Читать книгу Экономика за один урок - Генри Хазлитт - Страница 8

В НАШЕ ВРЕМЯ нет более стойкой и сильной веры, чем вера в государственные расходы. Их часто преподносят как панацею от всех экономических недугов. Частный бизнес в застое? Государство должно ему помочь. Растет безработица? Виной тому «недостаточная частная покупательная способность». Что-то еще не так? Ерунда, мы увеличим государственные расходы и устраним возникшую «неполадку».

На этом заблуждении основано огромное количество экономических трудов. Как часто бывает с лжеучениями, данная теория превратилась в обширную сеть заблуждений, которые взаимодействуют и дополняют друг друга. Мы не сможем охватить всю эту сеть в одной главе, поэтому позже мы к ней еще вернемся. Сейчас же рассмотрим центральное заблуждение, от которого ведет свой род все «потомство».

За все, не считая даров природы, нужно платить. Тем не менее в нашем мире еще не перевелись так называемые экономисты, которые постоянно изобретают схемы получения чего-то из ничего. Они убеждают нас, что правительство может увеличить расходы, не усиливая налоговый режим, и что оно может спокойно продолжать брать кредиты и не думать об их погашении, потому что «мы берем взаймы у самих себя». В последующих главах вы встретите еще много подобных «теорий». В данном случае нам, боюсь, придется занять категоричную позицию и обратить внимание на то, что в прошлом эти милые слуху мечты неизбежно разбивались вдребезги о скалы государственной неплатежеспособности или неконтролируемой инфляции. Мы должны уяснить, что все государственные расходы по определению удерживаются из налоговых поступлений и что инфляция являет собой не что иное, как одну из форм – причем одну из самых пагубных – налогообложения.

Отложив для последующего рассмотрения коллекцию заблуждений, касающихся хронических государственных долгов и инфляции, в этой главе мы примем как данное то, что каждый доллар правительственных расходов поступает в государственную казну с налоговых отчислений. Как только мы посмотрим на ситуацию с этой точки зрения, все предполагаемые чудеса государственных расходов предстанут перед нами в совершенно ином свете.

Определенная сумма денег нужна государству для выполнения своих непосредственных функций. Определенное количество общественных работ (на улицах и дорогах, на мостах и в туннелях, в военной и военно-морской сфере, в области жилищного строительства, для поддержания правопорядка и пожарной безопасности) необходимо для обеспечения жизнедеятельности государства. Меня не интересуют те общественные работы, которые существуют ради самих себя и во имя себя. Я считаю более важным поговорить о работах, которые преподносятся как средство «предоставления занятости» или обогащения общества.

Итак, правительство построило мост. Если оно построило его для удовлетворения общественного спроса, если этот мост способен решить доселе неразрешимую транспортную проблему, если налогоплательщики нуждаются в нем больше, чем в тех товарах, на которые они могли бы потратить деньги, изъятые у них в виде налогов, тогда никаких возражений нет и быть не может. Но мост, который строят, главным образом, для того, чтобы «создать дополнительные рабочие места», – это совсем другой мост. Когда главной целью становится обеспечение занятости, потребность отходит на второй план. И тогда государство начинает придумывать «проекты». Вместо того чтобы решить, где должен быть построен мост, расточители государственных средств начинают думать, где его можно построить. Есть ли у них правдоподобные доводы в пользу постройки дополнительных мостов между восточной и западной частью города? Есть, и еще какие! А тех, кто ставит под сомнение необходимость подобных проектов, они в считанные минуты освобождают от исполнения обязанностей как вредителей и реакционеров.

В защиту моста выдвигаются два аргумента: первый приводят, в основном, до начала строительных работ, второй – после их завершения. Итак, первый довод – обеспечение занятости. Для того чтобы построить мост, будет создано, скажем, 500 рабочих мест на один год. Ударение делается на том, что при других обстоятельствах этих рабочих мест просто не было бы.

Это то, что мы видим. Но если мы достаточно компетентны, чтобы разглядеть побочные следствия и увидеть, кто получает непосредственную выгоду от проекта, а кто несет косвенные убытки, нам откроется совершенно иная картина. Рабочие, специализирующиеся на строительстве мостов, действительно получат дополнительный заказ. Однако расходы на постройку моста будут покрываться из наших с вами налоговых отчислений. Каждый потраченный на мост доллар – это доллар, полученный от налогоплательщика. Если стоимость проекта составит 10 млн. долл., налогоплательщики потеряют ровно столько же – 10 млн. долл. А ведь эти деньги они могли бы потратить на другие, более нужные для них, вещи.

Таким образом, создание одного государственного рабочего места для постройки моста приводит к ликвидации одного частного рабочего места в любой другой отрасли. Мы видим рабочих, занятых на строительстве моста. Мы видим, как они работают. Доводы, приводимые государственными мужами, становятся очевидными и, наверное, убедительными для большинства населения. Но есть вещи, которых мы никогда не увидим, поскольку им, к сожалению, не было дано осуществиться. Это рабочие места, которые были ликвидированы изъятием 10 млн. долл. у налогоплательщиков. В лучшем случае подобное «обеспечение занятости» приводит к отклонениям в распределении рабочих мест по отраслям. Больше строителей – меньше механиков, портных, телемастеров и фермеров.

Теперь рассмотрим второй аргумент. Мост уже построен. Предположим, что это красивый, а не какой-нибудь уродливый мост. Он появился из ничего по мановению волшебной палочки, т. е. благодаря государственным расходам. Где бы он был, если бы победили вредители и реакционеры? Его не было бы. И страна стала бы беднее на целый мост.

И снова доводы расточителей государственных средств убеждают слушателей, которые не могут заглянуть за пределы того, что видно невооруженным глазом. Да, они видят мост. Но если бы они научились распознавать не только прямые, но и побочные следствия, тогда они, несомненно, увидели бы те возможности, которым не суждено было осуществиться. Они увидели бы непостроенные дома, невыпущенные автомобили и стиральные машины, несшитые платья и пальто, невыращенное и непроданное зерно. Чтобы увидеть непроизведенные товары, нужно обладать воображением, которое есть не у всех. Даже если нам удастся представить все эти несуществующие товары, они не смогут удерживаться в памяти так же долго, как мост, мимо которого мы ежедневно проходим. Одна вещь была создана вместо другой – ничего больше.

2

Те же доводы можно использовать по отношению к любому другому виду общественных работ. Их, к примеру, можно применить и к государственной программе жилищного строительства для малообеспеченного населения. Деньги на это добываются путем налогообложения семей с высокими доходами (и возможно, семей с еще меньшими доходами), что вынуждает последних субсидировать избранные малообеспеченные семьи, давая им право жить в лучших жилищных условиях за ту же, что и прежде, или даже меньшую плату.

Я не собираюсь перечислять преимущества и недостатки государственного жилищного строительства. Я лишь хочу показать ошибочность тех доводов, которые чаще всего приводят в его пользу. Один из них – «обеспечение занятости», другой – создание дополнительного национального богатства. Оба эти аргумента ложны, поскольку в них не учтены потери, вызванные налогообложением. Налоги, взимаемые для осуществления государственной программы жилищного строительства, ликвидируют столько же рабочих мест в других отраслях, сколько создают их в строительной промышленности. В результате тормозится строительство частного жилья, производство стиральных машин и холодильников, создается дефицит других товаров и услуг.

Утверждение, будто государственное жилищное строительство следует финансировать не единовременным изъятием необходимой суммы из налоговых отчислений, но ежегодным субсидированием, ничего не меняет. Оно означает лишь то, что затраты налогоплательщиков будут распределены на несколько лет, вместо сосредоточения их в пределах одного года. По сути, это одно и то же.

Огромное психологическое преимущество сторонников государственного жилищного строительства состоит в том, что мы видим, как работают строители, и видим построенные дома. В новые квартиры вселяются жильцы, которые с гордостью демонстрируют их своим друзьям. Мы не видим ликвидированных рабочих мест. Мы не видим непроизведенных и непредоставленных товаров и услуг. Всякий раз, когда мы смотрим на построенные дома и их счастливых жильцов, нам нужно предельно сконцентрироваться, чтобы подумать о том, чего не было создано взамен. Можно ли после этого удивляться тому, что сторонники государственного жилищного строительства гонят от себя подобные мысли как плод больного воображения и как чисто теоретические возражения, обращая при этом внимание публики на реально существующие дома? Как сказал один из персонажей «Святой Иоанны» Бернарда Шоу в ответ на упоминание теории Пифагора о том, что Земля кругла и вращается вокруг Солнца: «Вот дурак-то! Глаз у него, что ли, не было?»

Те же умозаключения мы можем применить и в отношении таких великих проектов, как «Управление ресурсами бассейна Теннесси». Масштабность этого проекта создает небывалую опасность оптического обмана. Большая плотина, громадная арка из бетона и стали, «величественнее всего, что когда-либо было построено частным капиталом», фетиш фотографов, мечта социалистов, самый популярный символ государственного строительства, собственности и руководства. Здесь сосредоточены мощные источники энергии и гидроэлектростанции. Говорят, что весь регион поднялся на более высокий экономический уровень и стал привлекательным для заводов и отраслей, чего в противном случае могло никогда не случиться. Ярые приверженцы проекта в своих хвалебных речах говорят о чистой экономической прибыли без ущерба для других отраслей.

Мы не будем углубляться в достоинства «Управления ресурсами бассейна Теннесси» и других подобных проектов. Но нам придется сильно напрячь воображение, что, как видимо, по плечу немногим, чтобы увидеть обратную сторону медали. Если с физических и юридических лиц взимают налоги и направляют полученные деньги на развитие отдельного региона, почему все удивляются и считают чудом то, что этот регион становится богаче других? Мы не должны забывать, что другие регионы при такой политике беднеют. Комплекс, настолько огромный, что не мог быть «построен частным капиталом», в действительности был построен именно на частные деньги – деньги, экспроприированные под видом налогов. (Если строительство финансируется кредитами, последние тоже будут погашаться налоговыми отчислениями.) Нам снова придется приложить недюжинные усилия, чтобы представить частные электростанции, частные дома, печатные машинки и телевизоры, которым так и не суждено было появиться, потому что деньги всей нации были направлены на строительство фотогеничной плотины Норрис.

3

Я специально привел в качестве примеров самые популярные государственные программы, т. е. те, на необходимости которых так часто и так яростно настаивают растратчики государственных средств и которые так высоко ценятся среди населения. Я и слова не сказал о сотнях бесполезных краткосрочных проектов, главная цель которых – «создать рабочие места» и «дать людям работу», поскольку в упомянутых обстоятельствах ненужность этих проектов, как мы заметили, всегда отходит на задний план. И чем более расточителен проект, тем больше на него нужно рабочей силы и тем точнее он соответствует целям обеспечения занятости. В таких условиях очень мала вероятность того, что подобные государственные проекты приведут к тому же суммарному приросту богатства и благосостояния на каждый потраченный доллар, что и инициативы налогоплательщиков в том случае, если бы им позволили покупать и производить то, что они считали бы нужным, вместо того, чтобы отдавать часть своих денег государству.