Читать книгу Разведчики Зеленой страны - Георгий Павлович Тушкан, Георгий Тушкан - Страница 9

I

Мальчики шли молча, один за другим. Тяжелый груз, включая долю Гаруна, не располагал к разговорам.

Наклонив головы, тяжело дыша и пошатываясь, мальчики прошли около часа вверх по берегу реки.

– К черту! – вдруг крикнул Ромка, сбрасывая движением плеч груз на землю.

Он уселся на мешок. На лице его была видна усталость.

– Я не отдавал приказа останавливаться на отдых, – строго сказал Егор. – Привал, – он посмотрел на ручные часы, – через пятнадцать минут.

– Ты, все ты! А как распорядился Гарун? – вызывающе спросил Ромка. И, не ожидая ответа, продолжал, отчеканивая каждое слово: – Гарун сказал, чтобы мы спрятали груз в надежном месте, как только перейдем мост. Забыл? Уже скоро вечер, а мы все тащим эту тяжесть на своих плечах!

Егор вытащил из кармана компас и кроки.

– Ребята, – сказал он, – совсем недалеко, в горах, слева, будет первый приток, значит груды валунов. Самое удобное спрятать груз где-нибудь там, это почти рядом.

Ромка заспорил. Егору не нравилась его скверная привычка спорить по всякому поводу, и он решил побороть этот раздражавший всех Ромкин дух противоречия.

– Хорошо, – сказал Егор, – давай зароем груз здесь, раз ты так хочешь.

Ромка, приготовившийся к долгому спору, был удивлен тем, что Егор так легко сдался. Конечно, он, Ромка, взял верх, но он знал, что ноша ценная, без нее не обойдешься.

– Здесь? Да ведь собаки пастуха всё найдут и выроют! Нет, здесь зарывать нельзя.

– А где же? – спросил Егор.

Но Ромка не ответил. Он прислушивался к топоту ног, который слышался за кустами.

– Егор, – крикнул Гномик подбегая, – там, за рекой, тот самый диверсант, про которого Топс слышал.

Ребята вскочили.

– Бежим! – крикнул Топс, подхватывая на плечи груз.

– Куда бежать? Стой! – приказал Егор.

– А ты не врешь, Гномик? Какой диверсант, откуда? – спросил Ромка, снимая со спины ружье.

– Почему ты решил, что там диверсант? – спросил Егор.

– Подозрительный такой, в штатском и с винтовкой, – еле переводя дух, ответил Гномик. – И все высматривает.

Егор оглянулся на Барса. Пес подбежал, настороженно глядя назад, откуда прибежал Гномик, и нюхая воздух.

– Ну, вот что, – сказал Егор, – влезем на склон горы и оттуда посмотрим. Пойдем по этой лощине.

Мальчики подхватили груз и быстро двинулись по лощине вверх. Лощина расширялась и переходила в овражек. По этому маленькому овражку ребята поднялись в гору. Егор высмотрел углубление под корнями наклонившегося дерева, призывно махнул рукой, и мальчики поспешили к нему.

– Пойду на разведку, – шепотом сообщил Егор, заряжая ружье, – а вы сидите здесь. Гномик, назначаю тебя связным. Иди за мной. Покажешь… Барс, вперед!

Оба мальчика вскарабкались по крутому склону овражка наверх и спрятались за деревьями. Наконец Гномик сказал:

– Вот он!

Егор достал бинокль из рюкзака и, поставив на «резкость», посмотрел.

– Глупый! – весело сказал он Гномику. – Ведь это же охотник! – и передал мальчику бинокль.

Гномик не мог справиться с полевым биноклем, а когда Егор ему помог направить его, посмотрел и восторженно зашептал:

– Он будто рядом! Я даже отчетливо вижу его лицо!

– А охотничью собаку видишь?

– Рыжая!

– Ну то-то! А почему ты решил, что это диверсант?

– А почему нет? Разве у диверсанта обязательно форма?

– Нет, – ответил Егор, – иногда бывает комбинезон для удобства.

– А чаще всего парашютисты маскируются, – раздался голос позади.

И Егор, обернувшись, увидел Ромку и Топса.

– А продукты? – спросил Егор.

– Прикрыли камнями, – ответил Ромка и попросил бинокль – посмотреть на охотника.

Ромка так громко и долго восхищался биноклем, вертел его во все стороны, что Топс еле дождался своей очереди. Топс тоже не мог оторваться от бинокля. Он заметил в небе орла, не видимого простым глазом.

– Этот бинокль – подарок полковнику Сапегину, – сказал Егор.

– Может быть, этот охотник и есть полковник Сапегин? – спросил Ромка.

– Неужели я не узнал бы Сапегина! Он стройный, усы маленькие, нос узкий, с горбинкой, а этот полный. Нет, это не он.

– А если сбегать и спросить у него про Сапегина? – вызвался Гномик.

– А что сказал Гарун? – напомнил Ромка.

– Он приказал быстрее идти, а мы топчемся на одном месте, – сказал Егор. – Нам надо послезавтра быть на южной высоте, у истоков реки Чак. Довольно плестись!

– Так ведь груз мешает, – оправдывался Топс.

– А я груз уже запрятал, – похвастался Ромка. – Пошли, покажу. Вот партизанская база будет, красота!

Егор спустился в щель и, присмотревшись к груде камней в небольшом углублении, понял, что это и есть «база».

Путь в горы был тяжелый. Ружья, одеяла, топор и прочее снаряжение весили немало. Поэтому Егор предложил взять с собой продовольствие только на время пути до Зеленой лаборатории, с тем чтобы потом вернуться за остальным. Так и сделали. Больше всего взяли соли – целых пятнадцать килограммов – для засолки дичи впрок.

При распределении груза опять не обошлось без споров. После раздела Егор, не говоря ни слова, взял половину груза, предназначенного для Гномика, себе.

– Зачем это? – запротестовал Гномик.

– Ты – разведка и должен быть налегке, не спорь, – сказал Егор.

Обе плащ-палатки превратили в мешки для Топса и Гномика. У Егора и Ромки были рюкзаки, а одеяла привязали сверху на рюкзаки. Гномик нес порох и часть дроби, охотничьи принадлежности и одеяло.

II

Сначала мальчики шли по берегу реки веселой гурьбой. Груз больше не пригибал головы, и можно было все видеть кругом. Топс и Гномик громко восторгались и могучими деревьями, и причудливыми водопадами, и высокими травами. Но чем дальше они шли по берегу реки Чак в горы, тем ближе подходила река к скалам, тем ýже становился берег, и временами можно было двигаться только цепочкой.

– Подумаешь, горы! – в начале похода пренебрежительно говорил Ромка. – Вот у нас на Кавказе горы! Эльбрус! Вечные снега!

Но скоро он замолчал и стал с интересом рассматривать все вокруг.

Серьезность пионерского поручения и возможная близкая встреча с врагом рождали сознание ответственности. Еще бы! Не всем мальчикам случается попасть в дикие горы, да еще не просто для прогулки на день-два, а для выполнения важного задания по разведке маршрута. Тут было не до шуток. Справятся ли они без Гаруна?.. И если ребята смеялись, то это было от возбуждения и от желания подбодрить себя. Когда же наконец они устали восторгаться, Топс затянул бесконечную песню.

Вскоре дорогу перерезал бурный и шумный поток. Начинаясь далеко в горных вершинах северной гряды гор, воды, стекая вниз, брали разгон на крутизнах и, приближаясь к реке Чак, мчались, как бешеные.

– Жаль, нет моста, – сказал Егор.

Он снял сапоги, брюки и полез в пенящуюся и бурлящую воду. Гномик хотел перейти там, где вода была неподвижная, тихая и до того прозрачная, что были видны камни на дне, но Ромка вовремя предупредил его, что там омут, а кажущиеся близкими камни на дне – обман зрения.

Топс, как был в трусах, полез вслед за Егором.

– Надо взять палки, течением снесет! – закричал он, отойдя на несколько шагов, и вернулся обратно.

Вырубили палки и стали переправляться. Вода на перекате была немного выше колен, но течение вырывало скользкие камни из-под ног и теснило ребят вниз. Легкого Гномика пришлось тащить всем: Переправа была трудная, и ребята, выйдя на берег, шумно радовались и шутили.

– Итак, – сказал Егор, – мы уже видели на южной стороне два притока и теперь этот один – на северной. Ты записываешь маршрут, Гномик?

– Мое дело записывать, когда продиктуют. И потом, с той, южной стороны было три притока, а не два.

– А я считаю, – сказал Ромка, – на южном берегу был один приток, на северном – три, учитывая два пересохших русла.

– Так что же записывать? – спросил Гномик.

Все остановились.

– Считать притоки должен Топс: это геологоразведочная работа, – сказал Ромка.

– Вот еще! – ответил Топс, жуя обнаруженные в кармане фисташки. – Это дело главного, а значит – Егора. Мое дело определять камни, почву, мыть золото и находить руды. Вот бы найти какую-нибудь особенную! Сразу бы прогремели на весь Союз, не то что «дубы»! – И Топс подмигнул в сторону Ромки.

– А ты взял для школьной коллекции хоть один камень?

– Нет, – сказал Топс. – А ты определил породы деревьев, растений? А Гномик определил виды птиц? – не сдавался он. – Ишь, умный нашелся!

И ребята решили: каждый должен выполнять свой долг без напоминаний.

III

Они дошли до следующего притока. Снова разделись, перешли его и сели на береговых камнях.

– Вот этот камень, – сказал Топс, тыкая палкой в серый камень, – известняк, этот – конгломерат: в нем разноцветные камешки точно в бетон заделаны. Тут их много. Не брать же их с собой. Пусть Гномик запишет все о камнях.

– Конечно, надо записать: мы же должны разведать край и доложить пионерам, – согласился Егор.

Гномик вынул «Книгу донесений» и записал:

– «Час…»

Он посмотрел на Егора; тот поднял руку к глазам, посмотрел на ручные часы и сказал:

– Семнадцать часов пятнадцать минут.

– «В семнадцать часов пятнадцать минут шестого августа КЭПС прошла справа три притока, слева два», – записывал и читал вслух Гномик.

– Нет, – сказал Егор, – запиши так: «В южных склонах Узун-Ахматских гор три ущелья, в одном из них – поток; с западных склонов Ферганского хребта – два притока». Названия узнаем потом.

– Горные породы по берегу реки, – сказал Топс, – известняк, конгломерат, встречается кварц.

– Где? – спросил недоверчиво Гномик.

Топс протянул руку, взял молочно-белый камень, показал и бросил в кусты. Оттуда мгновенно выскочил заяц и поскакал в заросли.

– Ах, ах, заяц, заяц! – закричал Топс, срываясь с места и показывая рукой на убегающего зайца.

Появление зайца было так неожиданно, что мальчики не успели даже схватиться за ружья.

– Эх вы, охотнички! – укоризненно сказал Топс.

– «Ах, заяц», «ах, заяц», «ах, ах»! – передразнил его Егор. – Ахаешь, а из-за твоей фигуры стрелять нельзя было, ахало несчастное! И ты тоже охотничек! – обратился Егор к Ромке. – Заяц выскочил, чуть тебя не опрокинул, а ты вскочил и за камень схватился, а ружье на коленях лежало. Ты до сих пор этот камень в руках держишь!

Ромка с досадой швырнул камень в соседний куст. Оттуда с шумом вылетели две крупные длиннохвостые птицы и полетели через реку.

– Ах, ах, стреляй! – опять закричал Топс.

Теперь Топс и Гномик напали на Ромку и на Егора.

– Да откуда же я знал, что они там! – сердился Ромка.

– Далеко было стрелять, – смущенно оправдывался Егор. – Может быть, там еще есть?

Егор и Ромка подошли с ружьями к кустам. Топс кинул камень, но в кустах уже было все спокойно.

Вдруг Гномик бросил тетрадь на землю и ринулся к кустам. Все недоумевающе переглянулись. Гномик вернулся, сжимая в руке шею змеи.

– Змея! – испуганно закричал Топс и попятился.

– Брось, сейчас же брось! – кричал Ромка.

Егор тоже испытывал неприятное чувство брезгливости. Он боялся змей.

– Да это не ядовитая. Это уж, желтопузик, – успокаивал их Гномик. – Возьми, – предложил он Егору, но тот поспешно шагнул в сторону.

– Брось! – сказал Егор. – Что мы, твоего желтопузика с собой таскать будем, что ли!

– Я его спрячу в карман, – сказал Гномик, – и если Топс еще раз полезет ко мне за фисташками, желтопузик его цапнет.

– Ну тебя с твоими фисташками! Выбрось змею! – сказал Топс.

Гномик взял ужа за хвост и распрямил.

– Сантиметров семьдесят, – сказал он. – А ну-ка, Джеб, пиши: «Возле берега реки, в кустах…»

Ромка быстро записал все, что ему продиктовал Гномик, лишь бы скорее избавиться от неприятного соседства.

После этого Гномик положил ужа на землю. Ромка хотел тотчас же раздробить ему голову камнем, но Гномик яростно запротестовал.

– Пусть живет. Ужи полезные, – сказал он.

– О деревьях тоже запиши, – подсказал Егор.

Ромка взял карандаш и стал писать в дневник, громко прочитывая записанное:

– «На правом берегу реки Чак встречаются фисташковые леса, дикие груши, ясень, древовидный можжевельник, или, по-местному, арча, дикие вишни, дикие сливы…»

– Только не ври, – сказал Егор. – Надо, чтобы все было правда. Ну, где мы видели груши, сливы, вишни?

– Да вот эти деревья, рядом с тобой, – ответил Ромка, – только на них уже все обобрано и объедено.

– «А из животных и птиц встречаются барсук, заяц, фазан», – стараясь «перешибить» Ромку, продиктовал Егор.

– Где ты видел фазана?

– А те птицы, что вылетели.

– «…и заросли облепихи в долине реки», – продолжал Ромка, всегда старавшийся, чтобы последнее слово было за ним. – Пиши, – сказал он Гномику, передавая тетрадь: – «В зарослях облепихи водятся трясогузки, кулики, дрозды, синицы, корольки, горихвосты, а в воде должны быть оляпки».

– Что значит «должны быть»? Раз не видел, не пиши, – предупредил его Егор. – Где, скажут, вы видели этих оляпок?

– Оляпки есть, я почти видел, но издалека, когда мы вышли из фисташкового леса. Оляпки под водой по дну ходят и ловят водяных насекомых.

– Нет, уж лучше не врать.

– Да я не вру!

Так, поправляя друг друга, они составили описание маршрута.

– А знаете, ребята, – сказал Егор, – хорошо, что мы не убили зайца. Сейчас их не время стрелять. А кто нарушает охотничий закон, кто ведет себя в лесу не как хозяин, а как вор и грабитель, тот браконьер. Может, это была зайчиха и у нее маленькие, а если бы мы ее убили, они тоже погибли бы. – Искоса посмотрев на Ромку, Егор добавил: – Барсука тоже нельзя стрелять.

– Нечего так на меня смотреть, ты тоже стрелял! – запальчиво отозвался Ромка.

– А я и не отрицаю. Барсука мы приняли за дикую свинью, а этих можно стрелять, они сельскохозяйственные вредители. Ну, пошли! – Егор хлопнул себя по затылку, думая, что там лазит слепень. – Ох! – вскрикнул он, рассматривая корчащуюся на камнях пчелу.

– Да их здесь много, – сказал Гномик и, подойдя к Егору, молча вынул жало.

Мальчики снова пошли. Очень скоро они увидели на противоположном берегу под горами домик и много ульев. В воздухе то и дело с жужжаньем проносились пчелы. Ребята перешли с открытого места за кусты облепихи и осторожно двигались в зарослях, стараясь не выдать пасечнику своего присутствия. Дальше они снова увидели две пасеки.

Уменьшенный вдвое груз опять стал казаться им тяжелым. Приходилось смотреть себе под ноги, чтобы выбирать такие места, где удобнее было бы поставить ногу среди камней. Усталость притупила чувства мальчиков. И все же Егор каждый раз, завидев приток справа или слева, сверялся с кроками Гаруна и убеждался, что все нанесено совершенно верно.

Солнце еще не село, когда Гномик шепотом стал жаловаться на усталость, а Топс усиленно советовал остановиться на ночевку, чтобы успеть до ночи сварить еду. Егор согласился.

Впереди, невдалеке от берега, показался домик. Ребята остановились.

Егор посмотрел в бинокль.

– Домик как будто пустует, – сказал он.

Ромка тотчас же вызвался пойти на разведку.

Через двадцать минут ребята увидели Ромку на крыше домика. Он махал руками и звал ребят.

IV

Это был домик колхозных пастухов, составлявший как бы звено в каменном заборе, ограждавшем большой загон для скота.

Отбросив крюк, закрывавший дверь, ребята вошли в небольшую комнату.

Здесь были стол, скамьи и деревянные нары, на которых лежали свернутые в трубку кошмы. Стол и скамьи были сделаны из красивого орехового наплыва и поражали замечательным узором. На полке стояли стопка книг и пиалы, перевернутые кверху дном. В таком же положении был и казан на печи.

Ребята вошли в пристройку. Возле стен лежали сухие дрова. Посредине стояли деревянные чаны.

Топс подошел, наклонился к кадке, стоявшей в углу, понюхал и сказал:

– Была брынза! – Он запустил руку в кадку.

– Не трогай! – предупредил Егор.

– Не собираюсь, да и нет ничего. Один рассол, – обиженно ответил Топс.

Барс везде побывал и все осмотрел.

– Здесь и переночуем, – сказал Ромка. – Можно переночевать, но трогать ничего не будем.

Так и решили.

Через десять минут дым наполнил комнату, а через час все сидели вокруг казана и жадно ели вкусный суп с рисом и барсучьим мясом.

– Мы немало прошли, – гордо сказал Ромка.

– «Нам путь не страшен, дойдем до облаков!» – пропел Топс.

– Мы совсем, как партизаны, – сказал Егор.

– У нас Гномик трус, – сказал Топс. – Если он увидит диверсанта, так сейчас же испугается – и назад.

– Ну, а ты что сделаешь? – спросил Егор.

– Я? – Топс подумал и смущенно улыбнулся: – Не знаю. А что ты сам сделаешь?

– Ребята, – крикнул Ромка, – а вдруг нам удастся не только выследить, но и поймать парашютиста!

– Ты скажешь! – Топс засмеялся.

– Неужели четверо – и не справимся? – не сдавался Ромка.

– Гарун ничего не приказывал, – отозвался Гномик.

– А инициатива бойца? Я много читал об этом, – настаивал Ромка. – Ты как, Егор?

– Я готов, – ответил Егор. – Взрослые думают – ребята маленькие, неспособны на большие дела, а мы им докажем.

– А если оскандалимся? – высказал опасение Топс.

– Засмеют, – уверенно поддержал его Гномик.

– Ребята не только на фронте – и в тылу помогали задерживать парашютистов, – напомнил Егор.

– А нас четверо, – не унимался Ромка. – Надо бросаться всем сразу.

– Вот именно! – воскликнул Егор. – Сразу и всем. А ну, давайте попробуем. Я диверсант, а вы на меня нападайте… Подождите, я Барса выгоню, а то, если пес увидит, что на меня напали, он на вас кинется.

Егор вывел Барса во двор и запер дверь.

Он усердно взялся за дело и до тех пор обучал ребят приемам нападения и защиты по системе самбо, пока даже миролюбивый Гномик не научился предупреждать удары. Приготовили даже веревки с петлями.

Когда занятия кончились и был впущен Барс, Топс сказал:

– Ребята, а зачем нам лезть на эту высоту к югу от истоков реки? Мы могли бы хорошо пожить в этой берлоге.

– Пожить? – переспросил его Ромка. – По-твоему, жить – значит сидеть на одном месте, спать, есть и загорать. Словом, топтаться на месте: топ, топ, топ, топ… А для меня жить – значит действовать, совершать геройские поступки!

– Попробовал бы ты, Топс, сказать это на фронте! – И Егор даже задохнулся от негодования, охватившего его при одной мысли, что среди них может быть человек, пытающийся уйти от выполнения своего долга.

– Нас что, гулять послали? – в тон ему воскликнул Ромка. – Или ты забыл о разведке маршрута и о Зеленой лаборатории?

– Топс испугался парашютистов, испугался! – закричал Гномик, который не без страха думал о возможной встрече, но скрывал свой страх из боязни, что его могут высмеять.

– Трус несчастный! – сказал Ромка. – А кто вчера хвастался: «Я храбрый, я храбрый!» Храбрый не может бояться!

– Полковник Сапегин говорил не так, – вмешался Егор, – храбрый – это тот, кто ничего не боится, а если и боится, то выполняет приказ, а трус – это тот, кто боится и не выполняет.

– Но ведь мы еще не взрослые, – оправдывался Топс.

На это Егор ответил:

– Кто захочет, тот и в четырнадцать лет мужчина, бездельник же и в сорок лет дитя. И это верно, потому что так говорил Максим Иванович Сапегин. И если мы хотим подражать ему, мы докажем это на деле!

Эту ночь ребята провели в избушке, и Барс сторожил их сон.