Читать книгу Хорднек. Ярость Мортифера - Георгий Бобровников - Страница 4

Сколько меня уже здесь держат? Этот вопрос крутится в голове с того самого момента, как я открыл глаза. Голова всё еще гудит от эльфийского пинка. Значит, прошло не так уж много времени. Головокружение не даёт подняться на ноги, я смог лишь присесть. Ничего, даже сидя можно без проблем оглядеть ту дыру, в которую я угодил.

Это – не простая тюрьма. Она явно сделана для таких, как я. В ней стоит кромешная тьма, которую едва прорезает тусклая, почти догоревшая свечка на табуретке по ту сторону решетки. Подо мной шелестит и покалывает ноги солома, а подушка слишком твёрдая. Готов поклясться, мне подложили завернутый в ткань камень. В общем, всё как я люблю. Как только я пришёл в себя, мой нос пронзил стойкий тошнотворный запах, исходящий от ведра в углу напротив. В камере чертовски жарко и душно. Если в этом месте и есть хоть какая-то отдушина, её давно забило пылью и грязью.

Надо отдать эльфам должное: решетка камеры действительно крепка. Я нанёс ей несколько сильных ударов, но она даже не погнулась. Мне лишь удалось позлить звоном решетки стражников. Их экипировка отличается от оной у эльфов-рейнджеров. На каждом её элементе тускло блестят детали, сделанные из золота: узор на стальном нагруднике пластинчатой брони, окантовка высокого стального шлема, рукоять меча и отделка железных ножен. Щит украшает золотой герб, принадлежавший королевской семье: птица с расправленными крыльями, оставляющая за собой огненный след, и небольшой диск над её головой, окружённый маленькими треугольниками. Рад за тебя, маленькая тварь. Ты свободна, можешь улететь куда вздумается, а я останусь гнить в этой темнице. Прежде чем стражник закрыл дверь, я услышал, как он кричал что-то на эльфийском.

Не проходит и минуты, как в темницу врываются эльфы в латах и скручивают меня. Руки связаны, на голове – вонючий мешок, а самого меня ведут чёрт знает куда. Мы пару раз останавливаемся, эльфы ругаются между собой на своём языке, а под конец я слышу скрип отворяющихся массивных дверей. Меня валят на колени сильным толчком в спину, после чего наконец-то снимают мерзкий мешок. Яркий свет бьёт мне в глаза. Тщательно проморгавшись, я обнаруживаю, что нахожусь в тронном зале, вытянутом помещении, с очень высоким сужающимся потолком, под которым висит гигантская лампа. Всю эту конструкцию поддерживают колонны, на которых ярко горят светильники, так что в зале светло как днем, хотя за окнами глубокая ночь. Позади трона, вырезанного из белого дерева громадного кресла, висит обширное красное знамя с вышитым золотом гербом с взлетающей птицей, огненный след от хвоста которой идёт вниз по знамени и продолжается по ковру. К трону ведёт крутая лесенка, возле самой нижней ступени которой лежит круглая красная подушка с тем же огненным узором, что и на ковре под ней.

На троне гордо сидит эльф в красном кафтане, пестрящем блестящими узорами, драгоценными камнями. На поясе, продолговатом куске кожи, сверкают брильянты и рубины. Из-за свисающих до плеч золотистых волос топорщатся острые кончики ушей. Торчащая полосой волос бородка окончательно превратила его для меня в высокомерного козла с золотой шкурой, одетым в красный халат. Его взгляд направлен куда-то в сторону. Видимо, эльф слишком важен, чтобы замечать меня. Встаю на ноги, чтобы этот урод обратил на меня внимание.

– На колени перед королевским советником, тролль! – рявкает на меня стражник, но я не обращаю внимания на его приказ, за что получаю удар по ноге, заставивший меня опуститься на колено.

– Ну-ну, дорогой Дарианн, – раздаётся отвратительно сладкий голос советника. – Не нужно быть настолько жестоким к нашему гостю. Мы же с вами не какие-нибудь варвары, чтобы бить гостей?

– Прошу прощения, Светлейший, – отвечает стражник, отступив от меня. Я вновь поднимаю глаза на советника. Его золотые, как и у всех эльфов, глаза теперь пристально смотрят на меня. До сих пор меня так буравили взглядом, лишь когда в ярости хотели убить. Но не сейчас, его взгляд сильно отличается от прочих: в нем нет злобы. В нем… любопытство.

– Прежде чем мы начнем, скажи мне, мой дорогой гость, понимаешь ли ты всеобщий язык? – обращается ко мне советник.

– «Пленник» подходит мне больше, – едко замечаю я, за что получаю сильный удар в спину, опрокинувший меня на пол.

– Отвечай на поставленный вопрос, тролль! – грозно говорит стражник.

– Дарианн, я тебе уже говорил: не стоит причинять ему боль. Это только усложнит наше общение, – слегка устало произносит советник. Его глаза снова обращаются ко мне: – Если ты чувствуешь себя как в плену, то прошу меня простить, это просто небольшие меры предосторожности. Ты волен идти туда, куда тебе вздумается, но сначала я хотел бы поговорить с тобой.

– Думаешь, я поверю в эту чушь, эльф? – гневно шиплю я, поднимаясь с пола.

Советник после недолгих раздумий приказывает стражнику:

– Дарианн, развяжи его.

– Но, Светлейший… – пытается возразить тот.

– Сделай, как я сказал, – грозным тоном пресекает эту попытку советник.

Стражник нехотя срезает веревку на моих руках. Я машинально принимаюсь растирать кожу там, где еще недавно ее сдавливали веревки, но в итоге лишь слегка потёр каменной рукой другую.

– А теперь оставьте нас! – громогласно приказывает советник.

Стражник опять пытается ему возразить, но на этот раз советнику хватает одного лишь гневного взгляда, чтобы тот проглотил язык и исполнил его волю. Не успеваю я обернуться, как мы с советником остаёмся в тронном зале одни.

– Теперь, когда нашему общению ничто не мешает, я надеюсь провести с тобой конструктивную беседу, – говорит он, поднявшись с трона и направившись ко мне. Его походка настолько плавная и бесшумная, а подол мантии так хорошо скрывает ноги, что у меня создаётся впечатление, будто эльф не ходит, а парит над полом. С каждым его шагом мне становится всё более и более не по себе.

– Я – Гирьям из рода Фа́ррис, советник короля Банире́на Второго из дома Надерла́н, – говорит он, остановившись на расстоянии вытянутой руки от меня. Если он вдруг попытается ко мне прикоснуться, сломаю ему чертову руку. – А кто же ты, позволь тебя спросить?

– Хорднек, – неохотно отвечаю я. – Тролль-одиночка.

– Очень хорошо, – полушепотом произносит эльф с легкой улыбкой. – Сколько тебе лет, Хорднек?

– Понятия не имею. Я их не считаю.

– Досадно, – слегка вздыхает он. – Тогда, может быть, расскажешь немного о себе?

– Что ты хочешь услышать от меня? – раздраженно выкрикиваю я. Этот разговор выводит меня из себя. Он всерьёз думает, я не понимаю, что ему что-то от меня надо?

– Очевидно, я хочу услышать ответ на мой вопрос. Будь так добр.

От его мягкого голоса болят уши. Ударить бы его по наглой роже… но тогда стражники ворвутся в комнату и меня опять повяжут, а то и того хуже. Так или иначе, со всей королевской стражей я ни за что не справлюсь. В лучшем случае, буду драться до первых лучей солнца.

Ладно, остроухий. Сыграем в твою игру.

– Я был рожден в пещерах Пылистой горы. Теперь у меня нет племени. Я навсегда покинул край, который когда-то называл родным. Не понимаю, зачем ты вообще задавал этот вопрос, – последнюю фразу я случайно произнес вслух.

Советник умолк на некоторое время, пристально смотря на меня. От этого оценивающего взгляда мне стало жутко, но я, не подавая вида, продолжаю держаться уверенно.

– Ты отлично владеешь всеобщим, – произносит он, наконец. – Честно говоря, я поражен! Ты так свободно на нем говоришь. И без какого-либо акцента! Неужели в вашем племени ему настолько хорошо обучают?

– Нет, – отрезаю я, на миг задумавшись. А ведь я считал, что всеобщий язык зачарован. Но если дело не в этом, то почему я так хорошо им владею? – Похоже, мне повезло таким родиться…

– Любопытно, – задумчиво шепчет эльф. Теперь он не отрывает от меня поганый взгляд ни на секунду. Мне показалось, что теперь он даже не моргает. – Скажи мне, Хорднек, – говорит он заинтересованным тоном. – Доводилось ли тебе что-либо слышать о Детях Луны?

– Детях Луны? – переспрашиваю я. О ком вообще идет речь? – Никогда. Я слышал лишь, как твои рейнджеры упоминали каких-то «дроу».

– Прошу тебя, больше никогда не произноси это ужасное слово! – болезненно перебивает меня советник. – Ты даже не представляешь, насколько это грубое прозвище.

– Ладно, – бурчу я.

– Понимаешь, – тяжело вздохнув, продолжает советник. – С самого появления нашего рода эльфы были разделены на два народа: мы, например, зовем себя Детьми Солнца, потому что наш род произошел от Ра́йнеля Светлого, что родился и рос в эпоху Творения и вознесся на небо вместе со своей сестрой, Ле́фией Милосердной. Думаю, ты обратил внимание на наше сходство с великим предком.

– Я обратил внимание на вашу одержимость золотом, – сухо подмечаю я.

– О, это всего лишь дань уважения, ничего более, – усмехается советник, и, обернувшись, добавляет: – Посмотри на это знамя, – эльф показывает ладонью на знамя позади себя. – На нем изображен герб дома нашего короля. Скажи, что ты видишь?

– Птицу с огненным следом.

– Знаешь ли ты что это за птица? – в ответ на этот вопрос я лишь качаю головой. – Это – феникс, птица Райнеля. Считается, что часть его божественной сущности воплотилась в них. Эти птицы горды и независимы, но самое главное: они бессмертны. Когда век феникса подходит к концу, он сгорает, а потом возрождается из собственного пепла. Любому королевству приходит конец, но, когда придет конец нашему, оно воспрянет вновь и будет еще ярче, еще величественнее и еще могущественнее, чем когда-либо.

– Надеюсь, ты не будешь рассказывать мне всю историю королевской семьи. Не хочется простоять тут до утра.

– Уверен, что не хочется, – усмехается советник. – Дети Луны были сотворены Лефией, но в их создание вмешался Азрах Темный, поразив их своей Тьмой. Мой тебе совет, Хорднек, если увидишь эльфа, чья кожа черна, как ночь, а волосы белы, как снег, беги от него как можно дальше. От них нельзя ждать ничего хорошего.

– Учту на будущее, – говорю я, пытаясь скрыть свой недоверчивый тон.

– Тогда перейдем к более важным проблемам. Скажи, Хорднек, знаешь ли ты, почему тебя вообще привели ко мне?

– Почему бы тебе не спросить об этом своих рейнджеров?

– Я спрашивал, и, поверь мне, они принесли неутешительные для нас обоих вести, – после этих слов он разворачивается и идёт в сторону трона, говоря на ходу: – Марцель и Зиэль нашли тебя неподалеку от горы Олеор. За несколько часов до этого они видели, как из её пещер вылетел черный дракон, возможно являющийся легендарным Мортифером. Он с десяток минут облетал гору, после чего направился по течению реки, разгромив попавшиеся на пути людские деревни.

От одного упоминания о драконе у меня заледенела кровь. В голове всплыла бешенная ярость в глазах монстра, когда я видел их в последний раз.

– Они полагают, что ты можешь иметь к этому… некое отношение, – произносит он, повернувшись ко мне.

– Что ты имеешь ввиду? – в гневе кричу я. – Какое отношение я могу к этому иметь?!

Советник спешно подходит ко мне и шепчет:

– Послушай меня, Хорднек. Сейчас я действительно пытаюсь тебе помочь. Я хочу разобраться с тем, что там произошло и понять, как так получилось, что взбешенный дракон покинул пещеру, пролетел вдоль реки и разгромил те деревни. Погибли ни в чем не повинные люди. Остальные лишились крова, имущества…

– Чхать я хотел на людей! – перебиваю я эльфа и показываю ему каменную руку: – Вот что они со мной сделали. Какое мне должно быть до них дело после этого?

– До них, может и никакого, но тебе стоит побеспокоиться о себе. Я не знаю всей полноты картины, но, если судить по тому, что у меня есть, вот что я могу сказать: пострадав от действий людей, ты возжелал их мирному народу возмездия. Ты каким-то образом узнал или случайно обнаружил, что в недрах горы Олеор скрывается черный дракон. Убедив или разозлив дракона, тебе, в конечном счете, удалось заставить его напасть на людские поселения, тем самым утолив свою жажду мести.

– Это неправда, эльф, и ты знаешь это, – говорю ему сквозь зубы, с трудом сдерживая распирающий меня изнутри гнев.

– Тогда расскажи мне, что произошло на самом деле, – произносит он, усевшись на трон. Набить бы ему морду! Да хоть сейчас, лишь бы стереть надменность и высокомерие с его лица. Однако это только закрепит его обвинение. Да и меня за такое точно убьют на месте.

– На дракона я наткнулся случайно, – говорю я. – Я хотел найти себе убежище на день, а потом отправиться дальше. Мне и в голову не могло прийти, что там может прятаться дракон. Он расспрашивал меня о моём племени, о моём… росте. Мы рассказывали друг другу наши истории, после чего он неожиданно вышел из себя и напал на меня. Мне удалось от него сбежать. Потом меня нашли твои эльфы. Больше мне не о чем рассказывать.

Советник сидит еще какое-то время, тщательно обдумывая мои слова. Наконец, он говорит:

– Воистину, ты – удивительное создание, Хорднек. Даже настолько очевидную ложь ты рассказал так, что мне совершенно не к чему придраться.

– Ложь?! – восклицаю я в ярости. – Всё, что я говорил – чистая правда!

– Сожалею, что все пришло к этому, – раздосадовано говорит советник, громко щелкнув пальцами. Стражники быстро окружают меня. Видимо, всё это время они подслушивали нас. – Дарианн, проводи его обратно в камеру. Уверен, что очень скоро наш друг расскажет, что произошло на самом деле.

– Пошел, – приказывает мне стражник, ткнув меня мечом в спину.

– Не смей тыкать в меня мечом! – рычу я.

– А не то что? – усмехается тот и пытается ткнуть меня еще раз, но я резко разворачиваюсь и бью каменной рукой эльфа так, что шлем слетает с его головы, а сам стражник падает навзничь. Шлем запачкался в крови, хлеставшей из разбитого носа. Внезапно звучит резкий грохот, на мгновение вся комната наполняется ярким белым светом, и мне в спину приходится мощный удар, от которого всё моё тело вмиг парализовало, а меня самого впечатало в стену напротив. С трудом повернув голову, я вижу стоявшего посреди зала советника. Он указывает на меня рукой, с пальцев которой струится дым. Видимо, он-то и создал этот мощный электрический разряд, который вывел меня из строя.

– Унесите его! – слышу я прежде, чем провалиться во тьму.

Не знаю, сколько я пролежал без сознания. Знаю лишь, что всё ещё нахожусь в той же зачуханной темнице. Спина чудовищно болит, так что я не могу лежать на ней, и встать удаётся лишь с огромным трудом. Единственное, что у меня получается делать без проблем – сидеть в размышлениях и ожидании дальнейших действий эльфов. Но ничего не происходило, лишь стражник со сломанным носом изредка спускается ко мне, чтобы кинуть буханку зачерствелого хлеба, на котором уже просматриваются темно-зеленые пятна плесени, и бурдюк с водой, которую, судя по вкусу, набрали из какого-то болота.

Через несколько часов боль, наконец, проходит и мне удаётся уснуть. В ту ночь мне снился очень странный сон. В начале казалось, будто я пробираюсь по какому-то лесу. Листва мешает разглядеть путь дальше, так что я раздвигаю её перед собой, обнаружив, что моя правая рука больше не каменная. За листвой виднеется лесная опушка, освещённая полной луной. Под ногами звучит отвратный хруст. Смотрю вниз и вижу разодранный обгоревший олений труп. Позади раздаётся оглушительный рык. Из тьмы на меня кидается гигантский черный волк. Его глаза пылают яростным пламенем, с клыков капает кровь, а смрада из пасти хватит, чтобы задохнулось несколько людей. Волчьи клыки тянутся к моей глотке, но я держу его правой, вновь окаменевшей, рукой. В этот момент гнев в глазах волка разгорается с новой силой, из его пасти вырывается пламя, поглотив меня с головы до пят. В холодном поту я вскакиваю на ноги, размахивая руками, пытаясь прогнать последние остатки сновидения.

В следующие ночи мне видятся подобные кошмары. В одном из них я выбираюсь из леса, пока меня не встречает яркий свет. Пытаюсь укрыться от него правой рукой, пока с ужасом не замечаю, как она, некогда бывшая здоровой, вновь каменеет вместе с моим телом. В другом я выбираюсь из реки с чересчур сильным течением. Река заканчивается водопадом, внизу которого торчат острые камни. Я просыпаюсь, когда они пронзают моё тело насквозь.

Через несколько дней мне снится последний кошмар, гораздо реальнее предыдущих. Я оказываюсь в пещере, которая кажется чересчур знакомой. Выйдя из нее через небольшой коридор, я вижу свое племя, а они – меня. В их взглядах нет никакой ненависти и злобы. Они подзывают меня к костру, словно старого друга. Мудрецы поздравляют с возвращением, а те тролли, что когда-то меня задирали, дружелюбно хлопают по плечу и пожимают правую, опять здоровую, руку. Необычное чувство появляется внутри меня. Кажется, люди называли его… счастьем.

Всё это окончилось, когда пещеру заполонил ужасный грохот. Земля затряслась, а под сводом промелькнула громадная тень. Мою руку вдруг словно начинает резать раскалённым лезвием. Она медленно обращается в камень. Мрак озаряет ярким рыжим светом. Заплясали языки пламени, которые вмиг поглотили племя. Я же чудом уклоняюсь от них. Рядом со мной приземляется нечто крупное. Земля дрожит от мощного удара, и я, еле удержавшись на ногах, оборачиваюсь. Передо мной стоит черный дракон. Грозный рык монстра гулом отдаёт в глубинах катакомб:

– Наконец-то Он увидел тебя вновь, Хорднек! Как же долго Он жаждал этой встречи!

– Что тебе нужно от меня, дракон? – кричу я, несмотря на то, что знаю ответ на этот вопрос.

– Ему нужно, чтобы ты горел и умолял о пощаде, – после этих слов дракон извергает пламя, но я прыгаю ему под ноги и уклоняюсь от несущегося на меня огня. Выбегаю из пещеры через ближайшую арку. Думай, Хорднек, думай! Раз я в подземельях Пылистой горы, значит, теперь преимущество в знании горы на моей стороне! Бегу к ближайшим туннелям. Ящер должен меня потерять.

Однако скоро знакомые мне коридоры изменились: одни повороты исчезли, другие —появились. Катакомбы змеятся, путаются и ведут совсем не туда, куда надо. Но при этом они всё равно выглядят знакомыми. Где же я их?..

О, нет!

Это – пещеры из горы дракона. Опять я в той ловушке. Ну, ничего. Сбежал же в первый раз, значит сбегу и во второй! Я побежал к реке, благо дорога мне хорошо запомнилась. Позади меня звучит нарастающий гул и звериный рык, отдававшийся эхом по подземелью: дракон быстро меня нагоняет.

Наконец, я прибегаю в спасительную пещерку и, заметив ту самую расселину, что ведёт к реке, спешно лезу в неё. Но рука, уже полностью окаменевшая, снова застревает. Начинаю её освобождать, как и в прошлый раз, пока не вижу два огненных глаза по ту сторону щели. Дракон громко рычит и меня, так и не успевшего освободить руку, охватывают языки пламени. Я кричу от дичайшей жгучей боли, полностью поглотившей моё тело, и вскакиваю на ноги. Панически озираюсь по сторонам. Слава Духам! Никогда не думал, что буду рад снова видеть каменные стены тюрьмы, вонючее ведро в углу и огонек свечки. Глубоко вздохнув, сажусь на пол, прислонившись к стене позади. Наконец-то этот кошмар закончился.

– Все-таки, ты говорил правду, – доносится знакомый голос по ту сторону решетки. Этот омерзительно сладкий голос невозможно забыть. Присмотревшись, я замечаю советника, сидящего в свете тускловатой свечи так, что его лицо было видно только наполовину. Так значит…

– Эти сны – твоих рук дело, эльф? – задыхаясь от гнева, говорю я.

– Не совсем. Отбрось сено и увидишь все сам.

Я подхожу к своей «койке» и, откинув сено, вижу слабое фиолетовое свечение, отдаваемое одним из камешков, вставленного в небольшую дырку в полу. Вынимаю камень и осматриваю его. Так вот, что излучает свет. Магическая руна, похожая на квадрат без левой стороны. И все эти кошмары из-за этого куска дерьма? В ярости я со всей силы швыряю этот камень об стену так, что тот раскалывается на маленькие кусочки.

– Зачем надо было ломать рунический камень? Они не такие уж и дешевые, – с легкой досадой произносит десница.

– Ничего, денег у тебя и так в избытке, – говорю я, от злобы стиснув зубы.

– Хотелось бы, чтобы так и было, – с легкой грустью отвечает советник. – Прости за неудобство, но мне действительно нужно было понять, что случилось в этой злосчастной горе.

– Я тебе и так всё рассказал. Ты лишь зря тратил время.

– Мне нужно было убедиться в правдивости твоих слов.

– Ну что, убедился?!

– Видишь ли, когда у тебя начинался кошмар, меня об этом быстро информировали. Благодаря чарам, наложенным на ту руну, ты разговаривал во сне, и я мог услышать каждое твое слово. «Я сбежал раз, сбегу и второй», разве не так это звучало? Конечно, полной картины у меня всё еще нет, но того, что есть, вполне достаточно, чтобы обвинить тебя в причинении массового ущерба людскому народу.

– Вот только в этом нет моей вины! – говорю я. – И кто будет меня судить? Эльфы?

– Если бы судить тебя могли мы, приговор мог бы быть несколько мягче, но урон причинен людям. Они будут тебя судить и приговорят к мучительной смерти, – эльф после небольшой паузы, наклоняется и продолжает полушепотом: – А теперь послушай меня, Хорднек. Я могу тебе помочь, я спасу тебя, если ты мне расскажешь об этом драконе. Прямо сейчас идет обсуждение того, как же нам избавиться от него. Ты же видел чудище своими глазами и, что немаловажно, остался в живых. Если ты расскажешь о своей встрече с драконом, то окажешь неоценимую услугу.

– А что собираешься делать ты?

– Если мне не удастся убедить короля тебя амнистировать, то что ж… в конце концов, иногда люди просто… пропадают.

Да… ну и предложение. Теперь вопросов крутится в голове гораздо больше, чем даже тогда, когда мне снился первый кошмар. Можно ли доверять эльфу? Выполнит ли он свою часть сделки? И хотя ответ напрашивается сам собой, я все-таки решаю дать эльфу шанс:

– Ответь мне на несколько вопросов. Они помогут мне определиться.

– Это меня устраивает, – соглашается он, поудобнее устроившись на стуле. – Что тебя интересует?

То, что ты от меня скрываешь, остроухий. Ничего более.

– Кто-нибудь знал об этом драконе? – спрашиваю я.

– К сожалению, нет. Если бы Банирен знал, что рядом с нами находится дракон, он бы тут же уничтожил чудовище.

– Меня спасли рейнджеры, а вызвали к тебе… они доложили обо мне, да?

– Да, рейнджеры всегда докладывают мне, что произошло. Я в курсе всех последних событий.

– Что скажешь о них? Профессионалы своего дела, не так ли? Наверное, было не так уж просто выследить меня посреди ночи для таких дневных созданий, как вы?

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, мой друг.

Теперь-то всё ясно. Вот, что ты скрываешь за своей любезностью.

– Сукин ты сын… ты знал, что там есть дракон! – восклицаю я.

– Это не так, Хорднек. Ты ошибаешься! – уверенный тон эльфа пошатнулся. О нет! Я не могу ошибаться.

– Ошибаюсь? – грозно говорю я. – Как бы не так… ты не мог не знать о драконе. Неужели, рейнджеры не могли обнаружить присутствие дракона за всё время его обитания внутри этой горы? Не держи меня за идиота, остроухий, мы оба знаем, что это невозможно.

Эльф немного замешкался, но потом выдыхает:

– Ты прав, Хорднек. Это действительно невозможно. Да, я знал об этом драконе, но не хочешь же ты сказать, что в произошедших бедах виноват я, только потому, что скрывал факт его существования?

– Очень даже хочу! – отвечаю я. – Но ты, кажется, все еще чего-то недоговариваешь… не думаю, что безупречное сокрытие огромной ящерицы возможно на протяжении… скольких лет? Сотен? Тысяч? Уверен, рано или поздно кто-то еще наткнулся бы на этого монстра или на последствия его действий…

– Да, были такие. Как правило, это были люди-фермеры. У кого-то была растерзана корова, кто-то наткнулся на огромные следы, но ничего серьезного не было. Дракон никогда раньше не проявлял сильной агрессии и не попадался никому на глаза. Слушай, мой друг, давай сменим тему и поговорим уже о том, что произошло в горе?

Настаиваешь на смене темы? Боишься, что после того как я раскрыл один твой маленький секрет, то раскрою и второй? Что ещё ты можешь скрывать? Что-то насчёт людей-фермеров?

«Из его логова никто не выбрался, вне зависимости от того, кем был и с чем сталкивался, – зазвучал голос дракона в моей голове. – Здесь были как заблудшие торговцы, так и бывалые воины. Кто-то убегал от разбойников, а кто-то искал беглеца…»

«Иногда люди исчезают», – перебивает дракона голос советника.

– Он попадался, не так ли? – спрашиваю я, потрясенный осознанием правды.

Эльф молчит.

– Скажи мне, остроухий, попадался ли он на глаза кому-то кроме твоих рейнджеров или нет?! – в ярости кричу я.

Эльф все еще молчит.

– Я, кажется, нашел несколько сотен останков этих людей в горе. Они приходили к тебе за помощью, не так ли? Или их, как и меня, ловили твои эльфы? Какой приказ у тебя был на их счет?! – крик от каждого вопроса становился всё громче и громче. – Скажи мне, эльф! Скажи!

Эльф, промолчав ещё некоторое время, начинает медленно рассказывать:

– У нас не было другого выхода. Если верить моему прадеду, первым дракона увидел владелец небольшой свиной фермы. Примерный гражданин, отличный человек… ему просто не повезло. Он пошел искать сбежавшую свинью и увидел дракона, который ее утащил. Бедолага потерял дар речи… рейнджеры нашли его первыми. Долгое время прадед говорил с магами, обсуждал, можно ли было стереть его память, чтобы он никогда не вспоминал этот день и продолжал жить своей обычной жизнью? К сожалению, в его случае, как и во всех остальных, шок от встречи был невероятным. Такое удалить невозможно… конечно, он мог бы выставить фермера за сумасшедшего, но тогда тот привлек бы слишком много ненужного внимания к горе, – тут он ненадолго замолчал. – Иногда люди пропадают… слова, которые вот уже тысячу лет нашей семье приходится говорить родственникам несчастных…

– В то время, как на самом деле ты отправлял их прямо в пасть к дракону…

– Многие люди пропадают без вести в наших лесах, Хорднек. Каждый день рейнджеры натыкаются на то, что осталось от заблудившихся. Один пытался переночевать в медвежьей берлоге, другого нагнала стая диких волков. Смерть в пасти дракона – далеко не худшая из всех смертей. Кроме того, знаешь ли ты, кто там поселился?

– Можешь быть уверен. Он был довольно разговорчив, – злобно отвечаю я.

– Значит, ты понимаешь, что нам ни в коем случае нельзя было допускать того, чтобы к Мортиферу вернулся прежний дух. Я в курсе того, насколько сильно его потрепала жизнь, и я знал, что он мог просидеть в своих пещерах еще долгие столетия. Если бы я направил все силы, чтобы убить эту тварь, пострадали бы сотни эльфов, сотни искусных воинов. И это в лучшем случае. Да, дракон был бы мертв, но какой ценой? Хочешь меня осуждать – осуждай, но я считаю, что из всех вариантов, я выбрал самый благоприятный.

– Если эльфы тебе намного дороже людей, тогда какое тебе дело до меня, тролля? – спрашиваю я. – Признайся, ты не собирался меня освобождать.

Молчание. Наконец, эльф произносит:

– Из всех зол нужно выбирать меньшее… я в это верю. Если нужно пойти на какие-то жертвы ради всеобщего блага, я так и поступлю. Также, я верю в справедливость и в то, что рано или поздно всем нам придется отвечать за свои поступки. Хотел ты этого или нет, ты виноват в смертях и страданиях многих людей, и ты должен будешь за это ответить. Пусть эти страдальцы почувствуют хоть крупицу счастья в наши темные времена. Завтра тебя заберет конвой и отправит в ближайший город людей, где тебя осудят и казнят…

– Зато ты, отправивший множество людей дракону в пасть, по-прежнему будешь гулять в дорогих одеяниях и радоваться жизни.

– Рано или поздно, придет и моё время ответить за свои грехи, Хорднек. Возможно, в последние часы моей жизни, я увижу лицо каждого из тех, кого отправил на верную смерть. Но разве тебе есть дело до меня или до людей?

– Нет, только до себя, – я отворачиваюсь и, услышав, как захлопнулась дверь, начинаю лупить стену в припадке ярости до тех пор, пока я, полностью измотанный, не падаю на пол. Какая же это была недолгая и не очень-то яркая жизнь.

Так я лежу пару часов, пока дверь не открывается вновь. «Чертов дроу», «тут тебе и место», – слышаться голоса стражников. Заинтересованный переполохом, я поворачиваюсь к ним и вижу, как двое стражников ведут в камеру напротив какого-то эльфа с тёмно-серой кожей и серебряными волосами. В тусклом свете свечи появляется лицо стражника со шрамом на переносице.

– Радуйся, каменнорукий недомерок, – фыркает он. – У тебя появился сосед.