Читать книгу Город Сириус - Георгий Смирнов - Страница 6

Вбежав в приёмный покой операционного отделения, Григориус увидел Валерьяна. Рядом с ними с отрешённым, потерянным взглядом и мокрыми от слёз глазами стояла жена Романа – третьего члена следственной группы, возглавляемой Григориусом.

– Где Роман? Что произошло? – с ужасом произнёс Григориус.

– Он выпал из окна своей квартиры. Сейчас врачи борются за жизнь. Хорошо, что на каждом этаже были натянуты верёвки для сушки белья, они снизили скорость падения и смягчили удар о землю, – ответил Валерьян.

– Боже мой, это я во всём виновата, – в слезах прошептала жена оперативника. – Пилила его постоянно. Вот и сегодня он пришёл немного поддатый. А я снова за своё… мол, какой ты мужчина, если до сих пор даже окно починить не можешь, оно уже год плохо закрывалось. А потом вообще сделала вид, что обиделась, и ушла в театр с подругой. Когда вернулась, около дома уже было много людей, полиции…

В который раз ощутив те самые чувства неизбежной фатальности бренного бытия, когда жизнь близкого человека висит на волоске и ты ничем не можешь ему помочь, – присутствующие погрузились в долгое молчаливое и мучительное ожидание того окончательного вердикта, который где-то там на небесах принимает всемогущий вершитель наших судеб. Лишь изредка простые смертные люди бросали друг на друга испуганные взгляды, когда вдали начинали слышаться приближающиеся шаги врачей.

Наконец из операционной вышел доктор. Снимая с лица повязку, он сообщил, что их коллега потерял много крови, но теперь его жизнь вне опасности.

– Где он? – спросил следователь.

– Сейчас находится в реанимации, – ответил хирург.

– Мне нужно срочно поговорить с ним, – бросил следователь и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился искать реанимационную палату, в которой лежал оперативник.

От неожиданности доктор даже не успел ничего сделать, чтобы остановить нарушителя порядка.

Остальные оперативники и женщина ринулись за ним, однако громкий командный окрик хирурга («Уважаемые, туда нельзя, тем более скопом, это вам реанимация, а не цирк») заставил их вернуться обратно в приёмный покой.

Обнаружив искомую палату, Григориус вбежал в неё. Его коллега, бледный и обессиленный, лежал на кровати, подключённый ко множеству приборов и трубок. Почувствовав, что кто-то склонился над ним, едва живой Роман предпринял усилия, чтобы раскрыть глаза и сфокусировать взгляд на лице посетителя.

– А, это ты, – произнёс он, узнав в ночном визитёре следователя.

– Да, я. Что случилось? – спросил Григориус.

– Не знаю… затрудняюсь сказать… я заснул… потом провал. Очнулся уже здесь, – прошептал Роман. – А что известно тебе?

– Ты выпал из окна своей квартиры.

– Неужели? Видишь, какой я счастливчик, не каждому дано выжить после падения с третьего этажа.

– Вспомни, что ты видел во сне.

– Ничего не видел.

В этот момент звуковые сигналы монитора сердечного ритма значительно участились. Вместе с ними увеличилась и синусная амплитуда кардиограммы на экране монитора.

– А вот прибор говорит, что ты врёшь и сон тебе снился.

– Даже если и так. При чём тут мой сон? Ты хочешь выставить меня психом, будто бы я хотел убить себя? Это для того, чтобы меня уволили из органов за склонность к суициду? Пожалуйста, не делай этого. Если моя работа в следственной группе тебя не устраивает, я напишу заявление и выйду из неё по собственному желанию. Только не делай из меня самоубийцу. У меня не было ни единого мотива. Я вполне доволен своей жизнью, даже в каком-то смысле счастлив. Хоть и было порой не так гладко, как хотелось бы, но меня всё устраивало. Полагаю, что меня выбросили из окна. А кто это сделал… Так ты же следователь, вот и расследуй. Я подозреваю, что это сделал сосед, с которым я незадолго до потери памяти выпил немного водки. Точно, он подмешал мне какой-то препарат, а когда я потерял сознание – он проник ко мне в квартиру и выбросил меня из окна. Он всегда был неудачником и завидовал мне, – в агонии произнёс Роман.

– Я не хочу, чтобы тебя уволили, и сделаю всё, чтобы это не выглядело как самоубийство. Только ты должен мне помочь. Попытайся вспомнить, что тебе снилось в ту ночь.

– Я тебе скажу по секрету, только никому. Мне снилось, что умершие учёные зовут меня к себе – сообщить важную информацию о причинах своей смерти. Чтобы попасть к ним, я должен был убить себя. Я встал на подоконник… и долго стоял в раздумье – ступить вниз или нет. «Давай… не бойся… смерть – это не больно, даже приятно», – говорили они, протягивая ко мне свои полупрозрачные руки с этими ужасными ранами на запястьях. Но это же был всего лишь сон, вымысел, а не реальность. Я чётко помню, как я лёг спать и заснул. Я же спал… не так ли… – уверенно, но всё же с долей панического сомнения промолвил сыщик.

– У меня остался последний вопрос. Ты смотрел вчера компакт-диск с записью происходящего в кабинете учёных, который ты изъял накануне в службе безопасности? – развивая свою мысль, поинтересовался следователь.

– Да. Он лежал у тебя на столе. Извини, что я взял его без спроса, но тебя на месте не было, на звонки ты не отвечал, а мне надо было срочно посмотреть. Валерьян поручил мне проверить версию о гипнозе через экран монитора.

– Кому-то ещё показывал запись?

– Собакин посоветовал показать одному профессору. Фамилия у него такая необычная – Кехлер… или Кеплер.

В памяти Григориуса тут же начали мелькать события: передача про внушение и гипноз, которая заставила его зевнуть, его сон с умершими учёными и окровавленной на утро рукой, предсмертное видеообращение Ника, где он упоминал профессора Кеплера. Аналитический ум следователя тут же сложил из этих бесформенных камней мозаику стройной следственной версии.

– Мне всё ясно. В эту запись вмонтирован тайный психологический код, который во сне запускает программу мотивации к самоубийству через подсознательные желания. Накануне я видел похожий сон и чуть не вскрыл себе вены, но меня тогда разбудил звонок.

– Не может быть, тот профессор заверил меня, что внушить человеку установку на самоубийство через экран невозможно. Сказал, что такие технологии появятся в лучшем случае лет через сто.

– Есть версия, что этот психокод как раз и создан с помощью технологий, которые появятся лет через сто.

– Григориус, извини меня, но вроде из окна выпал я, а глупости говоришь ты. Будущее ещё не наступило. Оно не существует.

– Оно существует, но не в реальном, а в виртуальном пространстве.

– Точно, ты обо что-то ударился головой.

– Долго объяснять. Потом расскажу. Из наших ребят кто-то ещё видел компакт-диск?

– Лично я смотрел в одиночку. После просмотра положил диск обратно тебе на стол. Что было потом – не знаю.

Увидев, что реанимационная койка оборудована ремнями для обездвиживания пациента, следователь обвязал ими руки и ноги оперативника и со словами «Я скоро вернусь! Постарайся пока что не спать!» выбежал из палаты. Попав в приёмный покой, он увидел, что Валерьян неподвижно сидит на диване с закрытыми глазами и откинутой назад головой. Григориус начал громко кричать «Проснись!» и с размаху бить его по лицу.

– Какая муха тебя укусила? Ты в своём уме? – возмутившись, прокричал Валерьян.

– Ты смотрел компакт-диск с записью событий в кабинете учёных, который лежал у меня на столе? – громко спросил Григориус.

– Не смотрел. Не до него было. А что?

– Слава богу. На этой записи содержится скрытый командный психокод, который вызывает непреодолимое желание совершить самоубийство.

– Ты уверен? Надо бы назначить экспертизу записи. Пусть спецы проверят, есть там этот код или нет.

– Это не очень удачная мысль. Боюсь, что эксперты не смогут обнаружить его, потому что метод, которым он был создан и встроен в видеоряд файла, современной науке не известен. Мы не будем подвергать риску жизни экспертов, а завтра же уничтожим компакт-диск. Меня сейчас больше беспокоит другое: этот психокод действует разово или будет запускаться каждый раз, когда я буду засыпать. Надо проверить.

– А как мы проверим?

– Сейчас поедем ко мне домой, и, когда я усну, будешь следить за моими действиями. Если во сне я пойду за ножом, направлюсь к окну или буду делать ещё что-то необычное – сразу же буди меня.

– А как же Роман?

– Я привязал его ремнями. Он ничего не сможет сделать с собой. Кроме того, я попрошу доктора, чтобы он позволил его жене этой ночью находиться с ним рядом.

Придя домой, Григориус, как и было условлено, лёг спать, оставив Валерьяна дежурить около его кровати. Проснулся он от яркого света, озарившего комнату, который настолько сильно слепил его, что вокруг не было видно ни одного предмета. «Неужели я уже в раю?» – подумал следователь, протёр глаза и попытался ощупать взглядом хоть какие-то очертания окружающей обстановки. Протерев глаза и повернувшись влево, он увидел стоящее рядом с его кроватью кресло, на котором уютно расположился погружённый в глубокий сон Валерьян. «Вот ведь безответственный, ничего нельзя поручить», – подумал Григориус, ущипнув себя на всякий случай и начиная постепенно осознавать, что пребывает не в царствии мёртвых, а на грешной земле.

Решив преподать коллеге поучительный урок, он тихо вышел в другую комнату и на всю мощь включил похоронный марш.

Проснувшись в обстановке звучания траурной музыки и не обнаружив Григориуса на месте, Валерьян пришёл в замешательство.

– Где я? Что происходит? – прокричал он. – О боже, я заснул, а он покончил с собой! Что же я наделал!

Увидев из другой комнаты удручающую картину искреннего страха и ужаса в глазах коллеги, Григориусу стало настолько неловко и жутко, что он поспешно выключил музыку и предстал перед Валерьяном во всём своём обличии.

В первое мгновение его неожиданное явление ввергло оперативника в ещё большее смятение. Приняв происходящее за явление души мертвеца, Валерьян начал креститься и громко молиться.

– Вот как на тебя можно положиться? Проспали мою смерть, – шутливо произнёс следователь, снижая градус напряжения. – Ладно, на этот раз прощаю, тем более у тебя ещё много поручений неисполненных.

Валерьян связался с дежурным, выслушал отчёт и пересказал его Григориусу.

– У нас труп. По всем признакам некриминальный. Похоже на самоубийство.

– Съезди, осмотри и вынеси отказной. А кем был умерший?

– Учёный с мировым именем. Тоже работал в наукограде. Правда, не программист, а физик.

– Это несколько меняет дело. А как его фамилия?

– Кеплер.