Читать книгу Эровый роман. Книга третья - Георгий Мо - Страница 2

Убийственная игра пламени отражалась в глазах каждого из нас. Костер летел в поднебесье. Прожорливый огонь поглощал сантиметр за сантиметром люксовый металл. Ад гипнотизировал. Мы стояли молча все долгие секунды огненной песни. Каждый переводил дыхание. Каждому нужно было успокоиться.

– Ну и что ты стоишь?

– А что мне делать?!

– Неси чистую одежду!

– А-а… Ну хор-рошо-о.

И, оглядев меня, Василий побрел в дом.

Красные змейки ползли из костра, словно в попытке сбежать. Танец их страсти сжигал за собой все следы преступлений. Превозмогая боль в мышцах и жжение в глазах, я не сводил взгляда с пылающего огнем автомобиля. Завораживающие язычки костра выворачивали дорогое железо наизнанку, превращая его в нелепую груду металлических балок. Пламя сжирало живьем непорочный металл: крыша у машины давно обрушилась, с воем и треском жгучие вихри вырывались из ее центра. Густым облаком дым стал подниматься к небу, смешиваясь с грядой тяжелых иссине-черных туч. Смог был настолько тяжелым, но не лишенным какого-то изящества, что складывалось ощущение словно на земле курилась огромная толстая сигара за сотни тысяч долларов.

Едкий запах этого дыма выжимал из нас натужные скупые слезы. Я иногда тер глаза, отворачивался, но это слабо помогало. Удушливый воздух с угарной копотью сверкал золотом углей. Он сжигал последние капли нефтяного пятна, разлитого в глубоком синем море моих глаз.

Все вокруг дрожало. Даже наши обожженные тени. Они пугливо шарахались от одной стороны земли до другой, как будто прятались от горящих искр, которые время от времени выбрасывались длинными языками красного пламени. Иногда летели части от горящей машины с треском и протяжным гулом, и это их еще больше пугало. Испачканные в саже, тени были готовы бежать прочь. Но не мы. Снопы горящих искр не пугали наши тела ожогами, скорее, волновали. А дикий скрип, который сотрясал дымный воздух, захватывал дыхание.

Я закрыл глаза. Спрятал их под закоптелые веки. И это ощущение было приятным. А на губах ощущался жирный дым с небольшими крошками пепла. Они противно скрипели, попадая на зубы. Возбуждающее действие огня будило во мне необъяснимые порывы. Я, пропитанный тяжелыми запахами шипения пламени и испачканный вязкой кровью, странно улыбался близ громыхающего железа. Ярость огня кипела внутри меня и рядом со мной. Вася же не особо разделял мои чувства. Но отрицать то, что мы все были в этом грязном аду, было глупо.

Воображение стало рисовать в огне очередные эскадрильи бабочек. Только теперь их кружение не над полем из цветов, а над братской могилой людей, которые еще час назад были живы. Ветер раздувал пламя гневно, рисуя их полутени. Фейерверки из искр, как маленькие звезды, рассыпались в ночи и гасли на черных тенях яркими бликами. Дым белой лентой завился до самого мглистого неба, когда машина стала издавать свои предсмертные потуги в агонии косматых огненных языков.

Я стал медленно раздеваться. Пуговица за пуговицей и вся одежда уже летит в адское пламя. Секунда и словно не было окровавленных рубашки и брюк. Только в красных разводах тело. Тело как улика.

– О! Красиво!

– А ты предпочитаешь отстирать?! – язвил я не к месту.

– Да нет. Но зачем ты снял и трусы?

– Смущает?

– Это просто вопрос, Рустем. Просто…

– Раздевайся!

– Я-я? Я-я-то зач-ч-чем?! – голос с нотами волнения был искренним. – Зачем?!

– Дай сигарету, а потом раздевайся. Что за манера вечно спорить?

Моя странная улыбка была настойчивее фраз. Он протянул мне уже зажженную сигарету. И закурил сам.

– Раздевайся! – повторил я.

Можно было бы бесконечно смотреть на огонь, если не знать, что здесь случилось часом ранее. Его жаркие лепестки обжигали нагие тела и сердца, почти бьющиеся в унисон. И каждый из нас не мог отдышаться. Долгие минуты.

В ночи костер всегда роднит людей, особенно когда каждый молчит о своем, разглядывая как ветер рвет на клочья языки огня. Словно центр вселенной сосредоточился сейчас вокруг горящего автомобиля. Костер жалил своим пламенем. Кровь бурлила. Мгла рассыпалась мелкими частицами, когда в очередной раз треском кашлял металл. И о чем он шептал, оставалось только догадываться.

– Ты не боишься огня. А я читал, что волки боятся огня.

– Хы. А ты умеешь читать? – язвил я снова в странной ухмылке. – В очередной раз ты устраиваешь шоу к моему приезду.

– Да я сам не знал… Да и не по твою душу это!

– Я мог догадаться. Автомобиль – не мой. Красиво горит, не считаешь?

– Пожалуй…

– Расскажешь?

– А ты в хорошей форме.

– Ты успел оценить?

– Конечно. Никак не ожидал тебя увидеть в моем доме с голой жопой!

– Ты же сам говорил, чтобы я ее расслабил в твоем присутствии. Ну я решил начать с малого.

– Все шутишь?

– Думаю, нам нужно отвлечься. Но это не отменяет вопроса… Расскажешь?!

– Позже.

Вася стоял потерянный. Его знобило. В данной ситуации это могло быть нормальным. Если бы не складывалось ощущение, что он смущается. Словно нагое тело оголяет его душу. Он переминал ноги и периодически складывал руки на груди, как будто прикрывался. Я же стоял курил, почти не обращая на него внимание. Но боковым зрением было забавно видеть его подергивание.

Гортанный вой ветра явно был предупреждением о сильной грозе. Да и посеревшие тучи говорили об этом же. Пасмурно-багровый вечер давно перестал быть томным. Он стал хмурым и мрачным.

Вдалеке прогремели раскаты грома. Это означало только одно. Гроза спустила с цепи гром, и он, как резвая грозная собака, стал на всех лаять. Тишина, разлитая в знойном воздухе июня, нарушилась. Далекий раскатистый гром и острые копья молний как предчувствие непогоды. Порывы теплого ветра резко сменились на злую ревущую черноту. Мурашки побежали по телу. Я почувствовал простудную погоду кожей. Июнь задышал январем.

Страшный ад из огня, как яростный монстр, разрывался в паре метров от нас. Голых и наполненных до краев мыслями. Пламя бушевало неистово и упрямо. Оно отражалось в каждом из четырех глаз, направленных в пекло. Мы оба потели рядом с ним. По телу спускались капли предательского равнодушия. Но все равно было ощущение, что по разгоряченным телам бежит медленно мороз по коже. Июньский январь плотно оседал на нагих телах двух мужчин.

Небольшое подергивание мышц, дрожь в коленях, вибрация корпуса, учащенное дыхание и словно в шум в ушах от еще недавнего взрыва говорили о том, что плоть еще не успокоилась от потрясения.  Движение глазных яблок по огню хаотично и паралич лицевого нерва хозяина особняка был явным тому подтверждением. Он судорожно держал сигарету и с силой втягивал ее в себя, словно за одну затяжку пытался из нее извлечь суть.

Пульсация тела нарастала вместе с приближением непогоды. Пышнотелая туча над нашими головами росла очень быстро. Было видно, что она вот-вот разродится. Отойдут воды и родится чудо. Но она на это могла лишь усмехнуться. В черный вечер все что она могла выдать – это очередной линчеванный дождь, затянув небо клубами сизого свинца.

– Слушай, а что означала твоя фраза про то, что я тебя совершенно не знаю? – резко спросил я.

– В смысле? Ты о чем?

– Ты мне сказал это на своем юбилее. Помнишь, чуть более года назад?

– Не помню, – он сильно нахмурился.

– Ну как же так, Вась? Ты меня обнял и на ухо прошептал.

– Да не было такого! Что это вообще за фразы?! И когда это мы обнимались?!

– Неужели ты такое не запомнил? Я думал… что ты месяц потом не мылся.

– Ну хватит!

– Но, а если подумать? Что ты мог иметь в виду, когда сказал мне это?

Над нами низко повисли облака. И казалось, что между ними пряталась Васина тревога. В его душе явно зашептала вьюга, потому что его предательски выдавали руки. Он двигал ими в разные стороны, пытаясь стряхнуть с них тремор. Я ощущал его растерянность. Казалось, что он несмело заглядывает в свою же душу за ответом на мой вопрос. С холодной усмешкой на губах он учащенно всасывал парализованный воздух.

Мой вопрос почему-то поставил его в некий тупик. Он очевидно выстраивал оборону из тех фраз, которые сейчас выдаст. Вопрос, который встревожил его душу, был острым ножом к его горлу. Но приемы ответов, которые уже давно отработаны годами, в тяжкой минуте были его спасением. Он делал вид, что ковыряется в памяти, но на самом деле было очевидно, что воспоминание об этом событии в нем отсутствует.

В висках маршировала кровь интенсивнее. Скованное тело давало импульсы. Вася даже забыл в тревоге еще недавнюю дрожь от случившегося часом ранее. Но холодный пот все же выступил. Он делал вид, что ему очень жарко рядом с огнем, все также размахивая руками. Все внутри сжалось в комок. Он каменел от неловкости.

Его задумчивость сменилась грозным оскалом. Холодные стеклянные глаза пронзили меня насквозь. Убедительный взгляд врезался в мои глаза. Накаленная влажность воздуха разжигала ночь темным взглядом исподлобья. Замолчав на долгую минуту, он выдал что-то вроде ответа. Классического и без особого шарма. Но интонация голоса была трепетно-встревоженная. Как когда-то…

– Что я способен на то, что ты и не ожидаешь.

– А-а… Чтобы я боялся?

– Как помнишь, друзьями мы не были.

– Интересно. Значит ты способен на то, что я не ожидаю. Ну-ну. И куда же делась твоя ярость часом ранее? Растерял за год?

– Нет. Просто отсутствие практики, Рустем. Только это!

– Значит, ты еще на многое способен?

– Даже на то… что ты не ожидаешь, – он улыбнулся искренне, уже полностью расслабившись.

– Повторяешься! – я погрозил ему указательным пальцем.

Он опустил глаза и заулыбался еще искреннее. Мышцы на лице напряглись. Взгляд блуждал у ног. Сдержанный выдох. Озноб усилился.

– Может в дом пойдем? Все-таки гроза.

– Ты боишься грозы?

– Я зам-мерз.

Я посмотрел в его глаза. Как не странно, но взгляда он не отвел. В ночи в них отражался только огонь. Сути человека в них не было видно.

Было странным, что он не помнил о том, что мне говорил год назад. Но кажется, я понимал разгадку этого. Он был как обычно пьян и нес то, что шло от сердца, отключая разум. Мозг начисто забывал все сказанные слова, которые не были прорепетированны заранее. Реакция его тела говорила больше, чем его четкий ответ на вопрос.

– Хорошая футболка. Приятная к телу. Но кровь на теле. Надо помыться.

– Я рад, что тебе понравилось. Я схватил первое попавшееся. Одевай так. После бани я тебе новую дам. Не голыми же ходить!

– А что не принес трусы?

– Ну…

– Я шучу.

Глаза Васи покрылись испариной. Но шутку он понял. В тревожной музыке огня было слышно неровный стук сердца. Кровь в теле полилась еще стремительнее, когда сердце застучало интенсивнее.

– Какой ты щедрый сегодня.

– Да ладно, для спасителя ничего не жалко.

– Так, когда ты все-таки расскажешь? Что тянешь?

– Я думаю, что ты и сам не дурак. Помнишь о моих проблемах. Деньги, деньги…

– Все время деньги! Это и странно. Мне казалось, что ты успешный банкир…

– Казалось, – повторил он с сочувствием к себе.

– Это не так?!

– Дело не в работе…

– Вээн, не беси! Не говори загадкам! Выкладывай как есть! Кажется, что мы еще зимой решили, что играть смысла больше нет!

Но он и не думал рассказывать. Мялся.

– Ладно, пошли в дом! Может, там ты будешь разговорчивее. У меня тут воспоминания нехорошие. Мне как-то не по себе во дворе твоего дома. Да и в принципе около тебя.