Читать книгу Эстра - Георгий Шевцов - Страница 1

Мамки уже нет три года.

Она ушла от нас …

В мир иной.

Я поражён был горем отца. Я тоже страдал и плакал, просыпаясь ночами. Но как страдал отец …

Я позже понял.

Они три года прожили в браке и потом родили меня. Мамка умерла, когда мне исполнилось девятнадцать. Она сгорела за месяц от какой-то неизлечимой болезни. Высохла и стала маленькой, как девочка. Отец на руках носил её в туалет и в ванну.

За двадцать два года он прикипел к ней, и связь эта рвалась мучительно и долго.

Отец не запил. Нет. Но он замкнулся в себе, в своём горе, он ушёл в себя, в свои воспоминания.

И вот прошло три года, а отец всё в том же состоянии: замкнут, молчалив, неулыбчив.

И однажды мне стало так жалко его, до слёз. Я проснулся ночью и лежал, пялясь в темноту. Потом вспомнил, что завтра, с другом, идём в гости, в общежитие. К девушкам, с которыми познакомились на пляже. Одна из девушек, Лариса, тонула. У неё ногу свело судорогой. И была то она не на большой глубине. И плавать умела. Но испугалась, запаниковала и нахлебалась воды.

Спас её я.

Но девушка нахлебалась воды и была без сознания. И тут уже Мишка, он учится в меде, сделал Ларисе массаж. Дыхание. И когда изо рта девушки струйкой плеснулась вода, её выгнуло, и она пришла в себя.

Подружки, Таня и Алла, напуганные и бледные, увидев, что Лариса очнулась, сначала заплакали, а потом стали обнимать нас с Мишкой.

И вот я лежу и думаю: нас двое, а девушек три. И взбрело мне: что если бы и папка пошёл с нами? Тут мои мысли сразу перескочили к проблеме: а как его позвать? Типа – Пап, мы тут с девчонками познакомились. Классные! Но нам одного не хватает. Не будешь третьим?

– «Ччёрт! Вот как ему это сказать?»

Я лежал, и ломал голову, и заснул, так ничего и не придумав. А утром, только открыв глаза, я уже знал, как.

– «Мишка скажет»

Мой папка, тоже Мишка. И день рождения у них в одном месяце. В августе. У папки – семнадцатого, а у Мишки – восемнадцатого. Они и общаются, как друзья. Как я, с Мишкой. И частенько, надо мной, подтрунивают.

Я позвонил Мишке и предложил ему переговорить с моим папкой. Мишка сразу сообразил что к чему и согласился.

И вот, Мишка, поздоровавшись с папкой, брякнул – Дядь Миш, мы со Стасом, к девушкам в общагу, едем на тортик. Но девушек три, а нас двое …

Я стоял и злился – «Блин! Я тоже так мог. Надо же с подхо …». Но додумать не успел.

Папка согласился.

– Только Миша, Стас, пригласите девушек к нам.

Девчонки согласились и я съездил за ними. План у меня был простой: Алла понравится отцу, и у них что-нибудь закрутится.

Надо немного рассказать о себе, об отце, и Мишке.

Папка говорил, что в роду у него один из дедов цыган. Михаил Романов. И всех первенцев, отцы, называли Михаилом. Но папка, уступил маме, и меня назвали Стасом А между тем, со слов папкиных, именно, на прадеда я и похож.

Ростом метр восемьдесят пять. С чёрной, как смоль, шевелюрой, смуглой кожей, прямым, с горбинкой носом, и чёрными глазами. Спортом я занимался с детства, чуть ли не с детсада. На лыжах бегал. Плавал в бассейне. Тхэквондо. При росте метр восемьдесят пять, мой вес – семьдесят пять кило. Мишка среднего роста (среднего – это метр семьдесят пять), крепкий, подвижный. Он всё смеялся надо мной.

– Тхэквондо – спорт для девочек!

И я пошёл к ним на тренировку. Карате, киокушинкай. За полтора часа, с меня, наверное, полведра пота вытекло.

Да. Тхэквондо – спорт для девушек. И уже второй год я занимаюсь карате. В спаррингах, Мишка, конечно, попадает в меня чаще, чем я в него, хотя у нас, у обоих, уже коричневые пояса.

Мы с Мишкой одноклассники. Он звал меня в мед, но я поступил в универ, на химико-технологический.

Лия Михайловна Пасечник, училка по химии, и наша классная, в десятом и одиннадцатом. Она обожала свой предмет. И мне химия нравилась. А когда она пришла в нашу школу (по распределению, после вуза), я в химию (и в химичку, заодно) влюбился.

Мы с Ларисой, как-то сразу, потянулись друг к другу. И уже через неделю оказались в постели. Мне показалось, что она опытнее меня. Но ведь и я был не мальчик. Хотя, Лариса, всего лишь вторая.

А первой была, Лия.

Влюблены, в Лию, были все мальчишки из класса.

Конечно, мы понимали: рассчитывать на взаимность просто глупо.

И я думал так же.

И когда, на новогодней вечеринке, Лия пригласила меня на танец, и положив руки на мои плечи, придвинула к себе почти вплотную, в моей голове, даже тень, не мелькнула.

Танец закончился, и Лия, обмахивая лицо рукой, тихо сказала – Стас, мне плохо, проводи меня в туалет. Я дошёл с нею до туалета, и она потеряла сознание. Я успел подхватить Лию, и пришлось мне нести её в туалет.

На руках.

Я стоял, не зная что делать. А она обвила мою шею.

– Стас, мне лучше … опусти меня.

Я опустил её на пол, и хотел выйти.

– Побудь со мной … только дверь закрой.

Я закрыл дверь и обернулся.

– Стас, мне плохо.

Я кинулся к Лие, и подхватил её. А она впилась в мои губы, и целовала. Взасос!

Я стиснул объятия, но Лия отстранилась.

– Стас, не здесь Иди. Иди в класс. Мне уже хорошо.

Я смотрел на неё в сомнении, но Лия улыбалась.

– Всё в порядке, Стас. Иди. Я приду через минутку.

Закончилась вечеринка.

– Проводишь меня?

Лия подхватила меня под руку.

– Конечно, Лия Михайловна.

– Ребята! До свидания. С наступающим. Мы, со Стасом, пройдёмся.

Мишка смотрел на меня, и недоверчиво улыбался.

– Миша, ты можешь подождать. Стас вернётся через пять минут.

Мы пошли.

– Мне кажется, тебе надо поступать на химико-технологический. Ты уже думал, в какой вуз подашь документы?

– Мишка зовёт в мед.

– Стас, я понимаю, друг и всё такое, но химия – это твоё. Если чувствуешь, что недостаточно подготовлен к поступлению в университет, я с тобой позанимаюсь. Индивидуально.

Лия улыбалась.

– После занятий? В школе?

– После занятий. У меня, дома.

В груди растекалось тепло, а к горлу подкатил комок. Так бывает, когда эмоции рвутся наружу. В таком случае говорят о переизбытке чувств. А бывает ещё по-другому: предчувствие, предощущение чего-то, грядущего, неотвратимого: déjà vu.

Позже, после смерти мамы, я понял, что такое одиночество. Поэтому так сопереживал папке: ведь он прожил с мамой на целых три года больше меня.

– Стас, ты плачешь?

По её щекам потекли слёзы. Увидев слёзы, я словно очнулся.

– Я согласен, Лия Михайловна. Только не плачьте.

Лия улыбнулась, смахнув слёзы.

– Беги к другу. Вот мой дом.

И привстав, на носочках, чмокнула меня в нос, как маленького мальчика.

Я вспоминаю Лию. Лию Михайловну. Учительницу по химии, и классного руководителя, и …

И любовницу.

И не стесняюсь. Мне было хорошо с Лией. Надеюсь, и Лие, было хорошо со мной.

После каникул, в первый же день, на перемене, Лия Михайловна подошла к нам.

– Миша, можно Стаса на минутку?

Мне кажется Мишка сразу нас раскусил. Я же, Мишке, о том, что у меня с Лией было, не рассказал.

Мы вышли из школы на улицу.

– Завтра, к пяти часам. Придёшь?

Она была сдержанна и деловита. И у меня даже закралось подозрение, а не нафантазировал ли я?

– Да, Лия Михайловна, приду.

– Хорошо. Друг ждёт – улыбнулась она, видя моё замешательство – Тридцать шестая квартира. Домофон работает.

Я вернулся к Мишке.

Это мучение. Ждать свидания, и считать минуты до назначенного часа. Я был абсолютно уверен, что Лия назначила мне свидание.

Когда время, наконец, перевалило за полпятого, я вышел из дома.

Наш дом недалеко от школы, и через пятнадцать минут я уже стоял у подъезда, с табличкой «Кв. 1-48».

Ещё целых пятнадцать минут!

Я включал и выключал сотовый. Я считал про себя. Но время, будто остановилось.

В 16:59 набрал номер её квартиры.

Домофон запиликал, я затаил дыхание.

– Стас?

– Я, Лия Михайловна.

Подойдя к лифту, нажал кнопку. Лифт был на восьмом этаже. Из лифта вышли две девушки, года на два старше меня.

– Странная она сегодня.

– Я тоже заметила. Всё на часы поглядывала.

Я зашёл и нажал – «8».

36-я.

Но дверь открыла не Лия.

– Здравствуйте молодой человек. Вы на занятия?

– Мама, это Стас. Он в моём, выпускном классе. Проходи.

Она провела занятие, как обычный урок, но не сорок пять, а сорок.

– У школьников, которых я натаскиваю, за пять минут до звонка срабатывает рефлекс, и они ничего не помнят, из того, что им, в эти пять минут, говорилось.

Она глянула время на сотовом, и сразу же загудел домофон.

– Мама, открой. Это следующий.

– «А я-то думал. А оказывается я, всего лишь очередной …»

– Лия Михайловна, а сколько я должен заплатить?

Она вздрогнула – Стас, милый, ничего – Лия стремительно подошла ко мне, и потянувшись, поцеловала – Домашнее задание ты получил. Следующее занятие послезавтра – улыбнулась, и добавила – Всему своё время.

Через две недели, на очередном занятии, Лия сказала.

– Стас, ты отлично подготовлен по школьному курсу химии. Мне нужно было в этом убедиться. На следующем занятии я начну читать тебе курс лекций второго семестра вузовской программы. В первом семестре идёт повторение, и закрепление школьного курса, а вузовская программа начинается со второго. Записывать ничего не надо. Домашних заданий не будет. Ты просто прослушаешь курс. Думаю, за пять занятий, мы уложимся.

Прошло ещё две недели. Лия вела себя, как обычно. В классе, на уроках и на собраниях, я был для неё учеником, как и все. Потом весенние каникулы, и последняя четверть.

ЕГЭ.

Выпускной.

Тест ЕГЭ, по химии, я выполнил на 100 баллов, как и говорила Лия Михайловна.

Выпускной был общий, у трёх выпускных классов. Лия танцевала со мной, но никаких эксцессов, с потерей сознания, не было. Я проводил её, а Мишка ждал меня. Она лишь коснулась рукою моего лица, улыбнулась.

– Я устала, Стас. Извини. Я пойду.

Я подал документы в универ, на химико-технологический, и прошёл по конкурсу, и поступил.

Она сама позвонила. На следующий день, после того, как стало известно, что я принят.

– Поздравляю Стас, милый! Ты придёшь в гости?

Я молчал, затаив дыхание. И она, вполголоса, заговорщически, добавила.

– Я одна. Мамы дома нет.

Через десять минут, я уже жал кнопку домофона.

Она ждала, приоткрыв дверь, и едва я переступил порог, обняла и прижалась. Я толкнул дверь, и она закрылась. С полминуты, мы просто стояли, прижимаясь друг к другу. Наконец, отстранившись, Лия закрыла дверь на замок.

– Идём.

Держа меня за руку, привела в свою комнату и усадила в кресло.

На журнальном столике вино, два бокала, яблоки в вазе, и коробка шоколадных конфет «Сибирский Сувенир».

Лия села ко мне на колени и, приобняв, поцеловала.

– Стас, прости что так вела себя. Но иначе нельзя было. Тебе надо было закончить школу, сдать экзамены, и поступить.

Она прижала пальчик к моим губам.

– Тссс! Но самое главное: я, теперь, не твоя учительница. Тебе скоро восемнадцать?

– В сентябре.

– Ну вот, и до совершеннолетия осталось совсем немножко.

Наверное, я выглядел, как глупенький мальчишка. Лия расхохоталась.

– Дурачок! Я шучу. Я не буду мучить тебя ещё два месяца.

– А Наина Иосифовна?

– Мама уехала во Львов, к старшей сестре, погостить. У нас, с тобой, целых три недели.