Читать книгу Царь Юрий. Объединитель Руси - Георгий Лопатин - Страница 16

Организовать полностью закрытый городок, этакую шарагу, не получилось. Местные просто не понимали данного принципа хозяйственной деятельности. С тем, что нельзя никого пускать внутрь посторонних без особого на то разрешения княжича, они были согласны, это понятно и правильно, но вот сами сидеть в крепости безвылазно неделями и месяцами – нет. Этого Штыков как-то не учел, но не стал накалять обстановку, доводя до бунта.

Да, все инвалиды, что пошли под руку княжича, поклялись на Евангелии жизнью, что не станут болтать о том, что происходит за забором, даже с родственниками, но… медовуха хорошо развязывает языки, особенно если так и распирает поведать по секрету всему свету о задумке княжича, больно уж необычные дела творятся…

Шутка ли, десять пудов чугуна в сутки выплавлять! А сколько всего делается, начиная от наконечников стрел и заканчивая большими чугунными казанами, в которых крупного барана можно сварить целиком! Ведь иногда так хочется оказаться в центре внимания, показать свою причастность к великим делам…

А то, что в крепости происходит что-то интересное, многие в окружающем мире уже догадывались. Тут и закупка большого количества руды, угля, тут и найм кузнецов, и появление на рынке металлоизделий, от ножей, серпов и новинки – кос – из доброй стали, до чугунных котелков и набора к домашним печам.

Крестьянам ведь рты уже не закроешь, а они полученные в уплату за труд изделия сносили на торг, где и выменивали на нужные им изделия. Большую часть скупали купцы, что мониторили рынок и не могли не заметить данного факта, вот они-то и заволновались, и озаботились розыском источника появления товара столь хорошего качества, да в таких количествах, обоснованно подозревая, что на торг сносится лишь часть.

И это учитывая, что большая часть получаемого металла шла на внутреннее потребление: оборудование для кухонь, печей, создание простейших станков типа прокатного и прессовального, а также механического молота, ну и складывалось что-то в запас. Выходить на рынок и обрушивать цены на данном этапе не хотели.

Так что умные люди сложили два плюс два и получили верный результат – княжич у них торговый хлеб отбирает. О чужом интересе свидетельствовало появление в окрестностях охотников, собирателей ягод и прочих даров природы в несколько… излишних количествах. И не заметить шлейф густого дыма они не могли, что подтверждало подозрения.

Так что в скором времени стоило ожидать сначала мягкой вербовки обитателей крепости, а потом, того и гляди, – похищения с целью информационного потрошения, что сопровождается физическими истязаниями с последующим кормом рыб. Тут с этим просто, нравы суровые.

Предчувствуя подобный результат, Штыков через реципиента старался держать бывших дружинников от производственного процесса подальше и ограничить общение с мастерами. Но дружинники и сами не особо стремились болтать с рабочими, сказывалась боевая кастовость, на этой почве даже пищу они принимали в разное время, чтобы не разговориться за едой. Тем более что рабочим особо и некогда чесать языками, только успевай крутись.

Проблема в том, что дружинники все же не слепые, даже если одноглазые, что-то да видят: как полости в холме роют, как кирпичами внутренности обкладывают (без подробностей, но все же много ли надо умному человеку сообразить), как руду с углем загружают, как работают меха, а потом через три дня льется металл… Вопрос в том, как много они понимают из увиденного и что из их гипотетических рассказов смогут понять вероятные разведчики?

Что до мастеров и их помощников, то с ними в этом плане было лучше. Их молчание и желание сидеть в крепости покупалось обещанием высокого вознаграждения. Благо, они видели результат своих трудов и понимали цену. И если до первой плавки чугуна еще было какое-то роптание, то после как отрезало. Опять же, мастера жили в крепости с семьями, так что больших причин гулять у них не было. Это воины от безделья маялись…

«Надо, пока не поздно, организовывать Службу внутренней безопасности, – предложил Штыков. – Без этого никуда уже сейчас, а в будущем без разведки и контрразведки – так и подавно».

«И как ты это представляешь?»

«Смутно, – признался Штыков. – Со всеми этими шпионскими делами я знаком лишь исключительно по книгам, да и там все без подробностей описывалось. Но, как я понимаю, нужны верные люди, прямо-таки собачьей преданности, по крайней мере, на высших должностях. Увы, таких в нашем окружении пока нет, и остается надеяться, что именно пока. Но с чего-то все равно начинать надо».

«И с чего начнем?»

«С провокаций и показательного наказания болтуна. Это заставит остальных быть более сдержанными и понять, что ты не шутишь».

Княжич оскорблено насупился.

«Это…»

«Да, знаю, это бесчестно, даже подло, но на кону стоит не просто удержание секрета, но и твое великое княжение, а также безопасность всех русских земель. Это наш крест, и нам его нести».

С «крестом» Штыков попал в цель, и Юрий Всеволодович вынужден был в целом согласиться с необходимостью проверок.

«Но мы такими шагами по отношению к дружинникам можем потерять их доверие», – все же сказал он.

«Обидчивые какие… Неженки», – фыркнул Юрий-вселенец.

Но тоже призадумался. Сбрасывать полную потерю лояльности со счетов не стоило. Не в той они ситуации, чтобы разбрасываться таким ресурсом. Могут ведь посчитать себя свободными от обязательств и, несмотря на клятвы, целенаправленно пойти на прямое предательство.

«Нет, на прямое предательство они не пойдут, – заметил реципиент. – Но и защищать мои интересы не станут, если могут этого не делать, оставшись в стороне, тогда как сейчас кинутся на защиту, не раздумывая».

«Классическая палка о двух концах… Что ж, надо над этим еще подумать и молиться, чтобы охочие до наших секретов по-прежнему опасались связываться с тобой, дабы не поиметь проблем от отца. Беда только в том, что рано или поздно кто-то осмелеет настолько, что потеряет всякую осторожность и если не сам влезет, то подрядит кого-то за долю малую. Как говорится, нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист, то бишь купец, ради получения трехсот процентов прибыли… Хотя за точность цитаты не ручаюсь, но смысл верный».