Читать книгу Как (не) получить литературную премию - Георгий Урушадзе - Страница 4

– Я участвовала в конкурсе научной фантастики с рассказом в жанре сатиры. Члены жюри не поняли, не оценили мое произведение. Часто пишу в миксе жанров – это минус?

– Нет, это не минус. Зависит от требований конкретного конкурса. Возможно, это был конкурс со строгими рамками, и ваша сатира оказалась не к месту.

– Каковы критерии отбора в шорт-лист: тематические, проблемные, стилистические, кроме хорошего качества текста, что очевидно.

– В каждом конкурсе по-разному, в положении о премии «Большая книга» написано, например, что произведение должно иметь художественную ценность. Мы отбираем тексты, способные внести существенный вклад в художественную культуру России. В конкурсах детской литературы важный критерий – возраст.

– Зависит ли успех автора от того, участвует ли он в конкурсах?

– Вы знаете, скорее, зависит. Конкурсы способны ему дать тот самый волшебный пинок. Бывали случаи, когда книга долгое время не издавалась, потом вошла в список финалистов «Большой книги» и стояла на полках магазинов уже через две недели. Лауреаты «Большой книги» заключают договоры о переводах на 20—30 языков. Это и деньги, и мировая слава, и возможности. Или вот прямо на церемонии, награждая Гузель Яхину, один из руководителей российского телевидения Антон Златопольский объявил, что прямо сейчас покупает права на её первый роман и будет снимать сериал по «Зулейхе». Конкурсы помогают. Может быть, не все, но я советую участвовать.

– Пишу в жанре доку-фикшн для молодых людей и подростков. Есть премии Крапивина и «Книгуру». И хотя в положении премий есть в числе жанров и познавательная литература, я никогда не видела таких авторов хотя бы в шорт-листе, не говоря уже о победителях. Спрашиваю не потому, что подавала свою книгу и не прошла. Как раз наоборот, я в лонг-листе «Крапивинки», и победитель конкурса издательств «Лабиринт» и «Компас-Гид». В победителях этого года нет ни одной книги в жанре нон-фикшн, но зачем тогда в положении о конкурсе перечислять все жанры, если заведомо понятно, что предпочтение будет отдано художественной литературе. Авторы плохо пишут или рулит фэнтези?

– Во-первых, фэнтези у нам приходит довольно мало. По крайнее мере, на конкурс «Книгуру». Во-вторых, в этом конкурсе побеждали книги нон-фикшн, то, что в советское время называлось научпоп. Например, «Мужчинам до 16-и об автомобиле» – книга Михаила Колодочкина. На самом деле очень интересная книга. Если кто-то из пацанов не любит читать, то можно подсунуть им эту книжку, и они поймут, что литература может быть интересной и полезной, потому что так, как Колодочкин рассказывает об устройстве автомобиля, не расскажет никакая википедия. В целом я с вами согласен, действительно, очень мало книг в жанре научпоп. Мы даже делали специальную номинацию в «Книгуру» для таких книг, но были вынуждены её прикрыть, потому что работ поступало не так много. Мы их рассматриваем наравне с художественными текстами, и нельзя сказать, что художественные забивают научпоп. Просто научпоп пишут мало. Но для вас это, может, и хорошо: меньше конкурентов.

– У меня издана книга стихов на Rideró. Участие в номинации на премии платное или нет? Где можно узнать об этом подробнее?

– Подробнее всегда можно узнать в Положении о премии. Ни одну из премий мы не делаем платной. Я сейчас говорю о тех премиях, за которые я отвечаю. Любой человек, который участвует – участвует бесплатно. Если кто-то вам предлагает подать вашу работу за деньги – просто не имейте с этими людьми никакого дела.

– Насколько востребована детская литература для дошкольников?

– Конечно, она востребована. Тиражи миллионные у такой литературы, так что вперед, дерзайте! Наш конкурс не рассматривает такую литературу, мы берем книги для аудитории старше десяти лет.

– Всегда ли в конкурсах побеждают лучшие? Какая стратегия определения кандидатов на победу, на ваш взгляд, наиболее объективна? Кому на самом деле не имеет смысла участвовать в конкурсе?

– Я не думаю, что всегда на 100 процентов побеждает лучший. Человеческий фактор нельзя полностью исключить, любой конкурс отчасти лотерея. Конечно, мы стараемся это минимизировать, но будем честны друг с другом: человеческий фактор может влиять. В конкурсе «Большая книга» он минимизирован большим количеством членов жюри. Более ста человек, которые голосуют бюллетенями, часто не зная друг друга, не договариваясь друг с другом. Если в жюри пять-шесть человек, они могут договориться между собой: «Ты этому даешь первое место, а я вот этому – второе», но в наших конкурсах этот фактор минимизирован или исключён. У премии есть только репутация, и если премия существует уже 15 лет, как «Большая книга», и никто не сказал, что премия проталкивает своих, выбирает худших, то этого дорогого стоит. И мы действительно ищем выдающиеся произведения вне зависимости от идеологической направленности, личности автора и т. д. Имена экспертов в некоторых конкурсах – тайна, покрытая мраком, никто не знает, кто эти предварительные отборщики. В наших конкурсах все они известны. И это люди с очень высокой литературной репутацией, они абсолютно независимы в своих оценках, я не вмешиваюсь в их работу. Я ухожу из офиса, когда они собираются, и моя задача защищать их от нападок и сохранять их независимость. Они до последнего спорят и своей кровью формируют длинный и короткий списки. Никому не хочется губить свою репутацию, в том числе, этим экспертам. У нас никогда не было случая, чтобы учредитель, попечитель, эксперт, я или члены жюри проталкивал кого-то своего. Что касается вопроса о том, кому не имеет смысла участвовать в конкурсе, мой ответ: имеет смысл участвовать всем. Если ваше произведение соответствует положению о конкурсе, почему бы не подать заявку?

– Востребована ли сейчас сентиментальная проза или этот жанр имеет мало шансов на успех в современной литературе?

– В России издается сто тысяч наименований книг, довольно много сентиментальной литературы. Видимо, востребована. Не знаю, есть ли конкурсы специально для сентиментальной прозы. Посмотрите на портале vsekonkursy.ru, там обычно есть актуальная информация.

– Если я выпустила книгу самиздатом, а не через издательство, то какая премия мне подходит?

– Ну, например, на «Большую книгу» можно подать и такую работу, но она будет считаться рукописью, вам нужен будет номинатор. Подробная информация есть в Положении о премии. Номинатором может быть член жюри или, например, любое СМИ. Если книга издана официальным издательством, у которого свой редакторский аппарат, работающий с современной художественной литературой, то такую книгу автор может выдвинуть без номинатора.

– Какой жанр кажется вам наиболее востребованным среди российских читателей?

– Еще раз: сто тысяч наименований книг в разных жанрах, сто миллионов читателей. Статистика показывает, что русский роман более популярен, чем рассказ. Романы покупают больше, хотя рассказы пишутся не менее талантливыми людьми.

– Почему многие премии для начинающих дают слушателям платных семинаров «Липки» и т. п. Есть такое мнение в сети, касается «Лицея» в частности.

– Насколько я понимаю, «Липки» – бесплатный форум, там никто не платит за участие. «Лицей» так же бесплатен для участников. Проводили не так давно в сентябре большой семинар на 200 человек для всех финалистов «Лицея», великолепные докладчики, четыре плотных дня, участие было бесплатным. Но поскольку это было не в Москве, люди оплатили себе дорогу, и то эти затраты им могли компенсировать региональные комитеты по делам молодежи. Все наши конкурсы бесплатны. Есть разные довольно интересные проекты дополнительного образования для взрослых авторов, там деньги берут, но это проекты изначально существуют на коммерческой основе. Например, школа «Хороший текст», Creative writing school и так далее, но они не имеют прямого отношения к обсуждаемым премиям и не находятся с этими премиями в коммерческих отношениях.

– Влияет ли жанр и сюжет на успех в конкурсе или стиль написания тоже?

– Ну, конечно, влияет стиль, язык, тут нечего обсуждать :)

– Положим, инновационное фэнтези, полное смысла, изначально слабее сорокинского арт-хауса…

– Изначально ничего не слабее. Вопрос в мере таланта и способностей автора.

– Каковы шансы получить премию?

– Как я могу дать ответ на такой вопрос? Я же не знаю, что за текст, что за автор, соответствует ли он положению о премии и т. д. На одной премии шансов может быть больше, на другой меньше. Премий до не давнего времени в России было 365, то есть каждый день вручалась какая-либо премия, и я лично хотел бы, чтоб каждый писатель получал свои награды без ограничений.

– По какому принципу выбирают ридеров для первичного чтения и оплачивается ли их работа?

– Да, безусловно, их работа оплачивается, это очень тяжелый труд. Среди ридеров в том числе действующие литераторы. Они читают весь поток произведений, отправленных для участия в конкурсе, они обязаны читать от и до все поступающие произведения. Более того, они должны писать внутреннюю рецензию на каждое из них. У нас открытый конкурс, и ридеру может попасться книга какого-то не слишком талантливого автора или даже графомана, но он обязан прочитать. Это «сбивает прицел», потом долгое время он не может сам писать. Критерии отбора очень простые: во-первых, безупречная литературная репутация. Если про человека известно, что он когда-то поступил нечестно, он никогда не попадет в ридеры. Во-вторых, наличие свободного времени. Это огромный личный ресурс, который человек тратит. Не идет в отпуск, например, или наоборот, берет отпуск на основной работе и постоянно читает, читает, читает. Это очень непростой труд.

– Какова степень объективности оценки литературного произведения? Ведь ни голов, ни секунд, ни наглядной весомости.

– В положении о работе совета экспертов «Большой книги» мы записали фразу: эксперт руководствуется личным вкусом и конституцией Российской Федерации. На мой взгляд, это очень честная фраза. Есть личный фактор, его можно минимизировать, но все равно эксперты читают своими глазами. У каждого свой читательский и житейский опыт, полностью стать объективной машиной человек не может. У нас работают профессионалы, которые подтверждают свое согласие с коллективно выбранным списком финалистов не только своей подписью, но и – мы об этом уже говорили – своей репутацией. Им иногда приходится потом выдерживать давление от издателей: мол, почему вы выбрали именно этих авторов, почему не взяли «наших». Это очень непросто, литературный мир у нас маленький. Но в тех экспертах, которые оценивают поступающие на наши конкурсы произведения, я уверен.