Читать книгу Переполох на Большой Покровской, или Найдите бабушку. Иронический детектив - Георгий и Ольга Арси, Георгий и Ольга Арси, Георгий и Ольга Арси - Страница 7

Михаил Иванович Груздь встрепенулся. Трагическая новость о пропаже старушки была очень неожиданной и многообещающей для его будущей карьеры детектива. В случае удачного исхода дела он мог получить не только неплохие деньги, но и признание общества. Главное в этом деле было – найти Елизавету Петровну, живой или мёртвой.

– Давайте поподробнее и не отвлекайтесь на всякие не привязанные к делу мелочи. Меня интересует только личность Елизаветы Петровны и больше никто. Итак, как вы узнали, что продана недвижимость? Когда продана и кем? Какие у вас были отношения с Елизаветой Петровной? Фотографии и всё остальное, что вы желаете сообщить аттестационной комиссии. Я всё буду записывать, давайте, докладывайте, не стесняйтесь, – заявил Груздь, пододвинув к себе блокнот и карандаш.

– Хм, какой аттестационной комиссии? Что докладывать? – недоверчиво уточнил Егор, почесав живот под красной майкой.

– Оговорился, не обращайте внимания, с прошлой работы осталось. Слушаю вас, – строго заявил Груздь, чертыхнувшись из-за непроизвольной ошибки внутри своего сознания.

Людмила укоризненно посмотрела на своего супруга и начала рассказывать: «Моя свекровь, Елизавета Петровна Ирискина, была при СССР ответственным работником Минзага. Это такое министерство раньше было, очень и очень важное!

Благодаря своей работе в министерстве по заготовке различной сельхозпродукции для нужд населения свекровь получила большую квартиру в центре города, на улице Большой Покровской, в доме 35А.

Именно в том доме, возле которого сейчас стоит «генитальный», приглашающий посетить ресторан. Там в одном доме соединяются два дома: 35 и 35А. Ведь правда, вы знаете, где это находится?»

– Что за «генитальный»? – уточнил Груздь в недоумении.

Женщина задумалась, немного покраснела и поправилась: «Оговорилась немного. Не «генитальный», а «половой»,6 приглашающий в ресторан. Так вот, слушайте, дальше продолжу. Вы сами сказали, что не нужно на мелочах останавливаться. Свекровь имела хорошие накопления: неплохие картины, старинную мебель, сервизы, серебряную посуду, книги и многое другое. По нынешним временам всё нажитое считается антиквариатом и стоит больших денег.

Да и сама квартира больше двенадцати миллионов стоила. Хотя была продана за десять, как нам с мужем стало известно.

Мы с Егором, когда меня из «Восьмёрочки» уволили, рванули в Крым немного отдохнуть и привести нервы в порядок. Понятно, что сейчас не сезон, но зато цены грошовые. Ведь, правда, это выгодно – ездить не в сезон, у нас на работе все так делают! Сами знаете – инфляция, деньги уменьшаются с каждым днём в покупной способности».

После последних слов, услышанных от клиентки, Груздь понял, что размер его гонорара за поиск пропавшей старушки, бывшей ответственной работницы Минзага, весьма сокращается. От этого старший детектив немного загрустил, что отразилось на его лице гримасой, похожей на зубную боль.

Людмила, обратив внимание на потускневшее лицо старшего детектива, продолжала: «Если у вас зубы болят, то я знаю одно хорошее средство. Надо мочу молодой кошки, до одного года жизни, смешать с выжимкой из чеснока, три к одному, и полоскать утром, в обед и вечером. Как рукой снимет, уверяю вас. Егор так на себе испытал, помогло сразу, после того как я ему дала и рецепт озвучила. Причём цвет кошки и порода на лечебные свойства настоя не влияют.

Так вот, продолжу дальше рассказывать. В Феодосии мы прожили три месяца. Конечно, скромно жили, на всём экономили. Сами понимаете, в «Восьмёрочке» много не заработаешь.

С Елизаветой Петровной, свекровью, мы разговаривали по телефону еженедельно, по субботам.

Она женщина строгая, жила по распорядку дня и своим советско-номенклатурным принципам, меня и сына держала на дальнем расстоянии. Всегда требовала от нас субординации и уважения к своей персоне. Елизавета Петровна установила такие правила последние двадцать лет. Ей казалось, что она продолжает работать в Минзаге, а мы – её посетители или просители. Очень редко вспоминала, что мы на самом деле её самые близкие родственники.

Наше время для телефонных звонков было определено как каждая суббота, с десяти часов до одиннадцати. И мы не пропускали ни одного сеанса связи с нашей бабушкой, но, надо сказать, три последние субботы разговоры были очень короткими. Она больше слушала, чем говорила.

Нам показалось, что её голос несколько охрип. Но мы с мужем не обратили внимания, так как Елизавета Петровна заявила, что сделала прививку от коронавируса и немного чувствует себя не в своей тарелке.

Мы дожили оставшиеся дни в Феодосии, затем вернулись в Нижний Новгород, а на следующий день поехали с подарками навестить Елизавету Петровну.

Каково же было наше удивление, когда в квартире мы застали гастарбайтеров, начавших ремонт. Ничего из вещей свекрови в квартире не было, ни картин, ни мебели, ни сервизов, ни личных вещей.

Естественно, мы с Егором были в шоке!

Ведь правда, это странно, вернулись – и что? Ни квартиры, ни вещей, ни Елизаветы Петровны!

Мы – единственные наследники, но без наследства!

Сначала начали расспрашивать соседей и выяснили, что с понедельника прошлой недели никто Елизавету Петровну не видел. После нашли того, кто заказал ремонт квартиры. Этим человеком оказался новый собственник жилья. Мы проверили у него личные документы, и он показал новое свидетельство на квартиру, оно оказалось подлинным. Затем, обратившись в единый центр оформления недвижимости, узнали, что сделка признана действительной. Мы нашли нотариуса, которая заверяла сделку, и попросили её рассказать, как была оформлена продажа квартиры.

Нотариус подтвердила, что Елизавета Петровна представила все необходимые документы, в том числе справку из психоневрологического диспансера о дееспособности, и лично присутствовала при сделке.

Тогда мы обзвонили все морги и больницы, но и там моей свекрови не было!

А уже после всего этого мы обратились в полицию с заявлением о поиске пропавшей Елизаветы Петровны, но у нас его не приняли. В общем, не найдя концов нашей мамы, мы и обратились к вам в агентство. Мы подозреваем, что её обманули, похитили и, возможно, убили. Всё очень странно, ведь правда?»

– Да, дело странное, если желаете, то я возьмусь за него. У меня есть опыт поиска пропавших людей и животных, думаю, что найду Елизавету Петровну живой или мёртвой. Но мне нужна актуальная фотография, – важно ответил Груздь.

В этот момент он вспомнил об удачных поисках пропавших служебных собак, розыске дезертиров и пьяных контрактников, не желающих своевременно прибывать к месту службы.

– Да, пожалуйста, – с этими словами Людмила достала из сумочки небольшую фотографию и положила её на стол. С фото на Михаила Ивановича смотрела гордая женщина с милым, не лишённым очарования, выражением лица, сидящая в резном деревянном кресле.

У неё были восхитительные белые, зачёсанные назад волосы, на шее – нитка светлых бус, в ушах – дорогие серёжки, а на синем одноцветном платье – брошь под цвет бус.

На заднем фоне висели картины в золочёных рамках и виднелась антикварная мебель.

– Это ваша мама и свекровь? – переспросил Груздь.

– Хм… – заявил мужчина.

– Егор, прекрати хамить. Да, именно так, Елизавета Петровна Ирискина собственной персоной. У нас другой фотографии нет, все фото свекрови были у неё в квартире и пропали вместе с вещами. Она никому не давала свои фотографии, боялась, что сглазят.

Эту она нам выслала в единственном письме месяц назад, это последняя её фотография при жизни. Есть, правда, ещё одна, тоже пришла этим же письмом, но стыдно показывать, – ответила Людмила Ирискина и тихонечко заревела.

– Хм… – заявил мужчина.

– Прекратите плакать, я прошу вас. Не усиливайте негативную энергию. Ваша бабушка обязательно найдётся. Почему стыдно показывать мне второе фото? – сочувственно уточнил Груздь, насторожившись.

Видимо, в его словах было столько уверенности, что Людмила действительно прекратила плакать и уточнила: «Я надеюсь, что это фото поможет вам с поиском нашей дорогой мамы и свекрови. Второе фото не покажу, стыдно, смеяться начнёте. Там свекровь в боди и танцует танец белых лебедей. Вы представляете, столько лет на заслуженной пенсии – и боди?..»

– Не желаете показывать – и не надо, без этой боди-фотографии обойдёмся. Дело личное. Одного фото достаточно, и оно здорово поможет в поиске вашей бабушки.

Кстати, отличная квартирка, неплохие картины и мебель. Наверное, при НЭПе ещё делали или при товарище Сталине. Где-то я уже видел это фото, только не помню – где. Давайте составлять договор и начнём поиск. Вы знаете, что аванс не возвращается? – уточнил Груздь, внимательно рассматривая фото.

Увидев положительный кивок головой со стороны клиентки, Михаил Иванович подвёл итог: «Найдём вашу бабушку, живой или мёртвой, даже не сомневайтесь. Буду держать вас в курсе каждую пятницу».

Рука Людмилы опять протянулась к носовому платку, а в углах глаз засверкали слёзы.

Клиенты встали и направились к двери.

Перед самым выходом из агентства Егор вновь посмотрел на многочисленные грамоты Михаила Ивановича и с чувством удовлетворения кивнул жене, в очередной раз хмыкнув.