Читать книгу Повесть об атамане Хлопуше и монетном дворе - Георгий и Ольга Арси - Страница 4

«…Казалось, все меры, предпринимаемые Рейнсдорпом, обращались ему во вред. В оренбургском остроге содержался тогда в оковах злодей, известный под именем Хлопуши. Двадцать лет разбойничал он в тамошних краях; три раза ссылаем был в Сибирь и три раза находил способ уходить. Рейнсдорп вздумал употребить смышленого каторжника и чрез него переслать в шайку Пугачевскую увещевательные манифесты. Хлопуша явился в точности исполнить его препоручения. Он был освобожден, явился прямо к Пугачеву и вручил ему самому все губернаторские бумаги. „Знаю, братец, что тут написано“, – сказал безграмотный Пугачев и подарил ему полтину денег и платье недавно повешенного киргизца…».

Пушкин А. С. «История Пугачёва». Глава Третия.1833 год.

На высоком мысу возле реки Сакмары, на расстоянии тридцати вёрст от города Оренбурга раскинулся Сакмарский городок, крепостица Оренбургского казачества. Стоял он среди красивых и хлебородных мест, богатых рыбой и зверем, вольными лесными припасами.

Несмотря на светлый день, вся округа замерла в тишине.

Все жители крепостицы, общим числом семьсот шестьдесят, кроме совсем малых, старых, убогих телом и душой, стояли на центральной улице возле главной станичной избы.

Все сто пятьдесят дворов казачьего городка встречали «императора Петра III». Люди стояли насупившись, в тяжёлом раздумье, не зная, чем всё это закончится.

Молодые казачки нервно топтались с одной ноги на другую, крякая и потирая бороды. Пожилые казаки стояли недвижимо, опустив головы в землю. Старухи собрались в сторонке, перешёптываясь между собой. Бабы-казачки всё больше молчали, прижимая детей к подолам и размышляя о судьбе мужей во время этой напасти. Даже младенцы не особо голосили, душой понимая заботу и опасение взрослых.

Тут же стоял вместе с молодыми казаками и местный батюшка с иконами и в облачении.

На дворе был октябрь, на улице было холодно.

Вчера вечером в городок прискакали атаманы «царя» с охраной. Объявили указ на казачьем кругу. Дали право подумать до утра – с кем казаки? Кому подчиняться будут? Губернатору и императрице Екатерине или «императору Петру III»?

Казаки на кругу подумали, поспорили до хрипоты и решили принять великую руку «императора». Екатерина далеко, а он рядом.

Норов у «Петра III» строгий, чуть ошибёшься с выбором правды и служения – и виселица.

Атаманы предупредили: если казаки не подчинятся «императору», тогда пусть готовятся на тот свет, никого в живых не оставят. Особого выбора и не было!

– Едут, едут! «Император» впереди! – закричал дозорный, подскакавший к главной станичной площади.

Тотчас по сигналу старших запели колокола, извещая о прибытии высокого гостя.

Послышался топот коней, появились всадники. Вначале показательно гарцующая охрана, а затем основные и важные атаманы-полковники. Среди них был и сам Пугачёв, физически крепкий коренастый человек в возрасте около тридцати лет, уверенно сидящий в седле.

Казаки сняли головные уборы, бабы подтянули платки, и все низко поклонились. А потом, как по команде, упали ниц.

Пугачёв внимательно осмотрел общество, немного помедлил, потом подмигнул атаманам-полковникам и легко спрыгнул с коня. Бросил повод, который тут же подхватил ближний казак охраны.

«Император» сделал несколько шагов и остановился вблизи выборных старшин. Был он среднего роста, строен и широкоплеч. Жилистые руки заканчивались крепкими, привыкшими к воинской науке кулаками. Волосы пострижены в кружок. Властное и строгое лицо с выражением плутовского задора казалось приятным. Бегающие пытливые глаза осматривали присутствующий народ.

Одежда его отличалась от одеяний прочих сопровождавших его атаманов и казаков охраны, вид имела не уральский, а донской. На ногах красовались сафьяновые сапожки жёлтого цвета.

«Император» встал напротив толпы, широко расставив ноги, положил одну руку на эфес сабли и грозно посмотрел поверх склонённых голов.

– Слава государю! – раскатисто крикнул кто-то из толпы, не поднимая головы.

– Слава государю! Слава государю! Слава государю! – подхватил народ вначале робко, затем всё дружнее и громче.

Пугачёв послушал, помолчал и, выдержав паузу, негромко заявил: «Довольно, встаньте!»

Тут же, как по команде, воцарилась тишина. Казаки, а за ними бабы начали вставать с колен и поднимать головы.

Вначале осмелели старшины, выпрямились первыми, но сразу удивлённо заробели, не увидев на одежде «императора» царских знаков.