Читать книгу Потому что Мансей (Тут нет зимы). Искусство полной жизни - Георгий Стенкин - Страница 6

Всё-таки пробило…

Хотя, Россия и Советский Союз для меня – это не только Петербург (Ленинград), это ещё и Мурманск, Пермь, Москва, Челябинск, Барнаул, Улан-Уде, Казань, Владимир, Сочи, Анапа, Краснодар, Новороссийск, Киев, Таллин, Баку, Ташкент, Тбилиси, Алма-Ата, Клайпеда, Архангельск…

Это то, что есть в голове сейчас. Может быть я ещё соберусь написать и про эти города. Но сейчас про Питер.

Вот как на этом фото – мосты раздвигаются, мгновенно проходит ночь (чаще всего – белая) и наступает рассвет…

1981—1983 года. Мне 17 лет. Самое время научиться чувствовать мир вокруг себя.

И я начал его чувствовать…

Ещё не пахло демократией, но уже и не воняло Советским Союзом. В некоторых местах.

На Невском было небольшое кафе, мы ходили туда кушать блины. Так там вообще – ещё царские времена были. Старушки говорили: – позвольте сударь…

А в Гостином Дворе были очереди за сапогами на пару километров…

Почти в каждом районе была своя «изюминка». На Нарвской заставе зрели «революционные настроения», поскольку там были тысячи рабочих с нескольких заводов и их общежития.

А на Васильевском – порхали «безумные» студентки-курсистки. В Метрополе можно было увидеть бриллиантов на шеях и в ушах больше чем на витрине в ювелирном салоне.

«По субботам я хожу в Рок-клуб.

В Рок-клубе так много хороших групп.

Я гордо вхожу с билетом в руке,

А мне поют песни на родном языке.»

Майк Науменко, «Песня простого человека»

На Рубинштейна…

Или в Ленинградском Доме молодёжи, где был первый концерт «Машины времени» и «Кино»…

БДТ и Мариинка…

А про Мюзик-холл я вообще молчу. Там девчонки танцевали канкан и так высоко задирали ноги, что…

И очень хочется сломать стереотип о Петербурге, что мол – серый и дождливый. Нет. В Петербурге есть места на любое настроение. От самой жуткой депрессии с лицезрением набегающих стальных волн на Неве, до безумно креативного шоу перед началом фильма в «Авроре».

Через несколько лет я приехал в Петербург на машине и был поражён, насколько маленьким оказался этот город. Из центра города до Пулково – всего 20 минут.

А когда-то я шёл пешком всю ночь домой, после того как проводил девушку.

Петербург, Ленинград был первым городом, в котором оказалось что-то ещё, кроме дома, где можно спать…

Да, я жил в разных местах, за эти 2 года. И прямо у Московского вокзала, в дореволюционной коммуналке, где было 5 звонков на двери, пять лампочек в туалете и пять столов на кухне. И на Гражданке, в общаге. И на Нарвской заставе и ещё где-то, уже не помню.

И побывал я практически везде в Питере. От Оперы с БДТ, Эрмитажа и Петергофа, до баров и ресторанов в каждом районе. Ещё помнятся кинотеатры, и международный кинофестиваль. Помню фильм «Амаркорд» – это было первое такое сильное впечатление от киноискусства. И с тех пор я тоже «вспоминаю»…

Помню, как бродил под дождём по бесконечным улицам. И помню набережные Невы, Мойки, и даже Финского залива…

И ещё я там встретил свою первую любовь.

И разбил стекло огромной двери на станции метро «Площадь Мужества» и сильно порезал себе руку. Вот смотрю я на эту руку и вижу шрам, и сухожилие неправильно срослось. И я там первый раз был в больнице целую неделю.

Меня там первый раз (и единственный) побили в подворотне из-за девушки.

Что ещё?

Взрослая жизнь била гаечным ключом по голове и регулярно. Оставляя шрамы…

Были и радости, но были и страдания. Когда девушка сказала мне, что не будет меня ждать из армии. А мне предстояло идти в советскую армию. У меня на 3 дня пропал голос, так я переживал и искал решение, что буквально «не мог ничего сказать»…

Мне посчастливилось играть в джаз-банде на саксофоне. Мне довелось походить на яхте в Балтийском заливе. Я написал тогда первые стихи, потому что был влюблён.

И да, я был влюблён…