Читать книгу Индийский поход - Георгий Лопатин - Страница 4

1

Закончив разведку местности для определения маршрутов патрулирования казачьих разъездов, полковник Орлов вернулся в свой полк, что квартировал в нескольких местных деревеньках. Сам же Василий Васильевич со своей «бандой» обосновался в поместье одного из помещиков. Тот может и не слишком радовался «гостю» хотя встречал с улыбкой, но полковнику было на это по большому счету плевать.

«Все они тут предатели-бегунки, – с раздражением думал вселенец. – Сегодня, стоит им яйца прищемить присягают на верность российскому императору, завтра бунтуют, а послезавтра присягнут Наполеону и пойдут войной на Россию, жечь, грабить насиловать, издеваться с особым садизмом над пленными и убивать. Такие вот они просвещенные и культурные европейцы».

Приведя себя в порядок после поездки по «местным достопримечательностям», Василий заперся в занятой им комнате и стал думу думать тяжкую.

А что ему собственно теперь делать и как вообще быть?

Во время поездки как-то удавалось гнать от себя эти мысли, требовалось держать лицо дабы не выбиться из привычного казакам образа, да контролировать подчиненных, а тут в тиши и спокойствии навалилось.

А подумать было над чем. Сразу две темы глобальные имелось.

Во-первых, скорый дворцовый переворот известный как «апоплексический удар табакеркой».

На самом деле его задушат.

Во-вторых, война с Наполеоном, а по факту с первым Евросоюзом, что для России обернется громадными жертвами, и кроме морального удовлетворения от тяжелой победы она ничего не получит. Боле того, долги появятся и немаленькие.

Но она начнется только через десять лет, вроде нескоро и можно отложить размышления на эту тему на потом. Но нет, так только кажется, основа ее закладываются именно сейчас.

Классическая временная точка бифуркации, когда ситуацию относительно небольшим воздействием можно повернуть в иную сторону и в целом Василий Орлов мог произвести такое деяние. Всего-то и надо что грохнуть несколько человек… благо опыт скрытого убийства у него уже имелся. Там правда месть была, но и тут… цель оправдывает средства.

«Надо ли только? – усомнился он. – Как бы хуже не стало».

Его даже пробила нервная дрожь. Все-таки чувствовать себя вершителем судеб не просто отдельных людей, но и государств, даже всей цивилизации это… волнительно, мягко говоря.

Ну и мысли интеллигентские полезли, дескать, а имею ли я право…

«Ах да, еще в-третьих, забыл – Индийский поход, что закончился толком не начавшись, – вспомнил Василий. – Все происходило в спешке, бегом-бегом, деньги потратили, как водится большую часть разворовали, войска тронулись, вот только идти из-за раскисших от ненастья дорог, пришлось по не намеченным маршрутам, пошел перерасход средств на приобретение продовольствие, а его нема у местных крестьян, случился очередной неурожай, голод, но тут случается переворот, и все вернули в зад».

– Вот нужен нам этот Индийский поход если Павлушу от табакерки или вовсе табуретки уберегу? Вопрос однако…

Принимать столь судьбоносные решения в одну харю было откровенно сцыкотно. Хотелось с кем-нибудь на эту тему посоветоваться, просто переложив часть ответственности на чужие плечи.

Вот только с кем?

– С отцом и дедом?

Хорошие кандидатуры, жизненного опыта им не занимать. Но тут вставали новые вопросы не имеющие четких ответов.

«А как я им объясню, откуда я это все собственно узнал? – сморщившись, подумал Василий Орлов. – Тоже вешать лапшу на уши, что видел будущее, потеряв сознание в круге-лабиринте? Сомнительно как-то, что они в это поверят… Это простые казаки, темные люди, скушают и не подавятся, даже добавки попросят, тем более что являлись свидетелями моего сомления, отец же с дедом реципиента люди просвещённые, их на мякине не проведешь… им потребуется предъявить что-то более весомое. Только где я это «что-то» возьму?»

– Поверить-то они поверят, когда Павлушу согласно моим пророчествам в следующем году удавят, не так уж долго ждать осталось, да только поздно станет пить боржоми, почки уже на хрен отвалятся…

И опять полезли предательские мысли, что можно оставить все как есть и прожить в свое удовольствие хапнув где-нибудь бабла.

Дескать, ну что собственно изменится для России в глобальном плане, если спасти императора и устроить этот клятый Индийский поход? Василий был далек от мысли, что даже в случае его успешного завершения Индию удастся оторвать от Англии, да крупно напакостить можно, но оторвать – нет. Даже Франция ее не сможет удержать за собой, чего собственно и хочет добиться русскими руками.

Это как камень брошенный в воду, в ближайшей перспективе что-то может и поменяться, причем опять-таки, не факт, что в лучшую сторону, но в отдаленной «волна» затихнет и пойдёт все так, как шло в изначальной исторической последовательности.

«А это революция, где мы в совокупности потеряли под двадцать миллионов человек от боевых потерь, болезней и голода, перед этим слитая Первая мировая, а затем не менее бездарно начатая Вторая, в которых совокупно потеряли еще за тридцать миллионов, – все больше хмурился Орлов. – Стоило только пойти развитию, как приключился Великий Кукурузо (чем-то кстати напоминающий по характеру и непродуманности и непоследовательности действий нынешнего Павлушу), потом Бровастый Звездоносец усугубил, ну и окончательно все развалила сладкая парочка из Меченого и Трехпалого Мухожука, а это еще минимум десять миллионов человек спившихся, снаркоманившихся, перестрелявших друг друга в бандитских разборках и просто уехавших, которые могли бы жить, создавать семьи и рожать детей».

– Тьфу ты…

Василию остро захотелось напиться, до зеленых чертей. Но все же смог себя пересилить.

«В общем менять историю надо. Кому как не мне… раз уж именно мне выпала такая возможность, – пришел он к выводу. – И менять надо так кардинально, чтобы всего этого непотребства в будущем не случилось. А это значит, что Александра до власти пускать нельзя, ибо тут же с радостным визгом ляжет под англичан…»

Вот кстати еще одна беда российской аристократии. Все они так или иначе смотрят в рот европейцам, озабочены тем, а что там о них скажут в Европе? И чтобы сказали хорошо со всем старанием вылизывает им задницу, аж постанывая от удовольствия, при этом себя давая иметь во все дыры. Любая группировка, все эти англофилы, франкофилы, германофилы и прочие, сольет все победы, чтобы их покровительственно потрепали по щечке и сказали «молодцы», ибо у власти кто угодно, но только не русофилы.

Павел Первый в этом плане вроде стал прозревать после суворовских походов, когда все союзники его в конечном итоге откровенно хором поимели… Но он же в силу своего взбаламошенного характера является проблемой. Ударит ему в очередной раз моча в голову и тоже похерит все что только можно и нельзя. Не выдержанный и безответственный человек с которым каши не сварить.

– И так плохо и эдак нехорошо, – мысленно сплюнул Василий Орлов.

«Привести к власти кого-то другого, Константина, больше собственно некого, благо он в прошлом году объявлен официальным наследником, а самому стать серым кардиналом? – подумалось ему. – Так это надо входить в ближний круг и стоять над душой, чтобы контролировать каждый шаг самодержца. Вот только кто меня туда пустит?»

Хотя последняя идея ему понравилась. По крайней мере она на первый взгляд казалась рабочей, и при определенных обстоятельствах вполне могла выгореть, осталось только над ней хорошенько подумать.

– Но одних моих способностей будет все же маловато… а значит Индийскому походу быть, только там можно разжиться серьезными финансами с помощью которых можно будет купить всех кого надо и сделать, что необходимо.

«Но остается вопрос с дедом и отцом. Как убедить их? – вернулся вселенец к самому неудобному моменту. – Гипноз? Но если насчет отца пусть и с трудом то наверное получится, а вот с дедом… очень и очень сомнительно…»

Как бы там ни было, а требовалось возвращаться в Петербург ибо на границе империи дел не сделать, так что Василий засел за написание писем. Одно – отцу на Дон, чтобы как можно скорее поспешил в столицу, дескать есть важная информация, а второе – деду, чтобы задействовал свои связи в военном ведомстве и под любым предлогом выдернул самого Василия в Северную Пальмиру.

2

С отсылкой писем на тот же Дон проблем не возникло. Никаких курьеров для этого не требовалось. Дело в том, что регулярно в родные станицы отъезжали казаки, выслужившие как предельный срок – двадцать лет, так и на побывку по принципу ротации. С ними отправлялись не только письма, но и различные подарки родным (те же трофеи, что все-таки удалось заныкать) и деньги.

С Петербургом же шло регулярное сообщение, отсылались отчеты, делались запросы, так что тут с отправкой личного письма тоже сложностей не возникло, всего-то и нужно что немного заплатить курьеру, чтобы он поработал почтальоном и заскочил по некоторым адресам.

Ну а пока шли письма, принималось нужное решение, что тоже не мгновенно, и шел приказ откомандировать одного полковника в столицу, Василий Васильевич время терять впустую терять не собирался.

Чем занялся?

А чем еще должен заняться правоверный попаданец-вселенец в прошлом после того, как перепоет песни Высоцкого и не только? Ну да, прогрессорством.

Василий Орлов решил приложить свои силы в прогрессорстве вооружения. Больше собственно не в чем при его местонахождении и возможностях. Опять-таки его очень удручало местное огнестрельное оружие в плане дульного способа заряжания и скорострельности. Мрак и ужас.

Особенно все печально если все-таки Индийский поход состоится. Места те густонаселенные и если англичанам удастся спровоцировать индусов на агрессию, то аборигены их просто задавят массой, а потому нужно брать не собственным количеством, тем более что много солдат на юг все равно не пошлют, при этом как бы не половину армии придется оставить Бухарском ханстве рассадив по гарнизонам вдоль всего пути следования для безопасности пути снабжения, но качеством.

Так что нынешние фузеи никуда не годились.

Про автомат Калашникова конечно остается только мечтать, как и вообще о винтовках с унитарным патроном типа той же «берданки», но кое-что для повышения точности и скорострельности сделать было можно.

«Перво-наперво это конечно пуля Минье, – подумал Василий Орлов. – Даже если ничего не получится с модернизацией оружия, на что потребуется ну очень большие деньги, кои пока непонятно откуда взять, это уже увеличит качество стрельбы, как по точности, так и по дальности. Уж на новые пулелейки денег наскребем…»

Юбчатая пуля это конечно хорошо, но мало. Скорострельность в три выстрела в минуту и это у хороших, то есть задроченных на быстрое заряжание стрелков (так хорошо если два сделают), это ни о чем. При этом не факт что попадут в цель, ведь стреляют зачастую зажмуриваясь и отворачиваясь от огненной вспышки чтобы не обжечь морду-лица. Так что даже при стрельбе пулями Минье вряд ли процент попадания будет сильно больше чем при стрельбе круглыми, а именно пять процентов. Ну пусть десять, все-таки пуля не будет скакать в стволе бешеным зайцем, но это все равно очень мало.

Эффективность стрельбы тем более неудовлетворительная в условиях, когда будет атаковать конница или полезут из джунглей, хорошо если удастся сделать хотя бы один выстрел. А то и его не успеют и придется сразу переходить в штыковую…

– В идеале было бы конечно сварганить барабанную винтовку на пять-шесть гнезд с капсюльной детонацией, чтобы избавиться от мешающей вспышки, – мечтательно вздохнул полковник. – Но это же какого размера получится барабан, при нынешних-то «слоновых» калибрах?!

Василий Васильевич, разглядывая собственное ружье только грустно вздохнул представив себе этот агрегат с барабаном и поморщился. Это ведь не только здоровенная по размерам дура, но еще и лишний вес, не меньше полкилограмма, тем более что по-хорошему надо с собой дополнительно таскать по два-три запасных барабана. А солдаты и так нагружены как волы и при длительном марше эти полтора кило станут совсем неподъёмными.

– Нет, солдатам нужно что-то попроще. Тем более вчерашним крестьянам барабанный механизм будет лишком сложен даже самый кондовый. Сломают. Сломают даже то, что ломаться не должно… никакого понятия о технике.

«Разве что кавалеристам можно и даже нужно что-то подобное сбацать, – снова подумал он не желая отказываться от откровенной вундервафли в плане скорострельности. – Пусть барабанное ружье не обеспечит большой дальности стрельбы из-за неважной обтюрации, но кавалеристам далеко стрелять и не нужно, они всегда работают накоротке и вот тут просто необходима большая скорострельность. Сотня всадников с пятизарядками обеспечит пятьсот выстрелов, а если они при этом устроят классическую карусель или караколинг! Ух и ах! Правда с калибром все равно нужно что-то делать…»

– Хотя бы тысячу казаков нужно такими мелкокалиберными барабанными винтовками снабдить. Будет так сказать гвардия, что обеспечит огневой перевес на сложных участках. Хотя о чем это я?! – изумился Василий Васильевич. – Есть ведь Атаманский полк, вот его и вооружим…

В структуре казачьего Войска помимо строевых полков в пятьсот пятьдесят казаков, существовал Атаманский полк, так сказать подразделение постоянной боевой готовности, насчитывающий тысячу двести тридцать человек и в отличие от строевых полков Атаманский никогда не расформировывался. И он действительно являлся своеобразной гвардией, не столично-парадной, а реальной, людей туда отбирали тщательно, как по боевым умениям, так и по росту, минимальным являлся метр семьдесят восемь. Богатыри!

– Но деньги… Где же вас столько взять на все хотелки?

Ну да, мелкокалиберные стволы как бы не в разы дороже привычных сейчас «слонобоев», когда в ствол свободно пролазит большой палец.

– А зачем им собственно именно мелкокалиберные? – задумался Василий. – Может наоборот ствол сделать еще более крупного калибра, сразу до трех сантиметров? Ведь работать будут в упор, да еще на скаку, когда с точностью стрельбы прямо скажем не ахти… Тут больше подойдет дробовик! Тогда при удаче одним выстрелом можно зацепить два, а то и три человека! Та же сотня при удаче может положить целый полк!

Эта идея Василию очень понравилась. Да, масса барабана получается еще больше, но это же не пехотинцы, а кавалеристы, так что не критично особенно если бойцов разгрузить от лишней массы, ту же пику например убрать… От таранных атак следовало отказываться. Такое копье по его мнению давно перешло в категорию анахронизма. Казаки с ними только мучаются.

– А что до мелкокалиберных стволов, то из них лучше сделать пистолеты, то бишь револьверы!

«Так, с кавалерийским огнестрелом вроде разобрались, – удовлетворенно подумал Василий Орлов. – Теперь с солдатским стволом нужно что-то придумать…»

По мнению Василия для увеличения скорострельности солдаты должны использовать бумажные патроны, без этой порнографии со скусил, сыпанул на полку, потом в ствол, забил пулю, утрамбовал шомполом… Просто вставил патрон в камору, налепил капсюль и стреляй.

– Заряжание с дула сразу отметаем. Нужно чтобы могли стрелять с колена и даже лежа., а всадники даже на коне перезаряжаться. Переломка, как у охотничьего ружья? – спросил он себя. – Просто, дешево и сердито… Но нет, нужно оставить вариант, когда с бумагой возникнут сложно и придется иметь дело с рассыпным порохом…

Василий Васильевич вспомнил разновидности казнозарядных винтовок, что появятся чрез некоторое время после наполеоновских войн. Увы, имена этих изобретателей-оружейников он не помнил (мог правда при желании выудить из памяти через самогипноз, просто не видел в этом ни малейшей нужды), но зато хорошо представлял конструкцию, где в казенной части имелся откидывающийся вверх «брусок» в который и вставлялась бумажная пуля.

– Хотя у них с обтюрацией тоже не все ладно, тем более если придётся не изготавливать с нуля, а переделывать местные стволы… это же с подгонкой каждого ружья охренеть можно! Нет… совместим обе идеи и делаем переломку, только патрон вставляется не в ствол, а в «прикладную» часть казенника. Тут и с подгонкой проблем не будет и обтюрацию приемлемую обеспечим!

При такой переделке даже ударно-спусковой механизм модернизировать почти не придется. Вместо кремния закрепить специальный ударник, что будет бить по капсюлю.

Кстати о капсюлях, а точнее о детонирующем составе. С этим никаких проблем у Орлова к его великому счастью не предвиделось. Как создать гремучую ртуть он знал прекрасно, более того знал более эффективный рецепт при этом делающий состав безопаснее. А то гремучка в чистом виде почти как нитроглицерин, вполне может детонировать от сильного ударного встряхивания. А всего-то и надо что взять тридцать пять процентов гремучки, двадцать пять процентов сурьмы и сорок процентов бертолиевой соли.

Создав чертежи, Василий Орлов сначала сделал деревянные макеты револьвера, ружья-переломки и барабанного дробовика и только убедившись, что все работает отправился в полковую кузню, чтобы сделать опытные образцы для начала из бронзы, это не железо с которым много возни со сверлением, а хороший металл для отливки, останется только немного напильником шлифануть.

Стволы разве что использовал стальные. Если для переломки подошел ствол от обычной фузеи, пришедших в негодность по разным причинам хватало с избытком, так что выбор был широк, то для остальных образцов оружия пришлось изворачиваться.

Орлов бросил клич среди казаков, что ему нужно, дескать собирает необычные образцы оружия для коллекции и необходимое принесли. Даже для дробовика нашелся подходящий крупнокалиберный ствол. Один такой матерый казачина, притащил ему странное фитильное нечто с воронкой на конце дула.

– Шпанская, – любовно сказал казак. – Как жахнет картечью, прям пушка, всех на своем пути сметает точно метла!

«Кажется это называется мушкетоном», – подумал Орлов.

– Чего тогда расстаешься, коли так нравится и эффективна?

– Деньга нужна, дочери на приданое, – вздохнул казак. – Да и срок мой службы выходит…

Василий только головой покачал, глядя на этого динозавра огнестрельного оружия наверное заставшее времена Кортеса, все еще находящееся в строю, но поскольку ствол благодаря качественной стали и хорошему уходу сохранился на удивление прекрасно, то заплатил почти не торгуясь.

Нашелся и мелкокалиберный ствол для револьвера. Кто-то затрофеил у панов детское ружье всего сантиметрового калибра. Из такого четыре револьверных ствола в итоге получилось.

«Подарю по одному отцу и деду и два мне», – подумал Василий.

Омрачало его настроение только тот факт, что все его инновации в оружейном деле стремительно утекут на запад.

Увы, Россия Василию Орлову в этом плане напоминала вечно течную суку готовую перепихнуться когда угодно, где угодно и с кем угодно. Текло везде и на всех уровнях и это неудивительно учитывая национальный состав этой аристократии не забывающих историческую родину, а то и вовсе являвшихся прямыми агентами. Но и русские были готовы на что угодно ради той же «милой Франции».

Кажется, секреты все эти дворяне не в состоянии в себе удержать как дырявое ведро воду, им даже платить не надо за разглашение секретов сами с радостью на каждом углу растреплют, а особенно в Английском клубе, ну и про масонов всяких не забываем, члены лож работали в первую очередь на Общество Каменщиков. Болтливее русских аристократов, наверное, только итальянцы и то не факт.

В преддверии наполеоновских войн это было весьма опасно в первую очередь для России. В любом случае противник сумеет быстро перевооружиться. Вопрос успеют ли это сделать наши или, как всегда, хлебалом будут до последнего щелкать?

– Но иначе никак… – вздохнул он.

3

Помимо оружия Василий Орлов занимался своими людьми проводя жесткое нейролингвистическое программирование на верность. Каких-то моральных терзаний полковник не испытывал, так как глубоко в их душу не лез и личности им, как это делают в тоталитарных сектах вроде Свидетелей кого-то там, не перекраивал. Просто ему требовалось, чтобы они держали язык за зубами и не смогли его предать ни при каких обстоятельствах.

Время шло и Василий начал нервничать. Потому как времени у него просто не было, а здешняя неспешная жизнь, когда на преодоление тысячи километров тратился чуть ли не месяц его выводила из себя, но увы сделать тут ничего нельзя.

А ведь он не так уж и далеко от столицы. До Петербурга курьеру скакать дней пять-шесть, столько же обратно, ну и еще сколько-то дней на решение вопроса по его вызову.

«Это если дед воспримет письмо со всей серьезностью и не станет затягивать», – думал Василий Васильевич.

Подошел к концу сентябрь. Орлов изведясь, уже собирался решить вопрос самостоятельно, обратившись с просьбой о предоставлении отпуска к генералу Краснову, благо, что находился у него на хорошем счету, но тут первого октября последовал вызов в штаб.

Из столицы наконец прибыл курьер с дозволением Василию Орлову явиться в столицу. Оставалось только гадать, чего это стоило деду ведь с марта находится в опале.

Немедля, Василий Васильевич прихватив с собой своих бойцов, одвуконь отправился в Петербург.

На дорогу ушло десять дней из-за ненастной погоды. Лили дожди и дороги сильно развезло.

«Одно плохо, письмо отцу в лучшем случае только-только добралось до адресата, а с Дона ему еще полтора месяца тащиться, если не все два по такой-то распутице…» – с сожалением думал Василий.

Впрочем, начать можно с дедом.

– Ну, здравствуй внук, – крепко обнял Федор Денисов соскочившего с коня Василия.

– Здравствуй дед…

Тут среди встречающих Василий обнаружил того, кого совсем не ожидал увидеть.

– Отец?! Как ты тут так быстро оказался?!

– Ха-ха-ха! – засмеялся Василий Петрович и дед ему вторил. – Я в Петербурге уже неделю как ошивался, когда твое письмо Федору Петровичу пришло. Вот тебя решил подождать, да узнать, что с тобой такого приключилось.

– У меня-то как раз все нормально, но разговор о причинах моей просьбы по отзыву в столицу приватный…

Намекнул он на лишние уши.

– Хорошо. Тогда приводи себя в порядок после дороги, да вечером поговорим, – сказал граф.

Парясь в бане Василий Орлов в последний раз взвешивал «за» и «против». Какую причину предъявить своего отзыва, а именно мистическую или полумистическую. То есть сказать, что он видел будущее или же попробовал себя в роли характерника на одном из офицеров, который по совпадению оказался причастен к заговору против императора. Что у одной, что у другой причины имелись как свои достоинства и недостатки.

В первом случае ничего доказывать не надо, но… результат очень уж непредсказуем, пятьдесят на пятьдесят. Сейчас еще не дошли до крайней степени маразма с этими спиритическими сеансами, до них еще сто лет. Мистицизм только делает свои первые шаги и ни отец, ни дед этим не увлекаются. С другой стороны люди религиозные и на этом можно попробовать сыграть…

Во втором случае надо назвать какое-то имя связанное с заговорщиками, какого-нибудь офицера, что якобы побывал в расположении их полка, это уже реалистично. Полковник в этом плане подготовился, пообщался с реально присутствовавшими в полку офицерами и узнал у них, кто дружен с теми же братьями Зубовыми. Но стоит только отцу или деду копнуть глубже, начать проверять, а был ли тот офицер на границе и все рухнет.

«Но не верить им мне причин нет, тем более по такому поводу… – все еще с большим сомнением думал Василий Васильевич. – Значит нужно их от этого слабого места отвлечь, сделав упор на свои способности характерника».

– Ну, рассказывай, – на правах старшего и хозяина, произнес граф Денисов после того, как раскурил трубку, когда после ужина они поднялись в его рабочий кабинет и сели за небольшой круглый столик.

– Дед, отец… в общем грешен я…

– Это ты чего там учудил, сын? – нахмурился Василий Петрович. – Панночку какую спортил от недостатка женской ласки? А теперь она беременная и требует чтобы ты на ней женился?

– Нет! – невольно засмеялся Василий Васильевич. – Ничего такого!

– Точно? А то знаю я тебя…

– Клянусь!

– Дуэлировал?! – предположил уже дед. – Убил кого-то?

– И не дуэль! Все расскажу, не перебивайте только… очень уж серьезная тема.

– Говори уже.

– В общем, как сказано в Библии, человек слаб, вот и я проявил слабость, не удержался от соблазна… У нас ведь в роду, что по твоей отец линии, что по твоей дед, были характерники, вот и я решил попробовать свои силы…

– Вот же ж! – всплеснул руками отец, по характеру являвшими очень импульсивным человеком.

– И? – с еще более хмурым видом кивнул дед. – Каков результат?

– Получилось.

– Откуда только узнал, что и как делать?! – снова воскликнул отец.

– Знаете ведь мою любовь к книгам…

Отец и дед кивнули. Василий Васильевич Орлов действительно отличался большой любовью к чтению, чему посвящал почти все свободное время. Казаки об этом знали и всегда подносили ему в подарок раздобытые фолианты, тем более что это было отличный способ задобрить полковника если кто-то сильно накосячил.

– Ну вот, нашел я в одной усадьбе довольно занимательную книжечку по этой теме… старую, ветхую, еще рукописную. Заполучить ее правда на совсем не получилось, но прочел я ее от корки до корки и кое-что выписал для себя. Ну и решил попробовать, сначала на своих казачках потренировался…

– Вот оно как?.. И поэтому себя попросил выдернуть, чтобы сообщить нам об этом? – спросил дед.

– Нет конечно. Ради этого не стоило столько напрягаться. А стоило из-за того, что я благодаря этому своему умнею узнал.

– А именно?

– Был у нас проездом поручик Михаил Ляхов из Изюмского легкоконного полка, и вот с ним я тоже решил провести эксперимент. А то ведь одно дело наши казачки, все-таки люди темные и малообразованные и совсем другое дело дворяне, коих с детства просвещают, согласитесь совсем другое восприятие мира, вот и решил проверить так же это эффективно будет с просвещенными людьми работать или только на простых так сказать дремучих людей действует.

Отец и дед понятливо кивнули.

– Как вы уже поняли, подействовало.

– И что узнал?! – проявил нетерпение отец, аж заерзав а стуле.

– А узнал я… что состоит он в числе заговорщиков, что собираются в скором времени свергнуть императора.

– Ох ты ж! – аж вскочил Василий Петрович.

– Хм-м, действительно, – после глубокой затяжки выдавил дед. – Это стоило того, чтобы поспешить в столицу. Доверять такое бумаге опасно… Продолжай, внук. Рассказывай все что узнал.

– Да собственно это почти все, много этот поручик не ведал, мелкая ведь сошка, только догадки у него. Но что точно, так это то, что в заговоре участвуют все братья Зубовы и их сестра Ольга Жеребцова, что как известно является любовницей английского посла Уитворта.

– Тьфу ты! – снова дал о себе знать очередным всплеском рук Василий Петрович. – Змеи подколодные! Ставлю руку на отсечение, что это англичане все организовали! Не нравится им наше присутствие в Средиземном море!

Дед согласно кивнул, пыхнув дымом, и снова взглянул на внука.

– Все дед. Больше мне сказать нечего.

Василий конечно мог бы еще много что добавить к сказанному, про вице-канцлера Панина, генерал-губернатора Палена, командиров гвардейских полков, но это было бы подозрительно.

Опять же, завербовать на данный момент могли не всех ключевых лиц, взять того же Александра Аргамакова – полковой адъютант Преображенского полка и плац-майор Михайловского замка. Он необходим заговорщикам, чтобы попасть внутрь замка через его разводные мосты. Имел полномочия входить к императору для доклада о чрезвычайных происшествиях в городе в любое время суток.

Откуда вообще так на эту тему много знал. Ну так Индия, все эти чакры, мантры, третий глаз и прочая йога с аурами. При чем ту вся эта эзотерика? Одно цепляет другое, родители всей этой ересью интересовались плотно, потом еще Жириновский какую-то пургу нес про мытье сапог в индийском океане, краем мелькнула информация про несостоявшийся индийский русско-французский поход, вот как-то по совокупности и заинтересовался этой темой. Память же хорошая, помнил много.

«Лучше потом самостоятельно размотать клубок потянув за Зубовых, если до его размотки вообще дело дойдет», – подумал он.

– Понятно…

4

Повисло напряженное молчание, при этом граф положив руки на стол и сцепив пальцы в замок, дымил как еще не существующий паровоз и о чем-то напряженно размышлял, сдвинув брови.

Первым не выдержал Василий Петрович Орлов:

– Что делать с этим со всем будем?!

– А нам надо что-то с этим делать? – вынув трубку изо рта и откинувшись на спинку стула, вкрадчиво спросил граф.

– Но…

– Или может быть он тебе по нраву? – усмехнулся на зятя граф.

– Нет…

Василию Петровичу тоже не за что было любить императора несмотря на его благоволение к войсковому атаману Донского казачьего войска, благодаря которому собственно и занял столь высокое положение. Все из-за ситуации с калмыками.

Он предпринял попытки урегулирования конфликта с калмыками. Суть его следующая. По уходе в январе 1771 года большой Торготской Орды в Китай, оставшиеся в России калмыки в числе 2000 кибиток разделились на четыре орды: Большую и Малую Дурботскую, Торготскую и Хошотскую, кочевавшие по правой стороне Волги до границ Войска Донского. В 1785 году Большая Дурботская орда была причислена к казенному ведомству и разделена на четыре части, надзор над коими был вверен особым приставам.

Притеснения этих приставов вынудили калмыков перекочевать в 1788 году к Дону и прожить там до 1794 года, когда они стали просить дозволения навсегда им остаться при Войске Донском, но императрица Екатерина II поручила войсковому атаману Иловайскому склонить их к переходу на левую сторону Волги, куда они и перекочевали в 1795 году.

Однако по вступлении на престол Павла I они снова стали просить о причислении их навсегда к Войску Донскому. Орлов, бывший тогда уже войсковым атаманом, поддержал их просьбу и в 1798 году император Павел I повелел причислить калмыков к Войску Донскому.

Орлов составил для вновь прибывшей калмыцкой орды проект суда, под названием «сыскного начальства». Но так как ему вскоре пришлось отправиться в Пинский поход, то проект этот был представлен императору Павлу I наказным атаманом Д. И. Иловайским, но Павел I не утвердил этого проекта, а вместо Сыскного Начальства повелел учредить особое правление, которому, между прочим, было поручено «сделать поголовную перепись, в коей означить, по кибиткам или по селениям, всех калмыков, с показанием их лет» на таком точно основании, как производится подобная перепись по Войску Донскому.

Эта перепись и вообще действия вышеупомянутого Правления очень не понравились калмыкам и в мае 1800 года Большая Дурботская орда в полном составе откочевала в степи Астраханской губернии. Узнав об этом, Орлов тотчас же поехал к калмыкам, догнал их и старался уговорить возвратиться на Дон, но калмыки наотрез отказались вернуться. Побег калмыков из донских степей причинил Войску большой материальный ущерб, так что любить императора было не за что.

Собственно, из-за ситуации с калмыками Василий Петрович и находился в столице, пытаясь уже здесь как-то выправить положение, но безуспешно.

– Слушай дед, а ты часом сам не среди заговорщиков?

На это Федор Петрович только усмехнулся.

– Нет.

– Не пойми меня неправильно дед, но после твоей опалы и твоего сейчас заявления…

– Внук, если я сказал «нет», то значит «нет», – жестким тоном произнес Денисов и хлопнул ладонью по столу.

– Прости дед, – повинно склонил голову Василий Васильевич.

– Ничего, – смягчился граф. – Ситуация действительно… неоднозначная, но даже если бы ко мне пришли за поддержкой я бы отказался. Стар я для таких дел и риск большой. Будь я моложе, может и поучаствовал был от обиды из-за опалы. А сейчас… плевать.

– Так что, Федор Петрович, ничего делать не будем? – снова спросил зять графа.

– Повторю, а оно нам надо? – даже как-то расслабленно пыхнул дымом первый казачий граф. – Давайте говорить прямо, нынешний император… плохой император несмотря на то, что сделал довольно много правильных вещей, но эти хорошие дела полностью перечеркиваются его стилем руководства, слишком вспыльчивый и непоследовательный. Сегодня одно скажет и сделает, завтра другое, зачастую диаметрально противоположное вчерашнему. Как с таким императором можно хоть что-то планировать в жизни? Постоянно ждешь от него подвоха. Так что понять заговорщиков можно, они боятся его очередной выходки, когда можно всего лишиться в один миг… Вот сейчас ты Вася генерал и войсковой атаман, а завтра перемкнет у него в голове и станешь никем и твой сын заодно с тобой коров пасти.

Василий Петрович молча с хмурым видом рухнул на стул.

– А ты внучек не согласен?

– В этой части, про взбалмошность императора, согласен…

– Хм-м… что ты этим хочешь сказать?

– Проблема в том, что за заговорщиками стоят англичане дед. Сейчас они нацелились на Мальту и Александр, которого хотят возвести на престол в обход назначенного наследником Константина расплатится им эту помощь.

– Да и черти с этим островом поганым, – махнул рукой граф.

– В целом согласен, – кивнул Василий. – Он в нынешних обстоятельствах, как чемодан без ручки, проблема в том, что Александр теперь на крючке и будет делать все, что скажут ему англо-саксы. А учитывая, что сейчас творится в Европе это для нас может обернуться большими проблемами.

– Продолжай…

– Сейчас Наполеон подминает под себя Европу, и я уверен подомнет всех кроме островитян, оставив их на закуску. Французам нужно восстановить флот сильно пострадавший от революции… которую вполне возможно устроили как раз англо-саксы, чтобы этот французский флот уничтожить, тем самым избавившись от конкурента в колонизации иных земель, той же Индии.

– Думаешь они революцию лягушатникам устроили?

– Не факт, конечно, но если посмотреть, что пострадал в большей степени именно морской офицерский состав, то… вспоминаем одну цитату, звучащую как: «смотри кому выгодно».

– Понятно… Дальше.

– А дальше, если еще и Россия станет союзником Наполеона, то это для Англии конец. Для нее это конец даже если Россия окажется нейтральна и не станет вмешиваться в европейские дела, что вполне вероятно при нынешнем императоре, что уже кажется начал осознавать простую вещь – европейцы лживы и бесчестны и никогда не выполняют своих обязательств ибо оказанная услуга уже ничего не стоит. Так что англичане останутся один на один с Наполеоном, чего они боятся до непроизвольного мочеиспускания.

– И мы нужны им как союзники, – сказал Василий Петрович, с некоторым удивлением поглядывающий на сына.

– Скорее в качестве пушечного мяса, – невесело хмыкнул граф.

– Верно. Император, что с помощью англичан сменит на престоле Павла Петровича, став их марионеткой, вынужден будет бросить нас против армии Наполеона. А теперь представьте ее размер, после того, как он покорит всю Европу. И даже если мы победим, точнее не мы, а англичане, что нанесут добивающий удар. Представляете какие будут у нас потери?

– Гигантские, – кивнул граф.

– Вот именно. Надо ли говорить, что нашей слабостью постараются воспользоваться наши соседи? Та же Польша, Швеция, я уже молчу про осман… Нам придется очень туго и на помощь тех же англичан, как вы понимаете рассчитывать, не приходится.

– Да уж внучек, нарисовал ты картину… – выдохнул граф и затушил трубку, после чего налил в стакан из графина горилки, если судить по бледно-белому цвету, и залпом выпил. – Только зная характер Павла Петровича можно с большой долей уверенности спрогнозировать, что воевать нам все же придется, пусть и за французов против тех же англичан.

– Возможно…

«И даже раньше, чем вы думаете», – подумал Василий Васильевич и продолжил:

– Только вряд ли это будет высадка на остров.

– Почему? – спросил отец. – Это ведь самый быстрый путь победить англов.

– Их флот силен, это надо признать, и даже если добиться победы, то потери в кораблях будут громадными. Оставшимися вымпелами перебросить на остров большой десант не получится, а то, что получатся англичане легко сбросят в море. Так что если и бить англичан, то по самому больному месту, если в сердце не получится.

– Это куда же? – удивился отец.

– По кошельку, конечно, – усмехнулся Василий Васильевич. – То есть по Индии.

Граф раскатисто засмеялся.

– И вот это направление, нам уже интересно. Там хоть хабар можно будет хороший взять, шелк, драгоценные камни, золото… раджи сказочно богаты, а не сдохнуть напрасно, удобрив поля Европы своими телами, да еще и задолжав тем, кого мы будем спасать от Наполеона.

– Ух! – продолжил посмеиваться граф, вытирая выступившие слезы платком. – По кошельку!.. Каково а?! Но ты прав, кошелек их самое больное место, те еще торгаши…

– Так что для того, чтобы мы могли хорошенько прибарахлиться, нам нужен живой Павел Петрович.

– Да уж… – выдавил из себя Василий Петрович, глядя на сына совсем уже круглыми от изумления глазами.

– Что ж внук, если смотреть на ситуацию с этой стороны, то действительно императора надо защитить. Вот только как это сделать?

– Добиться аудиенции и рассказать ему все, – выпалил Василий Петрович.

– Не самая лучшая идея, отец…

– Почему?

– Допустим он поверит без предъявления доказательств, которых у меня нет… но все же поверит и прикажет Петру Палену как главе Тайной полиции проверить сведения по тем же братьям Зубовым…

– И заговор вскроется.

– Вскроется… только с чего ты взял, что Пален сам не в числе заговорщиков?

– Э-э…

– Тогда нас самих порешат.

– Это невозможно…

– Почему отец? Пален так же боится пострадать от буйного нрава императора, как и все прочие высокопоставленные аристократы.

– И что тогда делать?

– Да внук, что ты предлагаешь?

– Как опять же сказал один умный человек, хочешь, чтобы дело было сделано так как надо, сделай его сам.

– А именно? – продолжил допытываться граф.

– Предлагаю навестить одного из братьев Зубовых и хорошенько его поспрошать на тему заговора и узнать всех участников.

– И с этим идти к императору? – удивился отец.

– Нет.

– Почему?

– Неизвестно, что императору стукнет в голову, когда он получит информацию о готовящемся на него покушении. Я более чем уверен, число заговорщиков велико, и они очень влиятельные люди, то… кто-то все же благодаря своим связям сможет вывернуться от ответственности и уже мы окажемся под ударом. Да просто их сторонники захотят нам отомстить. Нам это надо?

– Нет…

– Опять же, заговор может перейти в активную фазу. Заговорщики начнут действовать, как только станет известно, что их раскрыли. А это станет известно всем.

– Тогда что делать?

– Как я уже сказал, сделать все самим, да так, чтобы об этом не стало известно императору.

– Да как же он не узнает…

– А кто ему расскажет? – криво усмехнулся Василий Васильевич.

– Так ты что, предлагаешь…

– Ну да бать, мертвые не говорят и тем более не кусаются.

Василий Петрович выпучил глаза и только хватал ртом воздух, а граф после короткой паузы снова расхохотался и снова отерев глаза платком, прохрипел:

– Ты прямо башибузуком каким-то стал! Но ты мне нравишься! Не зря я хотел передать тебе в наследство свое графское достоинство, теперь только окончательно уверился в этом!

– Осталось решить, кого станем потрошить в плане информации, – произнес Василий Васильевич. – Хорошо бы самого посла… Уверен, что он знает всех заговорщиков.

– Опасно, – отрицательно покачал головой граф. – После его исчезновения такой переполох начнется! Весь город на ушах будет. Да и заговорщики могут возбудиться раньше времени. Так что надо кого попроще и обставить как естественные причины смерти, чтобы точно не задергались раньше времени.

– Тогда кого?

– Точно не Николашку, – хохотнул Федор Петрович Денисов, что изрядно пожил в столице, повращался в высшем свете и знал все обо всех. – Во-первых, туп как пробка, а во-вторых, его жена столь болтлива, что если бы она хоть что-то бы узнала о заговоре, то об этом трепался уже весь Петербург. Так что очень сомневаюсь, что Коленьке говорят все, зная, что женушка из него все вытянет и растреплет по секрету всему свету!

Троица посмеялась.

– Вот кого надо было бы взять за жабры, так это Платона, умен и хитер, полная противоположность своему старшему брату, да вот беда, в опале он и за границей обретается…

– Остается Валериан, – со вздохом сказал Василий Петрович. – Но пытать калеку…

– А еще сестрица ихняя, – напомнил Василий Васильевич.

– Ты что же, женщину… – очумело посмотрел на сына Василия отец Василий.

– А что тут такого, бать? – криво усмехнулся тот. – Раз уж влезла в мужские дела, да еще со свержением императора, то и отвечай соответствующим образом.

– Хм-м… тоже верно, – степенно покивав, согласился граф.

– Тогда лучше все-таки Валериана поспрошать… – насупился Василий Петрович.

– Валериана, так Валериана, – кивнул граф. – Тем более гнида редкостная…