Читать книгу Волчонок - Генри Лайон Олди - Страница 13
Часть первая
Тренг
Глава третья
Дуэль, или В вопросах чести нет компромиссов
I
Оглавление– Спасибо, добрый барин!
– Бармен, – поправил Родни.
– Трижды спасибо, добрый бармен! Ты не забыл сюда плюнуть?
– Плюнуть?!
У Родни от изумления отвалилась челюсть. Набычившись, он уставился на болтливое недоразумение, сморщенное как сушеная фига. Перед Родни на стойке внаглую разлегся карлик-вудун. Формально карлик восседал на высоченном табурете, чья ножка была вывинчена вверх до упора. При этом бо́льшая часть карлика оккупировала стойку, а длиннющая, похожая на обезьянью лапу, рука свесилась на другую сторону, в опасной близости от Родни, а главное – от батареи разномастных бутылок.
За шаловливой лапкой требовался глаз да глаз.
– Скверно жить без дырки в заднице, – философски заметил карлик, поправляя темные очки. – Еще хуже иметь дырку в голове. О, добрый бармен, неужели ты забыл, как делается «Чики-Чака»?
С проворством лисы карлик сунул нос в бокал, где бурлила зловещая серо-багровая смесь, и шумно вдохнул, раздувая ноздри. Родни готов был поклясться, что часть коктейля проходимец всосал носом.
– Мне жаль тебя, добрый бармен! В твоей голове живут осы бже-дже! Их личинки выжрали твои мозги… Да будет тебе известно, что в «Чики-Чаку» идет вытяжка из коры дерева лимбали, черный ром «Барон Суббота», щепоть сушеного лотоса, настойка на печени гиены мбола-мбола, не знавшей самца…
– Ром и лотос там есть! – возмутился Родни.
Карлик отмахнулся от его жалких оправданий:
– …бренди из бузины и сок манго. И еще туда надо плюнуть! Смачный плевок – вот залог вкуса «Чики-Чаки»!
– Ну, – сдался Родни, – если вы так настаиваете…
– Настаивать надо печень гиены! На водке. А раз печени нет, плевать уже бесполезно, – в пронзительном голосе карлика звучала вселенская скорбь. – Пей это сам, добрый бармен. А мне дай рому. Черного рому, чтобы залить тоску Папы Лусэро. Никто в Ойкумене не умеет готовить «Чики-Чаку»! Даже ты, друг мой… Что ты суешь мне стакан! Бутылку давай!
Ухватив за горлышко литровую бутыль «Барона Субботы», карлик слизнем – казалось, он утратил все кости – сполз с табурета. Марк готов был биться об заклад, что вудун растечется по полу. Судя по всему, карлик успел набраться под завязку. Но, против ожидания, знаток экзотических коктейлей встал на ноги и потопал к своему столику «противоторпедным зигзагом». Налетая на чужие столы и стулья, карлик ругался:
– Чего расселся на дороге? А ну, убирайся!
«Да он слепой! – дошло до Марка. – Вот Родни и терпит его выходки. Рука на калеку не поднимается. А он, скотина, пользуется…»
В жизни Марка Кая Тумидуса уже был карлик – душа скандалов, фитиль потасовок, весельчак и хулиган. Но если акробат Пак, друг деда, был гориллой, способной пересчитать зубы толпе забияк, возомнивших о себе, то слепец, тощий и вертлявый, напоминал наглую макаку.
«Прибьют ведь дурака…»
Добравшись до места назначения, карлик выдернул зубами корковую пробку и нахлюпал себе рому. Минутой позже к дебоширу присоединилась пара девиц в боевой раскраске. Птица и змея – ядовито-розовый плащ первой, сшитый из синтетических перьев, чудесно гармонировал с шелестящей «чешуей» подруги. Птица щебетала без умолку; змея была глухонемой, объясняясь на языке жестов. Как для Марка, змея вполне могла скрасить увольнение будущему офицеру. Но тот факт, что она польстилась на пьяницу-калеку, ронял девицу в глазах курсанта ниже плинтуса.
Что такое «плинтус», Марк не знал. Так говорил дед, когда имел в виду: дальше падать некуда.
Пригубив пиво, он окинул взглядом бар в поисках любви. Снять шлюху проблемы не составляло. Курсанты так и делали, гоня прочь сомнения: плати, солдатик, и не парься. Когда приходил денежный перевод от матери или деда, Марк проводил ночь с двумя куколками, за разумную плату готовыми вознести клиента в рай. Сейчас же ему хотелось большего. Трех куколок? – нет. Душа искала взаимной симпатии, а не секса за деньги. Деньги – ерунда, речь о другом…
Он и сам не знал, что на него нашло.
Через два столика, в уютной нише, выполненной в виде пасти пещерного льва, сидела молодая вудуни. Девушка разглядывала на просвет бокал, где пенилось игристое золото. В бокале вспыхивали искорки – драгоценная пыль в луче солнца. Блики играли на бархате шоколадной кожи. Казалось, лицо девушки излучает мягкий свет. Поймав восхищенный взгляд Марка, вудуни улыбнулась уголком рта: «Нравлюсь?» «Еще как!» – едва не выпалил Марк на весь бар. Щекам сделалось горячо. Марк покраснел – он с детства легко краснел – и выругал себя за дурацкое смущение. Эй, парень! Опомнись! Сейчас она подойдет и мурлыкнет тебе, балбесу, на ухо:
«Сто экю за ночь, красавчик!»
Вудуни осталась на месте. Она лишь тронула губами край бокала, словно поцеловала, и отвернулась. Нет, не шлюха, уверился Марк. Та бы уже спешила к клиенту – рвать созревший плод. Чего ты ждешь, бестолочь? Сделай комплимент, завяжи разговор. На абордаж! Он уже начал вставать, подыскивая нужные слова, как вдруг…
– Спаситель! Я нашел тебя!
В баре сделалось шумно и тесно. Тишиной и недостатком посетителей заведение Родни не страдало и раньше, но все познается в сравнении. В двери – оп-ди-ду-да! – вломился пестрый балаган во главе с элит-визажистом Игги Добсом.
– Слава Высшему Разуму!
«Лучше бы тебя сожрали!» – успел подумать Марк. Миг, и Добс пал перед ним на колени:
– Ты – герой! Мой герой!
Слюна летела с ярко-красных губ Игги, слюна восторга.
– Я преклоняюсь! Все слышите?
Слышали все, отсюда до Бычьей туманности.
– Он спас меня! Всех нас! Презрев опасность! Армия – наша защита! Армия и флот Помпилии – лучшие друзья Игги Добса! От кого еще ждать помощи в трудную минуту?
Не осталось и тени сомнения: в крови Игги бурлит гремучая смесь. На них с Марком смотрел весь бар. Наглый карлик хохотал басом, хорошенькая вудуни смеялась звонко, как колокольчик. Очень хотелось от души врезать стилисту по морде, как прозрачно рекомендовал дисциплинар-легат, но Марк сдержался. В джунглях было, за что. А сейчас Игги его до небес превозносит. Вон, лезет ботинок поцеловать. А Марк его – по морде. Форменное свинство получится…
– На колени, дети мои! Вознесем хвалу спасителю!
Девица-модификант, помахивая рыжим хвостом, с радостью откликнулась на призыв Добса – и одним прыжком оказалась на коленях у Марка. Обвила шею руками, прижалась грудью, зашептала на ухо сладкую чушь. Хвост ее проник между пуговицами мундира и уже лез под пряжку пояса. Щекотно, подумал Марк.
Он хихикнул, сам того не желая.
Балаган оккупировал Марков стол, притащив недостающие стулья. Бармен Родни достал из-под стойки биту для лапты, утыканную гвоздями. На языке Родни это означало: «Чего изволите?»
– Лучшее пойло для лучших людей!
Глотка у визажиста была что надо. Такой «Центурия, подъем!» по утрам командовать.
– Двойную «Мамочку» всем! Шевелись, бармен!
И без паузы, перегнувшись через стол, жарким шепотом:
– Я сделаю тебя знаменитым! Кто, если не ты? Эксклюзив от Игги Добса. Генерал Ойкумена сдохнет от зависти! У нас будет генерал Тумидус. Генералиссимус! Мужество и выдержка. Суровое благородство. Одухотворенный милитари-стайл – гвоздь сезона! Я договорюсь с модельным агентством Зизи. Мы запустим линейку: «Моя война». Плюс концепт личного имиджа. Куча плюсов, дружище! И в основе всего – твое обаяние! От тебя нужна только подпись на контракте – и десять процентов прибыли твои!
– Какой контракт? На что?!
– На титул Героя Галактики! – шустрый язык модификантки облизал Марку ухо.
Перед глазами курсанта Тумидуса промелькнула картина: миллионы богатых бездельников, и все на одно лицо. Обрюзгший Марк. Одышливый Марк. Чернокожий Марк. Морщинистый старикан-Марк. Марк – юнец из высшего света. Модные костюмы – пародия на форму либурнариев, с фазанами в петлицах. Десять процентов прибыли – и вечный позор на весь военный флот Помпилии! Герой Галактики живо представил себе реакцию дисциплинар-легата Гракха. Мнение обер-декуриона Горация по поводу. Глумливый восторг Катилины. Гнев отца на презентации «Моей войны». Разве что дед, с его клоунским прошлым, оценил бы ситуацию по достоинству.
Застрелюсь, понял Марк. Клянусь честью, застрелюсь.
– Я не согласен! – закричал он.
– Почему, котик? – изумилась хвостатая оторва.
Ответить Марк не успел.
– О, цирк на гастролях! Клоун клоуна видит за два парсека. Верно, Тумидус? Да ты целое созвездие вокруг себя собрал! Браво!
Стоя в дверях бара, Катилина аплодировал. За спиной Маркова недруга надрывались от хохота сокурсники. В сияющих глазах Катилины читалось счастье. Он и преположить не мог, что ему так повезет.