Читать книгу Как нам обустроить историю: глобальный кризис и системность в истории общества - Георгий Цветков - Страница 5

В современном мире образование и сфера услуг населению гражданского общества занимают значительное место и обострены проблемами интеграции иммигрантов в условия нашей жизни. Педагогика постепенно становится педагогикой демократического конструктивизма [23], где приоритет отдаётся поиску и использованию средств — форм, методов и способов, позволяющих человеку активно конструировать себя и своё будущее, встраиваться в окружающую среду и изменять её в процессе своей деятельности. В частности, применение психолигвистических методов при обучении иностранным языкам весьма актуально, поскольку всё более важной задачей образования становится формирование межкультурной коммуникативной компетенции и способности к коммуникации на русском и иностранных языках [24–26].

Сегодня выделяют несколько групп задач, отражающих базовую компетентность современного педагога. Одной из наиболее важных для педагогов можно назвать группу задач, направленных на умение видеть ученика (ребёнка или взрослого) в образовательном процессе. Эта группа задач предполагает, что педагог должен уметь осуществлять психолого-педагогическое тестирование и педагогическую диагностику развития ребёнка или взрослого как ученика и личности, оценивать индивидуальный опыт, диагностировать творческие и социальные потенции, самостоятельность и др.

Исследования различных видов человеческой деятельности уже давно показали, что любая организованная деятельность в целом или любые её процессуальные подсистемы не могут быть сведены к отдельной компоненте, будь то законы и закономерности, с одной стороны, или принципы и конкретные методики, с другой [27]. Всё дело в том, что классические «естественные» науки начинали анализ с чётко отграниченных и материально выделенных объектов созерцания, существование и законы жизни которы не зависели от деятельности человека (физика, химия, биология и др.). Считалось, что они были именно такими, какими мы их находили и видели.

Однако уже для деятельности человека в рамках сложных человеко-машинных систем, состав и структура объекта и даже часто сам объект однозначно не определимы. Их выявление не может быть произведено простыми средствами на основе традиционных подходов. Задачи консультирования населения, как и обучения, например, иностранным языкам, требуют применения современного научно-технического «инструментария». Таковым здесь применяются функционально-структурный подход к моделированию процессов деятельности [29], эпигенетическая теория развития человека Эрика Эриксона [35], интерактивные методы при обучении иностранному языку. Их специальный «инструментарий» предполагает [27–29]:

• рассмотрение любой структурированной деятельности в качестве специфической системы с вычленением процессов, задающих специфику рассматриваемой деятельности (см. рис. 1);

• структурирование этих процессов и их представление множеством элементов (задач и операций) с заданным на нём множеством специфических функциональных или прагматических отношений;

• установление информационно — лингвистической базы, необходимой для осуществления этих процессов, а также выявление состава и структуры объекта и объектных процессов, соответствующих ранее установленной информационно-лингвистической базе.

Модель сложного процессуального объекта деятельности по оказанию интегрированных услуг населению в общем виде включает следующие уровни (см. рис. 1):

Рис. 1. Примерная модель работы интегрированного центра услуг

«Уровень У 1» — Анализ обращений, классификация «конфликтных» ситуаций по субъекту и предмету обращения и предварительная относимость «конфликтной ситуации», к классу ситуаций — решений.

«Уровень У2» — Психолого-педагогическое тестирование ситуации и классификация конфликтных ситуаций. Здесь предполагается уточнение отнесённой ситуации субъекта обращения к классу ситуаций — решений, т. е., группам — заказам обучения, «технических» услуг и др.

«Уровень У3» — Работа по разрешению или ослаблению конфликта по адаптированной по результатам тестирования методике. Здесь предполагается интерактивные методы обучения, а также творческая самостоятельная работа обучаемых и др.

«Уровень У4» — Оценивание результатов проделанной работы и применённой адаптированной методики обучения. Рефлексия процесса и результатов, а также трансцендентная «инфляция» конфликта.

Нами при психологическом консультировании клиентов предполагается использование эпигенетической теории развития Эрика Эриксона с точки зрения внутренних и внешних конфликтов, которые несёт с собой здоровая (витальная) личность, выходя из каждого кризиса с усилившимся ощущением внутреннего единства, с развивающимися способностями к здравым суждениям, к «хорошим действиям» в соответствии со своими собственными стандартами и стандартами значимых для него людей [33–35].

Слово «кризис» здесь употребляется в контексте представлений о развитии человека для того, чтобы выделить не угрозу катастрофы, а момент изменения, критический период повышенной уязвимости и возросших потенций и, вследствие этого, онтогенетический источник возможного формирования хорошей или плохой психической и социальной приспособляемости. Именно поэтому при демонстрации стадий развития личности мы используем эпигенетический принцип предопределённости (предрасположенности) развития и диаграмму эпигенеза Эриксона для анализа стадий психического и социального развития человека (напр., первые развивающиеся в жизни ребёнка компоненты ментальной витальности — это чувства базисного доверия, автономности, инициативности, ролевого экспериментирования и т. д.) [35].

Именно в конце периода развитого воображения ребёнок проявляет и наибольшие способности к обучению, соблюдает дисциплину и выполняет определённые требования взрослых. Его переполняет желание конструировать и планировать. В этот период дети привязываются к учителям и родителям своих друзей, они хотят наблюдать и имитировать занятия людей, которые они могут постичь. Опасность этой стадии — в развитии отчуждения от самого себя и от своих задач — хорошо известное чувство неполноценности, часто не замечаемое педагогами. Оно может быть обусловлено каким-либо текущим конфликтом дома, в школе или на улице, или даже неудовлетворительным разрешением предшествующего конфликта. Именно в этот период широкое социальное окружение становится значимым для ребёнка, допуская его к ролям прежде, чем он встретится с актуальностью технологии и экономики. С прогрессом технологии связывается сегодняшнее расширение временных рамок подросткового возраста — периода между младшим школьным возрастом и окончательным получением специальности.

Каждая следующая стадия и каждый следующий кризис имеют определённую связь с одним из базисных институциональных стремлений человека по той простой причине, что жизненный цикл человека и социальные институты развивались одновременно. Каждое поколение привносит в эти институты пережитки инфантильных потребностей и юношеского пыла и берёт от них специфическое подкрепление детской витальности.

Если мы, например, называем религию в качестве института, который на протяжении всей человеческой истории боролся за утверждение базисного доверия, то мы тем самым вовсе не считаем религию чем-то детским, хотя очевидно, что в широком смысле инфантилизация не чужда практике и целям религии. Детское доверие во взрослой жизни превращается в способность «верить» — витальную потребность, для которой человек должен найти определённое институциональное подтверждение. По-видимому, именно религия является самым древним социальным институтом, который служит постоянному ритуальному возрождению чувства доверия в форме «веры», одновременно предлагая ясную формулу «греха», с которым надо бороться и от которого надо защищаться. Существование в этом социальном институте потенции детской инфантилизации предполагается на том основании, что вся религиозная практика включает в себя периодическую детскую капитуляцию перед «властью», которая творит всё, распределяя земную судьбу и духовное благополучие. Только осмысленно устроенный мир может дать веру, которую мать передаёт ребёнку через витальную силу «надежды», являющуюся в свою очередь бесконечной готовностью человека верить в достижимость главных своих желаний, несмотря на возникающие время от времени кризисы и зависимости [33–35].

Модель консультационно-координационной части работы

такого интегрированного «Центра» представлена в первых уровнях схемы 1 как:

«Уровень У1» — анализ обращений и классификация «конфликтных» ситуаций по субъекту и предмету обращения, первичная относимость к группам — решениям и др.

«Уровень У2/1» — идентификация возможных решений и принятие предварительного решения как относимость первичной «конфликтной» ситуации к классу ситуаций — решений — по консультированию, обучению и другим «техническим», в т. ч., юридическим услугам, а также возможным исполнителям услуг.

Модель производственно-исполнительной части работы

такого интегрированного «Центра» на примере ЦСИ «Пардаугава», может быть представлена в следующих специфицированных уровнях схемы 1 как:

«Уровень У2/2» — Проверка первичных консультационных рекомендаций, повторная идентификация возможных решений и относимость предметной конфликтной ситуации к классу ситуаций — решений, т. е., группам — заказам по вопросам консультирования, обучения, «технической» услуги и др.

«Уровень У3» — Оценивание возможных решений и установление практических предпочтений в условиях, как правило, весьма ограниченных ресурсов. Здесь предполагается повторная работа по схематизации «услуги» по существующим в базе исполнителя прототипам решений — образцам.

«Уровень У4» — Уровень принятия решения и выполнения принятых решений. Здесь проводится и документируется работа по заказам «обучения», консультационных и других услуг.

Ведущими «техническими» принципами для обучения в целом будут:

• использование системных понятий родного языка и изучаемых иностранных языков, признание в обучении приоритета родного языка;

• опора на сознание, мышление и речь в формировании навыков системного мышления, использование для обучения до предела сжатой информации (модели, системные схемы, алгоритмические таблицы, формулы и т. д.);

• внедрение телекоммуникационной системы обучения, а также интенсивные практика, контакты и международный обмен.

Вырабатываемые методические решения подразделяются на стандартные решения и нестандартные, для которых не существует прототипа-образца. Стандартные решения принимаются многократно в сходных ситуациях. Нестандартные решения в дальнейшем, как правило, превращаются в модель стандартного решения или прототип — образец. Организационно билингвальные психологические, юридические или иные услуги жителям, а также координация в работе и обучение английскому языку могут соответствовать структуре Центра, включающей профильные подразделения. Работа с «техническими» специалистами, психологами и экспертами предполагагает, кроме того, существенную часть поиска и выявления возможных решений, а также выбора в условиях, как правило, весьма ограниченных трудовых, финансовых и временных ресурсов. В связи с расширением практики консультирования, обучения и сферы разнообразных частных, в том числе, медицинских услуг целесообразно иметь в виду следующий общенаучный комментарий.

Комментарий философа-естественника. Исследования психоневрозов и практика психоанализа на Западе вполне убедительно показали, что «психический фактор» или «душа» являются существенной причиной этих заболеваний наряду с уже такими признанными причинами как «наследственность», «физконституция», «геофизические процессы», «бактериальная инфекция» и т. д. Больной, и не только он, ищет то, что способно захватить его и придать осмысленный вид хаотичному беспорядку, установившемуся в его невротической душе. Известно также много неудач терапевтического воздействия на организм и что эффективными часто оказываются как раз «психические средства», выполняющие роль «экстрактов желез». Например, приемлемое объяснение или слова утешения могут оказывать оздоровительное воздействие, в т. ч., и на деятельность самих желез. Хотя слова, произносимые врачом или священником, являются не более чем сотрясением воздуха, однако, в силу определённого «авторитетного» положения врача, священника или учёного по отношению к психике пациента, они приобретают для него особую важность.

Слова оказываются действенными настолько, насколько они сообщают некоторый высший «духовный» смысл или значение. В этом и заключается их воздействие, что, конечно, противоречит медицинской «присяге» принципам каузальности и материализма. Любой, кто пытается в психологии мыслить честно, признавая при этом конфликт религии и науки, вынужден также признавать недостоверность и недоказуемость всех метафизических позиций, равно как и всех вероисповеданий.

Философские утверждения в психологии есть продукты определённой личности, живущей или жившей в определённое время в определённом месте, а не результат чисто логического безличного процесса, и в этом смысле они субъективны. Обладают ли они объективной общезначимостью, зависит от того, много или мало людей мыслят сходным образом. Западная психология понимает под «умом» умственную функцию психики и присущую индивиду «разумность», хотя в области философии Запада ещё можно встретиться с безличным Всеобщим или Высшим Разумом, являющимся, по мнению Карла Юнга, реликтом изначальной человеческой души [34].

Нашему взору открывается нечто подобное, когда мы сопоставляем наш склад ума с восточным образом мысли. На Востоке ум — это космический принцип, сущность бытия вообще, тогда как на Западе ум образует непременное условие познания, а потому и мира как представления. На Востоке не существует конфликта между религией и наукой, ибо наука там не зиждется на пристрастии к фактам, а религия — на одной только вере. Сегодня можно считать знамением времени осознание ограниченности европейского разума и обращение к опыту восточной мудрости. Воссоздание телесных и мыслительных практик далёкого прошлого исходит из глубин современной восточной культуры и составляет её отличительную черту. Христианский мир считает человека полностью зависимым от милости божьей или, по крайней мере, от церкви как единственного санкционированного Богом земного средства спасения.

Когда религия теряет свою актуальную власть, тогда возраст и люди должны находить другие формы общего благоговения перед жизнью, которые бы извлекали витальность из расчленённой картины мира. Восток, напротив, упорно настаивает на том, что человек сам есть единственная причина своего совершенствования и спасения, ибо Восток верит в самосовершенствование и самоспасение. Критическая или позитивная философия, мать современной психологии, по выражению Карла Юнга, осталась и, пожалуй, ещё остаётся для Востока столь же чуждой, как и для средневековой Европы [34].