Читать книгу Билет в один конец - Генри Морган - Страница 4

– Что это ещё за ерунда? – зазвучал недоумевающий голос Кингсли.

– И как прикажите понимать это? – также не сдержал своего возмущения Хоуп.

Высказать своё недовольство хотели все, но по какой-то неведомой причине погрузились в свои мысли. Наверняка им просто не хотелось создавать бессмысленный галдёж, но со стороны это выглядело совсем по-другому. Казалось, будто все они и в самом деле что-то утаили. Если бы в эту секунду каждый из них мог видеть свою гримасу, то они удивились бы не на шутку – состроить подобное выражение лица не под силу ни одному актёру. На их лицах сметание и усталость смешались с недоверием и злобой, местами имел место и неподдельный страх.

Слова, сказанные детективом, звучали для каждого обидного, но более всего они задели Майкла Кингсли. Отчего тот даже подскочил на ноги. Ещё пару секунд назад его лицо светилось от небольшого инцидента с Абрансоном, из которого он вышел в лавровом венке, и от предвкушения, что вот-вот всё должно закончиться, но теперь получается, что пройденное здесь – это лишь начало. Толи от всего этого, толи от того, что он так резко поднялся, но Майкл на время потерял ориентацию и не в силах был произнести подошедшую к его горлу речь, не двусмысленного содержания.

– Но если так как вы говорите. – переняла инициативу Майкла, Элизабет. – То выходит, что мы все преступники?

После этого даже пришедший в себя Кингсли не стал озвучивать свои мысли. Элизабет поняла смысл своих слов, лишь когда их произнесла. Оглядываясь по сторонам, она видела, что во взгляде каждого появилось что-то звериное, что-то такое чего раньше там не было и то, чего возможно и нет. Но теперь каждый глядел с опаской – в каждом виделся преступник, впрочем, как и сама Элизабет в глазах остальных.

Гнетущей атмосфере так же поспособствовал вновь пустившийся дождь. О котором, как о главном виновнике задержки самолёта и как следствие всего этого разговора с детективом, уже не думали. А он тем временем, поднакопив силы, начал покрывать окна пулями из капель. Порывистый ветер временами усиливал этот шквал, от одних звуков которых становилось холоднее.

Затянувшееся молчание разрушил гром вместе с молнией, раздавшиеся почти синхронно.

– Не обязательно, – начал детектив, с довольным выражением на лице. – Я совсем не это имел в виду.

– А что же в таком случае имели? – произнесла Жаклин, всё той же интонацией, с которой она вошла в аэропорт, и с которой она наверно произносила свои самые первые слова в этом мире.

Детектив, скрестив руки за спиной, сделал пару мерных шагов вперёд, и слегка наклонился к Жаклин:

– А то, многоуважаемая мисс Уайт, что мне кажется, вы просто меня дурите.

От такой конкретики её глаза округлились ещё больше чем у страуса, и движение головой в этот момент чем-то было сродни с этой австралийской птицей:

– Да как вы смеете…

– Прощу, не стоит устраивать для меня спектакль, приберегите это для своих поклонников. – детектив специально выделил последние слово, произнеся его чуть ли не по слогам, чтобы Жаклин поняла весь смысл, который он вложил в это слово. – Тем более сказанное относилось не только к вам, а ко всем присутствующим здесь.

– Но как такое возможно? – вновь зазвучал голос Элизабет. – Мы ведь даже не знакомы, чтобы всем вместе вас дурачить.

Сделав пару шагов теперь в сторону мисс Фостер, на лице детектива мелькнула неестественная улыбка, бывающая лишь у душевнобольных людей:

– О… Я бы не стал говорить.

– Интересно почему?

– Да потому что вы все знает друг друга куда лучше, чем думаете.

Каждое новое слово Дэвида подливало масло в не гаснущий костёр недоумения и недомолвок. Собравшиеся здесь и без этого уже не знали, что им думать, а последние слова окончательно ввергли их в ступор.

– Что вы говорите? – зазвучал дрожащий голос Элизабет.

Видя, какой резонанс имели его слова, детектив, приложив не дюжие усилия, попытался выкрутить из этой ситуации.

– Я имею в виду… – его глаза с нечеловеческой скоростью забегали по лицам людей, ждавших от него разъяснений.

Лишь одно лицо выбивалось из всей массы – лицо Мэридит Стоун, совсем безэмоционально смотревшей на него. Казалось, ей нет никакого дела до того, что здесь происходит и, задержав на ней взгляд на секунду дольше, чем на остальных продолжил:

– Я имею в виду Мэридит Стоун и Майкла Кингсли.

Голос детектива прозвучал с нарастающей уверенностью. Но ни одной заминке в его голосе никто не заметил, так как все сразу устремили глаза на эти парочку.

– Что за чушь вы несёте? – напряжённо произнёс Кингсли.

– А что вас так не устраивает?

Кингсли сунул одну руку в карман брюк, а другой подкурил сигарету, зажатую в зубах. Не смотря на то, что он пытался сдерживать свои эмоции, беглый огонёк сигареты выдавал дрожь в его губах.

– Что не устраивает? – он вытащил сигарету и ярко начал жестикулировать ею. – Меня многое не устраивает, сначала я застрял в этом чёртовом месте, затем мне угрожали пистолетом, а теперь меня и ещё в другом обвиняют.

– Я вас ни в чём пока не обвиняю, просто говорю, что вы знакомы с мисс Стоун.

– Хорошо, может я не так выразился, пускай не обвиняете, но это клевета!

– Ну конечно не знакомы, именно поэтому вы так яростно это доказываете. – Абрансон кивнул в сторону сигареты.

– Да чтоб вас… – Кингсли с большой силой швырнул её на пол, маленькие искорки огня мгновенно рассыпались у его ног и так же мгновенно исчезли. – Я её впервые вижу.

– Ваша позиция мне ясна, – детектив со странной ухмылкой на лице, развернулся и направился к мисс Стоун, – только я не пойму, зачем вы это отрицаете…

От переполнявшей его злобы, Кингсли сжал руку в кулак, а верхняя губа слегка подрагивала. Звериная натура рвалась наружу, и только большое количество людей сдерживало его от того, чтобы не сорваться и не вцепиться ему в глотку.

– Ну, а вы, мисс Стоун, тоже будите отрицать факт знакомства с Майклом Кингсли?

– А разве может быть иначе? – ответила Мэридит, не поднимаясь со стула.

Лицо юной мисс было преисполнено надменности, ей определённо не хотелось ничего отвечать. Даже взгляды окружающих, направленные на неё и которые она чувствовала каждой частью своего тела, не могли поколебить её спокойствие.

– Да, например вы можете сказать, что уже давно знаете друг друга… или не так давно… или, что нам всё понятно, и мы не будем больше вам врать.

Слова детектива смогли вызвать лишь ироничную улыбку на юном личике.

– Не думаю, что я могу быть знакома с человеком, который не знаком со мной. Вам самому это не кажется глупым?

Последнее слово очень сильно задело детектива, скажи это кто-либо другой эффект оказался бы совсем иным, но когда тебя как маленького котёнка тыкает лицом девушка, которая пряталась всю свою жизнь за своим смазливым личиком и родительскими деньгами, которая не сделала ещё ничего толкового в этом мире и привыкшая вести себя подобным образом… Детектив едва сдерживался, чтобы не сказать лишнего, к его счастью этот ход мыслей разорвал голос Кингсли:

– Может, хватит уже?

– А… понимаю, похоже, вам не нравится, что я с ней разговариваю в таком тоне?

– Мне просто надоел весь этот балаган, если вам есть что-то предъявить конкретное, то говорите, а так нечего мне голову морочить.

– Раз уж вы настаиваете, то я не смею вам отказать в этом, хотя если быть честным, то мне не хотелось это говорить.

Скрестив руки за спиной и удаляясь от всех детектив с нотками туманности и задумчивости начал:

– Вам ведь я насколько понимаю сейчас 19 лет…

Четырнадцатое июля две тысячи десятого года… Раздавшийся металлический звон сигнализировал об окончании занятий. Море молодых людей заполнило коридоры, лестницы и в последствии всю прилегающую территорию высшей школы изобразительных искусств штата Висконсин. И если какому-то заезжему туристу могло показаться, что здесь учится много людей, то он просто не видел это место во время семестра. Сейчас, в основном, занимались только по усиленной программе те, кому это было нужно, хотя те, кому это было не нужно, тоже приходили сюда, но больше от безделья и переизбытка свободного времени.

Главное учебное здание располагалось на небольшой возвышенности близ устья реки Дак-Крик, и, конечно же, первое, что приходит на ум при упоминании «школы» и «искусств» так это греческие театры и соборы, возводившиеся в честь своих богов, богато украшенные мраморными статуями, колоннами и точёными узорами антаблементов, и именно так выглядел главный корпус.

Богатая история этого особняка, начавшаяся ещё в 1643 году, не нуждалась в представлении, каждый житель городка Грин-Бей хоть раз, но слышал все эти истории, которые приписывают старым домам, от самых абсурдных как-то резиденция греческой элиты, до более приземлённых – вилла «белого господина». Как бы то ни было, сейчас это здание входит в число местных достопримечательностей, а поэтому ни о каких перепланировках и тем более заменах конструкций и речи быть не могло. И именно поэтому в этом здании мечтал побывать каждый.

К огромным входным дверям из белой древесины ясеня, вела не меньшая по масштабам лестница, расходившаяся к низу, будто оплавившаяся под лучами солнца. Веранда первого этажа подкреплялась массивными столбами, прямо над ней выходил балкон второго этажа, который также был окаймлён столбами, но уже меньшего диаметра и с большой изящностью в них.

Пожалуй, нет ни одного другого здания, которому так бы шли все вековые испытания, которые ему пришлось пережить. Все сколы, потёртости и «ссадины» на нём, все те растения, которые пробивались из каждой трещины, где было хоть небольшое количество земли, и которые старались как можно быстрее поглотить в своих зелёных объятиях этот дом, всё это делало его только более притягательным. Неудивительно, что первым пунктом у всех приезжих стоит посещение этого особняка.

И именно из этого здания, покончив с гранитом науки, вышла юная мисс Стоун со своими друзьями. Как это обычно бывает в подростковые годы все их разговоры были наполнены смехом, беззаботными издёвками друг друга и неумелыми кокетливыми разговорами с мальчиками. Юная мисс, хоть и вела себя как её сверстницы, но можно было заметить лёгкую фальшь в её глазах. Казалось будто ей и вовсе неинтересны эти типичные разговоры с её подругами, как будто она уже вышла из того возраста и её ум сейчас терзали куда большие проблемы, чем это могло показаться. Впрочем, это могло быть связанно, с тем, что сегодня у неё 16-ый день рождения и именно поэтому она такая задумчивая.

Наконец-то, распрощавшись с друзьями, Мэридит облегчённо вздохнула и свернула на Ленвуд-Авеню. Несмотря на то, что путь домой по этой улице занимал на порядок больше времени, но она не могла отказать себе в удовольствии прогуляться по этой улочке. В далёком прошлом именно эта улочка была единственной подъездной дорогой к школе, то есть вилле, и, конечно же, чтобы впечатлить всех подъезжавших сюда гостей, вдоль дороги были посажены бесчисленные деревья гинко, бука и тиса. В эпоху своей молодости эти деревья плотной оградой окаймляли края дороги, они как вечные часовые встречали всякого проезжавшего, но сейчас за тяжестью лет их ряды значительно поредели, а те что остались наклонились друг другу, сплетясь ветвями кроны таким образом, что образовался настоящий живой тоннель, уносивший всех в те старые времена, которые застали эти деревья. Даже дома, которые были здесь построены впоследствии, стояли на некотором расстоянии от дороги, чем на прочих улицах. Беспощадное солнце июля не трогало их, лишь немногочисленным лучам удавалось пробиться сквозь их листву и яркими пятнами играть на асфальте, как тут же деревья спохватывались и закрывали эти участки своей листвой, обнажая другие места, и в такой вечной борьбе улица блистала солнечными бликами, а шум листвы и её сочный запах наполнял воздух.

Сложившуюся тишину нарушил рокот 8-ми цилиндрового двигателя, громогласно доносившийся позади, но по мере приближения к Мэридит его обороты снижались, отчего урчание двигателя становилось сродни урчанию довольной пантеры. Поравнявшийся с ней капот автомобиля начал тихонько ехать рядом с девушкой.

Бросив косой взгляд в сторону авто Мэридит увидела натёртый до зеркального блеска капот Доджа Чарджера. Не став поворачивать голову в сторону водителя мисс Стоун ускорила шаг, чем заставила двигатель на секунды взвыть, чтобы её догнать и снова смолкнуть, оказавшись с ней на одной линии.

Скрип опускающегося стекла заставил всё же повернуть голову в сторону водителя.

– Привет, – начал водитель, докрутив стекло до упора, – как день прошёл?

– А ты сегодня отлично выглядишь. – вновь заговорил водитель.

Но, как и в первом случае слова водителя остались без ответа.

– Эй, я же с тобой разговариваю, неужели так сложно ответить?

Проехав ещё около полу квартала в полной тишине, водитель продолжил:

– Раньше ты была поразговорчивее, даже было и слова не вставить, что-то случилось? Или мне из тебя всё клещами тянуть надо?

– Думаю нам лучше вообще не разговаривать. – наконец ответила Мэридит.

– Ух, ты! Да ты говорящая. – довольно заулыбался водитель над своей шуткой, но видя, что она не пришлась по душе девушке, тут же добавил:

– Может, хоть пояснишь в чём дело?

– Я думаю, ты и сам понимаешь, в чём тут дело.

– Это даже не ответ. – недовольно воскликнул водитель.

Мэридит шла, смотря лишь себе под ноги, не поднимая головы в сторону автомобиля и говоря так тихо, чтобы её мог слышать только водитель, очевидно, что ей не хотелось афишировать на публике общение с этим парнем.

– И вообще, нам лучше больше не видеться… никогда.

– Ты ведь прекрасно сама понимаешь, что это невозможно, мы ведь уже практически родственники, одна семья. – он язвительно заулыбался.

Несмотря на то, что Мэридит не видела его лица, но эту усмешку она почувствовала своей кожей.

– Ещё ничего не известно, так что больше я не хочу с тобой разговаривать, ты получил, что хотел, а теперь катись к чёрту. – От злости маленькие скулы проступили на её лице.

Ускорив шаг чуть ли не до бега, Мэридит направилась как можно дальше от машины. Опешив на пару мгновений от сказанного, водитель остолбеневшим взглядом смотрел, как удаляется фигура девушки. Ловя себя на мысли, что она сейчас может скрыться, он сжал руль с такой силой, что кожаная обивка на нём застонала будто живая. Не щадя свой автомобиль он пустил его с диким свистом.

– Ну, уж нет… – скрежетал зубами водитель. – Ты от меня теперь никуда не денешься.

Догнав её, он резко вывернул руль в сторону девушки и, едва не задев её, заехал на бордюр, отчего машина слегка подпрыгнула и остановилась, перегородив весь тротуар.

От неожиданности Мэридит упёрлась руками в машину, но это не спасло её от пары ссадин на коленках.

Непонимающим взглядом она посмотрела на водителя и испугалась – он с нечеловеческой силой дёрнул ручной тормоз, и если бы в следующую секунду он оказался у него в руке вырванным – совсем бы не удивилась. Вихрем выскочив на улицу он направился к девушке, которая уже пятилась от автомобиля.

Подбежав к ней, он схватил её за плени и начал без устали трясти её, отчего даже сумка выпала из её рук:

– Если ты забыла девочка, то это ты ко мне пришла и сейчас ты сядешь ко мне в машину и поедешь со мной.

– Мне больно. – безуспешно пыталась вырваться девочка из его цепких рук.

– Больно? Больно? – забормотал водитель. – Да что ты можешь знать о боли?

Не сдержав себя, он швырнул её как игрушку в сторону автомобиля. От подобного Мэридит не смогла устоять на ногах и рухнула на землю.

Молодой парень, ставший невольным свидетелем этой картины, в силу того, что его дом располагается прямо напротив того места, где сейчас творилось это бесчинство, не смог стоять в стороне. Будучи не так близко знаком с Мэридит он всё же смог узнать её и поспешил ей на выручку.

– Эй! Полегче. – он перегородил дорогу водителю, который направлялся в сторону лежавшей девушки.

– Ты ещё кто такой? – сквозь зубы проговорил водитель и, не сбавляя шага, продолжил движение.

– Неважно, можешь считать меня бдительным гражданином, но я больше тебе не позволю сделать и шага.

От такого водитель даже остановился, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у этого парня против взрослого мужчины не было ни каких шансов. Улыбнувшись на одну сторону, он снял солнцезащитные очки в тонкой оправе и аккуратно сунул их в нагрудный карман. Наклоняясь в сторону, он посмотрел за парня на девушку, которая уже сидела на земле, опёршись руками:

– Ты знаешь его? – обратился он к ней. – Или мне сразу с ним покончить?

С лица водителя не сходила злорадная улыбка садиста, а вот парень не на шутку струхнул от таких слов, но с места так и не сдвинулся.

– Мэри ты в порядке? – парень слегка повернул голову в её сторону.

Но для девушки все слова сейчас звенели в голове колокольным звоном и не первому, и не второму она могла дать ответ.

Выпрямившись в вертикальное положение, водитель направился на юношу:

– У тебя ещё есть шанс парень, когда я дойду до тебя, ты об этом пожалеешь «бдительный гражданин».

Видно было, как челюсть у парня заиграла от страха, а его кулаки уже были наготове, чем больше заводили водителя.

– Джейсон не надо, я сама во всём разберусь. – обратилась к нему Мэридит.

Джейсон машинально повернул голову в сторону девушки, она, потирая голову, неуверенно пыталась встать на ноги.

– Я предупреждал. – раздался слегка прокуренный бас водителя. И в тот миг, когда Джейсон повернул голову в его сторону, с левой стороны прилетел увесистый кулак водителя, отчего юноша как подкошенный отлетел в сторону.

– А я ведь предупреждал… – показывая своё превосходство, продолжал глумиться водитель.

Но силе воли парня можно было только позавидовать, от столь сокрушительного удара, который рассёк ему бровь, и кровь сейчас заливала правый глаз, он пытался встать.

– Парень, не надо, будет только хуже.

Джейсон как в тумане поднимался, он не понимал нигде он сейчас, ни что происходит и тем более не понимал, зачем он поднимается. Сейчас он даже не чувствовал боли, но он знал, что он должен встать. В таком тумане адреналина в его крови он не сразу, но всё же смог поставить себя на ноги и оторвать руки от земли. Как в тот же миг обрушился очередной удар, приковавший его к земле.

Вместе с тем ударом раздался пронзительный визг Мэридит:

– Хватит, ты же его убьёшь!

– Что ты так о нём переживаешь? Я ведь его предупреждал, но у этого шкета напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

Водитель вошёл во вкус и уже избивал Джейсона лишь для собственного удовлетворения:

– И потом, этого бы не случилось, если бы ты сразу села в машину, а так получается, что его кровь не в меньшей степень на твоих руках.

Мэридит подбежала к водителю и безуспешно пыталась оттащить его за руку, но одна рука водителя оказалась сильней всего тела юной девушки, отбросив её на прежнее место.

– Ты же прекрасно знаешь, что я могу это делать очень долго. – Водитель довольно посмотрел на девушку, – и в твоих силах всё это закончить.

Мисс Стоун с ужасом смотрела, во что превратил водитель Джейсона, от такой картины она просто немела, а её пальцы холодели.

– Будь по-твоему… – водитель перевёл взгляд на лежавшего парня и уже было занёс кулак, как раздался голос Мэридит:

– Стой! Будь ты проклят, я поеду с тобой, – она, опёршись о крыло автомобиля, поднялась на ноги, – а теперь оставь его в покое.

– Легко. – с довольной улыбкой он смотрел на парня, направляясь к машине.

Несмотря на то, что прохожих почти не было на этой улице, но ни один из них не стал вмешиваться в происходящее. Единственное, что они сделали, так это перешли на другую сторону улицу, конечно же, ведь это такая удобная отговорка, которой можно будет утешать себя по вечерам – «Что если бы я был на той же стороне улицы, то непременно помог, а так просто ничего не заметил»… Пожалуй, нет ни одного животного, которое предаст свою стаю и уйдёт в сторону, когда она будет в беде, и поэтому очень уж удивительно, что именно человек считает себя венцом творенья и королём мира.

Впрочем, в туманном сознании Джейсона летали куда более локальные мысли. Ему тяжело было двигаться, даже каждый вдох вызывал нечеловеческую боль во всём теле, полуоткрытыми глазами он видел, как удаляются туфли Мэридит в сторону машины, и она садится в неё. Джейсон, вытянув руку, пытался дотянуться до неё, остановить её, он что-то пытался сказать, но в его словах не было ни единого звука.

Кровь Джейсона лениво стекала через бордюр на асфальт, разбавляя его обычный чёрный вид красными красками. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь листву, всё так же продолжали изредка освещать землю, как будто ничего и не случилось, только теперь эти блики искрились в луже крови. Пару мгновений и восемь цилиндров заставили полторы тонны железа сорваться с места, окатив при этом юношу пылью.

Сделав небольшую передышку для себя, детектив, увлечённо занимаясь своими наручными часами, незаметно следил за окружающими. Уставшие от столь долгого дня физиономии людей на первый взгляд казались прежними, но это только на первый взгляд. В каждом выражении лица читалось искусственное спокойствие, хотя и эмоции переполняли их. Майкл Кингсли, как выяснилось, совсем не умеет держать свои эмоции под контролем. Сам он себя считал отличным игроком в покер, где своим «мастерством» игры никто не мог сказать наверняка, блефует он или нет, но со стороны виделось совсем иное…

Кингсли сидел на стуле, закинув ногу на ногу в весьма пренебрежительной позе к рассказчику. Сколько он не пытался унять свои эмоции, но ему удавалось едва не лучше, чем крокодилу притворяться цаплей. Мелкая дрожь пробивала его руки, лицо хоть и не сильно налилось кровь, но покрывалось каплями пота, выступавшими каждый раз, как он смахивает. Каждое новое слово Абрансона, казалось, резало по самому живому Кингсли.

Совершенно противоположную картину можно было наблюдать на лице Мэридит – она как прежде отрешённо смотрела на всё происходящее, и если все эти слова не заставили и дрогнуть хоть малейшего мускула на её лице, то страшно представить какие же мысли у неё в голове и на что способна эта хрупкая девочка.

Подкрутив, наконец, свои часы Абрансон с довольным выражением лица вновь заговорил:

– Ну, я продолжаю…

Огромная вилла, находящаяся в самом конце Грэйт Лейке Драйв, занимала, вместе с прилегающими территориями, площадь в несколько десятков акров. Удобное расположение её обеспечивало прямой доступ к заливу Грин, озера Мичиган, а также поля и леса, которые невозможно объять взглядом стоя на одном месте.

История обитателей некогда богатейшего дома всего городка началась ещё на заре промышленной революции. Когда единственными способами добиться уважения были лишь упорство и крепкие руки. Именно на таком фундаменте и была построена рыболовецкая фабрика братьев Стоун. Которая как ни странно, но оказалась самой живучей, и впоследствии самой крупной среди великой пятёрки озёр.

О былой мощи этого предприятия как в назидание служил проржавевший от влажного воздуха разделочный цех, стоящий на значительном удалении от основного дома. Потрескавшиеся стены и рассыпавшиеся окна служили бесплатным билетом для любого рода птиц, которые не медлили с заселением в нём. Парочка пирсов, которые так же давно не использовались по назначению – пришли в негодность и сейчас полусгнившие доски могли выдержать лишь пару кошачьих лап, пришедших сюда погонять птиц, мостившихся на покосившихся столбиках. Но больший колорит этому месту придавал накренившийся на правый борт рыболовецкий траулер, он будто от старости опёрся о пирс, и немного отдышавшись, собирается выпрямиться. Вода медленно делала своё дело, и год от года этот траулер всё больше наклонялся. На проржавевшей корме можно ещё было прочесть его название «Не потопляемый». Некогда он выходил вместе со своими братья ми – дрифтерами, ярусниками и сейнерами, а сейчас он последний из них вынужден гнить и служить подмостями для птиц.

Сейчас же семью Стоун уже никто не ассоциировал с рыбной ловлей, с приходом «американской мечты» стало просто невыгодно этим заниматься, куда проще было вложить все накопления в ценные бумаги и теперь, ничего не делая, получать неплохие проценты от игр их брокеров на Уолл-Стрит.

– Миссис Стоун, – раздался голос служанки, с каким-то заокеанским акцентом, – миссис Стоун, привезли цветы.

С неподдельным волнением Стелла Стоун принялась собственноручно расставлять высокие вазы с пышными гладиолусами.

– А остальные заносите в дом и расставьте вдоль лестниц и в гостиной. – украсив вазами парадный вход, скомандовала Стелла.

Это была статная женщина, умело боровшаяся как со своим возрастом, так и со временем. Одетая уже в вечернее красное платье, строго покроя, на её шее блистало ожерелье из розового жемчуга, с центральной, самой большой и дорогой – чёрной жемчужиной, в блеске которой можно было найти все отблески радуги. Аккуратно завитые локоны её волос едва касались плеч, по всему было видно, что миссис Стоун уже давно готовилась ко дню рождению Мэридит. И именно поэтому все слуги носились как ошпаренные, наводя финальный марафет перед приходом малышки, которая уже должна была прийти с минуты на минуту.

– Уже пол шестого, а её всё нет. – проговорила Стелла, взяв в руки бокал с шампанским.

– И что такого? – удивлённо ухмыльнулся её муж Дэвлин.

– Как это что такое? Её занятия уже давно должны были закончиться.

Не вставая из своего дорого кресла, Дэвлин потянулся за стаканом с виски, в котором неумолимо быстро тонули кубики льда:

– Она уже не маленькая, да и потом сегодня её праздник, пусть задержится немного.

– Всё-таки мне кажется, что здесь что-то не так. – Стелла, так и не притронувшись к бокалу, поставила его на место.

– Если ты так волнуешься, то почему бы просто не позвонить и не узнать где она?

– Зато ты я смотрю вовсе не волнуешься о нашей дочери. – она укорительно посмотрела на его руку, державшую стакан. – И потом я уже два раза звонила, она не берёт трубку.

Увидев её укорительный взгляд Дэвлин никак на него не отреагировал, лишь опустошив стакан продолжил:

– Ну, зачем ты так говоришь, ты ведь прекрасно знаешь, что я люблю и тебя и её больше жизни, ты ведь сама видела, что я собрался ей подарить новенький Порш…

– Ты и впрямь думаешь, что задаривая её дорогими подарками, ты проявляешь свою любовь к ней? – не сдержавшись, перебила его Стелла.

– А почему бы и нет? Что плохого в том, что у меня есть деньги, чтобы баловать мою малышку?

– Это даже не твои деньги, ты ведь и дня не работал…

Миссис Стоун прикрыв рот одной рукой, дабы не наговорить ещё большей глупости отвернулась от Дэвлина.

Минутная пауза была развеяна плеском виски о холодные стенки стакана.

– Может и так, но, несмотря на это ты сама выбрала меня, так к чему теперь эти разговоры? А насчёт Мэри – я больше чем уверен, что она скоро придёт.

Стелла даже не повернулась к нему лицом, не смотря на то, что ей было неприятно слышать его хмельные бредни, в одном он был прав – она сама выбрала его. От этой мысли небольшая слезинка медленно просколъзила по её щеке.

Напольные часы в гостиной уже отбили 9 часов, а малышки Мэридит всё не было. Солнце нехотя клонилось к земле, вкладывая как можно больше тепла и света в последние лучи этого дня. Воды озера Мичиган в один миг окрасились в розовые искры заходящего солнца. И в этих лучах, как в новогодней иллюминации, стоял покосившийся траулер. Розовый свет, отражавшийся от воды, словно краска приставал к корме корабля, а свет последних лучей, проникая сквозь иллюминаторы, блуждал как в лабиринте, освещая давно забытое убранство трюма.

В этом сумраке летнего дня каждый ночной житель радовался наступавшей темноте. Из заболоченной части залива, давно поросшей непролазным камышом, доносились всевозможные переливы лягушачьих голосов. Небольшой лес, располагавшийся на западе участка, также начинал оживать от дневной спячки, то и дела разнося эхо проснувшихся сов и прочих пернатых. Медленный поток светлячков устремился из леса и быстро заполонил всю территорию, в купе с громкими трелями сверчков создавалась настоящая райская идиллия, нарушаемая лишь беспокойными каблуками миссис Стоун.

– Нет, я так больше не могу. – чуть ли не психуя, тараторила Стелла.

– И что же ты предлагаешь? – вклинился Дэвлин, с блестящими от выпивки глазами.

– Не знаю… – замялась Стелла. – Чтобы ты встал и пошёл её искать…

На бордовом лице Дэвлина появилась усмешка:

– Ты сейчас серьёзно? Ночью искать девушку-подростка, в целом городе?

Толку сейчас от него и в самом деле не было, хмель в его крови переворачивал все слова с ног на голову, отчего ему и казалось всё просто надуманными и беспочвенными опасениями его супруги.

– Вот если бы ты об этом сказала раньше, то ещё что-то можно было придумать… – добавил Дэвлин после очередного глотка виски.

– Тогда я пойду её искать. – не сдерживая дрожи в голосе, от страха за дочь и обиды от его слов, Стелла направилась к выходу.

– И где же ты собираешься её искать?

– Пойду, посмотрю в конюшне для начала, может она как обычно первым делом зашла до своего любимого коня.

– Хм… вполне разумно… держи меня в курсе. – он лишь немного привстал, только для того, чтобы достать бутылку.

Когда Стелла вышла на улицу, солнце уже скрылось за деревьями, переложив свою работу на бесчисленное множество светлячков и тусклый свет ламп. Миссис Стоун шла к конюшне, потирая свои руки, от прохлады, тянувшейся с озера, то и дело запинаясь. Каждый её грациозный шаг, отбиваемый высокими каблуками в холле, сейчас, на грунтовой дорожке был далёк от изящного, каблуки то и дело уходили в грязь или быстро скользили по камушкам, подкашиваю Стеллу.

Без десяти десять раздался пронзительный крик, доносившийся из конюшни. Не смотря на то что, от дома до неё была добрая сотня ярдов, этот визг был слышен намного дальше. Пара минут и несколько слуг прибежали на крик.

– Что случилось? – начал один, всматриваясь в испуганное лицо девушки, из уст которой раздался этот крик.

Но похоже более она не способна была выдавить и звука из себя, она лишь онемевшей рукой указала в сторону загона, загона для коня Элизабет – Марселя.

– Кажется, я знаю, в чём дело. – заговорил второй, подзывая первого.

Подойдя к нему, сразу стало всё очевидно. В загоне, среди набросанной кучи соломы в полусидящем состоянии находилась Стелла с платком на голове. Сомнений не было, что это миссис Стоун, но для большей уверенности они убрали платок и увидели её посиневшее лицо, с закатившимися глазами, оставившие лишь белки от глаз.

– И к чему вы всё это нам рассказываете? – заговорил Хоуп.