Читать книгу Лоскутное одеяло (сборник) - Генрих Небольсин - Страница 11

1973 год. Мне – четыре. Лето. Мы с мамой, папой и старшим братом гуляли по Дерибасовской. И поначалу ничего не предвещало лёгкой наживы. Но возле магазина «Золотой ключик» к нам подскочила странная, взлохмаченная блондинка неопределённого возраста. Вид у неё был какой-то безумный. Первые сказанные ей слова только подтвердили эту догадку:

– Ой, – сказала она возбуждённо, – какие у вас чернявенькие детки. Нам подходят…

Моей маме это замечание очень не понравилось. И она решила «высказать обиду» в свойственной ей манере:

– Женщина, вы, наверное, не местная, – учтиво сказала мама. – И, наверное, ищете сумасшедший дом. Я вам сейчас покажу, как туда проехать.

И она совершенно серьёзно стала объяснять даме, где и на какой автобус сесть, чтобы доехать до Слободки… Дама примирительно улыбнулась:

– Вы меня не так поняли. Мы снимаем кино. Там есть эпизод на турецком пляже. И нужны дети, похожие на маленьких турчат. Ваши подходят…

Она предложила какие-то сумасшедшие деньги. Кажется, 5 рублей в день на каждого ребёнка. И родители решили на нас подзаработать.

Приехали на первый съёмочный день всей семьёй. Одесский пляж. Киношники в сторонке под зонтом собрались, что-то обсуждают. И целый пляж чернявеньких, активных детей и взрослых. Нас раздели до плавок и отпустили знакомиться.

Вокруг ходили маленькие смуглые турки и турчанки. На песке сидели соответственно взрослые турки, их родители. Сидящая на соседней подстилке толстая турчанка закричала мужу:

– Сёма! Достань из воды арбуз! Будем завтракать! Сёма! Ты слышишь меня? Сёма!

– Ой, не кричите! – ответила ей другая турчанка, сидящая с маленьким ребёночком на руках. – Вы разбудите мне Бореньку. А если Боренька откроет рот – вам будет мало места даже на этом огромном пляже.

– Женщина! – крикнул поджарый турок, сидевший прямо перед нами. – Не будите Борю. Я слышал, как этот ребёнок просыпается, чтоб он был здоров. И хочу вам сказать: его мама знает, о чём говорит!

В это время от киношников отделился пузатый человек с мегафоном, в шортах и расстёгнутой рубашке. Проваливаясь в вырытые детьми ямы, побежал к нам. Ещё не добежав, он закричал:

– Мадам и месье! Кончайте геволд. На этом пляже некоторые ещё и работают! Дайте нам в уши немного тишины!

Он сделал внушительную паузу, после чего сказал со значением:

– Заранее благодарю, хотя и не надеюсь!

Мы с братом быстро нашли общий язык с этими турками. Рыли с ними ямы, делали гроты и купались. Я собирал рачков-отшельников, а брата укусил краб… Когда, собственно, мы снимались – я даже не помню. Пропустил эти моменты. Зато две недели на пляже сделали нас с братом ещё смуглей, и мы стали ещё больше похожи на маленьких турков.

Когда мы пришли на премьеру фильма «Солёный пес», чтобы увидеть себя на большом экране, выяснилось, что две недели съёмок вместились в полторы минуты экранного времени. Брат, внимательно следивший за происходящим, вдруг больно ущипнул меня и ткнул пальцем в экран:

– Видел! – сказал он, – это была моя нога…

Нога брата оказалась единственным доказательством того, что мы в этом фильме снимались. Но с этим нас примиряли сумасшедшие деньги, кажется, 120 рублей, которые мы заработали.