Читать книгу Дивизион: Умножающий печаль. Райский сад дьявола (сборник) - Георгий Вайнер - Страница 48

Сашка разговаривал по телефону, и его тонкие змеистые губы стягивало от холодной ненависти.

– Я отдаю себе отчет, Анатолий Борисович, что мы смотрим на очень многие вещи по-разному… Но существуют вещи, ради которых мы должны сохранять хотя бы деловую корректность. Нет, Анатолий Борисович, нам с вами клятвы в дружбе не нужны, но простая лояльность предполагает… Да, Анатолий Борисович, я могу приехать к вам, чтобы решить раз-навсегда эти вопросы. Назначайте, пожалуйста, срок… Хорошо, я буду звонить после вашего возвращения из Вашингтона.

Сашка положил трубку и с огромной душевностью сказал вслух:

– Ох, этот Чубайс клятый!

Я молча смотрел на него – мое участие в разговоре, естественно, не предполагалось, моими репликами и мнением никто не интересовался, да и не знал я, о чем они так сердечно грызлись между собой. Хорошо, что они говорили по радиотелефону, иначе никакие провода не выдержали бы – сгорели от напряжения в их деловом дружелюбном разговоре.

– О чем мы с тобой говорили? – вернулся ко мне с поля боя Серебровский.

– Ты знаешь вице-премьера Фатеева? – спросил я.

– Знаю. Правда, он уже давно не вице-премьер…

– А чем он занимается сейчас?

– Черт его знает! Возглавляет какой-то общественный фонд, – равнодушно сказал Сашка. – Можем сейчас же узнать. А зачем он тебе?

– Мне-то он ни к чему, но я получил на свой запрос любопытную справку из Интерпола. У моих коллег нет реальных доказательств, но они допускают, что миллионы Смаглия могли притечь из ловких ручек Фатеева. Из казны, естественно, но с ведома и согласия Фатеева…

– Действительно любопытно, – с интересом посмотрел на меня Серебровский поверх очков.

– Ты такую возможность допускаешь?

– Я любую возможность допускаю, – сказал Серебровский. – Наши чиновники – люди отчаянные. Остановить их нельзя – они уже полностью в восторге от своей безнаказанно-сладкой недозволенной жизни… Прошлое свое они продали, предали и чертям передали. Души нет, прощения не будет. И завтра никакого нет – там ад. Остается черный нал сегодняшнего дня, на закраине бытия…

– Я и не догадывался, что ты такой моралист, – усмехнулся я.

– Я не моралист. Я – трезвый, объективный наблюдатель…

– И участник, – добавил я.

– И участник! Мне иначе нельзя – мигом задницу отвинтят, – засмеялся Сашка. – Возвращаясь к Фатееву… Я его хорошо знаю. Если у вас нет реальных доказательств, очень хороших, надежных документов – все это разговоры в пользу бедных…

– Пока доказательств нет, – согласился я. – У Интерпола – список из двенадцати компаний, зарегистрированных в Ирландии, на Кайманах, Антигуа, где осели деньги.

– Ага, все понятно – оффшор! – махнул рукой Серебровский. – Оффшорные банки вам не дадут информацию. Получите от мертвого осла уши… Да и денег там скорее всего уже нет.

Мне почему-то показалось, что Серебровский сказал это с облегчением.

– Посмотрим. Мои ребята сообщают мне, что Фатеев был тесно связан с «Бетимпексом». И будут копать дальше.

– Я это приветствую, но…

В этот момент раздался звонок внутренней связи, и спикерфон голосом секретарши Нади оповестил:

– Александр Игнатьич, звонит ваша мать…

– Скажите ей, что я попозже перезвоню ей.

– Извините, Александр Игнатьич, но Нина Степановна настаивает, она говорит, что это очень срочно…

– Она здорова?

– Да, я спросила. Она говорит о каком-то очень срочном и важном деле… Она явно взволнована…

– Хорошо, переключите на мой аппарат.

На пульте что-то пискнуло, моргнула зеленая лампочка, загорелась красная, Серебровский сказал в микрофон:

– Здравствуй, мама… Да, мама, ты знаешь, что я всегда занят… А что, собственно, случилось? Какой собес? Что-о? Кот Бойко? А ты? Ладно, я сейчас к тебе приеду… – Он положил трубку, встал с кресла, в голосе звенела тревога: – По-моему, у меня неприятности. Поехали!

ОКРУЖАЮТ

В Теплом Стане, на улице Огурцова, неподалеку от дома Лоры стоит старая «шестерка», на которой несколько дней назад прибыл сюда ночью Кот Бойко. С капота и багажника – вплотную – она замкнута двумя поисковыми машинами «Конуса». На пассажирском сиденье «шестерки» восседает Павлюченко, допрашивающий перепуганного водителя. Сзади – еще двое тяжелых мордоворотов.

– А потом?

– Ну, расплатился он… Ничего не скажу – хорошо заплатил, широко…

– Значит, щедрый тебе достался клиент? – ласковым голосом, ничего хорошего не предвещающим, спрашивает Павлюченко.

– Да поверьте, мужики, я ж все по правде говорю, как было… Взял он свой сидор и попер вон в тот подъезд… – Левак уверенно показывает на дверь, за которой Кот пережидал, пока он уедет.

– Что он говорил?

– А ничего! Шутил, небо, говорил, увидим все сплошь в якутских алмазах…

– Он известный шутник! Так ты наверняка говоришь, что он в этот подъезд вошел?

– Да клянусь! Сами подумайте – ну зачем мне врать? Я еще ему сказал, мол, давайте помогу, суму поднесу, а он смеется – вон, уже приехали.

– Попробую поверить, – зловеще говорит Павлюченко. – Потому что если ты нам наврал, мы к тебе домой поедем. Ребята у меня обидчивые, нервные! Они тебе таких звиздюлей навешают, что у тебя башка как купол планетария станет…

Павлюченко вылезает из машины, к нему сразу же присоединяются экипажи поисковых машин.

– То, что он вошел в этот подъезд, может ничего не значить. Просто начинайте с этого места – и сплошняком по всем этажам, по всем квартирам – тотальный шмон. Я подошлю еще людей. Теперь слушайте – у него нет машины, и выехать из глубины дворов он не должен. Чтобы словить машину или попасть на транспорт, ему надо выйти на примыкающие проезжие улицы – обеспечьте непрерывное встречное патрулирование от перекрестка до перекрестка. Здесь его лежбище, он тут обязательно появится…