещё двое остались на земле, остальные кому повезло, запрыгнули в здание через оконные проёмы. Через пару-тройку минут обстрел с миномётов прекратился, зато усилилась стрельба из автоматического оружия, и начался штурм.

Нападавшие решили взять нахрапом тех, кто уцелел и укрылся в здании. Шли просто лавиной прикрываемые шквальным огнём из зарослей и прикрывая друг друга. Занявшие оборону в древнем здании открыли ответный огонь, стараясь как можно больше нанести атакующим урона в живой силе и затратить при этом как можно меньше боеприпасов. Невзирая на мощное огневое прикрытие, атакующая сторона понесла довольно ощутимые потери. Атака, по сути, захлебнулась, люди попятились, а засевшие в здании продолжали выкашивать их прицельным огнём.

– Отдохнули, твою мать! – полковник, соблюдая осторожность, выглянул в оконный проем.

Стрельба затихла, на площадке с руинами и редкой растительностью никого из живых видно не было. Только десятка три трупов мирно покоились на земле, – Негусто нас осталось… – подвёл он, неутешительный итог, окинув взглядом теперь уже свой личный состав.

И в самом деле, помимо его самого, Уварова, крепыша и Лебедева до этого укрытия добралось лишь трое. Остальные остались на улице.

– Кто это такие? Как они вышли на нас? – Уваров привстав на одно колено, тоже с максимальной осторожностью выглянул на долю секунды в оконный проём.

До густых зарослей, что теперь надёжно скрыли всех нападавших, было не менее пятидесяти метров. В тот момент когда Уваров выглянул, чтобы оценить обстановку с кустов вышел один единственный человек с белой тряпкой в руке. Перешагивая трупы своих погибших товарищей, он медленно приблизился к древнему строению и остановился в считанных метрах от его стен.

– Эй, в домике, разговор есть. – крикнул парламентёр на плохеньком английском.

– Говори. – откликнулся полковник на том же языке, но в отличие от парламентёра за стенами владел он им довольно сносно.

– Войти можно? – по всей видимости, человек с белой тряпкой и не надеялся получить приглашение в гости, но, как говорится, а вдруг…

– Так говори, тебя хорошо слышно. – откликнулся полковник.

– У вас находится то, что вам не принадлежит. Верните, и вас больше никто не тронет и не будет преследовать. – выдвинул свои требования парламентёр.

– То, что у нас находится, было взято в бою, а значит, является трофеем. И что именно тебя интересует?

Наступила пауза. Парламентёр чего-то мялся и не спешил с ответом.

– Ты русский? – прозвучал с улицы вопрос на чистейшем русском языке, и похоже этот язык для парламентёра являлся родным.

– Охренеть. – буркнул полковник себе под нос, – Возможно. – ответил он по прежнему на английском.

– Речь идёт о содержимом кейса… – продолжил парламентёр перейдя на родной язык для себя и тех кто укрылся в развалинах древнего здания, – Деньги можете оставить себе, но «камушки» верните.

– Надо подумать.

– Минута. – согласился парламентёр.

– Смысла нет отдавать. Нас всё равно перебьют. – высказался крепыш.

– Я согласен с ним. – кивнул Лебедев.

– Я лучше здохну миллионером, чем банкротом. Нас живыми не выпустят отсюда… – присоединился к совещанию Уваров.