Читать книгу Заметки о неспортивном поведении. Книга первая - Георгий Зобач - Страница 3

1958 г. Норильск

Часть 1

Начало зимних каникул. Ребятня на пруду играет в хоккей. СССР против Чехов. Две команды дружного поселка поделены на два лагеря. В те далекие годы эти сборные частенько противостояли за мировое золото. Перед игрой команды договаривались флаг какой державы, а вернее раскрашенная фанерка, будет за воротами. Нередко это решалось потасовками, которые не на шутку разогревали наш спортивный азарт. Имена прославленных хоккеистов распределялись уже намного проще в кругу своих команд. Коноваленко, Кузькин, Рагулин, Локтев, Майоров, Старшинов и Фирсов с одной стороны и Дзурилла, Иржик, Иржи и Голики с другой доставались старшим ребятам. А малышня обзывалась по-разному, но без унизительных кличек. Выигрывать надо у грозных врагов. Кто-нибудь из старших всегда комментировал наши турниры, придавая им красочность и, заодно, подбадривая нас на сражения. Он же одновременно выступал третейским судьей в спорных ситуациях на ледовом побоище.

Как обычно, после хоккейной баталии почти вся ледовая гвардия направилась к колонке, чтобы утолить жажду после почти двухчасовых стычек и потасовок у ворот противников. Уже дружная, но измотанная борьбой за победу, ватага мальчишек и девчонок брели к водопою. В тот день около колонки стоял незнакомый мальчишка суворовец, лет двенадцати. В черной длинной шинели с красными погонами и красной звездой на ушанке. Мы обступили его кругом и стали заваливать вопросами. Кто? К кому?! Откуда?

После вопросов и ответов, не сговариваясь, все решили играть в войну. Через несколько минут уже вооруженная гвардия нашего и соседнего двора согласовывали правила игры. Я, радостный, стоял рядом с соседом и одноклассником Саней. Мы с ним попали под руководство новоиспеченного командующего-суворовца и уясняли свою ответственность и задачи. У меня кортик и пистолет с пистонами, мой сосед Саня с ружьем из зеленой трубы от старой батареи, но с настоящим лаковым прикладом, придававшим ружью реально грозный вид. А зеленая труба позволяла в летних военных играх быть Сане снайпером, ведь такой ствол хорошо маскировался в кустах.

Набегавшись по крышам сараев, сугробам и наползавшись в канавах, мы сидели на остановке малоколейки, которая вела в соседний поселок. Единственный фонарь на дороге отбрасывал длинную тень от старой будки, служившей днем кассой по продаже билетов. Но мы знали, что билеты покупали только молодые специалисты с завода или какие-то приезжие. Местные взрослые ездили бесплатно по-братски, а малышня на подножках и зацепах, как грабители поездов из знаменитых вестернов. В темный, морозный вечер, под слегка качающийся фонарь, все завороженно слушали рассказы суворовца о буднях училища. О том, что на учениях им дают винтовки стрелять по мишеням, а старшим даже автоматы. Что будущие офицеры должны знать тактику военного дела и поэтому их учат работать с картами. Мы часто его перебивали просьбами разъяснить что-нибудь более доходчиво. Сидели мы долго, пока за кем-то не пришли родители и нас сразу разогнали по домам. Обычно такой морозец не располагал к долгим посиделкам. Но, всем было интересно послушать, как и чему учат в училище.

По дороге домой, растирая нос вязаной варежкой, я уже знал, что хочу дальше учиться в Суворовском училище и стать потом офицером. В голове уже прикидывал, какие мне мероприятия провести дома, чтобы родители отправили свое чадо в учебное заведение, где интересные и суровые, чисто мужские, условия для учебы. Я готов был объявить при отказе голодовку или кататься в истерике по полу, что на меня не было похоже. Но что не сделаешь ради своего бравого офицерского будущего.

Прежде чем войти в квартиру, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы очистить себя от снега. Вытащив веник из перил, я сначала смел снег с валенок. Снял свою шубу и, предвидя возражения родителей на дальнейшие мои планы, я с силой колотил ею перила. Обида и злость, что меня не будут даже слушать, кипела во мне. Открылась дверь, мама укоризненно покачала головой. Когда я вошел в комнату, отец сидел за столом, читая газету. Переминаясь с ноги на ногу, почти со слезами я стал громко говорить им, что я хочу поступить в Суворовское училище. И что буду учиться на пятерки и стану офицером. Слезы уже катились по щекам. Отец посмотрел на меня поверх очков.

– Хорошо! Я думаю тебя возьмут. Но ты закончи четвертый класс, и мы вместе поедем туда. Поступают в училище после начальной школы. Мать, ты согласна? – он опять углубился в чтение, а мама, стоя в дверях, кивнула утвердительно головой.

Довольный, хлюпая носом я уплетал ужин и прогулянный обед. Я уже видел себя военным. Мама мне еще добавила жареного лука в гречневую кашу, приговаривая – военные должны хорошо есть!

Еще дня три мы играли в войнушку. Суворовец, погостив у своей бабушки, уехал. Мои друзья уже знали, что меня повезут после четвертого класса в Суворовское училище и некоторые даже завидовали. А в поселке на пруду опять возобновились ежедневные турниры по хоккею!

Часть 2

Закончились зимние каникулы. В школе объявили о весеннем областном спортивном смотре школ. Надо разучить на уроках физкультуры определенные гимнастические элементы и выступить. В нашей начальной малокомплектной школе, где было всего 4 класса, был маленький спортивный зал. Шведская стенка, несколько спортивных матов и теннисный стол – вот и весь спортивный инвентарь в этом маленьком помещении по площади чуть больше теннисного стола. Правда, в кладовой были лыжи для уроков физкультуры. Я не помню, чтобы кто-то носил свои лыжи в школу. Всегда занимались на школьных.

То, что надо было научиться делать, я, да и многие наши мальчишки, умели уже. Это были простые упражнения: отжимания от пола, подъем ног из положения лежа, приседания пистолетиком и кувырки. Правда, это надо было исполнять в определенной последовательности с конкретными переходами. Я старался это заучить и тщательно выполнял на любой перемене. А дома, когда отрабатывал элементы программы, отец мне подсказывал, где тянуть носочки, как стоять правильно между переходами, чтобы не было больших остановок. Остальные ребята выполняли это только на уроках физкультуры, как домашнее задание, лишь бы получить нормальную оценку. И когда наша учительница Галина Ивановна сказала мне, что я поеду выступать, я летал от радости и гордости, что буду представлять нашу школу, хоть и ученик третьего класса.

Родители мне купили новые чешки, белые носочки, черные трусы и белую майку. Дома отец попросил маму пришить мне белую шелковую ленту на трусы в виде лампасов. Я иногда открывал шкаф и смотрел на этот спортивный костюм. Я не мог дождаться того дня, когда поеду на соревнования.

В марте чехи опять взяли серебро, уступив нашей знаменитой хоккейной сборной. Мужики в поселке только и судачили о хоккейном турнире. Все переживали за нашу сборную. А я отрабатывал приседания пистолетиком, тянув носочек и с упорством стоял на руках в стойке, хотя для выступления мне это не надо было делать.

Наверное, впервые в жизни я был полностью сфокусирован и знал, что хочу выступить хорошо. И так был погружен в предстоящее выступление в Ленинграде, что оно отвлекло меня даже от спичечных этикеток, которые я собирал уже несколько лет. И около двух десятков интересных этикеток, которые привезла мне сестра из города, пока лежали не разобранные по альбомам в определенные тематики.

В апреле, в воскресенье, Галина Ивановна повезла меня в Ленинград на спортивный смотр. Мы должны были встретиться на платформе. Я с портфелем, где была спортивная форма для выступления и бутерброд с докторской колбасой, пришел на пятнадцать минут раньше назначенного времени. Стрелка на больших часах билетной кассы двигалась медленно. Народ понемногу стал подходить на платформу. Вдалеке показалась и моя учительница.

В вагоне тепловоза я сел около окна. Солнце уже светило по-весеннему ярко, да и рубль с тремя десятикопеечными монетами на экстраординарные расходы подогревали мне настроение. От Финляндского вокзала мы доехали на трамвае до школы, где я должен был показать заданную программу.

Около школы и в самой школе было столько народу, что мне казалось в нашем поселке жителей, наверняка, меньше. Учителя, школьники и даже некоторые дети с родителями. Я переоделся в каком-то классе. Затем мы поднялись на балкон спортивного зала.

Я чувствовал, что нахожусь во дворце счастья. Мне все нравилось. Спортзал был огромный и светлый. Там были приготовлены несколько дорожек из матов для проведения соревнований. Около матов находились столы, за которыми сидели учителя или судьи. Галина Ивановна принесла мне матерчатый номер 34 и булавки. Я сказал, что это «ЗобаЧ» сокращенно. Она погладила мне чубчик и попросила не волноваться. И тут появилось волнение. Я пытался сконцентрироваться. Но волнение возрастало. Я выбежал в коридор, чтобы повторить некоторые элементы из программы, волнение немного ушло. Почти час я маялся на балконе, с нетерпением ждал своего выхода. Но в зал я не смотрел, с интересом разглядывал на стене большие фотографии известных чемпионов мира и олимпийских игр по гимнастике. Как я хотел в детские годы заниматься гимнастикой! Самостоятельно научился делать стойку на металлических брусьях, которые были на школьном дворе. С соседом Саней на перекладине мы крутили часто «солнышко», когда не было учителей поблизости. Я завороженно смотрел в спортивных журналах на фигуры наших знаменитых гимнастов. Но к большому моему сожалению, не было рядом с домом такой секции. Я и сейчас иногда вспоминаю с жалостью об отсутствии такой возможности.