Читать книгу Гром над Араратом - Георгий Рубенович Григорьянц - Страница 4

В зале Военного совета за большим столом расположились самые опытные военачальники и наиболее приближенные к царю сановники. Сам Тигран, слушая подчиненных, сидел в большом резном кресле, стоящем на возвышении напротив стола, а за его спиной на стене висел большой царский штандарт красного цвета с вытканными золотом восьмилучевой звездой и двумя орлами. Темно-зеленые колонны в зале увиты золотой барельефной лентой, капители изображали парные головы львов. В углу на куске мраморной колонны, привезенной Тиграном из разрушенного Александром Македонским дворца Дария в Персеполе, стояла большая бронзовая, наполненная водой, Чаша мира, по форме напоминающая греческий килик, богато орнаментированная сценами войны.

Тигран никогда не принимал решения единолично, по каждому направлению деятельности у него были советники, к мнению которых всегда прислушивался. Прямо перед ним сидел верховный главнокомандующий всеми войсками Великой Армении спарапет Мамиконян, человек могучего телосложения с решительным лицом. Он докладывал:

– Римляне теснят войска Митридата, сражения уже идут на территории Понтийского царства, к сопротивлению готовы лишь крепости.

– Он вновь может овладеть ситуацией, – предположил полководец Багарат.

– Митридат уже ничего не может, и, прежде всего, мыслить рационально, – зло возразил заместитель Меружана Кухбаци. – Он самонадеянный и беспечный. Вспомните: в Эгейском море имел огромный флот, и что же? Его бездарные флотоводцы все погубили; теперь римские суда вошли в Понт Эвксинский².

– В Эгейском море разыгралась буря и потопила весь флот Митридата: это море часто штормит, – парировал полководец Багунци. – Митридат не виноват, просто повезло римлянам.

– Я согласен с Кухбаци, – сказал Меружан, жесткий и бесстрашный человек, не раз доказавший свою бесконечную преданность царю. – Митридат потерял чувство реальности. Вспомните штурм города Кизик.

Кизик – провал, которого не знала история! Митридат не сумел взять город с горсткой защитников, потеряв три четверти армии.

– Ты, государь, дал ему много пехотинцев и всадников, даже скифы прислали свои отряды, – высказался Гнуни, осторожный, неподкупный и находчивый царедворец, – он также позвал немало наемников. Войско собрал огромное, а в результате опять потерпел поражение от Лукулла. Предрекаю крах Понта.

Царь Тигран поднял бровь, сказав этим много, не сказав ни слова.

Свое мнение выразил главнокомандующий Мамиконян:

– Вифиния в руках римлян, в Понтийском царстве остались очаги сопротивления. Если они падут – Митридат потерял царство, а римские войска выйдут на границы Великой Армении.

Тигран слушал своих советников и военачальников, думая о том, в какое сложное положение попадет держава в случае развала царства Митридата, но продолжал верить донесениям разведки и силе своего военного гения.

– Васак, – обратился к министру, – доложи Военному совету разведывательные данные.

– Да, государь! – Васак, высокий, статный и незаурядный царедворец произнес спокойным тоном: – Дипломатическая почта и донесения разведки из Рима говорят о том, что римский сенат не готов ввязываться в войну с Арменией. Там заняты подавлением восстания рабов под предводительством Спартака и войной с непослушными легионами в Испании. Для нашего царства нет опасности.

– Ложные надежды! – воскликнул старик-астролог Вараздат. – Звезды говорят: Восток в опасности! С запада исходит гибельное свечение. Тигран, поставь надежную защиту, чтобы снять негативное воздействие с запада!

Во внезапно наступившей тишине раздался голос Гнуни:

– У Рима свои цели и задачи на Востоке – обогащение за счет грабежа и владычество за счет завоеваний.

Действительно, римские богачи и спекулянты с нетерпением ждали побед Лукулла, который может не ограничиться Понтийским царством. Пойдет ли он дальше, только богам известно.

– Не стоит недооценивать полководца Лукулла, – заключил Тигран.

– Я бы не стал преувеличивать опасность, – примирительным тоном сказал Васак. – Мы – мощная преграда от нашествий парфян на запад, и Рим это понимает и ценит.

Тигран уже двадцать пять лет царствовал в Великой Армении. Полководцу и завоевателю, умудренному опытом и способному к ясному анализу, ему, как любому армянину, были свойственны упорство, врожденное чувство справедливости, доверчивость и мечтательность, но у него было еще одно прекрасное качество – принимал взвешенные решения.

Встал Евсевий, армянский мудрец, историк и советник царя:

– Митридат поставил тебя в сложное положение, но реши, что важнее: оказать ему помощь и ввязаться в войну с Римом или завершить начатое твоими предшественниками дело – сделать Великую Армению могущественным государством мира.

Тигран задумался. Долгие годы он, тогда еще царевич Армении, провел в качестве заложника у парфянского царя. Это царство основали скифы. Они были необычно воинственным народом, ловкими наездниками и отличными стрелками из лука. Однажды, разбив Армению в бою, они обложили ее данью. Вспомнив это, Тигран сказал:

– Когда мой отец, царь Армении Тигран I, выполнил требование парфян и отправил меня ко двору парфянского царя, я пережил трагедию, но продолжал верить в возрождение своей державы и ее великое предназначение.

Евсевий с вдохновением произнес:

– Это я посоветовал тебе уступить парфянам семьдесят плодородных долин!

Когда царский трон Великой Армении опустел, Тигран получил свободу, а став царем, пошел войной на Парфию и вернул обратно все земли своему царству. Теперь парфяне его боялись, как огня. Тигран II взошел на престол и тут же оказался в водовороте событий: Парфянское царство погрузилось в смуту; Понтийское царство возвеличилось, подчинив своей власти все Причерноморье; Тигран породнился с Митридатом VI; Римская республика встала на грань развала – началась гражданская война; парфяне уступили Тиграну Месопотамию и титул царя царей. Он поверил в свое предназначение. Мысль, которая не давала ему покоя все десять лет, пока он был при парфянском дворе, – какова его роль в возвышении родины и как воспользоваться властью, чтобы восторжествовали мир и гармония в царстве.

Тигран, встав с кресла, подошел к Чаше мира. Дотронувшись с благоговением до нее, произнес:

– Эта чаша несет в себе идею собирания, бессмертия, преданности и надежды, она всегда наполнена водой как символ мира и богатства государства.

Все смотрели на Чашу и понимали, что мудрость дороже золота, благоразумие порождает пользу, а отвага – половина победы.

– Что касается Митридата. Мы – его союзники и будем верны союзническому долгу. В Риме продолжают считаться с мощью Великой Армении и не хотят вступать с нами в войну.

Военный совет завершился, и два царевича пошли в рощу недалеко от дворца, чтобы помериться силой на площадке для борьбы. Артавазд в хорошем настроении, по‑мальчишески сверкая глазами, говорил:

– Брат, боги тоже любят сходиться в дружеской схватке, ведь борьба кох тренирует истинно мужские качества.

– Когда у богов кох, в Армении землетрясение, – отвечал Тигран‑младший.

Древний вид единоборства кох имел сложный ритуал, уходящий корнями в тысячелетия, когда культура боевых искусств была одним из важнейших проявлений повседневной жизни армян.

Разминаясь, Артавазд продолжал:

– Отец рассказывал, что в молодости, когда Эллада попала в подчинение к Риму, его допустили к участию в борцовских состязаниях на Олимпийских играх. Он тогда стал победителем.

– Услышав это, я должен восхититься и восславить богов! – воскликнул Тигран‑младший.

– Вспоминая твой поступок накануне, я бы предпочел, чтобы ты перед началом боя, как это делают олимпийцы, дал клятву соблюдать правила.

– Хочешь обвинить меня в мошенничестве? Отец учит идти к поставленной цели, но одними надеждами ее не достигнешь. Превзойти тебя – моя цель.

– Прежде чем ее добиваться, попрощайся с бессмысленными иллюзиями, что станешь царем.

Площадка для коха – это яма, засыпанная песком, а поверх песка отруби, на которые стелился ковер. Поединок начался. Главной целью соперников, одетых в опоясанные чохи, являлся кох, то есть бросок соперника на спину, либо выталкивание за пределы площадки.

Артавазд крепко стоял на ногах. Сильный, ловкий и выдержанный, он со знанием дела проводил приемы борьбы. На это раз и Тигран‑младший вступил в схватку, наступал и проводил захваты более умело, чем накануне. Вот Артавазд провел бросок, и брат упал на спину. Прижав его коленом к земле, а затем отпустив, протянул руку:

– Ну, вставай, Тигран, тебе не помешает еще потренироваться.

В спортивном азарте Артавазд не заметил, как из‑за деревьев вышли двое в черных масках и схватили царевича за руки. Его держали, а подошедший Тигран‑младший стал остервенело наносить удары кулаком в живот брата. Артавазд держал удары молча, только вены на шее вздувались от злости.

– Пощады ты, конечно, просить не будешь. Но ты ведь не пожалуешься отцу, – зло кричал Тигран‑младший, нанося удары еще и еще, – гордость не позволит рассказать, что младший брат тебя побил.

Устав и кивнув подручным отпустить брата, как бы ставя точку в поединке, сказал, глядя на Артавазда, упавшего на колени:

– Ты крепче меня, но победитель схватки не обязан быть самым сильным. В былые времена хитрость приравнивалась к доблести.

Артавазд медленно поднял голову и, гладя с презрением на брата, произнес:

– Ты ничтожество, но я тебя вызываю на поединок. Победитель схватки обязан принять вызов, таков обычай.

– Договорились

За поединком наблюдали, оставаясь незамеченными, двое. Это были министр Васак и Багдасар, его помощник и доверенное лицо во всех делах.

– Похоже несладко сегодня было Артавазду. Хороший урок ему преподнес Тигран‑младший, – сказал Васак.

– Детеныш хочет обратиться в волка, – произнес Багдасар.

– В конце концов Тиграну‑младшему придется стать волком, иначе не выжить и не видать трона.

– Он любит власть, и мы могли бы его использовать для достижения своих целей. – Багдасар криво улыбнулся.

– Да, ты прав. Он именно тот, кто нам нужен.

Васак двусмысленно посмотрел на Багдасара, который, подобострастно улыбаясь, говорил:

– Если кто и должен быть царем, так это ты, основав новую династию!

– Претендентов на трон из династии Арташесидов еще много…

– Ну, это как сказать… – прищурился подручный.

– Во всяком случае, надо внушить Тиграну‑младшему, что лишь он один достоин трона. – Васак посмотрел на своего помощника. – Следи за ним и его друзьями из аристократической знати. Их энергию надо направить в нужное русло.

– Посеем вражду во дворце – пожнем бурю во всем царстве, – оскалился Багдасар.

– Что ты все улыбаешься? Никогда не выдавай волнения или радости. Тот, кто умеет ждать, всегда получает желаемое. А пока поскачу к Митридату. Царь Тигран поручил поговорить с ним, чтобы составить мнение и вовремя принять меры.