Читать книгу Берлога. Большой бизнес. Большие деньги. Большая любовь - Георгий Мантуров - Страница 10

Он долго не решался написать ей на и-мейл. Вернее, писал несколько раз, но не отсылал, так все получалось глупо.

– Здравствуйте, дорогая Евгения. Я тот курьер, который вам привозил договор. (Глупо! Еще бы написал «Здравствуйте, дорогая редакция»)

– Привет, Евгения, я Дмитрий, который вам привозил договор. (Немного лучше, но дальше то, что писать? Что ни напиши, все выходило по-идиотски).

Так и не написал.

Потом начался учебный год, он ушел из журнала, закрутился с учебой, заказами в интернете, стало не писем. Однажды он позвонил Лехе, просто так, узнать как дела. Как бы, между прочим, спросил про Женю, оказалось, она недавно была в журнале.

– А про меня не спрашивала? – робко спросил Димон.

– Как же, – ответил Леха, – был базар. Где у вас, говорит, тут был такой мальчик воспитанный. Курьером работал.

– Лех, ты врешь!

– Ну, не хочешь, не верь. Мне-то смысл какой врать?

– Слушай, а ты ее телефон знаешь?

– Не, мыло знаю.

– Да мыло я и сам знаю.

Помучившись несколько дней, Димон подошел к отцу.

– Па, вот если бы ты хотел какого-нибудь человека в кино позвать, а знаешь только его мыло, ты бы как поступил?

– Какое мыло? – не сразу понял отец, оторвавшись от телевизора.

– Ну, и-мейл, электронный адрес, я хочу сказать.

– Да так бы и написал – давайте пойдем сегодня в кино. А еще проще не писать, а позвонить и пригласить.

– А если телефона не знаешь.

– Ну, тогда, отправь этому человеку свое мыло, сообщи свой телефон и попроси, чтобы она тоже прислала тебе свое мыло, но с телефоном.

В итоге он отослал мыло такого содержания: Женя, это Дима из редакции. Мой телефон такой то, как вам позвонить?

Она позвонила сама на следующий день. Было воскресенье, и Димон еще спал.

– Привет, это Демидова. Что случилось? Кому я там понадобилась?

Непроснувшийся Димон хрипло ответил:

– Мне понадобилась. (Господи, что я несу?) Это я – курьер. То есть, бывший курьер. Это я – Дима. В смысле ничего срочного, я просто хотел поговорить.

– А, так это личная инициатива?

– Ну, да. Я просто хотел поговорить.

– О чем?

– Да обо всем, – в голове стало чуть-чуть проясняться. – В кино сходить, например.

– В кино – это хорошо. А когда?

– Сегодня можно. Сегодня воскресенье.

– Я знаю, что воскресенье. Сегодня в Иллюзионе идут «Римские каникулы», я сама собиралась посмотреть, только может билетов не быть.

– Вы только не волнуйтесь, я куплю билеты. Сейчас поеду и куплю. Вы мне только свой телефон скажите.

– Да я и не волнуюсь, чего мне волноваться то? Вот на этот номер и звоните. У тебя ведь номер определился?

– Да, конечно, я все понял, я вам позвоню, обязательно позвоню. Вы его только не выключайте.

– Ладно, звони. И просыпайся. Пора уже вставать!

Димон ошалело помотал головой и побежал в ванную. Он еще не осознавал до конца, что счастье вот оно – совсем рядом. Голова была еще мутной.

Он пел, приплясывая, под душем бессмысленную песню, вспоминал, как глупо он с ней разговаривал. Тело под душем наливалось утренней силой, появлялось желание бежать, прыгать, заорать что-нибудь дурацкое, какое-нибудь «О-го-го!»

После душа, обмотав вокруг бедер полотенце, он встал перед умывальником. Маленькое зеркало не позволяло оглядеть себя во весь рост, а жаль. Он чувствовал, что за лето плечи стали шире, на предплечьях появились намеки на бицепсы. Он согнул в локте руку, напряг мышцу, под кожей подтянулся и округлился упругий шарик. Он поднял вторую руку, напряг второе предплечье, но обе руки в зеркале уже не поместились.

Вертеться перед зеркалом и разглядывать себя по частям было как-то неловко, и Димон с сожалением взялся за зубную щетку. С зубами он не торопился, делал все, как говорил зубной врач два года назад. Его тогда родители впервые отвели в платную, там молодой симпатичный доктор очень обходительно вылечил больной зуб и пока твердела пломба бесплатно рассказал ему, как правильно надо чистить зубы.

Расслабленный и счастливый, оттого, что все кончилось, Димон лежал в кресле с открытым ртом, набитым ватой, и очень внимательно слушал лекцию.

На него эта лекция произвела невероятно сильное впечатление, при этом особенно сильный эффект произвел макет челюстей, которые доктор держал при этом в руках и водил по ним чудовищных размеров щеткой.

То ли от наглядности этих гигантских челюстей, с белоснежными зубами и розовыми деснами, то ли от благодарности и уважения к умнице доктору, который сделал все не больно, Димон с тех пор чистил зубы строго по той инструкции. Она врезалась в память навсегда, и никто на свете не смог бы переубедить его, что можно чистить зубы как-то иначе.

Да, зубы были в порядке, а вот с прыщами что делать, инструкций никто не давал, он с удовольствием послушал бы где-нибудь такую лекцию. Два были уже не так заметны, зато третий под нижней губой назревал нешуточный. Говорят, их как-то замазывать можно, но как и чем именно, Димон точно не знал.

– Надо в Сети посмотреть, – подумал он, – не у одного же у меня такая проблема.

Бриться было сегодня необязательно, но Димон все же набрал на ладонь немного мыльной пены, мазнул подбородок и провел по нему пару раз отцовским станком.

– Ладно, не Супермен, конечно, но, с другой стороны, и не Шрек! Что уже неплохо.

Дома никого не было. Родители с Антохой вчера уехали на дачу.

С утра пельмени не хотелось. Димон вообще не любил магазинные пельмени. Придется яичницу. Яичницу Димон научился делать давно, одной левой и из чего угодно.

Он разогрел сковородку и, не жалея, отхватил от пачки масла приличный кусок. С яичницей дело такое – масла жалеть не следует. Так, что еще в яичницу пойдет? Димон заглянул в холодильник. Пара бананов, сыр, вот и весь его запас. А что? Сгодятся и бананы!

Он нарезал кружками банан, выложил в заскворчавшее масло, подумал и положил на сковородку два куска подсохшего белого хлеба. Будет яичница с бананом, сыром и гренками. Яичница «Тропиканка».

Они дома уже давно стали давать блюдам яркие имена. Димон заметил, что название волшебным образом влияет на вкус еды. Отец рассказывал, что в его годы в ресторане можно было увидеть в меню даже «Бифштекс гов. рубленый с яйцом», но тогда на этом никто не заморачивался, в ресторан было не попасть. Другие названия были немногим лучше: просто «Азу по-татарски», или «Солянка сборная».

Только это не понтово. Сейчас такое не прокатит. Понтово будет, если взять, например, простые вареные макароны, полить их растопленным маслом, посыпать рубленой кинзой с чесноком и тертым сыром и назвать это «Паста Аль-Капоне», и гости съедят все и еще потребуют добавки!

Всякому ведь приятно чувствовать себя главарем мафии! Понты – большое дело!

Гренки обжарились за пару минут, бананы тоже, все – можно заливать. Димон разбил в плошку два яйца, взбил их вилкой, вылил в сковороду и положил сверху ломтик сыра. Тут же, пока не забыл, включил чайник, и снова принялся за салат. Яичница подоспела через считанные минуты, он перекинул ее со сковородки в тарелку, бросил в чашку пакетик чая, два куска сахара. М-м-м, классная получилась Тропиканочка.

Через десять минут он уже выбегал из дома, на ходу вставляя наушники и одновременно продевая руки в лямки рюкзака.

билась в голове глупая плясовая песня.

И только мощные звуки The White Stripes – Rag And Bone сбили с дурацкой песенки. Бешеные ритмы заставили ускорить шаг и почти перейти на бег. Скорость! И-и-е-ху-у!

Для начавшегося так удачно воскресного утра Rag And Bone было как раз то, что нужно!