Читать книгу Рассказы ночной стражи - Генри Лайон Олди - Страница 6

– Ваш слуга делает успехи.

Старший писец Шиничи был в хорошем настроении. Когда такое случалось, он всегда подшучивал над Мигеру – я это давно заметил.

– Рад слышать, Шиничи-сан. И каковы они, позвольте узнать?

В кладовке, куда Мигеру отправился за жаровней и запасом угля, воцарилась тишина. Похоже, каонай навострил уши.

– Успехи? О, они потрясают воображение! Он уже пишет быстрее ползущей улитки! Уверен, скоро его варварское перо сможет догнать черепаху. Кстати, ошибок он теперь делает не больше, чем Хитроумный Морио.

Все засмеялись. Я тоже рассмеялся за компанию, хотя понятия не имел, кто этот Хитроумный Морио. Писцы поминали его не впервые, при этом они всякий раз веселились от души. А я стеснялся спросить, о ком речь, и чем этот Морио знаменит.

Подозреваю, тем, что дурак редкостный.

– Вы слишком добры к моему слуге, Шиничи-сан. Вот бы устроить состязания в каллиграфии между ним и Хитроумным Морио…

Мои слова потонули в дружном хохоте.

– Состязания! – стонал от смеха молодой Макото.

– В кха-кха-кхалиграфии! – толстяк Ринджи аж закашлялся.

– С Хитроумным Морио!

– Эту шутку надо запомнить!

– Да вы острослов, Рэйден-сан!

– Весельчак!

Кажется, я прославился.

– Рад, что доставил вам удовольствие. Боюсь, теперь мне пора заняться делами.

– Разумеется, Рэйден-сан!

– Удачного вам дня!

Спрошу про Морио у архивариуса Фудо. Иначе скоро пойдут байки про Хитроумного Рэйдена.

В коридоре я столкнулся с дознавателем Куродой. Ответив на мой поклон, он вихрем унесся прочь в сопровождении своего слуги-каонай. Из-за двери дознавателя Исибаси доносились голоса: один – строгий и властный, другой – растерянный и заискивающий. Похоже, там шел допрос. Все делом заняты, один младший дознаватель Рэйден…

Мигеру разжег жаровню в моем кабинете и вернулся к писцам – догонять черепаху. Я развернул третий из дюжины свитков, выданных мне Фудо: два я уже успел прочесть. Что тут у нас?

«Архив управления службы Карпа-и-Дракона в городе Акаяме. Нетипичные случаи фуккацу. Только для дознавателей.»

Укутав ноги казенным одеялом – двойные носки не спасают от холода, если сидеть без движения – я придвинул жаровню поближе и принялся за чтение. Фудо советовал представлять себя на месте дознавателя, который вел дело. Сопоставлять факты, делать выводы, прикидывать свои дальнейшие действия – и лишь потом читать дальше, узнавая, что в итоге выяснилось.

В первых двух делах я не преуспел. Окажись я на месте дознавателя, я бы их с треском провалил.

* * *

Красный О́ни[4] метнулся в сторону с такой резкостью, что я на миг потерял его из виду. Вслепую отмахнулся малой плетью, развернулся – и запястье левой руки обожгло как огнем. Когда бы не перчатка из толстой кожи, я бы не удержал рукоять. Моя большая плеть с басовитым гулом ударила вдогон, завершая круг, но Красный О́ни снова увернулся. Настоящий демон, и тот, наверное, двигался бы не так быстро. Прорези маски сужали обзор, я едва успевал за ним следить.

Случалось, что и не успевал.

С отчаянностью самоубийцы я завертел «ветви ивы». Красный О́ни отступил, не ввязываясь в грубую схватку, скользящим шагом двинулся по кругу. Он вынуждал меня все время поворачиваться, не позволял броситься в атаку. Я уже знал: там, куда я устремлюсь, его не окажется. Ладно, будем махать в перехлест – у моей ивы ветви гибкие, к стволу так запросто не прорваться.

Шаг. Поворот.

Словно передразнивая меня, Красный О́ни накручивал свои плети в той же самой манере, но по малым кругам. Поверить его медлительности мог только глупец. Я следил за каждым движением – и все равно проморгал момент, когда он прекратил играть со мной. Правую руку рвануло так, что я едва не заорал. Плеть Красного О́ни плотно захлестнула запястье, «ветви ивы» беспомощно опали, склонились к воде. Я превратился в рыбачью лодку, игрушку бури. Шторм подхватил меня, понес на скалы. Все, что я мог сделать, это вскинуть левую руку, разворачивая плеть рукоятью вперед.

«Стрела бога грома».

Моя стрела!

Торец рукояти целил в лоб Красному О́ни. Целить-то он целил, да вот незадача – когда лоб был уже близок, «стрела» угодила в железные тиски чужих пальцев. Я рванул плеть обратно, и пол додзё выскользнул у меня из-под ног. Грохот вышел изрядный – казалось, мой небесный покровитель, разгневавшись на земного Рэйдена, ударил в барабан.

Из меня вышибло дух, даже охнуть не получилось.

– Достаточно, – Ясухиро Цуиёши снял маску. – На сегодня хватит.

Я тоже снял маску. Сел на пятки, поклонился, коснувшись лбом досок предательского пола. Спина болела, в голове плясали черти, но я старался не подать виду, что разбит, как дряхлый старикан.

– Это огромная честь для меня, младший господин!

– Что именно? Захват запястья? Бросок?

– Поединок с вами! Я и надеяться не смел…

– Я, в отличие от вас, смел. И до сих пор надеюсь.

– Позвольте спросить, на что?

– На то, что вы извлечете из нашей встречи ряд уроков.

– Благодарю, младший господин! – я снова коснулся лбом пола. – Ваше мастерство делает мои ошибки очевидными!

Вырвать обе плети. Отсушить руку или ногу. Исхлестать, как ему заблагорассудится. Без сомнения, Цуиёши мог сделать все это в любой момент – десятком самых изысканных способов, на выбор. Вместо этого сын сенсея позволил мне проявить мои умения (более чем скромные) и осознать промахи (более чем грубые).

Этот опыт не имел цены.

– Ваша ива посредственна, – бросил Цуиёши, распуская шнуры и стягивая с себя защитный доспех. – Громовая стрела, напротив, весьма недурна. Хотя нет, «весьма» – это слишком. Просто недурна, этого достаточно.

– Вы слишком добры ко мне, младший господин!

Ива посредственна, стрела недурна. Остальное, ясное дело, вообще никуда не годится. Я тоже стащил с себя доспех и шлем. Аккуратно развесил все по местам: свою амуницию и ту, что носил Цуиёши. Услужить сыну сенсея – не позор, а обязанность.

– Погасите лампы, Рэйден-сан.

– Да, младший господин!

В додзё оставались только мы. Всех остальных Цуиёши отпустил: поздно, темень на улице. Мне сын сенсея предложил задержаться для учебного поединка. Что я испытал при этом? А вы как думаете? Я прямо захлебнулся от радости и гордости – так тонет неопытный пловец, упав в бурную реку. Честь, великая честь! Наконец-то мои старания оценили по достоинству! Когда же я вынырнул на поверхность реки, чихая и кашляя, то вдохнул свежий воздух и быстро протрезвел. Торюмон Рэйден! Болван глиняный! Кто ты такой, чтобы Ясухиро-младший, истинный мастер, предлагал тебе поединок без свидетелей? На ночь глядя, в пустом додзё?!

Плыви к берегу, тупица. Думай: зачем все это?

Размышляя над причинами, толкнувшими Цуиёши на сей странный поступок, я надевал доспех и судорожно выбирал: как мне правильно именовать моего внезапного противника в сложившейся ситуации? Так, чтобы соблюсти все приличия? Сенсеем? В школе сенсей – Ясухиро-старший, отец Цуиёши. Не важно, что он уже больше месяца не заходит в зал, а занятия ведет его сын. Мало ли какие дела отвлекают главу школы? Лично со мной Цуиёши весь этот месяц не занимался. Так, сделал мимоходом пару замечаний. Как я ему тогда отвечал? «Да, сенсей! Спасибо, сенсей!» Помнится, я и Кубо-второго сенсеем называл. В отношении меня тут каждый второй – сенсей, а мастер Ясухиро – всем сенсеям сенсей.

И что? Никто из них не изъявлял желания учить меня персонально. Никто из них не считал меня достойным. Цуиёши тоже не считает. На этот счет у меня нет никаких сомнений. Значит, обучение – дело десятое. Первое дело скрыто за ширмой, сидит да помалкивает.

Нет в додзё ученика и сенсея. А кто есть?

Буду звать Цуиёши младшим господином, решил я. Все верно: он и господин в этом доме, и младший. А если умен, как я о нем думаю, значит, поймет намек без лишних слов. Спасибо за науку, младший господин, теперь говорите, зачем я вам понадобился на самом деле.

Гася масляные лампы одну за другой, я ждал первого удара. Сочтите меня излишне самоуверенным, запишите в наглецы, но я полагал, что в новом поединке не уступлю сыну сенсея.