Читать книгу Записки Ё - Георгий Феодорович Ёжиков - Страница 22

Вчера знакомая говорит:

– У нас тут церковь красивая в Филях. Приезжай посмотрим!

Она там рядом живет. Я эту церковь знал. Нарышкинское барокко. Очень красивая. Решил – отчего бы не зайти не посмотреть, только, говорю, возьми какую-нибудь подстилку, пойдем потом в парк позагораем, а то и искупаемся.

– Хорошо.

Ну, я приехал. Жара 30 градусов. Ужас. Знакомая моя в вечернем платье. Ну, это нормально – в чем же еще на пляж? Мне вообще со знакомыми дамами везет – они все в вечерних платьях на пляж ходят и в туфлях на каблуках. По дороге в церковь я чувствую – спекаюсь, нет моих сил больше. Пойдем, говорю – купаться. Ну, взяли такси, поехали на Филевский пляж. Это, конечно, не Лазурный берег, но место какое-то под деревом нашли. Правда, отвес был почти вертикальный – но в других местах все занято – кругом семейства с баклажками пива и малыми детьми.

Прямо под нами расположилась мать-героиня. Один самый маленький – периодически сосал ее огромную грудь, которую она то и дело вываливала из купальника. Остальные трое детей как-то сами собой развлекались и баловались. Ее подруга, с красным лицом и цигаркой в зубах, сидела тут же в красном платье. Периодически подруга уходила в лес, вместе с матерью – героиней. А дети оставались одни. Тогда остальные дети бежали по моей голове вслед своей мамаше. Причем 2-х годовалый паренек сгребал в охапку полугодовалого, который сосал грудь, и карабкался вверх к кустам, где скрылась его мать, роняя младшего брата по дороге. Моя знакомая не выдержала такого издевательства, и, схватив младшего, вручила его в руки вышедшей из кустов матери-героине. Я искупался и только после этого как-то ожил. Вода была прохладная, и это хорошо.

Часов в семь мы решили вернуться. Поднимаясь, мы увидели на дороге лежащего синего человека, всего в наколках, не старого, и группу молодых людей рядом, тихо шушукающихся и тыкающих кнопки телефона. Человек лежал ногами на дороге, причем рядом стояли его пляжные тапочки, а головой вниз – в кювет, так сказать, причем, несмотря на то, что он был вниз головой, под голову подложили пакет. Как будто он просто шмякнулся как шел, без всяких прикрас. Лежал ровно, рядом – тапочки.

Лицом он был синий.

– Бухой что-ли? – спросил я, как бы сам себя.

– Похоже, что умер, – сказала моя знакомая, – он же синий весь, – и с ужасом посмотрела на меня.

Мимо проходящий мужик с седой шевелюрой, глянув в сторону трупа, выдохнул:

– Ну, …бть!

В смысле – «только этого еще не хватало» или «мрут где ни попадя!» Мужик не стал пояснять и быстро ушел.

– Ну вот, ща позвоним врачу, – как -то вяло произнес один из молодых людей. Остальные – парень и девушка молчали.

Затем мы шли по парку, вспоминая, как кто из знакомых внезапно или не внезапно умер.

На выходе из парка мы увидели скорую помощь и кортеж впереди из двух всадников-милиционеров. Это было так торжественно – их движение по центральной аллее, что напоминало какой-то придворный церемониал из шекспировской трагедии. Это была труповозка.

Потом нам надо было что-то купить в ларьке, хлеба кажется, но там стоял подозрительного вида парень и тыкал в окошко пистолет, довольно большой.

– Подожди, – сказал я. – Что-то мне этот парень не нравится.

И действительно, парень повернулся и стал стрелять по дереву пульками. Пистолет был пневматический. Ларечник, видимо, не польстился на пистолет, и парень ушел, но неохотно. Я, впрочем, уже нащупывал в кармане ножик, который у меня всегда приделан к ключам. Небольшой такой – перочинный, но очень острый.

Посидев у своей знакомой, я пошел к метро Фили.

По дороге на остановке я застал такую картину. Толстенная баба кг на 150 орала на своего молодого человека:

– Ты, сука, только тронь меня! Только тронь меня, б…! Да я тебя! Да я тебя задушу! – Затем она начала махать своими ручищами, как мельничными жерновами, и лупить этого несчастного по чем попало. Справа и слева. А по-другому было и невозможно, так как руки ее двигались по огромным дугам с боков, как у деревянного пугала, вращаемого ветром туда-сюда. Кавалер был был в белой рубашке и с барсеткой.

Удары сыпались преимущественно в голову, но он ничего не предпринимал, только пытался увернуться от этих огромных толстых ручищ:

– Да я что… Да я ничего… – бормотал парень. – Я ж тебя не трогаю.

– Да я тебя, сука! Да я тебя, козел! Да ты только тронь! – В конце концов она упала, порвав парню рубашку. Просто торба упала, не удержав равновесия. Мне хотелось сначала вступиться. Но потом я решил, что вступаться за мужика глупо. И просто стоял, и ждал, когда же он даст ей сдачи в ее толстое, извините, рыло. Или чем это, вообще, все закончится. Но он этого так и не сделал. Только бросил ей ее сумку, когда она упала. Тетка поднялась, и они начали смотреть в разные стороны, стоя рядом на остановке.

Сегодня я позвонил своей знакомой. Она не выспалась. Думала о трупе в парке.